***
Синан слышал непонятный шум, раздававшийся снаружи справа. Он решил, что возможно, план Хазан не сработал и она попалась. — Говорил же дождаться брата! — выругался он. А крики снаружи всё усиливались. В один момент показалось, что голос, кричавший громче всех, знаком. Он очень напоминал по тембру голос Ягыза. — Этого не может быть, — прошептал парень. — Невозможно. — Я требую, чтобы вы немедленно открыли дверь! — а этот голосок он бы не перепутал ни с каким другим. Кахара. Как она здесь оказалась? А вдруг и её сюда привезли, чтобы шантажировать? Нет-нет! Её не должно быть здесь! — Кахара! — завопил Синан. — Это ты?! — Откройте дверь! — прозвучал девичий голосок намного требовательнее. — Если вы меня не послушаетесь, то будьте уверены, завтра вам придётся искать работу! — Выполняй то, что чём она просит, — послышался мужской голос. — Звонила госпожа. Она в курсе и велела выпустить. Раздался щелчок. Дверь резко распахнулась и первой в помещение влетела Кахара. Синан выдохнул, заметив, что с пигалицей всё в порядке. — С тобой всё хорошо, — она всхлипнула и бросилась прямиком в его объятия. Парню оставалось развести руки в стороны и поймать девчонку, чтобы в следующее мгновение, крепко обнять. — Тебе стоило оставаться дома. Но я знал, ты не послушаешь. — Не послушаю, — Кахара ухмыльнулась. — Я очень испугалась. — За меня? — деланно изумился Синан. — У меня девять жизней. Со мной всё будет хорошо. Брат с тобой? — Брат со мной, — со странной интонацией ответила девушка. — Мне нужно о многом тебе рассказать. — Например, о том, что между вами с Ягызом случилось после ужина. В сарай заглянул средний Эгемен. Он окинул взглядом младшего брата. Нахмурился при виде объятий, но никак не прокомментировал. — Хазан удалось выбраться? — с надеждой спросил Синан. — Я ещё её не нашёл, — устало проговорил Ягыз. — Но будь уверен, найду. — Это единственное что остаётся неизменным. Жаль, что я очень поздно понял. Ягыз сделал шаг вперёд и по пылающим изумрудным глазам можно было понять, что сейчас Синан Эгемен получит свою порцию отборной ругани. Но нет. Средний брат резко выдохнул, отворачиваясь. — Почему она не дождалась меня? — Потому что её зовут Хазан, — пожал плечами кудряш, подмигнув Кахаре. — Когда твоя жена слушалась кого-либо кроме тебя? — Господин, — в помещение неловко заглянул один из бывших охранников, — господин Умут тоже был здесь. Как узнал, что ваша супруга пропала, сразу помчался искать её. — Куда? — Если не ошибаюсь, в сторону кладбища. Отсюда можно выйти либо на дорогу, либо туда. Но на трассе дежурят наши ребята, девушки там не было. Ягыз едва слышно зарычал, вынуждая отступить на шаг говорившего. Он с сомнением изучал мужчину, словно решая что с ним делать. — Звоните в полицию. Единственное, что удосужился произнести Ягыз, всё ещё не поворачиваясь лицом к брату. — Ты злишься на меня, что я не уберёг её. Но Хазан, без разницы, Эгемен или Чамкыран, не нуждается в защите, брат. Она намного сильнее, чем ты думаешь. Я верю, что всё обойдется и закончится хорошо. Иначе и быть не может. Эти слова вынудили Эгемена развернуться к младшему брату, который всё ещё крепко обнимал Кахару. — Хорошо? — голос был тихий, но угрожающий. — Хорошо, Синан? Да ты ни о ком не можешь позаботиться! Посмотри в какой ты ситуации! В грязном сарае, полностью подчинившийся обстоятельствам. Что бы сказал отец?! — Подал бы мне руку, — тихо ответил Синан. — Он всегда подавал руку, в какой беде бы я не оказался. В тот вечер, когда я сказал, что ты мне не брат… Он и тогда не оставил меня. В этом нет ничего