***
Ягыз ведет машину, не торопясь, всё ещё погруженный мыслями в утренний разговор с Хазан. «В конце концов, я не могу тебя ни к чему принуждать, потому что больше не твой супруг.» — пора бы уже рассказать ей правду. Если узнает сама, то будет только хуже. Гром и молнии обрушатся в первую очередь на его голову. А ему очень не хотелось терять хрупкий мир с собственной женой. Ладно, к Хазан можно будет вернуться через пару часов. Сейчас главное — увидеться с отцом. Странный утренний сон не давал покоя. Для того, чтобы прийти в себя ему нужна была морщинистая рука отца, которую он сожмет, чтобы убедиться, что реальность существует в этом измерении и всё поправимо. Он больше не тот, кто ждёт. Он может приехать сам. Звук телефона отвлёк его. В надежде, что это Хазан, мужчина останавливает машину, паркуясь у обочины. Нужно было позвать её с собой. Отец ведь просил привезти её в следующий раз? Когда он открывает сообщение, то не верит собственным глазам. Во первых, оно от Фарах. Во вторых, в нём куча прикрепленных фотографий какой-то пары. Но потом, при ближайшем рассмотрении он замечает, что запечатлена не «какая-то» пара, а его собственная жена и Селим. При чем оба трогательно завтракают. Ну правильно, а почему бы и нет? Он же не дал своей госпоже утолить голод, устроив истерику с битьем посуды и проливанием сока на белоснежные скатерти госпожи Фазилет. «Где они?» — сообщение улетает быстрее, чем хозяин телефона успевает прийти в себя. Ответ с геолокацией приходит незамедлительно. Фарах — очень заботливый друг. Следом раздается её звонок. Он сейчас не в состоянии говорить, но если бы не она… — Да? — Ягыз, ты прости, что я так поступила, — жалобно хнычет подружка, сожалея о содеянном. — Прости, пожалуйста. Не подумала. Просто, мне казалось, что всё пошло на лад, раз ты меня попросил съехать. Но теперь понимаю, что развод — дело решенное… — Фарах, не бери в голову. Я разберусь. — Просто…может быть, не стоит приезжать? Устроишь скандал, вы снова поссоритесь. Ягыз, мне правда теперь очень-очень плохо. Он делает вдох и закрывает глаза, призывая на помощь всю свою силу воли. Кровь кипит. Но она права. Что он сделает, если примчится туда, сломя голову? Ударит Селима? Накричит на Хазан? Снимет кольцо? — Давай позавтракаем? — Голос Фарах всё ещё звучит затравленно, но уже менее виновато. Она отлично чувствует все перепады его настроения. Так гончая ловко ведёт добычу к ловушке, пресекая все попытки спастись. Ягыз барабанит пальцами по рулю и молчит. Эта пауза заставляет её надавить сильнее: — Ты не завтракал, наверное? Да, он не успел. Тяжелое утро, разбирательства и переживания за отца дали о себе знать. К тому же, в глубине души он рад слышать подругу детства. Сон приснился именно с ней, а значит, им нужно увидеться. Они поговорят, как раньше. Расскажут о своих переживаниях и на душе обязательно станет легче. — Подъезжай в наше кафе, где мы обычно видимся, когда ты гостишь тут. Буду ждать там. Он отключается и трогается с места, чтобы не передумать и не помчаться на улицу, где его благоверная лопает пирожки с рыжим турком, который бесит его всё больше и больше. Когда он прибывает на место назначения, то Фарах уже ждёт его там. Она улыбается ему во весь рот и машет так, что её жест видят все немногочисленные посетители. — А я уже заказала твой любимый завтрак! — Она так сильно жестикулирует, что Ягыз невольно морщится. Любимый завтрак — это овощные оладьи Хазан, которые та щедро посыпает перцем. Он их любит именно в таком виде. Но, конечно же, перед ним овсянка, фрукты и сок какого-то странного цвета. Да уж, девушка явно любительница здорового образа жизни. Ягыз вежливо кивает ей и садится поодаль. Аппетита нет, все мысли с Хазан, да и руки зудят. Ему бы сейчас грушу и перчатки. А не вот это вот всё. — Ты не сердишься на меня, что я тебе скинула