***
Утро было серым, пасмурным и каким-то безнадёжным. А может быть, дело было вовсе не в погоде и самом утре, а во внутреннем состоянии? Ягыз вздохнул и тихо тронулся, пока не зная куда взять направление. Его спутница сидела рядом и помалкивала, не проявляя никакого любопытства. Голубые глаза, светлые волосы и огромное количество веснушек — вот и весь образ «замарашки». Но по её походке, по её словам благодарности, которые она выдавила из себя, садясь в машину, Ягыз понял, что она не бродяжка. Или не была бродяжкой до определенного времени. — Так куда тебя подбросить? — И всё? Не будешь читать нотации о том, что нельзя врываться на чужую территорию? — Она впервые подала голос. Девчонка подбоченилась и скрестила руки на груди. — А ты хочешь, чтобы я отчитал тебя? — Спокойно поинтересовался Ягыз. Она собралась съязвить ему, но не успела. Телефон мужчины «ожил» и ему пришлось ответить на звонок, остановив машину у обочины. — Да, Гекхан, слушаю тебя. — Ягыз, можем увидеться? Дело срочное. Ясемин не даёт мне покоя с семьей Бояджи. Ищет какой-то подвох. — Прекрасно. А у Хазан каким-то образом оказался серебряный кулон, на котором указаны инициалы господина Умута Бояджи. — Что?! — Потрясенно прошептал старший брат, с неохотой признавая, что у Ясемин чутьё на подобные делишки. — Нужно срочно встретиться. — Для начала притормози сделку. Я буду у тебя в офисе через час. Мне нужно завершить маленькое дело. — Жду, — Гекхан отключился. Ягыз отложил телефон в сторону и повернулся к своей невольной попутчице, которая внимательно прислушивалась к его разговору. — И так, Кахара. У меня мало времени. Куда тебя отвезти? — Если пять минут назад я не знала, то теперь у меня есть ответ. Отвези меня в дом Умута Бояджи. Он мой отец. Она победно ухмыльнулась этому правильному мужчине, не понимая зачем и почему хочет вывести его на какие-то эмоции. Обычно такое желание у неё вызывал один человек. И она называла его папой. — Что? Не ожидал? — Ты, видимо, в курсе сделки и поэтому заявилась в гостиницу, думая, что она уже принадлежит твоему отцу? — А ты, видимо, один из Эгеменов? — Она вложила в вопрос столько презрения, что густые брови Ягыза поднялись ещё выше. Теперь он смотрел на неё гораздо внимательнее, чем прежде. — Мы тебя раздражаем, не так ли? — Отвезёшь домой или мне самой поймать попутку? — Отвезу. Мужчина завёл машину и плавно выехал на дорогу, более не задав ей ни единого вопроса. Даже головы не повернул. Она молча протянула ему телефон с картой, подсказывая адрес. Он мельком взглянул и кивнул. Дом семейства Бояджи располагался за городом. Кахара молчала, наблюдая, как один район сменяется другим, упорно не желая нарушать тишину. Но через десять минут ей это надоело. — Как тебя зовут? — Вас. — Что, прости? — Девушка нахмурилась и наклонилась чуть ближе. — Изволь разговаривать уважительно. Я старше. — Тебе шестьдесят лет что ли? — Кахара намеренно сделала ударение на слове «тебе». — Как знаешь. — Он пожал плечами и продолжил глядеть на дорогу, не замечая того, что она смотрит на него во все глаза. В такой оглушительной тишине прошли ещё десять минут пути. — Как вас зовут? — Ягыз, — коротко бросил мужчина и покосился на свой телефон. Если бы он был в машине один, то набрал бы Хазан, чтобы поинтересоваться как она. Гнев улетучился, бушевавшие эмоции немного улеглись и пришло время череды обычных переживаний. Например, не забыла ли она принять таблетки? Не стоило срываться на ней. «Уходи, ведь у тебя это получается лучше всего.» Он и вправду всегда так поступал. Однажды в Америке они сильно повздорили, его очень задели её слова и он точно так же ушёл, хлопнув дверью. Тогда Ягыз Эгемен не появлялся дома два дня. За это время Хазан впервые не вышла на связь и не пыталась его искать. Что же, это было к лучшему, потому что он не был готов понять её. Сорок восемь часов вдали от жены, как нельзя лучше очистили голову и заставили принять простую истину: далеко от Хазан убежать не получится. И от себя тоже. Эгемен вернулся с букетом цветов и извинениями. Тогда ему показалось, что его поступок был прощён. Но после брошенной утром фразы, мужчина уяснил, что она готова простить многое, включая грубость и невосприимчивость. Но только не равнодушие и нелюбовь. Кахара заметила, что он никак не показал того, что доволен, что к нему обратились на «вы». Было ощущение, что ему совершенно плевать. Как только она вылезет на конечном пункте назначения, он сразу же забудет о её существовании. Впрочем, к этому она привыкла. Дома к ней относились так же. Когда вдали показался особняк, девушка вздохнула. — Лучше сойду здесь. Не хочу заходить с парадного входа. — Вот как? Тогда вылезай. Мне в любом случае нужно встретиться с твоим отцом. — Его нет дома. — Откуда ты знаешь? — Папы не бывает в это время дома. — Понял. Девушка покинула салон, не попрощавшись. Да Ягызу и не нужны её слова. Если господина Умута нет у себя, то и смысла заезжать нет. Вести беседы с госпожой Симге бесполезно. Дело было не в личной неприязни, а в поведении этой особы. Она нагло влезла в их с Хазан жизнь, вела себя вальяжно на вечере и позволила себе шуточки, которые посторонний человек позволять не должен. Мужчина вытащил кулон из кармана и стал рассматривать его более внимательно. Обычное серебро. Такие безделушки часто дарят друг другу влюбленные люди. Возможно, если бы у них с Хазан была банальная история любви, то и их бы не обошла судьба всех милых парочек. Поверхность кулона была немного поцарапана, механизм открывания работал плохо. Чтобы открыть его, нужно было надавить на крючок сбоку изо всех сил. — Госпожа Кериме, почему ты вложила в кулон свою фотографию? — Прошептал Ягыз и повертел безделушку в руке. На обратной стороне кулона была гравировка. «Для К. от Умута Бояджи». Человек не поленился сделать гравировку своего имени и фамилии, но не пожелал написать полностью имя «Кериме»? Телефон мягко завибрировал и на экране отобразилось имя Эрдала. Эгемен усмехнулся и ответил на звонок: — Слушаю. — Господин Ягыз. У меня плохие новости. Вашу жену пожелала навестить госпожа Фарах. Насколько мне известно, госпожа Хазан велела ждать её в холле. — Хорошо, будь рядом с ней. Я постараюсь приехать, как можно быстрее. Похоже, встречу с Гекханом придётся отложить.***
