Руки прочь от магии!

      Ночной Роуздилл совсем не походил на ночной УКОГ. Если большой дом для тысячи студентов прилежно засыпал с наступлением комендантского часа, то его сосед-город бодрствовал все время. Время шло к полуночи, а здесь по-прежнему было много прохожих, автомобилей, некоторые магазины и кафе все еще работали, приглашая к себе. Улицы ярко подсвечивались рекламными стендами, фонарями, фарами, прожекторами и гирляндами под проводами. Признаться, мы даже слегка оробели, не ожидая, что окажемся в центре круговорота ночной жизни. Колледж с Йо-Йо, Озером Грез, Лунной чащей и всем остальным вмиг показался маленьким, далеким и как будто очень старым. У меня ком встал посреди горла при мысли об этом.       Я представила себе, как сейчас бы вернулась в свой домик, приняла теплый, расслабляющий душ, а потом залезла в прохладную постель и заснула, зная, что завтра не будет лекций… Это показалось таким идеальным, таким уютным и родным, что мне до боли захотелось вернуться, пока еще не поздно.       Но я сумела сдержать чувства. Я знала, на что иду, и я понимала, что будет нелегко. Я не могла оставить друзей. Кайл рисковал собой, чтобы украсть лекарство, Хэл избавился от «барьеров», и теперь только Кат знает, что с ним будет. Я не могла оставить их только потому, что очень привязана к колледжу.       Мы нашли светящуюся карту города на стенде, сверились с направлением и пошли дальше, смотря по сторонам и втягивая головы в плечи при приближении прохожих. Не хотелось привлекать к себе внимание, но мы невольно следили за каждой фигурой, выплывающей из мрака. Не узнают ли по форме одежды, что мы из УКОГ? А если начнут задавать вопросы? Позовут полицию? Но вскоре выяснилось, что прохожим вообще нет до нас дела — они даже не смотрели на нас, всецело поглощенные своими делами и собственными персонами.       Что особенно напрягало меня в городе, так это незнакомцы. Я не знаю всех студентов в УКОГе по номерам или кличкам, но о многих наслышана или часто вижу их и запоминаю лица. Меня точно знают почти все — «детей колледжа» там совсем немного. Но Роуздилл! Здесь не принято здороваться или хотя бы улыбаться друг другу, и вряд ли ты сможешь просто подойти к прохожему и попросить о помощи. Люди не знакомы друг с другом, им это и не нужно.       А еще я не могла не задаваться вопросом: здесь ли живут мои родители? А вдруг я встречу их, и они узнают меня по татушкам? Это будет катастрофа. Я натягивала рукава джемпера почти до самых пальцев, скрывая свои руки. Да простит меня Кат, но я бы предпочла, чтобы мои родители были мертвы, мне так было бы спокойнее.       Стояла теплая, сухая ночь. В городском воздухе не чувствовались ароматы цветов, здесь и деревьев было мало, но, как ни странно, в этом таилось свое очарование. Город обещал развлечения и свободу, которых был лишен колледж, он манил взрослой жизнью, новыми знакомствами, возможностями и приключениями. Я мало-мальски прониклась этой атмосферой и даже почти поверила в то, что мы как будто герои из книги или телесериала, которые не могут умереть, но зато которых на каждом шагу ждут приключения и открытия.       Мы забрали с собой все деньги, которые у нас только были, и остановились, когда увидели припаркованные такси. Может, доехать до тетки Хэла на машине? Это займет всего минут двадцать, и мы окажемся в безопасности, скрытые от глаз всех людей и эйтов. А еще нас ждали ужин, душ и постель.       Мне показалось это разумным решением, и я без всяких раздумий согласилась бы. Но мальчишкам уже ударили в голову мысли и мечты о настоящем путешествии через весь город, и они отмахнулись от идеи нанять такси. Я оказалась в меньшинстве.       