страшного, Ягыз. Любовь — не только благородные поступки, но и умение прощать слабости тех, кого любишь. Да, я снова облажался. Но иногда это к лучшему. Кахара слушала, затаив дыхание, подняв голову и изучая лицо кудрявого мачо, на которого давным-давно запала. В голубых глазах читались немой восторг и обожание. — У вас не может быть отношений, — сообщил Ягыз, заметив, её взгляд. — Мы с ней брат и сестра. Родные. Рука, обвивавшая талию девушки, резко отпустила, заставив девчонку пошатнуться. Парень резко сделал два шага назад, переводя взгляд с брата на неё. — Это не может быть правдой! — Но это правда, — устало возразил неродной брат. — Мне жаль, но это правда. Глаза Кахары заполнились слезами и она шагнула к Синану, протягивая руку. На лице светилась надежда. — Это неважно, слышишь? Мы… — Нет никаких «мы»! — рявкнул младший брат, закрывая глаза. — И никогда не могло быть. Нужно найти Хазан, а не вести пустые разговоры! Ягыз зажмурился, вспоминая собственные слова. В прошлой жизни, он как последний дурак отрицал очевидные вещи, пытаясь избежать судьбы. Вёл себя точно так же. — Полицию вызвали, мы готовы ехать, — в сарай снова заглянули, прерывая душещипательную беседу. Кахара вышла первая, ни разу не оглянувшись на «предателя», который не сделал ни единой попытки остановить её. — Этот день настал, — грустно улыбнулся Ягыз, покачав головой и собрался было последовать за младшей сестрой, но его настиг крик Синана. — Нет никакого «дня», никаких «мы», ничего ещё не настало! Моё сердце свободно и не будет болеть о ком-то! Это была игра и завтра я забуду об этом маленьком приключении, после того, как мы найдём твою жену! Он толкнул Ягыза и первым вынырнул на свободу, не желая слушать опровержений.***
— Вы меня разочаровали, Хазан. Расстройству, которое изобразил господин Умут, мог позавидовать любой актёр, мечтающий однажды завоевать Оскар. — Зачем звать того, кто никогда не придёт? — Зачем же вы зовёте Кериме? — упрямо возразила Хазан, прикидывая пути отступления. О том, что она находилась в чужой могиле, девушка старалась не думать. Нужно выбраться из этой передряги, а потом вечерами кутаться в тёплый плед, рассказывая Ягызу о пережитых ужасах. — Я никогда не зову тех, кто находится на том свете. Они не отвечают, Хазан. Он снова пнул кусочек земли, который осыпался на плечи госпожи Эгемен. Она интуитивно прикрыла голову руками, стараясь не кричать от страха. Если бы здесь была мама, она бы ни за что не позволила этому человеку так обращаться с её дочерью. Слёзы навернулись на глаза. — Тридцать два года назад, господин Умут, вы забыли себя спросить на том самом благотворительном вечере. Зачем вам это нужно? Сейчас появился крохотный шанс снова задать тот вопрос, что остался без ответа много лет назад. Кериме никогда бы не одобрила ваших действий. «Конечно, конечно!» — ехидно подтвердило подсознание. «Она бы с удовольствием сама тебя закопала!» — Это далёкое прошлое, Хазан. Оно больше не имеет надо мной власти. — Мне жаль вас, — искренне произнесла девушка. — Вы столько лет гонялись за призраками, которые постоянно ускользали из рук. Неважно, что со мной случится. Выживу или умру, но Ягыз считал, считает и будет считать отцом только одного человека. Вернув себе сына, вы не искупите вину перед Кериме. — Дура! — ещё один ком полетел вниз. Настало время. Если не сейчас, то она никогда не смогла бы решиться. Хазан нашарила руками землю, прощупала место, где она была более влажной, торопливо задвигав ладонями. Бояджи явно не ожидал подобной прыти от «жертвы», потому что в него полетел