Хазан не торопилась на встречу с подружкой Ягыза. Нельзя сказать, что эта новость её удивила или разозлила. Попытки Фарах выглядели жалкими и раздражающими. День, когда «американка» рисковала остаться без своих, и так жидких, волос — был близок. Первым делом Хазан заказала новый комплект белья из магазина на первом этаже. После этого она долго принимала душ и укладывала волосы в высокий хвост добрых полчаса. С платьем девушка провозилась ещё дольше. Когда-то, что она увидела в зеркале, её устроило, девушка повернула ручку на двери и чуть не врезалась в Эрдала. — Госпожа, доброе утро. — Здравствуй, — она склонила голову набок и скептически приподняла бровь, ожидая когда он соизволит сказать то, что собирался. — Я был вынужден сообщить господину, что вы встречаетесь с Фарах. — Я понимаю. Давно это понимаю. Ягыз приставил тебя ко мне с моего первого дня нахождения в больнице, верно? Хазан ни разу не видела Эрдала рядом, но после того, как он прервал их разговор с ягызовской подружкой в съемном доме, для неё всё встало на свои места. — Не могу ответить. Просто хотел попросить вас не усложнять всё ещё больше, — молодой мужчина почесал затылок, — может не будете спускаться вниз? — Буду, — Хазан сделала шаг к лифту, — но я скажу Ягызу, что ты пытался остановить меня, как мог. Перед тем, как двери лифта закрылись, Эрдал успел увидеть, как на лице госпожи Эгемен появилась улыбка, обнажившая белоснежные зубы. Хотя, больше она напоминала оскал. С самого утра Фарах хотела придерживаться своего стандартного плана на грядущий день: она собиралась появиться у Ягыза на глазах, сказать, что «дружба — вечная и нерушимая штука, которая выше любви», потом обнять. Конечно же, по-дружески. Вишенкой на торте должно было стать предложение немедленно отправиться в больницу к Хазыму. И только после этого в планах была её встреча с Хазан, а следом и с Селимом. Чем больше общих фотографий с красивым рыжим тренером у госпожи Эгемен, тем лучше. Лучше для Фарах, разумеется. Но с утра всё пошло не по плану. Ягыз посадил в машину какую-то девушку и, совершенно не скрываясь, куда-то уехал. Времени на перехват и вопросы у неё не осталось. Пришлось вносить в свой идеальный план коррективы и импровизировать. Поэтому, когда из лифта походкой королевы к ней на встречу вышла Хазан, нацепив на лицо сияющую улыбку, Фарах этого не оценила. — Хазан, я по делу. — Она помялась немного и жестом руки попросила её присесть. — Говори, я опаздываю. — Госпожа Эгемен решила, что вежливость сегодня точно не её конёк. — Я приехала сюда к Ягызу, но не успела застать его. Но увидела кое-что другое. Он выезжал из отеля с девушкой. Сначала я подумала, что это ты. Но потом пригляделась и поняла: нет. Посмотри на эти две фотографии. — Не собираюсь. Это снова твои…- Хазан собралась встать, но Фарах торопливо всучила в руки ей свой телефон. — Да посмотри же! Посмотри и скажи — кто это? Хазан вгляделась. Фотография была мутная, блики на лобовом стекле мешали рассмотреть спутницу её мужа. Но в том, что это была девушка — сомнений не оставалось. — Я не знаю. — И я не знаю. Мне мало было тебя, так появился кто-то ещё. — Фарах, что значит «мало было тебя»? Ты ничего не перепутала? Это я должна говорить эти слова. — Ты поняла, что я имела ввиду, — веснушчатое лицо «американки» сморщилось и она цокнула, — знаешь прекрасно. Ягыз позвал меня сюда, значит, нуждался во мне. И почему ты мне не сказала этих слов? Ты хочешь казаться выше всего этого. — Ты решила следить, кто же садится в машину моего мужа? — Насмешливый тон Хазан не обманул Фарах, на её лице заиграла мерзкая ухмылочка. — Вы в ссоре, не так ли? В ссоре. Иначе, ты бы сразу бросилась звонить ему. Но гордость не позволяет. Что-то произошло между вами. Ягыз с утра уехал, оставив тебя одну. — Я не собираюсь оправдываться перед тобой. — Брюнетка, не церемонясь, поднялась со своего места. — Хазан, — голос Фарах донесся ей в спину, — я думаю, они ещё встретятся. Не знаю как тебе объяснить, но за долгий период общения с Ягызом, я научилась чувствовать такие вещи. Тебе бы следовало немного побеспокоиться о своём браке. — Встретятся и встретятся. Мне-то что? Я ему доверяю, — Хазан пожала плечами, понимая, что этот жест не обманет её. Аллах, она даже саму себя обмануть не может. И Ягыза тоже. И ведь даже не успела поговорить с ним насчёт проклятого кулона. Гравировка кажется иронией судьбы и какой-то насмешкой со стороны госпожи Кериме. Так вышло, что господин Умут с ней знаком и скорее всего.