Правда, Кайл привел весомый аргумент, что водитель может легко запомнить такую примечательную троицу как мы и при случае выдать нас. Тут даже мне пришлось признать, что ради этого стоило немного прогуляться.       Знали бы мы тогда, что последует за этим решением.       Хлопанье крыльев.       И не просто какое-то хлопанье, а громкое и резкое, словно надо мной по воздуху пронесся голубь размером с Йо-Йо. Я оглядывалась, смотрела наверх, к слепящим глаза фонарям, но ничего не видела. Галлюцинациями я никогда не страдала, а значит, источник шума должен быть обязательно, даже в таком сумасшедшем и ненормальном месте как ночной город.       Но никого не было видно, и я пыталась успокоить себя: что бы это ни было, оно уже давно улетело прочь. Вот только почему-то нервно чесались руки.       — Зайдем? — предложил Хэл, кивая на неоновую вывеску кафе рядом с нами.       Он находился в приподнятом настроении — я уже успела отвыкнуть от той версии Хэла, которой он был без «барьеров». Говорят, к хорошему быстро привыкаешь…       — Может, отойдем подальше от колледжа? — неуверенно возразил Кайл. Он обхватил себя руками и втянул голову в плечи, поглядывая на нас исподлобья. — Мы еще не так далеко ушли от него. Просто… на всякий случай.       Ого, Кайл отказывается от возможности перекусить? Я удивилась настолько, что забыла про странную птицу, которой не должно быть здесь. Что это с ним? Сначала едва смог вскарабкаться на дерево, теперь чего-то боится и даже пренебрегает едой. Мне уже пора волноваться за него?       — Тогда хотя бы купим газировки, — на ходу крикнул Хэл, уже вприпрыжку направляясь к гостеприимно подсвеченным дверям.       Еще миг, и он пропал, только яркий джемпер мелькнул за стеклом.       Мы с Кайлом остались ждать на улице. Он — высматривая кого-то с той стороны, с которой мы пришли, я — продолжая поглядывать на небо. Где-то далеко играла музыка, и мимо нас то и дело проезжали автомобили и мотоциклы, но мы уже почти привыкли к этому.       Кайл стоял рядом, взволнованно ухватившись пальцами за широкие лямки своего рюкзака. От напряжения он крепко стискивал зубы, и его рот странно изгибался. Широкие ноздри раздувались, как у напуганной лошади. Мне даже захотелось сказать что-нибудь ободряющее, чтобы успокоить его, но проблема была в том, что не было причин не волноваться. И я бы скорее поделилась с ним своими подозрениями о том, что кто-то непонятный и большой пролетел над нами.       — Мне кажется, мы чего-то не учли, — вдруг тихо поделился со мной мыслями здоровяк. — Мы что-то упустили из виду.       Я подумала, что он имеет в виду хлопот крыльев, который тоже услышал, но он говорил не об этом.       — Мы ушли так быстро, почти не успели ничего обдумать, — продолжал он. — Немудрено было что-то забыть.       Ну, если он беспокоится о включенном свете в своей комнате или о том, что забыл взять зубную щетку, то я могла рассказать о своих наблюдениях, не боясь окончательно вогнать его в панику.       — А ты не заметил?.. — заговорила я, но тут послышался скрип кроссовок, и мы увидела Хэла, возвращающегося из кафе с тремя жестяными баночками газировки и бумажным пакетиком.       — Проголодались? Здесь горячие бутерброды!       Он светился от счастья, точно герой, вышедший из схватки победителем и гордо несущий свои трофеи. Я не могла не злиться на него за беспечность.       Пока он передавал закуски Кайлу, я еще раз внимательно оглядела окрестности, пытаясь успокоиться раз и навсегда. Дорога, автомобили, несколько пешеходов, магазины. Ничего необычного для обычного человека. Хотя я сама таким являлась, для меня сейчас было необычным и странным всё. Как ночью может быть так светло и шумно? Почему все эти люди куда-то идут в такое позднее время? Зачем столько автомобилей? Почему некоторые магазины открыты ночью — у них вообще не бывает перерывов? Мне было жутко осознавать, что город никогда не отдыхает, и активно живет круглые сутки, все дни в году. Это было неправильно и бессмысленно.       