увесистый мокрый глиняный комок, от которого мужчина не успел увернуться. Части земли попала на лицо, часть под воротник, пачкая дорогое одеяние. Считанные секунды заминки пожилого преступника дали ей маленький шанс выбраться. Она успела вскочить на ноги, перекинула корпус через край ямы и приподнялась. Умут за спиной чертыхался, отряхиваясь. Девушка встала на ноги, но не успела. Тяжёлая ладонь опустилась на плечо, и она дёрнулась, вспоминая приём. К сожалению, позиция Хазан была менее выигрышнее. Она упала, вынуждая нападающего свалиться следом за собой. Теперь весь костюм мужчины был в грязи, но его это не смущало. Вторая ладонь оказалась на правом плече и её придавили к земле. — Я предлагал договориться, — зашептал Умут, словно всё ещё пытаясь уговорить. — У всех есть шанс начать новую жизнь, кроме меня. Тебе не кажется, это несправедливым? Симге нашла счастье в Кахаре, Кериме в надежде, а что остаётся мне? Хазан со всей силы пнула человека, который годами сходил с ума, сам того не ведая. Она не целилась, но пинок позволил немного высвободиться и наотмашь заехать по лицу Бояджи. — Почему женщины не понимают очевидных вещей?! — он не оставил попыток удержать её, но к счастью, был отвлечён криками. — Господин! Господин! Ягыз сюда едет, мне только что доложили! Господин! Крик приближался. — У меня есть план, но для этого нужно, чтобы ты мне не мешала пару часов, — улыбнулся Умут. — А ты везучая девочка. Хазан поморщилась, а потом плюнула в противное лицо, заходясь в кашле. — А ведь я не хотел причинять тебе вред. — Помогите! — она ухитрилась вздохнуть и громко закричать, вынуждая приблизившихся мужчин замереть от неожиданности в растерянности. — Господин Умут, вы далеко зашли, — тихо заговорила Хазан, чтобы её мог услышать только сумасшедший мужчина. — Я могу пойти на ваши условия, но вам придётся меня отпустить. — Она нашлась… — неуверенно начал один из подчинённых. — Всё закончилось? Девушка выдохнула. Эти люди явно не были настроены на сильный конфликт. Возможно, им приказали держать пленников в заточении, но никак не вредить. И теперь они были на перепутье. — Укол! Живо! Хазан задёргалась. Слишком сильная решительность появилось в тоне Бояджи. Это не сулило ничего хорошего. Две пары рук потянули её вверх, удерживая на ногах. Голова кружилась после пережитого. — Господин, — вяло попробовал протестовать один из охранников, увидев, как тот лично вырвал из рук у другого подчинённого лекарство, чтобы заполнить шприц инъекцией очередного барбитурата. В своё время этот он использовал этот способ для «успокоения» Симге, чтобы она отключалась в неподходящие моменты. Потом всё сошло на «нет», но сегодня пришлось основательно подготовиться. Он слабо понимал, что перебрал с дозой и что эффект может превзойти все ожидания. Хазан закрыла глаза, мысленно прикидывая, что могла сделать в этой ситуации. Организм был истощён, физическая нагрузка и стресс сделали своё дело. Хватка у противников была крепкой. — Он хочет убить меня, — заявила девушка, надеясь вызвать сомнения у людей Бояджи. — Понимаете?! И вы тоже будете к этому причастны! Но в ваших силах что-либо изменить. Вы не останетесь без работы! — Господин, — один из мужчин услышал её и попробовал остановить сумасшедшего. — Прошу вас, не надо. Дождёмся господина Ягыза. Не подействовало. Умут на него шикнул, не желая слушать никакие возражения. Хазан поняла, что обречена и выхода из ситуации нет. Она собралась и со всей силы лягнула одного из державших мужчин, вызывая лёгкую заминку в отряде. — Хазан! Хазан! Где ты, Хазан?! Этот