скорее всего…он… Слишком много совпадений. Не только внешность, но и кулон, и фотография наводили на определенные мысли. Да и факт того, что вещица была у Симге… Хазан передернула плечами. Глупости. Такого не может быть. Размышляя об этом, она сделала маленький шаг на дорогу и услышала предупреждающий сигнал. Огромная чёрная машина резко затормозила перед самым носом девушки, потерявшей бдительность. — На дорогу не смотрите, — усмехнулся знакомый голос и в следующую секунду из распахнутой двери появилась высокая фигура Умута Бояджи. — За отелем следят все кому не лень, — проворчала она и дернула плечом. Мол, тебе какое дело. Где хочу, там и хожу. — Это моя будущая собственность, — мужчина развёл руками и почесал переносицу, а потом провел пятёрней по волосам. — Доброе утро, Хазан. — К добру ли? — Девушка попятилась обратно к дверям, резко останавливаясь. Назад нельзя. Там Фарах. — У меня к вам разговор. — На тему? — Симге. Хазан прикусила нижнюю губу. Дело запахло жареным. Неплохо бы позвонить Эгемену и рассказать обо всём. Но это упрямое чудовище с незнакомой девицей за рулём гордо укатило в неизвестном направлении. И ещё большой вопрос, так ли всё было? С Фарах станется соврать и глазом не моргнуть. — Мы можем поговорить в другом месте? Дело в том, что мой муж приставил ко мне охрану. — Мудрое решение, — Умут вдруг улыбнулся и в его зеленых глазах появились добрые смешинки. На мгновение этот человек вдруг стал самым обычным пожилым мужчиной, растеряв образ богатого и неприступного бизнесмена. — Вам нужно будет постараться. Он хорошо выполняет свою работу. — Эрдал имеет отличную репутацию, — Бояджи рассмеялся, — но при этом у него есть большой минус. Он слишком торопится. Умут наклонился к машине и обратился к кому-то сидящему в салоне: — Задержи. А вы, госпожа Хазан, присаживайтесь на переднее сидение. Не забудьте пристегнуться, мы поедем быстро. Девушка выполнила его просьбу, чувствуя себя участницей постановки о бандитах. Правда, похищение было добровольным. «Жертва» не имела ничего против того, чтобы поговорить с предполагаемым отцом Ягыза Эгемена. Умут оказался рядом с ней всего через секунду. Боковым зрением она увидела выбегающего Эрдала. Наперерез ему бросился мужчина, который «случайно» уронил огромный чемодан под ноги. Громко чертыхаясь, постоялец стал кричать и звать охрану. Как же так! Его среди бела дня грабят при свидетелях. Дальнейшее развитие событий Хазан не увидела, машина тронулась и отель остался позади. Как и обещал, господин Бояджи развил огромную скорость, пару раз проскочив на красный свет. Современные и яркие улицы стали сменяться обычными, неухоженными улочками и тротуарами. Хазан узнала свой прежний старый район и часто заморгала. Тут прошли её детство, юность и вся осознанная жизнь до встречи с Ягызом Эгеменом. Именно тут она жила и думала, что знает всё о мире, мужчинах и цене отношений. Влюбленность в Синана была ещё одной особенностью этого места. Кудрявая недосягаемая звезда всегда была её мечтой. А потом она узнала цену настоящим мечтам, как и настоящей любви. Когда-то именно по этой улице родной отец вёл её в школу, потому что денег на дорогу вечно не хватало. За ними всегда бежала маленькая Эдже с огромным оранжевым бантом, который на неё нацепила госпожа Фазилет. Воспоминание было таким сочным и ярким, что Хазан смахнула слезинку и вздёрнула подбородок. Не время и не место окунаться в то, куда больше нет возврата. Гос-по-жа Фа-зи-лет. Вот бы сейчас она была тут. Обычно, её вздорный характер и стремление пойти на конфликт раздражали. Но рядом с матерью она бы чувствовала себя увереннее. — Приехали, — мягко отвлёк её голос Бояджи. Хазан заморгала, приходя в себя. Девушка быстро открыла дверцу, чтобы вылезти из машины самостоятельно, опередив его. Умут привез её в какой-то маленький ресторанчик, расположенный недалеко от тихой заводи. На фоне играла мелодия, официанты сновали туда-сюда абсолютно бесшумно. Хазан не спешила нарушать тишину, любуясь водной гладью и природой. — Отключите телефон, прошу вас. Девушка нахмурилась, а потом вспомнила, что её супруг может попытаться найти её по сигналу. Если будет искать, конечно. Но тем не менее, отключила смартфон. — Будет, — ответил ей Умут, ловя изумленный взгляд, — у вас же на лице написаны все эмоции. Это не моё дело, но мне нравятся ваши отношения. Когда люди любят друг друга — это видно сразу. — О чем вы хотели спросить? — Как вы встретились с Симге и где это моя жена вдруг потеряла равновесие? — Нигде. — Хазан усмехнулась, — это я упала, когда она неожиданно коснулась меня. У меня в ушах были наушники. Госпожа, видимо, звала меня. — Зачем? — Она приходила и до этого. Виделась с моей мамой. Очень хотела встретиться с Ягызом. — Причина? — Спросите об этом у неё. Она изучала его лицо, пытаясь понять можно ли ему верить. Интуиция подсказывала, что можно. А вот наличие такой супруги, как Симге, подсказывало, что нельзя. — Спрашивал. Говорит, что вы пересеклись в фитнес-центре, куда вы устроились работать. Но я знаю, что это ложь. Симге и спорт — несовместимые вещи. — Почему вы решили, что я что-то расскажу вам? — Хазан заняла оборонительную позицию, мечтая вернуться во «вчера» и поговорить с Ягызом. Тогда он остался бы с ней. Тогда он бы никуда не уехал. Сердце заныло, оповещая свою хозяйку о том, что оно хотело, чтобы Ягыз был рядом. Здесь и сейчас. Для этого нужно было утром всего лишь его окликнуть. — Это был чудесный возраст. Двадцать два года. Я был молод, умён и пользовался успехом у женщин. Именно тогда мы познакомились с Симге. Она смогла стать мне хорошим другом, разделяла интересы и когда речь зашла о том, что нам нужно пожениться… Я подумал: «А почему бы и нет?». Мы были красивой парой. Её семья была состоятельной и в будущем я