Эй, Лалли!

— Спит? — В дверной проём просовывается голова Вероники. Она вся взъерошеная, уставшая. Под глазами небольшие мешки. После того, как Глеб унёс Яну в квартиру, парни словно с цепи сорвались. Особенно Слава. Пусть они и знают эту странную девчонку совсем ничего, но даже она не заслуживает такого обращения к себе. Она ревела, кричала, била битой по машине словно сумашедшая. Боролась с желанием заехать этому парню по голове и сделать так, чтобы он больше не открывал глаза. Но и они оба получили. У Славы разбита губа, а у Артёма бровь. Оказывается парень занимался боями без правил, просто психованной девчонки с битой испугался. Так что Вероника сначала долго пыталась разнять парней, а потом обрабатывала им раны. Так что они остались у Вероники и Яны в квартире. Они все таки выпили, и ехать домой совсем не вариант в таком состоянии. Зато они добились желаемого. Не только проучить ублюдка, но как только Депо повалил его на землю, Морт вытащил из кармана джинс телефон. Чуть надавив, они выдавили из этого парня блокировку сотового, а после удалили фотографии. Оказывается была не одна, а несколько. И удалили они все, из всех архивов, из сети и галерей. Слава боролся с желанием разбить телефон, но лишь кинул владельцу и ушёл вместе с Артёмом и Вероникой, сказав на последок, что если этот кретин пристанет к Королёвой вновь, то искать его потом будут далеко за городом, где нибудь в лесу. — Спит. — Отвечает Глеб, и Вероника тихонько опускается на кровать рядом с ним и рядом спящей Яной. Девушка тихо сопела Голубину в шею, устроив голову на его груди и прижавшись как можно ближе. Вероника проводит рукой по волосам Яны и тихо выдыхает. Пусть Яна не подарок, но Соколова любит её такой, какая она есть. Они подруги с детства, и через многое прошли вместе. Вероника многое видела, и все поступки Яны она помнит. Просто она Яна. По другому не может. — Она долго не могла уснуть? — Часто просыпалась и плакала во сне. — Шепотом отвечает Глеб, проводя фалангами пальцев по щеке Королёвой. Вероника наблюдает за его взглядом. В глазах Сименса нежность и беспокойство. Она догадывается, что Яна возможно ему нравится. Но делать поспешные выводы делать не хочет. — Морт с Депо спят? — Ложатся, я тоже пошла. Ты тут будешь? — Не знаю пока, посмотрим. Спокойной ночи. — Спокойной. — Соколова целует Яну в макушку и быстро выходит за дверь, закрыв её. Повисает тишина и мрак заволакивает комнату. Но Глеб без труда различал Яну в темноте. Её тёплое дыхание опаляло его шею и ключицы, рука сжималась его футболку, чуть сдавливая плечи. Как только Глеб вытащил её из ванны, то понёс в комнату. Дальнейшее было для него проблемным...

***

— Ты как, малышка? — Глеб опускается перед сидящей на кровати Яной на корточки. Он аккуратно начинает вытирать её волосы от воды, но дальше не заходил. Его взгляд то и дело натыкался на её заплаканные красные глаза, и искусанные чуть-ли не до крови губы. Она дрожала всем телом, и казалось, сейчас упадёт в обморок. Её бледнота заставляла Глеба напрягаться, как и весь вид девушки в целом. — Я хочу убить его, Глеб... — Прошептала Яна, стуча зубами. — Хочу чтобы... — Тихо, тихо... — Голубин тут же возвращается в исходное положение. Берёт лицо шатенки в свои ладони. Её взгляд устремляется на него, и внутри Глеба что-то сжалось. Её взгляд был потерянным, напуганным до дрожи. И он действительно волновался за неё, хотел как-то помочь, лишь бы не видеть её такой. — Всё будет хорошо, слышишь? — Не будет... — Я сказал будет, значит будет. Услышь меня, Яна, все будет хорошо, все наладится. Она с трудом кивает, и просит его выйти чтобы она переоделась, а так же достаёт ту самую одежду Сименса, которую стащила из его дома. Ему ведь тоже надо переодеться. Глеб берёт вещи и выходит из комнаты, прикрыв дверь. Переодевается, и стукнув костяшками руки по двери, входит. Но как только Глеб заходит, его глаза расширяются от увиденного. Задела всё таки... — Я случайно, даже не больно. — Тихо произносит Яна сквозь зеркало. Когда Глеб разворачивает её к себе, она вздрагивает. Но тёплые руки парня на рёбрах с левой стороны приятно согревают холодную кожу девушки. Глебу плевать сейчас что она стоит перед ним в лифчике и пижамных шортах. Он наклоняется ближе к длинному синяку на рёбрах и проводит по нему пальцами. — А если у тебя может быть закрытый перелом? — Но мне не больно, а при закрытом переломе можно двигаться но это очень больно. — Она даже не краснеет перед ним в таком виде. Ей не стыдно. А почему должно быть стыдно? Он и не такое видел, а девушка в лифе это полная фигня. Глеб точно не девственник, и секс у него был точно не один. Так чего он у девушек не видел? У них в принципе всё одинаковое. Но Глеб стал медленно выпремляться, а его взгляд так же медленно проходил по женскому телу. Он сглотнул, когда встретился с Яной взглядом. И всё таки она покраснела. Чуть-чуть, но покраснела. Отводит взгляд куда-то в сторону, не хочет смотреть Сименсу в глаза. Но его рука приподнимает её подбородок, не позволяя отводить взгляд. Глеб не отрицает что хочет её. Хочет как физически, так и морально. Она странная, со своими демонами. Но такая ахуенная, с острым языком и пылкими шоколадными глазами. И Глеб хочет, безумно хочет поцеловать её. И не только. Но чем понимает что не время. Ей хуёво, чертовски хуёво и он сейчас совсем не кстати. Яна натягивает свою чёрную футболку, и просунув за спиной под неё руки, растёгивает лиф и отправляет его в шкаф. Голубин кусает нижнюю губу и резко выдыхает, что не укрылось от девушки. Она подходит к письменному столу и включает светильник, а потом большой свет. — Ты останешься со мной? — Спрашивает она у стоящего у шкафа Глеба. — Конечно, Лалли.