голос она бы узнала всегда. Мысль, что он приехал за ней и искал, немного утешила. Но присутствие Ягыза оказало на организм странное действие. Все силы внезапно оставили её. Усталость взяла вверх. Умута крики подстегнули действовать ещё быстрее. Он со всей силы вонзил шприц в плечо девушки. Она взвыла, но скорее не от боли, а от отчаяния. Свобода была почти рядом. Но далее произошла удивительная вещь. Её резко отпустили. Она сделала шаг в сторону, откуда предположительно кричал муж. Казалось, что это было левее, чем они находились. Лёгкое головокружение мешало ориентироваться в пространстве и немного усилилось, поэтому было тяжело понять, что левее находились могилы, а не заброшенная аллея. — Хазан! — крик раздался совсем рядом, и она улыбнулась, ощущая прилив невероятного счастья. Он нашёл её. Нашёл и приехал. Всё кончено, всё позади. Она почти не видела могил рядом. Как сказала мама, это всё лирика. Мёртвые не умели говорить или давно забыли, как это делается. Тогда почему ей мерещится фигура вдалеке, которая махала рукой? Мираж? Куда пропали все звуки и почему не наступает рассвет? Когда она запнулась и чуть не упала, то остановилась, чтобы перевести дух. Мир вокруг расплывался, теряя привычные очертания. — Нет, нет, — замотала головой девушка, — не сейчас. Пожалуйста, не сейчас. Не сейчас, когда её отпустили. Не сейчас, когда её нашли. В эту реальность сложно было поверить, но она была. Реальность, не связанная со всеми кошмарами детства и юности. Реальность, в которой был Ягыз. — Хазан! Он совсем рядом. Она повернулась и побежала. Ей казалось, что побежала. Но ноги были ватными и еле-еле переставлялись, отказываясь подчиняться хозяйке. Ягыз снова окликнул её. Как жаль, что не получилось ответить. Язык заплетался, а усталость усиливалась всё сильнее. Она хотела поднять руку и помахать, чтобы он убедился, что всё в порядке, но снова провал. Должно было быть страшно, но вместо этого в груди нарастало странное чувство эйфории. — Хазан! — он оказался рядом и обнял её, взволнованно всматриваясь в лицо. — Хазан, ты со мной? «С тобой, Ягыз, всегда с тобой!» — хотелось ответить, но тело вновь подвело. «Не верь Умуту, он опасен!» — снова провал. — Хазан! — он осторожно потряс её, пытаясь понять, что скрывалось за странной улыбкой во все тридцать зуба и за детским восторгом в тёмных карих глазах. Прежде, чем всё поплыло перед глазами, она успела запечатлеть в памяти яркий пронзительный взгляд удивительного зелёного цвета. Эгемен растерянно подхватил её на руки, пытаясь определить ранена ли девушка. — Ягыз… Сынок! — взволнованно начал Умут, всё это время стоявший за его спиной. — Прости меня, прости! Я не уследил за женой! Не успел! Не думал, что она способна на такое! Он встал рядом, пытаясь понять состояние девушки, но Ягыз интуитивно заслонил Хазан, нахмурившись. — Господин Бояджи, позже, прошу вас! — напряжённо попросил молодой мужчина. — Простите, что перебиваю, но госпожу срочно нужно отвезти в больницу, — вмешался в разговор охранник, поймав разгневанный взгляд Умута. — Она перенервничала. За этими словами скрывалось что-то ещё, но Эгемен сейчас не мог вникать и разбираться. Он был согласен, Хазан срочно нужно отвезти в больницу. Поэтому широким шагом направился к машине, у которой его ждали Кахара и Синан. — Брат, с ней всё в порядке? — младшенький не на шутку перепугался, осознавая, что игра перестала быть весёлой. Кахара смотрела за спину Ягыза на отца. Девушка нахмурилась, оценивая грязный вид родственника. Всегда опрятный Умут был весь в грязи. — Папа, что с