фотографии? Могу объяснить зачем. Когда видишь бывшего партнера с кем-то другим, то легче отбросить мысли о возможном примирении. Ты как бы понимаешь, что это пройденный этап и все закончилось. — Фарах…- Он поднимает руку, прерывая её убедительную речь, — правда, я не хочу об этом. — Понимаю…- она зачерпнула ложку каши и отправила её в рот, деловито облизав губы, намалеванные ярко красной помадой. Ягыз хмурится, припоминая, красилась ли она раньше так ярко. А подруга тем временем продолжает закидывать удочку, — Но не понимаю, почему ты до сих пор носишь кольцо. Кому хранишь верность? — Фарах, на этот раз мы сами попробуем разобраться, ты лучше расскажи — как ты? Мы так и не поговорили. — А что я? Работаю, сделала себе в квартире маленькую оранжерею. — Когда замуж? — Шутит Ягыз, представляя себя в роли клушки-подруги. Ведь женщины говорят о таком? Что же, Фарах одинока так же, как и он. Иногда нужно поговорить о том, что волнует твоего друга. — Да вот, жду когда один мужчина разведется и будет моим, — она заливисто смеётся, собирая овсяные крошки с почти стершейся помады на губах. — Ого. С каких пор ты ищешь такие безнадежные варианты? — Искренне поражается Ягыз и цепляет вилкой кусочек манго. — На мой взгляд, это глупо. — Не глупее, чем влюбиться в девушку своего брата, — парирует рыжуля и активно доедает свою кашу. — Что будешь делать? Мне бы не хотелось, чтобы Хазан узнала о моей маленькой шалости. Будет драка. Она и так на меня зла. Представляешь, решила, что я могу увести тебя у неё. Ягыз хмурится, слушая этот бред в пол уха. Увести? Его? У Хазан? Это же идиотизм какой-то. — Я не собираюсь никого выдавать. К тому же, она утром собиралась на прием и к Селиму. — Или с Селимом вместе на приём, — непринужденно шутит Фарах, игнорируя тот факт, что Ягызу явно неприятна эта тема. Она наблюдает за ним тщательно прожевывая каждый кусочек пищи, ловя мельчайшую эмоцию. Так-так, что мы имеем? Эгемен раздосадован и ревнует. Но при этом не говорит ни слова о расставании. Более того, защищает перед ней свою драгоценную пустышку. — Прости, пожалуйста. Правда, пора завязывать. Лучше расскажи, как у тебя отношения с Синаном? Ты помирился с ним? — Я наладил отношения со всей своей семьей. — Оно и верно. Они твоя единственная и настоящая семья. Другого быть и не могло. Твоё имя — Ягыз Эгемен. Ты был рожден для того, чтобы быть им. Девушка думает, что её речь звучит бодро и радостно. Ей кажется, что она заставит ощутить его прилив сил. И тем отраднее, что эти самые силы дала ему именно она — Фарах. Ягыз умеет быть благодарным. Она ухмыляется и упускает из виду промелькнувшее на его лице огорчение. «Но рано или поздно этот бег закончится и ты посмотришь правде в глаза. Ты узнаешь кто ты и почему так вышло. Я думаю, я думаю….что у Кериме были причины отдать тебя Хазыму Эгемену. Тебе нужно разобраться в этом.» Слова Хазан звучат далёким напоминанием, которое больно колет в сердце. В глубине души, там, где когда-то росло чувство к любимой женщине, есть ещё одна надежда, которую он скрывает даже от себя самого. Детей не отдают просто так. А если уж расстаются с ними, то не ищут спустя годы. Да, Кериме поступила отвратительно. Но всему есть объяснение. И ребёнку внутри него, который так и не смог примириться с тем, что одна его продала, а второй просто купил, хочется, чтобы была причина. Мужчина смотрит на свою модную подругу, которая твердит ему о прописных истинах с таким видом, будто прожила сто жизней. Нет, нельзя делиться с ней этой мыслью. Она настолько сокровенная, что должна остаться внутри. Её нельзя выпускать на волю, иначе неминуемый коллапс настигнет его так же внезапно, как и авария Хазан. Хазан. А вот ей не было нужды говорить об этой надежде. Она откуда-то шестым чувством знала о ней и защищала её от него самого. — Фарах. Мне нужно ехать к отцу. — Давай съездим вместе? Я бы с удовольствием навестила дядю Хазыма. Давно хотела тебе предложить, но как-то неловко было… Ягыз откладывает в сторону прибор и подзывает рукой официанта. Если хочет, пусть едет. Тем более, Хазым хорошо относился к этой девушке когда-то. Даже пару раз намекал о том, что не против породниться с её семьей. Отцу приятно…а ему? Ему всё равно. Перед выходом Фарах делает селфи, что не вызывает у него вопросов. В конце концов, это её привычка с незапамятных времен. Она любит коллекционировать моменты. Что же. Это её право.***
