Стоя за плечом у сна

      До дома я ехала на служебном амобилере. Чем я хуже других, в конце-то концов. Возница всю дорогу недоуменно косился на меня через плечо — видимо, жалко хлюпающих носом Тайных Сыщиков ему видеть еще не приходилось. Но хотя бы от комментариев вслух воздержался, а что там будут потом обо мне болтать местные холуи, пусть думает тот, кому это интересно. По крайней мере, проклинать честного труженика мне было не за что. И даже не очень-то хотелось. И вообще по должности не положено, не стоит об этом забывать.       Мама была на службе. Отец задумчиво сидел в передней гостиной, разбирая какие-то отчеты. Клубы табачного дыма уже собрались под потолком в немаленькие облака. Не отрываясь от самописок, он рассеянно кивнул мне и похлопал ладонью по дивану рядом с собой — садись, дескать. Видимо, опять нужна какая-то помощь. Сняв верхнее лоохи, я подошла к нему и, усевшись, тоже вынула из внутреннего кармана трубку и табак.       — Оборву уши, — не поворачиваясь, посулил папа.       — Я уже взрослая, — отбрила я. Не то чтобы это было серьезным аргументом, но сказать стоило, хотя бы себе самой. А то разревелась, как корова, аж самой вспоминать тошно.       В порядок я себя перед тем, как войти в дом, разумеется, привела. Не то чтобы мне это хорошо удавалось, но по крайней мере, нос больше не красный и глаза не опухли так, словно на солдатской кухне полдня лук резала. Но голос, похоже, меня все-таки выдал: отец сперва нахмурился, затем недоуменно заморгал и уставился на меня.       — В чем дело? Что-то случилось?       — Ничего, — пожав плечами, я затянулась поглубже, глядя в стену. Надо было закурить заранее, чтобы сразу охрипнуть. Может, отстанет, если сделать вид, что я просто простыла — с неудачницами вроде меня это даже летом иногда бывает…       Не тут-то было, разумеется.       — Рассказывай, дочка, — папа потеребил меня за плечо. — Что такое? На службе проблемы? С начальством поцапалась?       — Да не то чтобы, — несмотря на частые затяжки, голос у меня все равно был сырее некуда. Истеричка несчастная, тьфу ты. Дурой была, дурой и помру, наверно.       — Точно? — подозрительно спросил он. Я в ответ лишь вновь пожала плечами. Разумеется, не поверил бы он мне в любом случае, Эшлу Тека такой жалкой бравадой с толку не сбить. Труднее, пожалуй, только переменить его мнение о том, о чем он его уже составил. Наверно, в этом они похожи с сэром Йохом, и как же я в тот момент была рада, что наши семьи враждуют, а не дружат.       По крайней мере, хоть чему-то я была рада. Ха!       — Я ведь говорил, что тебе не следовало менять место работы, — ворчал он тем временем. — Не понимаю, что нашло на мать, когда она тебя отпускала? В Канцелярии ты хоть была на виду, тебя ждало большое будущее. Можно было аккуратно все подчистить, если что напортишь, опять же. А теперь что прикажешь делать, если тебя уволят?       — Меня не уволят, папа, — утомленно отозвалась я. С отцом в менторском настроении не способен справиться даже бальзам Кахара. — И ничего я не напортила. Просто не поладила с одним человеком. Это иногда случается, знаешь.       — И с кем из них ты не поладила? Тебе часто придется с ним видеться?       — Каждый день, — вздохнула я. — Но с этим можно жить. Ни к чему превращать это в трагедию.       — Само превратится, — буркнул отец. — В маленькой конторе как в консервной банке — друг от друга никуда не денешься, даже если захочешь. Тот, с кем ты поссорилась — это же сэр Макс? Мне с ним поговорить?       — Этого еще не хватало! — я мигом взбеленилась: опять происходило то, из-за чего мне когда-то пришлось бежать в Клуб Дубовых Листьев. — Не вздумай даже! Я со всем разберусь сама!       Но все, как обычно, только начиналось.       — Еще как вздумаю! — отрезал он, и получилось это у него не в пример лучше, чем у меня. — Не хватало еще, чтобы мою дочь третировал какой-то костолом из тайной полиции, не успевший отмыться от менкальего пота. Я тоже не последний человек в Ехо и хочу, чтобы членов моей семьи уважали. А если понадобится, то и меры приму.       — Меры?! — вытаращилась на него я. Похоже, безумие, бушевавшее вокруг уже сутки, протянуло свое щупальце и сюда. — Папа, ты понимаешь, что говоришь? Это ведь сэр Макс, какие ты собрался принять против него меры? Вызвать на дуэль? Подослать громил? Дать ему взятку?       — В суд на него подам, — уверенно ответил отец. — Если основания будут, конечно. Не зря целый штат юристов кормлю. Хотя, думаю, обойдется и без этого. Помнится, слышал я, что эти варвары из Пустых Земель без ума от сладкой пищи. Скорее всего, задобрить его будет несложно…       У меня буквально отвисла челюсть, я даже про трубку забыла. Отца, конечно, регулярно заносит, когда он начинает мерять деловыми мерками то, что в них не укладывается, но тут он превзошел самого себя. Засудить человека, занимающего место лишь на несколько ступеней ниже Магистра Ордена Семилистника и, по слухам, водящего близкую дружбу с самим Королем… Такого рода развлечений наша юриспруденция, должно быть, не знала уже пару династий. А уж попытаться всучить ему какой-нибудь торт, словно старшекурснице после неудачно пошедшего свидания — даже чувство юмора сэра Джуффина такое вряд ли осилит!       Потом мое сознание наконец обработало некий факт, почти успевший прошмыгнуть незамеченным и пойманный за хвост буквально в последнюю секунду.       — Погоди-ка. Почему ты сразу решил, что это сэр Макс?       — А с кем тебе там еще ругаться-то? — хмыкнул папа.       — Почему ты так решил? — настойчиво повторила я.       — Ну… — он прочистил горло, на этот раз, как мне показалось, слегка неуверенно. — Просто догадался. Я ведь знаю, как ты к нему относишься.       — Откуда?! — меня бросило в жар.       — Мама рассказала. Между прочим, могла бы и сама. Я ведь тоже тебе не чужой, знаешь ли.       — Вурдалака вам на брачное ложе! — я вскочила с дивана. — С какой стати вы болтаете обо мне за моей спиной?!       — Шимора, ты чего? — похоже, отец растерялся. — Мы ведь твои родители!       — Да мне плевать на это! — меня снова мчало сквозь раскаленный докрасна тоннель. — Хочешь, я тебе завтра проверку всех мастерских устрою? Я могу! Я вам разрешала лезть в мою жизнь? Это моя жизнь, тебе ясно?!       — Но тогда… Тогда почему ты сама приходишь к нам со своими проблемами?       — А я не приходила! Это ты сам ко мне прицепился! — вновь сорвавшись на позорный всхлип, выкрикнула я и рванулась прочь. Сперва по привычке едва не унеслась наверх, в свою комнату, но в последний момент все-таки пробежала мимо. Не глядя, сдернула с вешалки первое попавшееся лоохи, со стуком распахнула входную дверь и, едва не опрокинув какого-то курьера, помчалась куда-то в мир.       Съеду, грохотало у меня в голове, пока я шагала от дома по улицам Старого Города, сворачивая куда глаза глядят. Через дюжину дней, как только жалование получу. Может, и пораньше, если дед приютить на пару дней согласится. Все равно мне там делать больше нечего. Не так уж трудно найти на Левом Берегу приемлемый дом или гостиницу, да хотя бы просто комнату с окном. А может, вообще из Ехо уеду. Что мне здесь делать? Кому я тут нужна? Отправлюсь хоть в это самое Ирраши, как собиралась когда-то. Буду там полы подметать, подзатыльники получать от хозяина, все как обычно, только над душой стоять и в саму душу лезть никто не будет. Никто, никогда.       