бы мог подняться довольно-таки высоко. — Зачем вы мне об этом рассказываете? — Хазан дёрнулась, чтобы встать и не слушать историю жизни этого человека. Если она останется, то поймёт его. Потому что он уже не кажется ей плохим. — Вы задали мне вопрос, почему я решил, что вы мне расскажете о вашей встрече с Симге. Я отвечаю. Пять лет в браке с Симге пролетели мимолётно. Я завёл друзей среди бизнес-партнёров, пользовался уважением её отца и считал себя успешным человеком. Была одна беда. Она не могла родить ребёнка. Не то что, меня это огорчало или угнетало. Нет. Но молодая госпожа Бояджи очень этого хотела. — Господин Умут, прошу вас, — брюнетка попыталась прервать его откровения, не желая становиться частью всего этого. Она понимала чего он добивается своей откровенностью. В ответ на искренность чаще всего хочется ответить тем же. — Однажды было благотворительное мероприятие, Хазан. Я присутствовал на нём. Собрались все именитые и богатые люди Турции. И именно в тот вечер я почувствовал себя чужим. Я так долго стремился к этому обществу. Так сильно хотел быть в окружении этих людей, что забыл спросить себя: зачем мне это нужно? Понимаете о чем я? О, она прекрасно понимала. Однажды она испытала такое чувство. Проблема была в том, что когда оно её охватило, Хазан знала, что ей на самом деле теперь нужно. На пальце красовалось кольцо Синана, а сердце билось ради Ягыза. Врагу не пожелаешь. — Я вижу по блеску ваших глаз, что вы понимаете о чём я, Хазан. Там я и познакомился с Кериме. — Симге хотела увидеться с Ягызом. У неё не получилось и она отдала мне кулон, — выпалила Хазан, не желая слушать эту историю до конца. Её сердце просто не выдержит. Если она поймет этого человека сейчас…то…то, встанет на его сторону. И на сторону Кериме. Ягыз ей этого не позволит. Стоило ей упомянуть о кулоне, как глаза собеседника зажглись. Теперь он жадно ловил каждое слово девушки. — Какой кулон? Опишите его. — Там была гравировка. Для К. от Умута Бояджи. — Где он сейчас, Хазан? — Бояджи устало вздохнул, словно вся тяжесть мира покоилась на его плечах. — Вы рассказали об этом Ягызу? — Кулон у него. — Карие глаза смело встретили взгляд зеленых. Умут завороженно смотрел на неё. — Я начинаю понимать Ягыза, — мужчина смахнул несуществующие пылинки с рукава пиджака, — Вы отдали ему кулон? — Можно сказать и так, — уклончиво сказала Хазан. — Там…фотография. Фотография его… — Фотография Кериме Йылдыз. Я думал, что потерял кулон. Судьба умеет преподносить сюрпризы. — Из-за этого покупаете фирму? — Нет. — Ягыз Эгемен — сын…? — Джемаля и Кериме. Хазым — приёмный отец. Вы знаете это и без меня, — парировал Умут, явно считая её полнейшей дурой. Значит, сначала он откровенничает, рассказывая о своём тяжелом прошлом, а теперь делает вид, что ничего не случилось. Хитрый старый интриган. Всё верно, рассказать часть прошлого, которую ты не скрываешь, но о которой не знает твой собеседник, чтобы получить нужные ответы. Хорошая тактика. И ей даже известен человек, который делает точно так же. Копия своего предполагаемого отца. — Вы лжёте. Если я до этого не была уверена, то теперь… Ягыз точно так же краснеет, когда врет. Один в один. У него розовеют мочки ушей, он отводит взгляд в сторону и трёт щёку. — Я не понимаю вас, — Бояджи взял себя в руки и выпрямился. — Какое мне дело до того, умеет врать Ягыз или нет. История с кулоном очень старая и просто моя блажь. На старости лет ностальгия одолевает гораздо сильнее, чем в молодости. Мы перебираем бусинки воспоминаний в надежде вернуться во времена, когда были счастливы, хотя бы на миг. — Могила для Кериме Йылдыз и свежие цветы — тоже блажь? Хазан передернула плечами. Когда она это вспомнила было загадкой. Но факт оставался фактом. Она точно знала, что это было. После того, как мать Ягыза покончила с собой, кто-то взял на себя обязательства, связанные с похоронами. Её муж получил извещение и номер, где находилась могила. Эгемен наотрез отказался идти туда, но она настояла. Девушка мотивировала это тем, что ей самой нужно проститься с женщиной и сказать о том, что она больше не держит на неё зла. Роскошный монумент, личная аллея и две аккуратные скамьи — именно это они и увидели, когда пришли по указанному адресу. Ягыз впал в ступор, потому что Хазым физически не мог заниматься похоронами Кериме. Да и не стал бы. Тогда оба гадали, кто же этот тайный покровитель, который пожелал сделать так, чтобы несчастная покойная обрела достойное пристанище, хотя бы после смерти. — Вы пытались извиниться? — Эта догадка могла быть ошибочной, но Хазан была уверена, что права. Умут ей не ответил, лишь слабо улыбнулся и закрыл глаза. Молчание было лучшим ответом — пытался. И это молчание было самым искренним за весь диалог. Пожилой мужчина не смог совладать с эмоциями. — Я отвезу вас обратно, Хазан. — Я вызову такси. — Ягыз будет искать вас. Включите телефон. — Поверьте, теперь он будет искать в первую очередь вас, господин Умут. Всего доброго. Она встала и на негнущихся ногах побрела к выходу. Интересно, что чувствует человек, когда тот, кого он любит — умирает? Умирает обиженным, нелюбимым и несчастным? Любил ли господин Умут Кериме? Был ли биологическим отцом Ягыза? Конечно, он в этом не признался. Более того, казалось, что он сам ищет подтверждение этому факту. Больше всего Хазан было жаль Кериме. Мать не хотела, чтобы её ребёнок был участником всего этого. Не хотела, чтобы он заново пережил потерю. Но чем глубже пытаешься что-то спрятать, тем быстрее оно всплывает на поверхность. То, что случилось — невозможно изменить. Это означает лишь одно — Ягыз должен об этом узнать. Непременно.***
