Sharing secrets

      Патрик Джейн привык хранить секреты. Начиная от карнавальной жизни до работы в КБР, он всегда знал, что в подходящее время можно скрыть информацию, а потом раскрыть правду в нужный момент. Он верил, что именно умение хранить секреты до сих пор давало ему возможность оставаться в живых и преследовать Кровавого Джона. Тереза Лисбон, его темноволосая и зеленоглазая спасительница, которая была святым существом в человеческом обличье с прекрасной и чистой душой. Его же душа была её полной противоположностью практически во всем, хотя у них и были некоторые сходства. Она такая же упрямая, как и он, но в то же время умеет сострадать и отдавать всю себя – а он нет. Она всегда была его опорой и поддержкой, когда дела были совсем плохи; была его мерцающей надеждой и путеводным светом в темноте. Иногда она была единственной, из-за кого он просыпался по утрам – ведь он знал, что Лисбон ждет его в офисе и беспокоится, поглядывая на часы. Джейну никогда не нравилось заставлять её волноваться. Он никогда не хотел причинить ей боль, но иногда все выходило из-под контроля. Его секреты были важнее, чем её спокойствие; но в тоже время её безопасность была самым важным пунктом. Безусловно, в самом начале, он и близко не был таким альтруистом. Она и КБР были лишь отправной точкой, чтобы заполучить документы по делу Кровавого Джона, и Джейн надеялся вскользь раскрыть парочку дел. Это должны были быть чисто дипломатические отношения, ради удобства и выгоды – и как только КБР станет для него бесполезным, он просто уйдет. Он хранил этот секрет, чтобы выследить того, кто разрушил его жизнь и погубил его семью. А когда бы он наконец выследил его, то никому бы не сказал. Джейн бы сам пошел на встречу, и если бы был убит, то значит, этому суждено было случиться. Мир бы легко справился с потерей одного никчемного шарлатана. Патрик Джейн даже не рассчитывал найти кого-то, кому можно рассказать и поделиться мыслями; кому можно безоговорочно доверять. Он и не думал о человеке, который бы не отказался отступить назад или сдаться, кто бы улыбался и озарял своей улыбкой мир вокруг него, даже такого мертвого изнутри человека, как он. Если бы он был религиозным, то сказал бы, что Тереза Лисбон была послана Богом в виде высшего дара или испытания, которое возникло в его жизни, потому что месть – это прерогатива одиночек. Она была и прекрасной, и отвлекающей одновременно. Были такие дни, когда Кровавый Джон едва появлялся в его мыслях. А иногда, когда Джейн дразнил, смеялся вместе с ней или дремал на её диване, Кровавый Джон вовсе исчезал из его сознания. Ему всегда казалось, что Лисбон была своего рода щитом – её доброта и свет держали демонов на расстоянии, не давая возможности выйти из тени. А потом, совсем внезапно, у Патрика Джейна появился еще один секрет, который он тщательно оберегал. Секрет, который мог разрушить в одночасье все, к чему он шел долгие годы. Никто не должен знать, насколько она важна для него, что она значит для него. Даже она. Особенно она. Единственное, чем Лисбон не могла похвастаться, так это умением хранить секреты. Её честность и прямота сделали из неё плохую лгунью, и еще хуже – актрису, особенно когда на неё давили. Он иногда пытался научить её некоторым трюкам – честность сделала её очень ранимой, поэтому она с трудом доверяла людям, в том числе и ему самому. Хотя, на самом деле, он не очень рьяно пытался изменить её – он бы не смог вынести, если бы забрал лучшие качества Лисбон, которые сам ценил и любил больше всего в этой женщине. Он молчал, а Лисбон продолжала быть такой же честной, заботилась о нём и все больше открывала свое сердце для него. Джейн отчетливо читал это в ее взгляде, голосе. Он замечал, как она ведет себя с ним, как меняется её настроение – буквально зеркалит его собственное: она беспокоилась, когда он не находил себе места, улыбалась и смеялась, в те редкие моменты, когда он был рад, грустила, когда ему было трудно. Она искала его после долгих и изнурительных