тобой? Казалось, что мужчина очень удивился вопросу дочери. Он приподнял брови. — Что ты здесь делаешь? Почему не дома? — Я поехала с братом, — уверенно ответила девчонка, смело встречая взгляд отца. — Ему нужна была моя помощь. Но об этом после. Хазан нужно в больницу. — Нет, не нужно! — резко оборвал её Умут, раздосадованный, что дочь сменила благодатную тему. — С ней всё в порядке. Ей нужен покой, забота и уют. — Она без сознания! — вмешался Синан, не понимая категоричного тона. — Я никого не спрашиваю. Мы едем в больницу, — отрезал Ягыз. Его фраза повисла в воздухе, поставив точку в споре. Умут отряхивался и не видел, как улыбнулся его подчинённый, кивнув Кахаре. Она пожала плечами, не понимая причин поведения всегда знакомого Ахата, безупречно выполнявшего поручения матери и отца, но промолчала. Ей не нравилась нервозность отца и попытки отговорить от поездки в больницу. Неужели он снова пытался прикрыть мать?***
Заведующий отделением готовился с чистой совестью отправиться домой. Доктора Берука можно было смело назвать исполнительным сотрудником. Он уходил со смены после того, как лично проверял состояние каждого пациента. Элитная клиника должна была оправдывать репутацию. — Господин, — по системе оповещения раздался усталый голос дежурной медсестры. — Поступила пациентка. Наши постоянные клиенты. Фамилия Эгемен. Просили срочно принять. Нужны именно вы. Он устало вздохнул. Похоже, что сегодня попадёт домой только под утро. — Понял вас. Разместите пациентку в вип-палате. Подойду. В коридоре по пути его встретил бледный Ягыз Эгемен с взъерошенный чёлкой. — Господин Берук, для обычного обморока… не знаю как объяснить… Она должна была прийти в себя! — Доктор, любое вознаграждение. Прошу помочь моей снохе! Мужчина, изумительно похожий на молодого Эгемена, появился рядом, протягивая руку, чтобы пожать ладонь врача. Берук заметил, как нахмурился Ягыз при слове «сноха», но промолчал. В семье творилось что-то странное, а госпожа Эгемен с завидной регулярностью оказывалась на волоске от смерти. — Господин, — осадил заведующий. — Не нужно любого вознаграждения, прошу не мешать процессу. Мы осмотрим девушку. — Покажите мне эту тварь!!! — огласил коридор больницы крик любимой тёщи Ягыза Эгемена. — Госпожа, госпожа! — подскочил к ней Синан, пытаясь поймать руки женщины, которая была не намерена останавливаться. — Я — мать! — грозно заявила она парню, поспешно ретировавшемуся с её пути. — Симге здесь?! Эгемен закатил глаза. Всё ясно. Эдже успела доложить госпоже Фазилет обстановку, а когда он позвонил из машины, то женщина успела сделать выводы. — Я лично выдавлю по очереди каждый глаз из этой светловолосой головы и заставлю съесть, не запивая! — она продолжала трясти клатчем, не уставая перечислять по списку каких именно частей тела лишиться Симге. — Фазилет! — окликнул Ягыз, заставляя замолчать. Кстати, неизвестно, что именно ошарашило скандалистку. Отсутствие неизменной приставки «госпожа» или состояние зятя. Она гордо плюхнулась на ближайший диван, поджав губы. Гневный взгляд, обращённый в адрес Ягыза, говорил о крайнем недовольстве. — Я тебе доверила дочь, а ты не можешь за ней присмотреть? — ядовито осведомилась госпожа Чамкыран, стараясь говорить тише. — Почему считаешь себя вправе… — Простите, что вмешиваюсь, но вы не можете так разговаривать с моим сыном, — вмешался Умут, выступая вперёд. Глаза Фазилет полезли на лоб и она переспросила: — С кем, простите? — С сыном, — спокойно повторил господин Бояджи. Женщина разглядывала его с минуту, будто решая достоин ли он драгоценного чамкырановского