Руки прочь от магии!

      — Я умер, да? – прошептал я, стоя с закрытыми глазами и ощущая, как вода ласково лижет мои ноги.       Я снова полон сил, спокоен и чувствовал себя в безопасности. Где сейчас находилось мое бедное, изломанное тело, и что с ним делали, мне и думать не хотелось, а предположение, что в этот раз я останусь здесь навсегда, не могло не радовать. Кюрук там с Кайлом и Джем, сами выберутся к себе домой. И плевать на всех эйталитов вместе взятых — я больше не хотел связываться с ними, не мог доверять им ни на миг. Они убили меня.       Я открыл глаза и развернулся. Позади стояла моя прекрасная спутница, приняв возраст женщины лет сорока, но оставаясь такой же красивой, как и в возрасте девушки. Я неторопливо подошел к ней, загребая ногами рассыпчатый песок, и без колебаний обнял ее, крепко прижав к себе. По росту она была немного ниже меня, с мягкими руками и длинными черными волосами до пояса. Из одежды на ней простое белое платье с открытыми плечами, почти в пол. Она всегда в нем появлялась, какой бы возраст не приняла.       — Я надеюсь, что в этот раз я не вернусь, — с жаром добавил я, но женщина мягко отстранила меня от себя и взяла за плечи. Ее зеленые глаза были точно кроны деревьев или еще что-то такое, красивое. Она покачала головой, смотря на меня, а я упрямо кивнул.       — Я не хочу возвращаться. Знаешь, что они со мной сделали? Привязали к стулу, включили ток и чуть не убили меня! А может уже убили. Я поперек горла стою совету, вот они и решили избавиться от меня — быстро и со вкусом. А моим друзьям скажут что-то вроде того, что я не выдержал их проверки. Они могут.       Женщина опять покачала головой, а затем взяла мои руки вместе и поцеловала их. Она такая милая! Никого не встречал подобного в своем мире.       — Я бы навсегда хотел остаться здесь, вместе с тобой, — горячо зашептал я. — К кюрукам реальный мир. Здесь, с тобой, намного лучше.       Внезапно я ощутил сильный приступ тошноты и тупую боль в животе, как будто меня пнули. О нет! Я согнулся пополам, затем упал на песок. К телу возвращались слабость и боль, а мир вокруг постепенно темнел.       Я рычал и жмурился от злости и боли, а женщина сидела рядом со мной, держа за плечи и прижавшись лбом к моей щеке. Я пытался взяться за нее, но в темноте ничего не видел и загребал пальцами песок. Холодный. Острый песок.       Я захлебнулся и начал откашливаться, дрожа от слабости и боли. Меня снова схватили за плечи руки, но не имеющие с руками немой девушки ничего общего.       — О, Т23! Ты очнулся! Слава Кату! Слава Кату, ты жив!       Я никак не мог отдышаться и даже подняться не мог — так и лежал на каменном полу, в луже собственной крови. Аврора склонилась надо мной, и ее крылья стрекотали над самым ухом. Эйталита дышала часто, взволнованно и все пыталась помочь мне привстать, но ее сил не хватало. Она вообще очень хрупкая.       Наконец, с горем пополам, мне удалось присесть и опереться о каменную стену. Лоб болел и кровил — вероятно, я ударился им, когда упал. Почти все лицо в крови, и толстовка колледжа тоже. Наверное, я выглядел как настоящий маньяк или живой труп.       Тело еще мелко дрожало, но мне было ужасно жарко, и по лицу стекал пот. Внутри все постепенно остывало, но я продолжал чувствовать боль, хотя уже не такую сильную. Нос был заложен, и я дышал через рот, легкие еще сжимало от каждого вдоха. Аврора промакивала мое лицо платком и тихо-тихо стрекотала, как будто напевая колыбельную.       Понемногу я приходил в себя, и чем дальше отступала слабость, тем больше во мне поднимались злость и досада. Я мог бы остаться в Краю Голубых Одуванчиков вместе с немой девушкой! Зачем было вытаскивать меня обратно? Они же хотели убить меня! Я глянул на обожженные запястья, а затем посмотрел в другой конец комнаты, где стоял Гугалан.       — Вы знали! — с ненавистью воскликнул я, и вместе со словами из моего рта вылетели капли крови. — Вы знали, что так будет! Вы чуть не убили меня — так давайте, завершите это сейчас, пока сюда никто не спустился! Как же я вас ненавижу, проклятые эйты!..       Я снова закашлялся, прижав кулак ко рту. Много раз мне бывало паршиво, после драк или отключек, но настолько плохо я не чувствовал себя еще никогда. Голова продолжала кружиться и подташнивало. Холодные руки тряслись, и я никак не мог сдержать это.       — Мы не… не хотели, — донеслось из угла, в котором стоял Гугалан.       Мне не было видно его лица, но голос его звучал настолько ошарашено и растерянно, что я почти поверил ему. Не хотел он, конечно! Все эйты подлецы и лгуны, а те, кто состоит в совете, и подавно.       — Т23, милый, — заговорила со мной Аврора, и я неожиданно вспомнил, что она находилась со мной все это время тоже, — мы не знали, что так получится. Машина должна была измерить твою силу магии. Это безопасно для эйталитов и дефектных. А ты оказался ни тем и ни другим.       Такой поворот событий ввел меня в ступор, и я даже на время забыл про боль, бессмысленно смотря в серые глаза Авроры. Что она имеет в виду? Если я не человек, не эйталит и даже не дефектный, то кем еще я могу быть?       — Ты ровно наполовину человек и ровно наполовину эйталит, — продолжила она и тихо вздохнула.       