Легко сказать: «Приеду быстрее!». А как это сделать, если невыясненная тайна висит тяжелым грузом, спрятавшись в маленький кусочек металла с фотографией? Он вздохнул и повернул ключ, но не успел тронуться, так как недавняя попутчица снова юркнула в машину. — Пожалуйста, давай уедем! — Стой! Госпожа Бояджи, стойте! — Доносились откуда-то издалека крики. Ягыз нахмурился, но даже ухом не повёл. — Прошу тебя…вас…пожалуйста, — она с таким отчаянием в глазах заламывала руки, что он был вынужден поехать. Кахара пригнулась и охрана особняка не обратила внимание на медленно проезжающую машину. — Объясни. — Мама хочет положить меня в клинику. Снова. Меня запрут там. А до отца я не могу дозвониться. — Скажи, где он и я отвезу тебя к нему. — Если бы я знала, — вздохнула Кахара и выпрямилась. — Можешь оставить меня где-нибудь в городе, я сама найду его. — Так не пойдет. Попробуй снова набрать через полчаса. Ягыз покачал головой и поехал в сторону отеля. Одной проблемой стало больше. Он несколько раз попробовал набрать Хазан, но телефон был отключен. Либо что-то стряслось, либо она решила его проучить. Эрдал тоже сбрасывал и это наводило на определенные мысли. Оставалась только Фарах. — Что-то случилось? — Поинтересовалась Кахара и достала из своего рюкзака грязную бутылку с водой. Прежде чем она успела сделать глоток, Ягыз притормозил и отобрал у неё ёмкость. — Эй! — Купим воду по дороге. Не пей из этого. — Он уставился на бутылку так, словно внутри находился самый смертельный яд в мире. — Ты голодна? — Немного, — она пожала плечами. Не признаваться же ему, что она не ела почти сутки? И уж тем более, не просить же купить ей что-нибудь из еды. Мужчина остановился у первого магазина, вытащил ключ и погрозив ей пальцем, велел: — Жди меня здесь. Я быстро. Вооружившись корзинкой, Ягыз бродил по продуктовым рядам магазина. Фарах тоже не отвечала и в ожидании ответа он бездумно закидывал туда все, что попадалось под руку. — Слушаю, — наконец-то проворковал томный голосок с американским акцентом. — Где Хазан? — Он не особо церемонился с приветствиями и правилами. — Я откуда знаю? Там, где ты её оставил. В отеле, наверное. — Я знаю, что вы встречались. О чём вы говорили? — О причинах мужских измен. — Похоже, Фарах сошла с ума. Или успешно делала вид. — Что?! — Ягыз выкрикнул это так громко, что охранник магазина сделал шаг в его сторону. — Какие измены? — Хазан видела что ты уезжал с какой-то девицей. — Проклятье! — Он сгоряча бросил трубку и застонал в голос. Охранник магазина сделал ещё два робких шага в его сторону. Подсознание выплыло на первый фон и предложило громко проорать на весь магазин: «Всем стоять! Руки за голову! Это ограбление!». Эгемен послал самого себя про себя куда подальше и пошёл с продуктами к кассе. Продавщица пробила всё, что он набрал и выдала баснословную сумму. Нет, его в этом магазине явно невзлюбили. Он расплатился и побрёл к машине, предполагая, что Кахара давно сбежала. Однако, девчонка ждала его около машины. — Держи, — мужчина протянул ей пакеты. В машине Ягыз связался с управляющим отеля и потребовал посмотреть, когда ушла Хазан и что она делала. Потом он осведомился, где греет свою задницу господин Эрдал. Да, к своему стыду, он нарушил свои же правила общения и употребил слово «задница» при ребёнке. — А ты крутой мужик, — довольно хрумкая чипсами, похвалила его Кахара, — правда, я бы такого мужа себе не хотела. Шаг вправо, шаг влево — расстрел. Никакого расслабона. Хазан — твоя тёлка? — Выбирай слова! — Огрызнулся Ягыз, размышляя кому ещё можно позвонить. — Беру пример с тебя, — лаконично ответила девчушка, сменившая гнев на милость после щедрых даров в виде большого количества еды. Часть покупок она успела мудро убрать в рюкзак, намереваясь при первом удобном случае сбежать. Еды теперь хватит, а на связь с отцом она и сама выйдет. — Набери отцу. Мы поедем в сторону отеля.***
Фарах не спешила покидать отель. После разговора с Хазан, она назначила встречу с Селимом. Кстати, неприятный момент заключался в том, что он не хотел идти на контакт. Она представилась подругой своей соперницы и сослалась на то, что девушке нужна помощь. Парень отнекивался, как мог и тогда Фарах пришлось прибегнуть к более подлому методу, заявив, что причина в Ягызе. Это сработало, как лакмусовая бумажка. Молодой спортсмен явно пылал противоречивыми чувствами к замужней женщине. На самом деле, она и сама не знала, чего хочет добиться и что услышать. Где-то в глубине души, Фарах понимала, что это война проиграна. При чём проиграна очень давно и все «палки в колёса» лишь оттягивают момент неизбежности. Но кому приятно признавать собственные поражения и отказываться от мечты, которая так долго находилась в сердце, что вросла в грудь? Правильно, никому. Она страстно желала, что когда-нибудь, Ягыз прозреет и увидит, кто по-настоящему был рядом. При этом её не покидало ощущение, что он от неё ускользает. Что какая-то часть Эгемена навсегда останется загадкой. От грустных размышлений её отвлек приглашенный гость. Селим явился вовремя, безошибочно найдя её среди других посетителей ресторана при отеле. — Здравствуй, и так? — Он сел напротив и посмотрел на собеседницу убийственным взглядом, в котором читалось осуждение. — Привет, — ласково произнесла девушка и попыталась изобразить дружелюбие. — У меня очень мало времени. — Тебе интересно зачем я тебя сюда позвала? Причина