И пока мои мозги переключились на эти волнующие мысли, я потеряла бдительность. Очень не вовремя.       Снова послышались хлопки крыльев, а затем — резкий свист ветра. Никто не успел и глазом моргнуть, как перед нами с неба упал человек.       Я вскрикнула и отскочила назад, врезавшись в Кайла, тот выронил пакет с закуской. Хэл что-то громко воскликнул.       Человек выпрямился, поднял голову, и мы увидели, что это был не совсем человек. У меня дрожь прошла по всем внутренностям, когда я рассмотрела это существо.       Оно напоминало птицу, только было размером с Кайла, если не больше. Обтянутые чешуйчатой кожей птичьи ноги с длинными когтями переходили в мужское тело, на месте рук росли крылья. Самые настоящие крылья — длинные, с растопыренными перьями вместо пальцев.       Голова была обрита налысо, но на шее виднелся белый пух, да и вообще всё в его лице казалось птичьим — острый треугольный нос, широко расставленные глаза и запавшая нижняя челюсть, из-за чего верхняя губа выступала вперед. Ушей не было видно, переносица была горбатая и криво сросшейся, а левый глаз щурился. На чудище была надета просторная майка черного цвета, которая немного топорщилась на килевидной груди, и короткие рваные шорты, на лоб сдвинуты очки-авиаторы. Перья его были белыми, но грязными, растрепанными и неухоженными, кожа казалась бледнее человеческой, на ней тут и там виднелись твердые бугорки, как будто его ощипали. Круглые золотые глаза уставились на нас.       У меня встал ком в горле, и странно защекотало в желудке. Я никогда еще не встречала эйталитов, и эта смесь привычного человеческого и уродливой аномалии вызвала у меня отвращение и ужас.       Эйталит. Это был чистокровный эйталит, а не какой-то дефектный.       Пока мы пялились на него, парень-птица спокойно потянулся, насмешливо поглядывая на нас, а затем указал пером правого крыла на Хэла:       — Номер Т23?       Его голос был скрипучий, громкий и неприятный. Блестящие глаза щурились от усмешки, губы растянулись и слегка приоткрылись. Свет от ближайшей вывески падал на его крылья, окрашивая их в зеленые и синие цвета. Он выглядел мерзко.       — Чего тебе? — не слишком вежливо отозвался Хэл, продолжая держать в руках газировку, напрочь забыв про нее.       В груди эйталита что-то клекнуло, одним уголком рта он усмехнулся еще сильнее, задрав его выше и перекосив свое и без того помятое лицо. Мне показалось, что он успел быстро обвести глазами небо, прежде чем заговорил снова:       — Ты бежишь из колледжа, да? Тебя же не выгнали оттуда? Ты испугался, и теперь пытаешься смыться с этими двумя бесполезными, ага? Боишься совета?       Не знаю, что там было в голове у мальчишек, но я уже давно поняла, что эйты нас выследили. Они выбирали подходящий момент и вот, настигли нас, застав врасплох. Кто там хотел идти пешком через весь город? Пожалуйста! Назад теперь точно дороги нет.       Прежде чем кто-либо успел что-нибудь сделать, я начала действовать.       Выхватив у Хэла банку с напитком, я бросилась к эйту и на ходу швырнула в него жестянку. Он крылом отбил ее, но за это время я добежала до него и со всей силы пнула парня-птицу в живот. Эйталит удержался на ногах, но отступил назад. Прямо на дорогу.       Его толкнул автомобиль и тут же с ревом унесся вперед. Эйт только чудом не упал прямо на меня. Его лысая башка со стуком откинулась на асфальт, и распахнутые, неподвижные глаза уставились в небо. Надеюсь, он не крякнулся. Только убийства эйталита и недоставало в моем послужном списке. Я отскочила и обернулась.       — Бежим!       Хэл и Кайл застыли как истуканы, смотря в мою сторону. Нет времени для восхищений! Нужно быстрее уматывать отсюда!       Хэл вдруг ринулся ко мне, его глаза расширились, и он крикнул. Что именно — я не разобрала. Все звуки заглушили хлопок крыльев и свист ветра. В следующий миг что-то подхватило меня сзади за рюкзак и рывком подняло в воздух. Моя нога ударила подбежавшего Хэла, и он не успел поймать меня.       — ДЖЕЕЕМ! — заорал Кайл, напрочь позабыв про такое понятие, как настоящие имена.       Лямки рюкзака больно впились мне в подмышки, почти не позволяя шевелить руками. Майка, кофта и даже юбка — все задралось, и холодный воздух добрался до моего тела. Я завопила, чувствуя под собой пустоту, чувствуя, как я высоко болтаюсь в воздухе.       Мы поднимались сильными рывками, и каждый раз, немного опускаясь вниз, чтобы затем подняться вверх, у меня внутри все подпрыгивало. Я поджимала ноги и пыталась вспомнить, как нужно сгруппироваться, когда падаешь с большой высоты.       В животе екнуло, когда я глянула вниз и увидела крышу пятиэтажного дома. Улица стремительно уменьшалась, теряясь в городском лабиринте. Только по белому парню-птице еще можно было узнать ее. Он продолжал лежать возле проезжей части, раскинув крылья в стороны. Но кто тогда?..       — Спокойно! — хладнокровно приказал голос надо мной.       Я подняла голову, пытаясь разглядеть что-нибудь. Темно-синее небо с серебряными звездочками было как никогда близко ко мне.       Меня за рюкзак держали точно такие же лапы, какие были у белого эйта, одетые в синие шорты. Выше них я рассмотрела только торчащий нос. Серые крылья часто поднимались и опускались, мощными рывками загребая воздух и продолжая поднимать нас выше. Даже не верилось, что они оказались способны удержать нас в воздухе. Вообще все, что было связано с полетами, выглядело для меня слишком сложным и непонятным, неустойчивым и опасным.       В очередной раз поднявшись, крылья расправились в стороны и замерли.       Мы зависли в воздухе на пару мгновений. Затем наклонились и полетели вниз.       Желудок словно начал лопаться, я заорала, изо всех сил держась руками за лямки рюкзака. Холодный воздух бил в лицо, разметая волосы и сбивая дыхание, скользил под юбку и майку. Показалась крыша дома. Я зажмурилась и закрылась руками крест-накрест, успев подумать о том, как бы не свалиться мимо крыши.       Пролетев еще пару метров, я упала, сначала приземлившись на колени, а затем проехавшись и всем телом. Все внутренности подпрыгнули, но до чего приятно было ощутить твердую опору! Я откатилась набок, заглотнула ртом воздух и зашлась в кашле. Кожу жгло и щипало так сильно, что у меня потекли слезы. Как будто меня провезли по терке. Рот наполнился кровавой слюной, я приподнялась на четвереньки и сплюнула. Тело ослабло и слегка дрожало, подташнивало.       За спиной послышался толчок и скрежет. Я обернулась.       Почти точно такой же эйт, как тот, которого я оставила внизу, приземлился на крышу. У него было серое оперение, темно-синий пиджак без рукавов и такого же цвета шорты классического кроя. Половину лица закрывали темные «авиаторы».       Пернатый урод двинулся на меня, а я поднялась на ноги и попятилась от него, шурша цементной крошкой и сухими листьями. Колени подгибались, но я не позволяла себе опуститься на крышу. Я сильная, я справлюсь. Наверное.       Спиной я врезалась в ограждение у края крыши и остановилась. Эйт почти дошел до меня.       