Хазан опаздывает на приём к психотерапевту из-за утреннего инцидента. Её время тут же занимает какая-то въедливая старушка. Селим подвёз её до дверей больницы и откланялся. Милый парень. С ним легко и очень просто говорить о сложных вещах. Иногда, для того, чтобы вина или страх перестали съедать изнутри нужно произнести вслух то, что тебя беспокоит. «Я всего лишь хотела отдать то, что принадлежит его отцу.» Девушка достаёт кулон с цепочкой из рюкзака. Эта вещь принадлежала отцу Ягыза. Она попыталась представить, что бы чувствовала сама, если бы ей внезапно досталась вещь, которая принадлежала когда-то дорогому человеку. Наверное, она была бы счастлива. Ты больше не можешь говорить с теми, кто умер, но материальная вещь возвращает тебя к ним хотя бы на мгновение. В конце концов, Ягыз не может злиться на своего отца за то, что он умер. Вероятнее всего, если бы Джемаль выжил, то её муж никогда бы не стал Эгеменом. У него были бы и мать, и отец. Единственное, что её беспокоило, так это то, что странная женщина не сказала кем она приходилась Кериме. «Мы совершили большой грех, дочка. Большой. Родители должны быть со своими детьми.» Большой грех? Мы? То есть она могла помешать в прошлом? И Ягыз бы остался с мамой. Как жаль, что она по дурости не взяла номер телефона. Могла бы спросить фамилию женщины. Всё, что ей было известно, так это её имя. — Господин Хазым…- шепчет Хазан и косится на дверь. Похоже, что пожилая посетительница не скоро освободит кабинет. Всё верно, ответ на её вопрос ей может дать только один очевидец событий тридцатилетней давности. Но где найти адрес больницы? Если задать вопрос Ягызу, то он наверняка спросит, зачем ей это нужно. Девушка хлопнула себя по лбу и усмехнулась. Нет, определенно, после аварии она утратила не только память, но и часть мозгов. Эдже отлично знает адрес, она вместе с сыном периодами навещает господина Хазыма. …По дороге в такси она напряженно размышляет. Предположим, она сможет попасть в палату к своему свекру, а что дальше? Покажет ему кулон и спросит о том, знает ли он кто такая госпожа Симге и почему она появилась именно сейчас? Эдже, которую она забрала по дороге, не отвлекает её. Но исподтишка наблюдает за ней. — Сестра? — А? — Хазан сжимает карман на сумке, в которой лежит вещица, отнявшая её покой. — Что-то случилось между тобой и Ягызом утром? Я встала поздно и… — Нет-нет, всё в порядке. — Почему у тебя ободраны ладони и коленка? Что-то произошло? — Всё в порядке, случайность. Она отворачивается от сестры не в силах посмотреть ей в глаза. Когда вдали виднеется больница — девушка с облегчением выдыхает. Ей знаком этот адрес. Она сама лежала тут….Лежала тут, когда попала в аварию с Синаном. — Мы тут уже были, верно? — Интересуется она у Эдже, оборачиваясь к ней. Но сестра на неё не смотрит. Она наблюдает за припарковывающейся машиной на больничной стоянке. Точнее, за знакомым мужчиной, которого зовут Ягыз Эгемен. В этой сцене не было бы ничего сверхъестественного, если бы с пассажирского места не спрыгнула девочка-переросток по имени Фарах. Привычное каре, клетчатая юбка, огромные ботильоны с шипами и неизменный рюкзак. Хазан следит за взглядом сестры и бледнеет. — Стой…наверняка этому есть объяснение, — бормочет Эдже, понимая, что не успеет перехватить