в Хазан. Ягыз думает, что между вами что-то есть. — Исключено, — Селим скрестил руки и усмехнулся. — Вот как? А господин Эгемен так не считает. — Ты не для этого меня позвала, Фарах. — Парень наклонился к ней через стол, — чем быстрее ты мне скажешь зачем, тем быстрее мы закончим. Ягыз знает, отлично знает, что жена его любит. Я в этом убедился лично. Говори прямо. Девушка замерла, лихорадочно соображая. Со стороны Селима она не получит никакой помощи, если не поделиться с ним хотя бы кусочком правды. Но правду всегда можно исказить, верно? — Мне нужен Ягыз, а я ему. И мы с ним думали, что общение с тобой может стать поводом для расставания. — Можно предположить, что такой человек как Ягыз никогда бы не стал идти таким путём. Скорее всего, он бы прямо сказал всё, как есть. А ещё твою цепочку можно продолжить тем, что я не нужен Хазан. — А хотел бы стать нужным? — Ядовитая улыбка и сверкающие глаза выдали все эмоции Фарах. И она поняла, что ответ Селима будет отрицательным. — Всего доброго, — Парень встал, — я зря потратил время. Не беспокой меня больше. Она хотела остановить его, но в следующий миг в дверях появилась её «головная боль». Судя по всему, Хазан была настроена решительно. Она направилась прямиком к зоне ресепшн. Селим увидел её и помахал рукой. В ответ получил грустную улыбку и остановился. Видимо, решил поинтересоваться, что случилось. Как жаль, что они не подошли поближе друг к другу, Фарах бы могла сделать чудесные фотографии для ревнивого Ягыза. Между тем, к отелю подтягивались все участники. Машина Эгемена остановилась перед входом. Мужчина успел перехватить под локоть девушку до того, как она выскочит из салона. — Не так быстро. Если мы с тобой условились, что я передам тебя на руки отцу, то так оно и будет. — Да кто ты такой, чтобы задерживать меня?! — Вспылила девчонка, но он её не слушал. — Кахара, не зли меня, пожалуйста. Вылезай и только попробуй побежать. Охрана мигом тебя догонит и больше я не заступлюсь. Будешь ждать отца в отделении полиции. Она фыркнула и вылезла из машины, громко хлопнув дверью. Ягыз передал ключи служащему и присоединился к ней. — Сниму номер и сообщу об этом господину Бояджи. Твой отец подъедет и лично заберет тебя. «А заодно объяснит мне, как кулон с фотографией Кериме оказался у Симге», — мысленно добавил он про себя. С тех пор, как он узнал, что Кахара дочь Умута, то стремился держать девчонку поближе к себе. Конечно, это не давало никаких гарантий, что Бояджи пойдёт на встречу и поделится с ним правдой. Но попробовать стоило. Хазан. Имя жены продолжало вертеться в голове и его рука автоматом потянулась, чтобы проверить телефон. Ни одного пропущенного. Она злится. Злится заслуженно и оправданно. — Пойдем. Я организую номер. — Ещё представь меня своей любовницей, — пошутила Кахара и поплелась за ним. Хорошо то, что он не собирается отвезти её к матери. С отцом можно попробовать найти общий язык. Правда, они не говорили сто лет. И неплохо было бы остаться наедине, без мамы. Тогда бы она могла рассказать ему о том, что случилось накануне. С матерью делиться этим было бесполезно. Более того, о таком было стыдно рассказывать. Она бы кричала, но не решила бы проблему. Отец, возможно, наказал бы, но при этом — помог. Под пристальным взглядом швейцара, просто забавы ради, Кахара ухватилась за ладонь особо не возражавшего Эгемена, ведя её к стойке. Вот там-то и произошла встреча «Х». Хазан как раз закончила диктовать, что следует передать господину Эгемену, когда он появится. В том, что вспыливший Ягыз скоро вернется в отель, она не сомневалась. Девушка повернулась и чуть не налетела на «пропажу», которая…держала за руку юную особу. Она подозрительно напоминала ту девочку с утренних фотографий, которые показала Фарах. Кстати, последняя тоже направлялась в их сторону, потому что и она узнала юную попутчицу мужчины своей мечты. Селим, собравшийся уходить, так и остался стоять, предчувствуя, что произойдёт что-то плохое. И в довершение этой шикарной встречи со стороны лестницы вышел Эрдал. Он сразу увидел среди всех «потерянную» госпожу Эгемен и на радостях поспешил к ним. Молодой мужчина успел прокрутить в голове миллионы вариантов самых нелепых объяснений побега своей подопечной. К счастью, озвучивать вслух их не пришлось. — Ты…- начала говорить Хазан, а потом перевела взгляд на Кахару, — с кем? — Да не переживайте, госпожа. Он мне номер снимет и я мешать не буду, — встряла в разговор маленькая Бояджи, которой порядком надоело то, что её с утра опекают так, как никогда в жизни. Ягыз вздохнул, мысленно проклял свою ответственность, и произнес: — Хазан, давай поговорим. Наедине. — Хорошо, — неожиданно легко согласилась девушка, больше не смотря в его сторону. — Но не сейчас. — Не усложняй, не надо, — тихо попросил её Эгемен, видя, что все наблюдатели застыли рядом. — Я именно это и пытаюсь сделать. — Она кивнула ему и направилась к выходу. Оставаться и устраивать сцену перед носом Фарах, которая внезапно оказалась права -Хазан не стала. К тому же, ей было неудобно перед Селимом и Эрдалом. Плюс ко всему вышеперечисленному, она не отвечала за последствия. Ягыз отлично знал до какой степени она ревнива, но тем не менее приволок девицу ей под нос. Зачем? Чтобы подразнить? Хотя, в то, что у него что-то может быть с этой девицей — она не верила. Ей нужно было уйти. Доктор Берук сказал однажды: «Вы и понятия не имеете о том, какие воспоминания утрачены, а какие нет. И когда всё вернется на круги своя, вы даже не заметите