времени. — Отец Ягыза Эгемена — господин Хазым. Он сейчас при смерти. Боюсь, что вы опоздали. «Тот самый сын» тяжело вздохнул и обратился ко всем: — Прошу вас. Больница — не место для ссор и выяснения отношений. Все разговоры потом. Я обязательно выслушаю вас, госпожа Фазилет. Вы правы. Я не справился. А вы, — он сделал ударение на «вы», — ждите. Я уверен, наша с вами беседа будет не менее увлекательна, господин Умут. Мужчина был услышан. Далее потянулись часы ожидания. И чем больше и чаще медсестра появлялась и исчезала, тем сильнее хмурился Ягыз. Берук никак не комментировал происходящее, не высовывая носа из палаты. Наконец, он и незнакомый врач вышли из палаты. — Госпожа отравилась препаратом, содержащим повышенное количество барбитуратов. Мы сделали промывание, энтеросорбцию. К счастью, искусственная вентиляция лёгких пока не требуется. Кахара посмотрела на Умута. Сложно было понять, о чём она подумала. Девушка не стала ничего говорить вслух, сделав шаг навстречу отцу. — Мы можем поговорить? Тот кивнул, ласково обнимания юную Бояджи. Фазилет презрительно посмотрела в их сторону, пробормотав ругательства и сосредоточилась на Синане: — А ты куда смотрел? Продолжаешь лелеять мечты о мести? Синан открыл рот, чтобы начать спор, который заведомо проиграет, но поймав взгляд старшего брата замолчал, решив, что безопаснее будет стоять и хлопать красивыми глазами, раздражая Фазилет ещё больше. — Я могу навестить её? — спросил Ягыз, посмотрев умоляющим взглядом на Берука. — Ненадолго? — Нет, простите, но сегодня нет, господин. Процесс интоксикации и прочих моментов занимает много времени. Это неприятное зрелище. Она проспит ещё около восьми часов, если не больше. — Я всё равно подожду здесь. Пока не придёт в себя, — упрямо возразил Ягыз. Доктор вздохнул, если есть на свете кто-то упрямее супругов Эгемен, он бы с удовольствием на это глянул. Потому что очень сильно сомневался, что кто-то смог бы переплюнуть молодую пару. — Через пару часов я пущу вас. Когда будет пересменка. В моменты, подобные этому, господин Берук понимал, что не зря пошёл работать доктором. Когда ты видишь искреннее счастье человека, у которого спасли жизнь близкому, то все бессонные ночи оправдывают себя. Ему нравился этот упрямый молодой человек, который не желал отступать. Ни перед амнезией, ни перед врачами, ни перед чем.***
Умут опустился на скамью во дворике, вдыхая свежий воздух полной грудью. У него ещё будет время поговорить с сыном. Он впервые в жизни чувствовал, что может изменить то, что было больше четверти века назад. — Папа, ты в этом замешан? — Кахара села рядом и попыталась поймать взгляд отца, но тот упорно отворачивался. — Я решил помешать твоей матери. — Почему Хазан оказалась на кладбище? — Она сбежала, а Синан остался. Я отправился на её поиски, но девушка решила, что я с твоей матерью заодно. — А разве нет? Умут поперхнулся и посмотрел на дочь. Ему было дико это слышать. Как его ребёнок мог поверить в подобный бред? — Мама тебя любила. И если бы ты любил в ответ, то она бы ничего не сделала без твоего ведома. Да что скрывать, она и сейчас все делает, ставя тебя в известность. Если бы ты захотел, не было бы похищения. Ничего не случилось бы. — Кахара Бояджи! — рявкнул отец. — Никогда не смей строить подобных предположений! Я всегда поступал по чести и совести. — Если всегда поступал, то откуда появился Ягыз? Я слышала ваш разговор, не забывай! Ты встречался с другой женщиной при маме! Она вскочила со скамьи. В глазах стояли слёзы, пока изумлённый Умут наблюдал за