сестру, если она надумает пойти и убить соперницу прямо сейчас. Хазан закрывает глаза и вздыхает. Будь другая ситуация, то она бы повыдирала волосы нахалке, а следом бы дала пощёчину мужу. Но сейчас ей нужен Хазым. Важно решить вопрос с проклятым кулоном, а потом уже разбираться кто и кому верен. — Я не пойду, Эдже. Ты, если хочешь, иди. Я подожду тут. Мне нужно встретиться со свёкром наедине. Сестренка кивает ей, принимая её ответ за отговорку, чтобы избежать встречи с Ягызом, и выходит из машины. Мужчина видит её и морщится, понимая, что теперь-то попал в двоякую ситуацию. Она обязательно доложит всё Хазан. Странно, что машина на которой она приехала не уезжает. Ему чудится чей-то силуэт в ней. Кажется, можно смело приветствовать госпожу Паранойю. В последнее время она навещает его слишком часто. — Привет, — Эдже машет ему ручкой Озгюра, пока сам малыш жизнерадостно улыбается. — Ты сегодня так быстро уехал и я не успела насладиться семейной идиллией. Ночуй у нас почаще. Последняя фраза не для него, она для Фарах, с губ которой сразу же слетает оскал, который она выдает за улыбку. — И тебе доброе утро, милая Эдже, — подружка Ягыза приветствует её слишком жизнерадостно и даже тянет свою руку к ребенку, но девушка отстраняется. — Доброе, доброе, а ты что тут делаешь? — Ягыз поехал к отцу и позвал меня с собой поддержать его. Пойдем, не будем топтаться на пороге. У тебя очень милый сынок. Мужчина вздыхает и качает головой. Женское противостояние бессмысленное и беспощадное само по себе. И как теперь объяснить, что это случайность? Однако в больнице их ждут такие вести, что все интриги разом отпадают. Гекхан со своей женой сидят у палаты отца с такими потерянными лицами, что становится ясно — что-то произошло. — Брат! — Старший Эгемен бросается в объятия Ягыза, крепко его обнимая. — Брат, отец… — Что с отцом?! — Повторный инсульт, Ягыз. Он ещё не пришёл в себя. Пока ещё не пришел… Но он обязательно проснется, правда ведь? Он не может не проснуться. Братья крепко обнимаются, не обращая внимание на то, что вокруг снуют люди и все на них смотрят. Как только Гекхан увидел Ягыза, то понял, насколько был не прав в утреннем решении остаться один на один с этой проблемой. Было что-то такое в среднем брате, что внушало надежду, что всё образуется. Эдже устало опускается на диван рядом с Ясемин, вежливо кивая ей. Они так и не наладили общение. Обе к этому особо не стремились, но в глазах рыжей вредины девушка замечает маленькие слезинки. То ли беременность сказывается, то ли она действительно сопереживает Гекхану. Фарах неловко переминается с ноги на ногу, не зная куда себя деть. Новость не особо поразила её, но уйти она не может. Это очень хорошая возможность поддержать Ягыза и показать ему, кто на самом деле всегда рядом. — Ловишь второй шанс? — Шёпотом интересуется у неё Ясемин, подмигивая. Эдже ухмыляется и понимает, что госпожа Эгемен ни капельки не изменилась, оставшись собой. — Я не понимаю о чём ты, — отбривает её Фарах и демонстративно отходит на пару шагов, становясь спиной. К счастью, оба брата удалились в кабинет врача и не слышат перепалку. — О, я думаю, что ты понимаешь. Только послушай совет. Тебе стоило меньше читать сказки в детстве, милая. Ты можешь быть идеальна, выполнять все просьбы, быть верной, ждать, изображать жилетку, но он тебя не полюбит. Ты зря теряешь время. — А я думаю, что тебе не стоит изображать психолога, сама разберусь, — Фарах ухмыляется и возвращает на лицо приветливую улыбку, — это вопрос времени. Мы с Ягызом неразлучны с самого детства. — Да без проблем. — Ясемин машет рукой, всем своим видом показывая, что разговаривать с глупыми людьми не намерена.***