Стало очень тихо. Я хотел улыбнуться над такой нелепицей, но лишь приоткрыл рот. Что она сказала? Мне точно не послышалось? Но как? Мои родители...       — Мы должны были узнать об этом еще давно! — заговорил Гугалан из своего угла. — Почему люди замяли тот факт? Кто его родители? Где они сейчас? А его приемные обо всем знали?..       Он говорил и говорил что-то еще, задавал вопросы в пустоту, но я уже ничего не слышал. Я смотрел на Аврору с мольбой в глазах, а она отвечала мне спокойным взглядом. Пожалуйста, пусть она скажет, что это не так! У меня есть семья, настоящая семья!       — Я знаю, кто его родители, — неожиданно произнесла Аврора и тут же добавила: — Я узнала эту энергетику.       — Узнали энергетику?.. — переспросил Гугалан, а Аврора продолжила, по-прежнему не отрываясь смотря мне в глаза:       — Твоего отца звали Тейлок, и он был эйталитом. Сильным, вспыльчивым… невероятным. Он мог спалить целый лес одним щелчком пальцев. Собирался занять место в совете. А потом встретил твою мать. Человека. Без особенностей. Насколько мне известно, она погибла, вскоре после твоего рождения, а Тейлок исчез, спрятался в одном из миров. Больше я никогда о нем не слышала.       Если бы я мог, я бы зажал руками уши, чтобы не слышать этой чепухи и по-прежнему верить, что у меня есть родная, нормальная семья. Они ждет меня дома, в мире людей, и у них нет ни побочной силы, ни побочной внешности. Отец работает в аптеке, а мать нянчит детей. Они мои родители, а не…       Но чем больше я думал о своей семье тем ярче вспоминал, что всегда замечал, как я отличаюсь от них. Я и по внешности на них не походил, и характером выделялся и вообще был явно «кукушонком» в их гнезде, но никогда, до этого момента, не придавал этому никакого значения.       А теперь мне развязали глаза, и все стало на свои места.       — Этого не может быть! — глупо, по-детски воскликнул я. — Я не… Как это могло произойти? Как?       К нам медленно подошел Гугалан, смотря на меня со смесью жалости и раскаяния. Никогда бы не подумал, что у него может быть такой взгляд.       — Госпожа Аврора, вы уверены, что это именно его сын?       — Конечно! — сразу же отозвалась она. — Я хорошо знала Тейлока. Мы были друзьями. Его энергетику я бы узнала из сотни других.       Я посмотрел на нее почти с надеждой. Она знала моего отца, моего настоящего отца? Она расскажет мне о нем больше?       — Может, вы вернетесь и огласите результаты проверки? — попросила Аврора Гугалана. — Я думаю, Т23 нужно немного времени, чтоб принять это. Я побуду вместе с ним.       Гугалан молчал, смотря на меня, и в его глазах больше не было ни враждебности, ни недоверия, ни чего-то еще неприятного. Скорее, именно сейчас он вдруг начал видеть во мне почти равное себе существо       — Да, конечно. Благодарю, госпожа Аврора. Т23… пожалуйста, простите меня.       Не сказав больше ни слова, он медленно пошел прочь, и его неуклюжая тень не скоро покинула комнату.       Когда стихли его шаги на лестнице, Аврора вздохнула и мягко провела рукой по моим волосам, точно родная мать. Стрекотание ее крыльев осталось единственным звуком в темной комнате.       — Ты похож на нее, — вдруг тихо произнесла она, — и в то же время, почти вылитый Тейлок. Он был другом совета и моим… самым лучшим другом. У него были такие же изумрудные глаза, а когда он управлял своей огненной магией, в них словно потрескивали искорки. — Она грустно улыбнулась и переплела пальцы. — Твоя мать была обычным человеком, я никогда еще не встречала настолько простое и чистое существо. Мы не знали, почему он решил взять ее себе в жены. Тейлок покинул мир эйталитов и нас всех.       Я пытался вслушиваться в ее слова, но все еще не мог поверить, что она говорила о моих родителях. Невозможно! У меня щипало глаза, продолжало болеть тело и жгло легкие. Если бы у меня только были силы, я бы спорил с ней, я бы кричал и смеялся, чтобы до последнего не верить в это. Но я был так беспомощен и так разбит.       Аврора снова потянулась ко мне, но остановилась. Ее тонкие коготки застыли возле моего лица.       — Когда я впервые увидела заявление от мистера Директора и твою фотокарточку, то почти сразу поняла, что это именно ты, — тихо произнесла она вкрадчивым голосом, словно делилась со мной секретом. — Я почувствовала знакомую энергетику, увидела знакомые глаза… Спустя столько лет я наконец-то нашла сына своего Тейлока — ты сам упал ко мне в руки. И это я попросила прислать тебя сюда как можно скорее. Мальчишки Медуллин, как обычно, не подвели.       Я слушал ее, попадая под очарование певучего голоса и теряясь в огромных глазах. Рука Авроры замерла в моих волосах, и я едва ощущал кончики ее коготков на своей коже. Минуту или две она молчала, изучая мое лицо так, словно впервые видела. Я пытался представить Тейлока и его жену. Своих настоящих родителей. Ничего не выходило.       — Я искала тебя, — голос Авроры словно замерз и из нежной капели превратился в острые сосульки. — Все семнадцать лет. Тейлок потерял твою мать, но этого недостаточно. За то, что он променял меня на обычного, бесполезного, человека, я лишу его и сына.