В высоту он был даже немного выше Кайла, наверное, ровно два метра, с широкими плечами и грудью. На его голове вместо волос росли длинные серые перья, а короткая шея была совершенно гладкой. Длинные, мощные крылья немного прижаты к бокам, на лапах надеты кожаные перчатки с дырками для когтей. Я заметила, что крайний палец левой ноги был связан с соседним пальцем, и эйталит слегка прихрамывал.       Он почти вплотную подошел ко мне, смотря сверху вниз, и в его очках я увидела свое отражение в полный рост. Весьма жалкое отражение, надо признать.       — Отойди! — крикнула я дрожащим голосом. — Не трогай меня!       Он замер, но продолжил стоять рядом. Застрять наедине с кровожадным эйтом на крыше — вот именно этого мне и недоставало все эти годы в колледже! Я не знала что делать. Я даже не знала, понимает ли он меня.       Когда эйт снова зашевелился, я истерично повторила, наваливаясь спиной на ограждение:       — Не трогай меня! Не трогай!       Человек-птица помолчал, а затем отступил на шаг назад, хрустнув мусором. Я так и чувствовала, как его взгляд приклеен ко мне через стекла очков.       — Спокойно, — произнес он негромким, грудным голосом. — Я не причиню тебе зла.       «Уже причинил, урод!»       — Больно? — продолжил он.       Я опустила взгляд, вспомнив о своем приземлении. Юбка прилипла к разбитым коленям, кеды ободрались, майка немного порвалась. Ладони, грудь и ноги продолжало жарко щипать, хоть от страха боль немного притупилась. А вдруг я себе что-нибудь сломала? К горлу опять подступила тошнота, и я с трудом сглотнула.       «Да, совсем немножко больно!»       — Прости, — эйт слегка склонил голову, и я увидела отражение звезд в его очках. — Я не подумал, что ты… так приземлишься. В следующий раз буду осторожнее.       «В следующий раз?!»       Человек-птица подошел к краю крыши и перевесился через ограждение, смотря вниз на улицу. У меня появилось почти непреодолимое желание столкнуть его вниз, дав пинок под зад, но я понимала, что он легко сможет взлететь в воздух, и тогда неизвестно, будет ли он «осторожнее» со мной.       — Где Т23? — неожиданно крикнул он, и я вздрогнула. — Анум!       Даже когда он повышал голос, тот все равно звучал ровно и гортанно. Вскоре до нас донесся вопль белого эйта — визгливый и полный ярости. Ну, хотя бы он был жив.       — Где эта мелкая дрянь?! Где она?! Я ее выпотрошу как…       Я не смотрела вниз, а уставилась на эйта рядом с собой. Потом я много раз вспоминала этот момент, потому что впервые тогда почувствовала к эйтам что-то помимо страха и отвращения. Потому что тогда во мне впервые проснулся интерес и любопытство к их природе.       Я разглядывала большие, гладкие перья серого эйта. Не могла отвести взгляд. Даже захотелось потрогать их, но я удержалась. Сбоку на одежде я заметила аккуратные застежки, чтобы он мог надеть и снять пиджак, не протаскивая его через крылья и голову. Слева на груди виднелся черный значок, но я не поняла, что на нем изображено.       Кто прислал этих эйтов за нами? Сам совет? Почему ночью? Откуда они знали, что мы будем в городе?       С улицы продолжала доноситься брань второго парня-птицы, но отдельных слов я разобрать не могла. Как завороженная рассматривала оперение эйталита, роговые чешуйки на ногах, голую шею. Какие они… сложные! Не дефектные, которые обычно выглядят убого, имея всего один-два элемента от полноценного эйта. Существо передо мной было целым. И меня это почти восхищало.       — Замолчи! — прикрикнул на своего напарника серый эйт, оглядывая улицу. — Где Т23?       — Здесь, урод.       Не знаю, откуда появился Хэл — словно тоже взлетел в воздух и очутился на крыше. Он подходил к нам, вытянул руки в стороны и повернув ладони вперед. Кожа на них светилась зеленым цветом, часто пульсируя в такт сердцебиения. От ладоней свет слегка расходился к пальцам и вверх по запястьям. Выглядел он и знакомо, и незнакомо одновременно. Лично мне стало не по себе.       — Т23, — удовлетворенно произнес серый эйт, рассматривая его, — это действительно ты.       — Отпусти ее!       — Ты пойдешь с нами, Т23, и тогда твоих друзей никто не тронет.       Руки Хэла разгорелись еще ярче. Свет запульсировал чаще. Кажется, даже эйта это насторожило.       — Не делай глупостей, — тихо произнес он.       Меня удивило его спокойствие — не каждый парень может таким похвастаться. В основном те, кого я знаю, в подобных ситуациях начинают ругаться, размахивать кулаками и взрывать что ни попадя.       — Перестань, — продолжил эйт. — Мы можем спокойно договориться, послушай меня…       — Ты не можешь выдвигать мне условия! — неожиданно вышел из себя Хэл, и его ладони сверкнули так ярко, что я отвела взгляд. — Я могу убить вас! Отпусти ее, и убирайтесь прочь!       Серый выступил вперед. Его исполинская фигура почти загородила мне ночное небо.       — Успокойся, — только и сказал он.       Две секунды тишины.       Громкий треск, и всю крышу осветила зеленая вспышка. Меня сбил с ног резкий и очень сильный порыв воздуха, я перекатилась на живот и сжалась в комок, закрыв голову руками. Боли я не почувствовала, хотя, возможно, это лишь от шока. Через пару минут окажется, что у меня внутри все разорвалось.       Когда я открыла глаза и подняла голову, то увидела, что эйт хладнокровно хлопает себя по крылу, сбивая зеленые язычки пламени, и смотрит на меня. У него очки треснули от взрыва, и обуглился воротник пиджака. Хэл стоял на том же самом месте, его руки дрожали и больше не светились.       — Ты в порядке? — срывающимся голосом спросил он.       Я силилась что-нибудь сказать в ответ, но не могла даже открыть рот. Как на меня подействовала вспышка? Почему я не чувствую боли? Ударная волна задела меня, это точно. И почему эйт не сгорел заживо? Успел отскочить?       Странно, но Хэл не отключился после этого побочного проявления и даже смог подбежать ко мне. Не то после ношения «барьеров» у него накопилось много сил, чтобы противостоять магии, не то он уже успел проглотить таблетку.       — Где болит? — испуганно спросил он, не рискуя притронуться ко мне. — Как ты себя чувствуешь? Это я с тобой сделал?       Наверное, он имел в виду мои царапины и разбитые в хлам колени. Я пыталась ответить, что это не его вина, но мои челюсти поневоле были крепко сжаты вместе. Даже подбородок дрожал.       — Вставай, пойдем отсюда.       Хэл протянул мне руку, и я, вопреки своим привычкам, приняла ее, с трудом поднявшись на ноги. У него была горячая ладонь и холодные подушечки пальцев. Мои колени слегка дрожали, и вообще я чувствовала себя точно хрупкая, хрустальная вазочка. Я оперлась о друга, борясь с желанием полностью привалиться к нему и хоть немного расслабить болевшие мышцы.       Послышались резкие, шумные взмахи крыльев, и на крышу приземлился белый эйт. Больной глаз у него заплыл полностью и виднелся лишь розоватый белок, он хищно улыбался, оглядывая нас. По сравнению со своим собратом он выглядел точно дикарь из племени.       — Игиг, мы уже отходим? — гаркнул он, оборачиваясь к приятелю. — Давай заберем с собой второго мальчишку — у него настоящие зубы мано!       — Тогда девушка тоже пойдем с нами, — отозвался тот.       Белый повернул свою лысую башку и в упор посмотрел на меня. Его неприятное, птичье лицо походило на неумело сделанную маску из гипса — и было таким же белым. Хэл крепче сжал мою руку, с вызовом смотря на него.       — А она нам на что? — высокомерно поинтересовался белый. — Чем она тебя соблазнила?       — Девушка пойдем с нами. Это не обсуждается.       