Ягыз устало сидит на улице, в проходе между больничными крыльями. Правда, которую обрушил на него Гекхан, ужасна. Но он не может его винить. По сути, он оставил брата одного и улетел в США проживать свою жизнь с Хазан. Хазан. Это имя вызывает дрожь в руках. Вот бы она была тут. Но, то ли ревность и обида на утреннее происшествие, то ли страх, что она не захочет быть с ним рядом, не позволяют ему набрать её номер. «И больше не говори мне о смелости». И впрямь, не ему говорить ей о смелости. — Ты как? — Перед ним опускаются две кружки крепкого кофе. Это Фарах, о существовании которой он и забыл, пока решал вопрос с отцом. — Вероятность летального исхода высока. Но есть очень маленький шанс, что он придёт в себя. Но тогда…паралич и возможная потеря многих навыков. — Сочувствую, — она кладет ладонь на его плечо, не зная что добавить. Черт возьми, сколько книг по психологии прочитано и курсов пройдено, а утешать людей не получается. Ей бы понять, что для утешения нужна искренность, а не слова. Но пока эта истина закопана где-то далеко в её подсознании и она не умеет ею пользоваться. — Спасибо. — Спасибо за что? — Она мягко улыбается и целует его в щёку, — за то, что я здесь? — Просто спасибо. — Ягыз со вздохом убирает её руку и встаёт. — Ты ждёшь её, да? — Фарах поднимается за ним следом, — но почему? Если бы она хотела быть здесь, то… — То была бы, — перебивает её звонкий голос той, которую она бы с радостью закопала лично вместо Кериме. Хазан Эгемен собственной персоной. Да уж, явно Эдже ей обо всём сообщила. Но как она примчалась так быстро на другой конец города со своего захолустного спортивного клуба? Ягыз потрясён не меньше. Его зелёные глаза чуть темнеют, изучая свою супругу. А потом…потом взгляд падает на левую руку. Потому что невозможно не заметить, как на ней сверкает обручальное кольцо. Он вновь смотрит в её глаза, которые полны сочувствия и невысказанных слов. Секунда и они оба оказываются в объятиях друг друга. — Держись, — шепчет ему Хазан куда-то в ворот рубашки, крепко сжимая руками плечи, — держись, Ягыз. Не отчаивайся раньше времени. Мужчина стоит, ничего не отвечая, зарывшись в её волосы и вдыхая запах. Даже утреннее происшествие с Селимом не способно заставить его оторваться от неё. Фарах признает своё поражение в этом бою, но не в войне и покидает их на время, даже не оборачиваясь. Ягыз размыкает объятия и поправляет прядку волос, которая вечно выбивается. Он изучает черты лица Хазан, а потом задаёт вопрос: — Почему? — Потому, что хочу. Его пальцы мягко гладят обручальное кольцо на её руке. — Ты знаешь правду, да? — Знаю, — она улыбается ему и встаёт на носочки, чтобы поцеловать в нос. — Знаю правду о том, какой же ты упрямый мальчишка, Ягыз. — Что есть, то есть… Хазан, папа. — Он вновь садится на стул, крепко обнимая её. Они так и стоят пару минут. Он сидит, а она стоит рядом, не переставая сжимать его плечи. — Хазым — сильный человек. И он никогда не оставлял вас, если вы были к этому не готовы. — Разве к этому можно быть готовым? К расставанию, Хазан? — Можно, я думаю, что можно. — Девушка садится перед ним на корточки, перемещая ладони на его руки. — Эдже сказала, что у него повторный инсульт. И, как бы ты не отрицал правду, но придется признать, Ягыз. Шансы малы и вряд ли ваш отец вернется к вам тем, кем был. Пойми, его уже нет. Вы уже давно твердо стоите на ногах. Больше не дети. Если ты примешь это, то ждать его возвращения будет легче. Всегда легче, когда нет надежды. Но я всё равно прошу тебя — не отчаивайся. — Я рад…рад, что ты мне об этом твердила всё это время. Я бы мог упустить и этот шанс. После твоей аварии…я часто его навещал. Но он уже не говорил со мной так, как прежде. Врач сказал, что есть вероятность того, что он придёт в себя. Смещения нет и это главное. Хазан молчит и чувствует, как легковесный кулон оттягивает карман её сумки и плечо. Очередная тайна, повисшая между ними. — Ты сегодня ел хотя бы что-то? — Она проводит пальцем по бледным щекам своего мужчины. — Ел, так же, как и ты. — Ягыз говорит это, не успевая подумать, а потом видит, как она нахмурилась из-за его слов. — Да, так вышло, что мы с Селимом сегодня позавтракали. Я расскажу тебе из-за чего.