ней. — «Правильно», папа? «Правильно» выбрать тех, кто больше нравится? Мы тоже твоя семья! И я твой ребёнок! На кладбище что-то случилось! Откуда мне знать, что ты не повздорил с Хазан?! — Как ты смеешь?! — Бояджи вскочил следом и тяжёлая рука взметнулась в воздух, чтобы закрыть непослушный рот дочери, но не смогла. Удар был перехвачен, когда мужчина пришёл в себя и сфокусировал взгляд, то увидел Синан, который крепко сжимал его руку. — Вы не будете её бить. Никогда. — Ты кто такой? — хватка у младшего Эгемена была крепкой, Умут понимал, что парень физически сильнее. — Не мешай! — Я повторять не буду. Кахара, идём. Но та стояла, шокированная тем, что впервые в жизни за неё открыто вступились. Да ещё и перед кем. Перед всесильным господином Бояджи, которого побаивалась мать. — Нет нужды. Я сам уйду. Мне нужно поддержать сына. Когда мужчина удалился, девчонка села на скамью. — Спасибо, что помог. — Пожалуйста, Кахара. Она неверяще подняла на него взгляд. Он только что назвал её по имени? Без юмора и сарказма? Впервые не применил слово «пигалица»? — Кахара? — Кахара, — засмеялся Синан. — Тебя ведь так зовут? Сегодня чудесная ночь, Кахара Бояджи. Я не зря остался в том сарае. Зато увидел тебя. — Если бы не знала ситуацию, то подумала бы, что ты пьян, — она встала, намереваясь уйти. Но в последний миг рука парня перехватила её локоть. — Ты говорила «мы». — Нет никаких «мы». Есть ты. Есть я. И каждый пойдёт своей дорогой, — она упрямо помотала головой и попыталась выдернуть руку. — Отпусти. — Если ты сейчас уйдёшь… — начал угрожать Синан, но посмотрев в голубые упрямые глаза, подозрительно напоминавшие одного быка с фамилией Эгемен, сдался. — Аллах, я всё время забываю чья ты сестра. Упрямая, вредная, принципиальная! — А я всё время забываю, что ты Эгемен! — Ты что имеешь против моей фамилии? — А ты что-то имеешь против моего характера? Самовлюблённый дурак, строящий из себя мачо. Да у тебя куча комплексов! Ты ничем не лучше меня! И больше не вздумай учить меня жиз… Он не дал ей договорить, припадая губами к её рту и притягивая за талию ближе к себе. Поцелуй получился коротким, совсем не страстным, но нежным. Она перестала сопротивляться через секунду, крепко обнимая молодого человека. …Фазилет, вышедшая подышать свежим воздухом пятью минутами ранее, стояла с открытом ртом, став свидетельницей этой сцены.***
Ягыз сидел и терпеливо ждал. Все разошлись по углам больницы, а он боялся отойти от двери. Вдруг уйдёт и упустит шанс? Мужчина открыл галерею в телефоне и пролистал пару селфи, которые его заставила сделать Хазан месяцами ранее. Теперь казалось, что она была тысячу раз права, когда предлагала запечатлеть счастливые моменты. «Ты только её по-настоящему и слушал после смерти Севинч. Неужели, не замечал, Ягыз?» Не замечал, господин Хазым. Ничего не замечал. Был слепым глупым котёнком, жившим детскими иллюзиями. — Странно, правда? — от мыслей его отвлёк пожилой турок, присевший рядом. Мужчина нахмурился. Он хотел побыть один, не начиная глупые разговоры. Но похоже, что старик был настроен решительно, ожидая ответа. — Что странно? — Странное место — больница. Промежуточная остановка между реальностью и смертью. Место надежды. — Здесь лечатся. — И здесь умирают, — тихо заметил старик. — У меня жену привезли сюда. Она умирает и больше нет никаких шансов. Врачи могут продлить ей жизнь, но ненадолго. А я каждый день прихожу и сижу здесь по десять часов, чтобы дождаться непонятного чуда. — Дождётесь, я уверен, — Ягыз прикрыл глаза. — Иногда есть смысл подождать. — Ты тоже кого-то ждёшь? — Да, — он не