этого. Просто однажды, в один прекрасный день вы проснетесь той самой Хазан, которой были до аварии.» И у нее было подозрение, нет даже не подозрение. А уверенность, что его слова сбылись. В голове будто щёлкнул переключатель и кто-то жесткой рукой включил свет. Глаза резало и после темноты нужно было привыкнуть к такой яркой действительности. Что повлияло — неизвестно. Счастливая ночь, правда о Бояджи или нелепая ревность? Сказать сложно. Вся вереница событий калейдоскопом промчалась перед глазами. Синан, Ягыз, мама и страшная правда об отце. Правда и первые настоящие объятия на кладбище, не ограниченные вечной виной. В груди сжался комок и он мешал нормально дышать. Ей срочно нужно на воздух. Подальше отсюда. — Хазан! — донёсся голос мужа. Но она не остановилась. Если бы сейчас спросили о том, что она чувствует, то девушка бы не смогла ответить. Почему-то она думала, что после проведенной ночи и утренней ссоры, их встреча произойдёт совсем иначе. Больше всего утром ей хотелось увидеться с ним и рассказать всё, что она знает о Бояджи. И чтобы Ягыз крепко обнимал её, успокаивая. И чтобы, они завтра же сели на самолет и улетели. Куда угодно. Хоть на Северный полюс. Реальность оказалось куда менее приятной, чем ожидания. Ягыз явился с видом победителя, да ещё и держа за руку какую-то девчонку, которая судя по всему, младше Эдже. Когда свежий ветерок приятно коснулся лица, Хазан остановилась, понимая, что ей позволили выйти из отеля и никто не попытался остановить. Она, как во сне, перешла дорогу и опустила руки на перила, отделяющие набережную от воды. Вода…сплошная вода. — Это всё моя нерешительность. — Девушка закрыла глаза. — Хазан, — с тревогой позвал её знакомый голос. Селим. Всё верно. Из всех этих людей только он мог побежать за ней, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Но почему не Ягыз? — Хазан, — Селим подошёл ближе, — ты не в порядке. — В порядке. В полном порядке. Мне нужно домой. Стоп. А домой куда? Туда, где они жили всей семьёй? На тихую районную улочку? Туда нельзя, ведь там она узнала, что её родной отец… Она охнула, присаживаясь на корточки, всё ещё крепко сжимая перила. Её напряженные пальцы скользили по металлу, пытаясь помочь обмякшему телу не упасть. — Хазан, — Селим сел рядом, — тебе плохо? Ответом ему послужил хриплый смех и качание головой. — Нет, мне не плохо. Я так боялась, что я больше не вернусь. Но я вернулась. После этих слов девушка странно качнулась вперед, всё же теряя равновесие. Переключатель снова щёлкнул и глаза вернулись к привычной темноте.***
Хазан возвращалась в сознание медленно, мелкими рваными вспышками. Она нахмурилась. Почему-то в голове вертелось то, как она собирается в школу. На фоне слышен голос матери и отца. Они ругаются. Как обычно. Девушка покачала головой и попыталась привстать с кровати. Больничная палата, ну конечно. Она потеряла сознание на набережной. — Ох… — Хазан коснулась головы, проверяя её целостность. Черепушка снаружи была целой, а вот внутри всё горело огнём. — Госпожа, прошу вас, не двигайтесь. Я сообщу господину Беруку, что вы пришли в себя. Юная медсестра бабочкой выпорхнула из палаты, не дав ничего ответить. — Юная госпожа, вы нас напугали! — Начал своё приветствие доктор, как только появился на пороге. — Я часто пугаю людей, — отшутилась девушка и пожала плечами. — У вас очень резко упало давление. Но анализы в норме. Я думаю, что вы идёте на поправку, в целом. Воспоминания возвращаются, не так ли? Не смотря на то, что вы не лечитесь. — Иногда, — уклончиво ответила Хазан. — Послушайте, — доктор подошёл ближе и посмотрел на неё с почти отеческим теплом, — вам стоит больше заботиться о себе. Человеческое тело сильнее и одновременно слабее, чем нам кажется. Там, где по нашему мнению, мы должны выдержать — мы не выдерживаем. И наоборот. — Знаю. Вы как-то сказали, что такое случается, когда человек испытывает сильный шок и не согласен с происходящими событиями. Это своеобразная попытка организма прийти в себя и защититься. — От кого вы защищались, Хазан? «Не от кого, а кого защищаю, доктор», — мысленно поправила его девушка. — Возможно, я просто устала. Сейчас моё единственное желание — побыть одной и выспаться. — Понимаю. Тогда побеседуем с вами чуть позже. Ваш упрямый господин сказал, что никуда отсюда не уйдёт пока не увидит вас. — Он развёл руками и улыбнулся ей на прощание. Она была уверена, что они с доктором поняли друг друга верно. И теперь в палату не попадёт никто. Ни мать, ни Ягыз, ни Эдже. Больше всего на свете «новая»Хазан хотела остаться наедине со «старой». То, что память вернулась — это совершенно точно. Она могла припомнить мельчайшую деталь их знакомства с Ягызом. И именно в этот момент, стало ясно, насколько легко было жить без груза прошлого и как он на неё давил раньше. Тяжесть снова вернулась. То, что она плачет, Хазан поняла не сразу. Когда стало нечем дышать, она шмыгнула носом и автоматом вытерла дорожку из слезинок на щеке. Это не были слёзы огорчения или обиды. Скорее, освобождения. Память — странная штука. То её не было, то внезапно прошлого стало так много, что казалось, голова вот-вот разлетится на мелкие кусочки. — Проснулась, доктор Берук. Вы были правы. Та самая Хазан, — она покачала головой самой себе, а потом расправила плечи. Нет, не та самая Хазан. Та, другая Хазан из прошлого, решила бы оберегать тайну рождения Ягыза. Та, другая Хазан — промолчала бы. Та, другая Хазан стала бы проклинать отца и лить слёзы у него на могиле. Но больше нет. Этого не