И без всяких предупреждений, серый эйт оторвался от крыши, ураганом подлетел ко мне и схватил за рюкзак. Я едва успела отпустить Хэла и услышала, как он крикнул, а затем завопила сама и уже больше ничего не слышала. Небо, высотка, улица — все полетело кувырком, и меня едва не стошнило.       Всего через пару секунд меня осторожно опустили на тротуар, — а не швырнули, как в предыдущий раз. Я потеряла равновесие, но на этот раз меня подхватил Кайл, оказавшийся рядом. Он был бледен почти так же, как белый эйт, но в целом выглядел, безусловно, симпатичнее. Рядом с нами упал Хэл, с которым обошлись не так учтиво. Обе птицы-эйты приземлились перед нами. Растрепанный и кровожадно улыбающийся белый и спокойный, серьезный серый. Мы сбились в кучу, с ненавистью и страхом смотря на них. От таких не убежишь и напугать их, как видно, тоже не получится.       — Вы пойдете с нами, — заговорил серый, закладывая крылья за спину, — совет эйталитов хочет видеть вас немедленно.       — И только попробуйте выкинуть какой фокус! — угрожающе добавил белый. — Мы должны привести Т23 живым, но неважно, в каком состоянии. Совет не будет против увидеть задержанного без рук или ноги, поняли? Твоих дружков это тоже касается, с ними вообще можно не церемониться.       Я должна была прийти в бешенство от его нахального тона, но мне стало страшно. Кайл как будто понял это и крепче сжал мою руку, хотя у него самого была потная и холодная ладонь.       — В ваших же интересах не сопротивляться, — подвел итог серый эйт. — Пойдемте.       Нам не дали сказать ни слова — «птицы» заняли места по обеим сторонам от меня и Хэла, так, что Кайл оказался зажат посередине, и взяли нас под руки. Мне достался белый эйт, и хватка его перьев была грубой, неприятной и болезненной. Они бодро повели нас по улице, и нам не оставалось ничего другого, как успевать шевелить ногами. Раненая я и напуганный Кайл — что мы могли сделать против них? У Хэла же по лицу было видно, что он обдумывает один из сумасшедших и, наверняка, провальных планов бегства.       Прохожие сворачивали с дороги, завидев нас, но никто не закричал от ужаса, никто не вызвал полицию — один только эйт перевешивал силы десятерых простых людей. До чего было мерзко осознавать такую беспомощность! Нам никто даже не пытался помочь — каждый куда сильнее переживал за себя и боялся просто встретиться с эйтом взглядом. Хотя, если бы я увидела в городе такую пугающую парочку, то тоже бы поспешила перейти на другую сторону дороги. И мне было бы плевать, куда и зачем они ведут своих пленников. Так что особых претензий к людям я не предъявляла. Просто было немного обидно.       Белый эйт вдруг цокнул языком и повернул голову, посмотрев на Хэла.       — Эй, слышь! У тебя всегда так громко обувь скрипит? Сдуреть можно!       Я услышала, как Хэл довольно хмыкнул и почти разозлилась. Только гляньте на него! Нас нашли и взяли в плен эйты, а этот придурок радуется, что они обратили внимание на его любимые кеды!       — Анум, — тихо отозвалась серая птица, — помолчи, я прошу тебя.       Этот Анум в ответ что-то неслышно проворчал себе под нос, скривив рот. Я скосила глаза, рассматривая его. Его перья, держащие меня за предплечье, сгибались точно пальцы, и были жесткими и твердыми, как засохшие листья. Он не носил перчатки на ногах, но я рассмотрела шнурок с узлом, наброшенный на тонкую шею. Толстые когти клацали по мостовой в такт клацанью второй «птицы». Своеобразный ритм марша вызывал у меня дурноту. Скрип кроссовок Хэла был все-таки куда приятнее.       — Мистер Директор дал вам срок в один месяц, зачем вы притащились так рано? — заговорила я, надеясь, что эйты чуть утратят бдительность, и Хэлу удастся спасти нас.       — Совет решил, что не может ждать так долго, — ответил серый.       — Совет не может решать все на свете! — попыталась возразить я.       — Ошибаешься. Совет имеет контроль над обоими мирами.       С этим поспорить было сложно, хоть мне и отчаянно хотелось. И пока я думала, какую гадость про этот злосчастный совет я могла выкинуть, подал голос Кайл:       — Как вы нас нашли?       — Удача. Мы направлялись в колледж, когда увидели вас. Проследили за вами и убедились, что это и есть Т23. С неожиданной компанией.       Значит, хлопки крыльев мне точно не показались — птицы следовали за нами по воздуху. И если бы мы взяли такси, то сейчас уже давно были надежно спрятаны у тетки Хэла!       — Куда мы сейчас идем?       — Увидите. И хватит разговоров.       Мы дошли до административного здания центрального округа. Перед эйтами беспрепятственно распахнули ворота, и мы направились прямо к крыльцу. Они что, сначала собираются поговорить с мэром или еще кем? Я попыталась поймать взгляд Кайла, который должен был знать об этом больше нас, но здоровяк шел, опустив голову, и ни на кого не смотрел.       У крыльца стоял гвардеец, по-видимому, защищающий не что иное, как картину на стене, прямо возле лестницы. Эйты повели нас прямиком к нему, и у меня мелькнула последняя надежда, что солдат поймет, что нас взяли в заложники и попытается остановить птиц. У него же есть оружие, в конце концов!       Но эта надежда ушла без следа. Мужчина не обращал на нас никакого внимания, неподвижно стоя возле стены. И когда мы подошли близко к ней, я смогла увидеть, что там нарисовано.       Картина выглядела как окно в другой мир, в котором шумит море, и ты смотришь на него с пригорка, стоя рядом с деревом. В небо поднимаются голубые пушинки одуванчиков, а вместо солнца светят две луны. Милый рисунок, в самый раз для стены правительственного здания, чтобы еще рядом стоял охранник. Что тут происходит вообще?       Я посмотрела на Хэла, надеясь, что он, наконец, воспользуется шансом и попробует освободить нас, но этот кугалунг заворожено пялился на граффити, неожиданно обретя любовь к искусству.       — Попробуй дотронуться до рисунка, Т23, — предложил ему серый эйт.       Хэл глянул на него, а затем медленно, почти с опаской коснулся пальцами нарисованного неба. Я разозлилась еще больше. И это называется сопротивление? Он должен был обругать стражника, шарахнуть его молнией и увести нас прочь отсюда!       — Не получится, — фыркнул белый, но в эту же секунду картина шевельнулась.       По ней точно прошла рябь, и она засветилась изнутри голубым светом. Хэл удивленно посмотрел на свою руку, не понимая, как у него это получилось, а белый уже подталкивал нас вперед, прямо к стене.       — Отпусти, я сейчас в нее врежусь! — воскликнула я, пытаясь затормозить.       Эйт в ответ глупо захихикал, но его приятель молча глянул на него, и тот умолк.       — Никто не врежется. Пойдемте за мной.       Серый в последний раз глянул на гвардейца, который остался безучастен к происходящему, шагнул вперед и исчез за стеной, которая словно проглотила, впитала его в себя. Кайл испуганно дернулся, но не успел опомниться, как белый эйт бесцеремонно толкнул его спину. Наш друг влетел в картину и исчез в ней, словно провалившись в воду.       — Теперь ваша очередь! — рявкнула птица на нас с Хэлом.       Друг взял меня за руку и крепко сжал ее. Его брови изогнулись, выражая сожаление, что так получилось, но губы изгибались в улыбке, которую он не мог скрыть, и я без труда разглядела любопытство в ярко-зеленых глазах.       — Не бойся, — шепнул он и шагнул вперед, увлекая меня за собой.       Прежде чем провалиться в другой мир я успела вспомнить, что глаза Хэла всю жизнь были бледно-серого цвета.