хотел рассказывать правду. — Хорошие времена всегда вспоминаются только тогда, когда остаются позади. Пойду я домой. Завтра приду и навещу свою Феридэ. Пожилой мужчина, кряхтя, встал, опираясь на подлокотник дивана и побрёл к выходу. Ягыз откинулся на спинку дивана, закрывая глаза. Мало ему своих бед, приходится выслушивать чужие. — Простите, — раздался голос извне. Его сегодня планировали оставить в покое? — Слушаю, — Эгемен открыл глаза, обдавая молоденькую медсестру холодом, на который был способен. — Здесь только что сидел пожилой господин. Вы не видели куда он ушёл? — Домой. Девушка ничего не ответила, развернулась и направилась туда откуда пришла. В самом конце коридора она столкнулась с другой медсестрой, дежурившей в приёмном отделении. — Свяжись с супругом пациентки из палаты четыреста семь. Госпожа Феридэ скончалась. Ягыз привстал, не поверив услышанному. Скончалась? И завтра этому пожилому мужчине не нужно приходить и ждать по десять часов? Потому что ждать нечего? Он резко распахнул дверь палаты, заставив медсестру, хлопотавшую у кровати, ахнуть от испуга. Она замотала головой, показывая, что ему сюда нельзя. Но Эгемен не спрашивал разрешения. Он присел рядом с кроватью на корточки и взял руку своей жены. — Господин Берук… — обратилась медсестра к человеку за его спиной. Похоже, успела вызывать доктора. — Ягыз, — усталый голос врача был полон гнева. — Я же сказал, что сам вас приглашу. — Я не мог ждать доктор, — мужчина покачал головой, — и не буду. Если нужно, то останусь тут ночевать. Вызывайте охрану, главврача, полицию — мне всё равно. Он и не заметил, как остался в палате один. С ним не стали спорить. Тёплая рука Хазан покоилась в его руке и вызывала спокойствие. Если сжать запястье, то чувствовался медленный слабый пульс. — Хазан, ты мне обещала, что съездишь со мной к отцу. К Хазыму, мы вместе его навестим. Ты ведь никогда не нарушаешь обещаний? Он поцеловал ладонь жены. — Я с тобой, Хаз. Что бы не было. Просыпайся и расскажи мне, что случилось этой ночью. Я обещаю, что выслушаю только тебя. Снова холодные губы коснулись мягкой кожи пальцев, которые дёрнулись, будто от импульса после слов Ягыза. — Ты слышишь мой голос. Расскажи мне, кто это сделал? Я не умею подбирать правильных слов. Но я… Он уткнулся лбом в её плечо, вздыхая, стараясь подавить слёзы. — …но я… Очень люблю тебя, Хазан. Ты не представляешь насколько сильно. В ответ тишина. Конечно, это не фильм о любви, чтобы после признаний человек проснулся. Нужно нечто особенное, чтобы сознание вернулось обратно. Нечто значимое и неповторимое. Нечто… Ягыз озорно улыбнулся, сжав руку: — Ну не вызывать же мне снова Фарах, госпожа Эгемен. Глаза милой госпожи боксёрши затрепетали, и она сонно открыла глаза. — Я начну ревновать, — серьёзно предупредил Ягыз. — Стоило мне упомянуть Фарах, как ты проснулась. — Кто вы? — нахмурилась девушка, разглядывая его. Мужчина замер, надеясь, что ослышался. Она не могла снова… Он внимательно изучал жену, которая в ответ не менее внимательно смотрела на него. Карие глаза сурово разглядывали визитёра, ни капли не смеясь. Хазан не шутила. Ягыз встал с коленей и отошёл на два шага назад. — Как меня зовут? — «Божье наказание» тебя зовут! Спасибо скажи, что не кинула капельницей! Эгемен с секунду анализировал ситуацию, а потом бросился к жене, крепко обнимая, стараясь не снести капельницу, стоявшую рядом. — Ты не ответила на вопрос, который я задал тебе на кладбище. Хазан засмеялась, прижимаясь в ответ: — Я не знаю, что сказать вам, мистер Холодильник. Разве что…я с тобой, Ягыз.