чуть позже. — Что с руками и коленкой? — Он хмурится, возвращаясь в реальность. Снова его упрямая коза куда-то вляпалась. А ведь они не виделись всего пару часов. — Упала, — Хазан говорит это таким будничным тоном, как будто это самое обычное дело в мире. — Мы поговорили с Гекханом, Хазан. Он принял решение о продаже компании. Сегодня состоится ужин в эту честь, есть покупатель. — Вы не торопите события? — Она понимает, что не имеет права лезть, но всё же задает этот вопрос. — Мужчина торопит Гекхана, а я не буду мешать. Это не моя компания, не мои деньги и не моё дело. Единственный момент, что брат попросил поприсутствовать меня на ужине. Ты со мной? — Я с тобой, — она целует его в щёку, не подозревая о том, что вечером будет проклинать саму себя за неосторожность. — И ты ещё получишь за то, что скрыл от меня тот факт, что мы не разведены. — А ты за Селима. — А ты за Фарах. Ягыз усмехается и тянется к её губам, но в этот момент заходит лечащий врач отца и просит его о личном разговоре без свидетелей. Хазан нехотя выпускает мужчину из своих объятий, оставаясь в одиночестве.***
День пролетает незаметно. Большую часть все проводят в больнице, пока их оттуда не выгоняют чуть ли не метлой. Врач заверяет, что пульс стабилен, дыхание ровное, а это значит, что смысла в том, чтобы ждать чуда нет. Конечно, такие заверения не работают, когда речь идёт о близких людях. Ему безумно жаль каждого мальчишку, который переживает боль по-своему, но пообещать, что всё будет хорошо — он не может. Если будут известны какие-то факты, то обязательно сообщат всем сразу. Синана вызывают в самом конце, когда новость о повторном инсульте звучит не так пугающе. Как и следовало ожидать, вспыльчивый Эгеменчик пинает урну, опрокидывает диван в коридоре и его выводят два медбрата под щёлканье фотоаппаратов собравшейся у выхода из больницы прессы. Есть вещи, которые никогда не меняются. На ужин в честь сделки, которая, по мнению Хазан, всё ещё кажется очень странной и несвоевременной, решили идти вчетвером. По дороге в ресторан Ягыз кратко объясняет ей суть своего присутствия: — Гекхан просит, чтобы третья сторона оценила активы компании. На самом деле, он уже давно предоставил господину Бояджи управленческий баланс и управленческие отчёты о прибылях и убытках.Эти данные не являются секретными. Никакой особой конфиденциальности в этом нет, но для очистки совести покупатель даже подписал соглашение о неразглашении. А вот вопрос о передаче нематериальных активов кажется странным. — А мне кажется странным такая спешка, Ягыз. — Гекхан занимается этим вопросом уже пару месяцев. Ему нужно содержать свою семью и Синана, который, кстати, никак не хочет заняться чем-нибудь стоящим. А запросы-то остались прежними. Клубы, машины, женщины…- Мужчина вздыхает и трёт переносицу. — На самом деле, мне важно, чтобы поправился отец. Если Гекхан хочет вытащить семейный бизнес — я мешать не стану. Я уже подписал все бумаги. Осталась пара моментов и юридически компания перейдет во владение Гекхана. — Ясно, — Хазан сжимает его руку, больше всего на свете мечтая оказаться дома. Дома у Ягыза. В их доме. Но есть одно «но», которое мешает её мечте исполниться. — Ягыз… Ты…то есть мы. Где мы будем жить? — В доме, который сняли по приезде в Турцию. А что? — Он улыбается, предвкушая моменты, когда сможет остаться с Хазан наедине. Это будет просто волшебно. — Нет, я туда не перееду. Там жила твоя подружка. Это однозначно исключено. — Хазан, не глупи… Эрдал не сможет найти нам другой дом так же быстро. — Снимем квартиру в «Плазе», — она пожимает плечами и смотрит на ночной город, который проносится мимо