будет. Девушка беспокойно проворочалась некоторое время, а потом всё же провалилась в сон, мысленно молясь, чтобы на этот раз не было никаких сновидений. Но когда просьбы Хазан сбывались? Почти никогда. Первое беспокойное сновидение оказалось прямо перед её носом. На самом краю кровати, сгорбившись, спал Ягыз. Видимо, он не хотел её тревожить и поэтому так лег. Она протёрла глаза, желая убедиться, что огромная туша на кровати действительно является её мужем. — Божье наказание, — шикнула на него девушка, а потом не удержалась и провела руками по густой шевелюре. — Ммм, Хазан, — сонно пробормотал Ягыз и придвинулся ближе. Она отодвинулась от него, но он снова оказался рядом, продолжая спать. Так продолжалось до тех пор, пока она со своими передвижениями не оказалась у другого края кровати. Девушка непременно бы свалилась вниз самым позорным образом, но крепкая рука придержала её за талию. — Неугомонная. Что ты творишь? — Эгемен, перестань делать вид, что ты спишь, — прошипела Хазан, не сомневаясь, что она отлично бы вписалась в клан гадюк. Шипеть уже научилась. — Я спал. А потом ты меня разбудила. — Как ты здесь оказался? — Залез через окно, — простодушно пожал плечами невинный ангел по имени Ягыз, открыв глаза. — Совсем с ума сошёл? — Из-за тебя между прочим. Потеряй ты сознание на тридцать секунд позже, я бы сам тебя подхватил на руки. А этот Селим… — «Селим!» Всё ещё «Селим» говорит! Божье наказание, ты сам за мной не побежал. — Мне нужно было перепоручить девчонку Эрдалу, — серьёзно сообщил ей Ягыз, сгребая её в охапку. — Эгемен, если ты ещё раз, — пальчики Хазан схватили его за ворот рубашки и притянули ближе к себе, — попытаешься уйти, оставив меня одну, как сегодня утром… — Больше не уйду. — Кротко кивнул Ягыз, утыкаясь носом в шею. — Ты со мной? — Я с тобой, — привычно отозвалась девушка, расслабляя хватку пальцев, — и если ты однажды прикоснешься к другой женщине, то я тебе оторву всё, что только можно оторвать. Имей ввиду. — Неужели ревнуешь, — подленько захихикал Эгемен, пряча лицо. — Божье наказание! — Я, хотя бы, её не целовал. — Ты на что намекаешь? Что я кого-то целовала, кроме тебя? — Опешила Хазан. — Вообще-то да. Мощный удар кулачком в грудь заставил его продолжить ворчливым тоном: — Синана целовала. Она закатила глаза. Вот как с ним разговаривать? Наверное, тот несчастный поцелуй, который он срежиссировал собственными руками, он будет припоминать всю оставшуюся жизнь. Почему-то сейчас стало гораздо легче. Вот куда она хотела, стоя на набережной. К Ягызу. А ещё захотелось плакать. Плакать по-настоящему, как в детстве. И Хазан не стала ограничивать себя в этом желании. Слёзы сами заструились из глаз, будто ждали команды мозга, что всё, можно расслабиться. — Хазан, — потрясённо зашептал Ягыз, — не надо. Ну пожалуйста. Ты же знаешь, что это запрещенный приём. Я не выношу твоих слёз. Хазан… Его руки крепко прижали к себе тело жены, пока плечи девушки сотрясались от пережитых волнений. — Сделаю всё, что ты захочешь, — пообещал Ягыз. — Обещай, что не будешь злиться и кричать, выслушаешь до конца, — жалобно шмыгнула носом Хазан. — Хорошо, — быстро согласился мужчина, покрывая поцелуями её лицо, — хорошо, хорошо, я обещаю. — Сегодня я виделась с Фарах и с Умутом. — Знаю. — И не спросишь о чем мы говорили? — Суть разговора с Фарах я уже понял. А насчёт Умута…есть догадки, но они подождут до утра. Ты меня сегодня напугала, Хазан. Почему тебе стало плохо? Из-за этой девушки? Из-за ссоры? Из-за Умута? Что произошло? — Я перенервничала, — она пожала плечами, немного успокаиваясь. Сказать ему, что кажется она всё вспомнила? И вызвать поток новых вопросов? И заставить и его переживать её страдания по поводу матери и отца? Не сегодня и не сейчас. С этим она справится в одиночку. Наверное. К тому же, появилась обида на то, что он скрывал многие мелочи. И правду об отце. Если бы она знала, то никогда бы не пошла на кладбище. — Тогда не будем больше сегодня говорить. Спи, Хазан. Но с другой стороны — в груди разливались нежность и благодарность. Ягыз Эгемен остался собой даже сейчас, поставив её интересы и здоровье выше всего остального. Разговоры о Бояджи, сомнительных девицах и недоверии подождут до утра. Пока что у неё под боком лежит теплое и родное «Божье наказание», которое, кажется, тоже наслаждается моментом. — Я буду спать. — Мне остаться? — Лукаво поинтересовался мужчина и затаил дыхание в ожидании ответа. — Если я скажу: «нет», что это изменит? — Ничего, — заявил самый наглый в мире муж, — твоё «нет» уже ничего не изменит. Нужно было раньше думать, когда говорила «да».***
Когда танец закончился, Кериме распахнула глаза и посмотрела в ярко-зеленые глаза человека, танцевавшего подобно Богу. — Благодарю вас, — мужчина нежно поцеловал её ручку. — Был рад знакомству, маленькая госпожа. Она кивнула ему в ответ, наблюдая, как широкая спина её кавалера скрывается между спинами других мужчин. Девушка не видела, как за ней наблюдает из другого конца зала высокая блондинка. Она судорожно сжимала в руках бокал шампанского до тех пор, пока он не треснул. В тот вечер, треснул не только он. В тот вечер разлетелось на осколки светлое будущее Кериме и сердце Умута. Один танец, одна встреча перечеркнули всё. С этого момента включился какой-то рок, который любыми путями привёл бы к одному исходу. Сама судьба решила сыграть с господином Бояджи, одновременно опровергнув и подтвердив его слова. Любовь — всепоглощающая и уничтожающая вещь. Но кто сказал, что её не существует?