дел, чтобы просто сесть рядом с ним – ведь она знала, что её присутствие уже дарит облегчение. Это был трудный путь, на который они ступили вместе – это заставляло его опустить оружие, разрушить броню. Все это постепенно вело к тому, чтобы заплатить цену, которую он не желал платить. Изменения заметил не только Джейн. Шепоты и разговоры за спиной преследовали их не только в КБР, но и за пределами. Он замечал заинтересованные взгляды работников, когда они вместе заходили в офис Лисбон и закрывали за собой двери. Тереза либо не замечала, либо делала вид, что это её вовсе не волнует. Джейн знал, что был для неё приоритетом, поэтому, когда он каждый день появлялся в офисе живым и здоровым, Лисбон считала свой день успешно завершенным. Но люди продолжали шептаться, и однажды, Джейн прекрасно осознавал, что слухи дойдут до Кровавого Джона, и тот, не колеблясь ни секунды, заберет её у него самым жестоким способом из всех возможных. Джейн не мог так рисковать. Именно поэтому он отгородился от неё на чердаке, пытался исключить её из своих планов. Джейн прятал свои тайны с таким же рвением, с каким Лисбон гонялась за преступниками. И его план сработал, правда, ненадолго. Он знал, что это сильно ранило её, но делал все возможное ради её блага. Но Лисбон заставила его вновь принять её и посвятить в свои планы, что Джейн считал самой фатальной ошибкой в своей жизни. После возвращения в Америку, Джейн пытался поступить правильно; пытался дать ей пространство и молча наблюдал за бурным развитием романа Лисбон и Маркуса Пайка. А потом она объявила, что собирается уехать. Джейн подумал, что сделал свою работу слишком хорошо, раз убедил её уехать – сказал, что не возражает, если она начнет новую жизнь в Вашингтоне. Джейн продолжал твердить себе, что это было лучшим решением для неё. Так и должно быть. А потом, он врал себе, что сможет жить с этим, главное, что новая жизнь делает её счастливой. Но не мог. Он стоял в переполненном самолете и открыл ей самый главный секрет в его жизни, который он так долго хранил. А она снова его простила, спустилась по трапу самолета и позволила ему поцеловать себя в допросной АТБ, пока конвой наблюдал за ними через стекло. И, начиная с того момента, секреты канули в небытие. Но хранить один секрет на двоих, вместе с Лисбон, было уже совсем другим. Джейн прекрасно понимал, почему она хочет сохранить их отношения в тайне – профессионализм был самой главной чертой характера, и хоть она не признавала, её работа была главной причиной существования, по крайней мере до того момента. Ему представлялось отличным шансом, если бы они смогли разобраться в своих отношениях без участия ФБР. Но впервые в жизни, тишина была не тем, чего он хотел. Тереза Лисбон выбрала его. Тереза Лисбон любила его. Она выбрала его из десятка других мужчин, которые могли дать ей все. Ему хотелось кричать об этом со всех крыш зданий, рассказать каждому, кто согласился бы послушать – все ради того, чтобы она узнала, что он прекрасно понимал, каким оказался счастливчиком; чтобы знала, что он не воспринимает ее как должное. Две недели назад он был близок потерять её навсегда, и сегодня они были ближе, чем когда-либо. Но он не мог никому рассказать. Это было то, что она хотела. А если бы он проболтался, то это бы огорчило её, а он, Патрик Джейн, больше никогда не расстроит её. Следовательно, он удержался, чтобы не рассказать Эбботу, где именно он был сегодня, и то, что они практически не расставались с Лисбон за эти две недели. Джейн будет играть отведенную ему роль столько, сколько захочется Лисбон, потому что он был намерен подарить ей всю свою любовь, которую задолжал за последние десять лет. Ему еще много чего нужно наверстать, и, наверное, Лисбон еще не осознала, насколько она важна для него. Держать их отношения в секрете стоило ради её улыбки, когда Лисбон вытащила из кармана очередное оригами. Однажды, ФБР и весь мир узнают о них. Но сейчас, они сберегут свою любовь только для себя. Их маленький секрет.