них. — Я туда не вернусь. — Хорошо, — Ягыз вздыхает, — а что мне делать с тем, что я не хочу этой ночью спать один? Отвезти тебя в отель? Так-так, он шагнул туда, куда шагать не следовало. Тема отеля не затрагивалась уже очень давно. И неизвестно, как Хазан на неё отреагирует. — Да пусть будет отель, — она усмехается. — Только не тот дом. Ягыз улыбается, млея про себя от её ревности и упрямства. Но за то, что она сегодня пришла к нему, надев кольцо — он готов отдать многое. Отель, значит отель. Когда они паркуются перед рестораном, ручка Хазан оказывается на его руке: — Мне нужно с тобой поговорить. После ужина. Это…это очень важно для меня. Для тебя. Для нас обоих. Ты будешь злиться, но у меня не было иного выхода. — Хазан, когда ты так говоришь, я уже начинаю злиться, — Ягыз хмурится, ища в её глазах ответ, но она отводит взгляд, игнорируя его укор. — Не будем заставлять нас ждать, хорошо? — Маленькая госпожа, как только мы окажемся в номере одни, ты мне расскажешь свою тайну. А заодно расскажешь о завтраке с господином Селимом, который смотрит на тебя так, словно съест в следующую секунду. И если ты помнишь утренний разговор… — То ты говорил что-то про стул, — Хазан шутит и пытается сменить тему, которая стала через чур опасной. — Но тебе тоже есть что рассказать мне, не так ли? Развод, Фарах и то, что с тобой в больнице очутилась она, а не я. Ягыз не успевает ей ответить, потому что на входе его уже ждет брат с нарядно одетой Ясемин. Роскошное платье цвета бургунди с глубоким декольте подчеркивает великолепие её рыжих волос. — Они уже ждут нас, брат. — Гекхан доволен собой, как никогда. Это первая в его жизни сделка, которую одобрили оба брата. Точнее, Синану в принципе плевать, лишь бы деньги падали с неба. — Тогда не будем заставлять ждать ещё больше, — Ягыз галантно подставляет свой локоть Хазан и пропускает её чуть-чуть вперёд. Ресторан блещет яркими красками и красивыми официантками, снующими туда-сюда. Это пафосное место, где продаются и покупаются компании и недвижимость. Простым людям сюда хода нет. Хазан чувствует себя неуютно и крепче цепляется пальчиками за локоть мужа. А вот Ясемин в своей тарелке. Она походкой львицы шагает мимо столиков, кивая персоналу, который приветствует её. Вот и их столик. Высокий седой мужчина, одетый в классический пиджак, встает, чтобы поприветствовать их. У него пристальный взгляд и яркие зеленые глаза, которые сразу приковывают внимание. Сначала он вежливо целует руки дамам, а потом крепко пожимает их мужчинам. — Прошу извинить, моя супруга отошла, но скоро вернется. А, вот и она! Господа и дамы, прошу познакомиться с моей супругой Симге Бояджи. *** Вокруг слишком много людей. Нет, она конечно, привыкла выходить в свет, но не настолько часто. Всё это хлам и не стоит потери времени. Софиты слепят глаза. Вокруг столько разодетых господ, что она теряется. — Позвольте вас пригласить на танец? — Высокий юноша улыбается ей так, будто вокруг нет других женщин. У него высокомерный вид, холодные непроницаемые глаза и самая лучшая на свете улыбка. — Не стоит, я не умею. — Вы уже пробовали? — Густые брови ползут вверх, а на лице их хозяина появляется недоумение. — Нет, — она делает шаг назад, потому что её напрягает его близость и тон. — Тогда вы не можете утверждать. — Он не сдается и это начинает раздражать. — Вы же потом хлопот не оберетесь, я девушка впечатлительная, влюблюсь и буду страдать, засыплю всю почту письмами, — она пытается отшутиться, прекрасно понимая, обычно такие шутки отталкивают мужчин. — Любви не существует. Это всепоглощающая и уничтожающая вещь, я понятно объясняю? Так что, нам с вами не о чем волноваться. Прошу вас, дайте вашу руку. Музыка уже сменилась. Ей ничего не остается, как принять приглашение. Это всего лишь танец, который скоро закончится. Ничего страшного не произойдет.