Где-то на периферии сознания обрывки здравого смысла отчаянно размахивали крохотными ручками, пытаясь привлечь мое внимание, но самое поганое в моем характере то, что я часто с дура ума принимаю решения и строю планы, зато потом в лепешку расшибаюсь, лишь бы довести их до конца. Даже если сама при этом понимаю, что веду себя как тупая, злобная стерва. Или по-моему, или никак — вот что надо будет написать над дверью моего нового жилища, где бы оно ни стояло — в Ирраши, на Левом Берегу или на побережье Ариморанского моря. Куда бы пьяным ветром ни занесло.       К счастью, гнев мало-помалу начал выветриваться из головы, а то даже не знаю, в трюме какого из кораблей я в итоге очнулась бы. Во всяком случае, дело к тому шло — когда я додумалась несколько замедлить шаги и наконец-то оглядеться, то обнаружила себя в порту. На самой его окраине, так что особо заплутать еще не успела и дорогу домой, в случае чего, разыщу, но домой меня сейчас можно было доставить разве что связанной и с кляпом в зубах. Проблема была в том, что спать мне уже хотелось очень сильно, а бренчавшей в кошеле на поясе мелочи едва ли хватило бы даже на аренду койки в какой-нибудь местной ночлежке. Можно было бы, конечно, по-быстрому прикорнуть где-нибудь между тюков с шерстью, но я была уже несколько не в том возрасте, чтобы пьяные моряки или портовые нищие, обнаружив меня, просто выгнали оттуда пинками… В том, что как-нибудь отобьюсь от незваных ухажеров, я не сомневалась, но отдых был бы испорчен бесповоротно. А спать на службе мне едва ли позволят.       Табак в трубке успел прогореть впустую. Набив и раскурив ее повторно, я огляделась вокруг. Через улицу легонько поскрипывала приоткрытой дверью какая-то забегаловка с потрескавшейся вывеской. «Деревянный кот» — прочитала я, задумчиво покосившись на хитрющую кошачью морду рядом с названием. Прохожие, спешившие по улице, ныряли внутрь и выходили наружу довольно часто — заведение, видимо, было не самым паршивым, так что вполне могло торговать бальзамом Кахара. Или еще чем-нибудь бодрящим. А если от спиртного меня, наоборот, окончательно развезет — должен же у них быть какой-нибудь вышибала? Оборонит сонную беззащитную девушку, если вдруг что…       На этом месте я наконец-то заметила, что лоохи на мне не мое. Судя по его старомодным длинным полам и плотной темно-зеленой ткани, меня угораздило ограбить кого-то из приходящих слуг — отец с матерью в последние годы не держали постоянной прислуги, видимо, чтобы я снова не завела каких-нибудь нежелательных знакомств. Нехорошо получилось, конечно… По крайней мере, оно хотя бы было женским и для посещения таких трактиров годилось, на мой взгляд, идеально. Хотя бы в чем-то мне сегодня везло.       Решив про себя, что отдам своей несчастной жертве какой-нибудь из новых костюмов, я решительно пересекла улицу и вошла в теплое, прокуренное чрево «Деревянного кота».       Внутри оказалось примерно так, как я и представляла — чисто, душно и полутемно, несмотря на то, что солнце еще только клонилось к закату. Окна были забраны изнутри тяжелыми ставнями. Середину просторного зала освещала висевшая под потолком свечная люстра, по темным углам примостились маленькие грибные светильники. Половина столиков пустовала — лишь за одним сидели сразу два человека, да в дальнем конце, у стойки, сдвинув столы, о чем-то переговаривалась большая группа людей, по виду иррашийцев. Некоторые из них покосились в мою сторону, когда я входила. Они показались мне хмурыми и одновременно взволнованными, словно чего-то выжидающими. Одинокие посетители, обедавшие вокруг, поглядывали на них с явной опаской.       Усевшись за стол неподалеку от входа, я некоторое время молча курила в ожидании помощника повара, но здесь они, видимо, отсутствовали как явление. После особенно мрачного взгляда хозяина, протиравшего посуду за стойкой, до меня наконец дошло, что еду здесь заказывают и берут сами. Отодвинув стул в сторону, я начала подниматься… и уткнулась носом в локоть какому-то горожанину, проходившему мимо меня. У меня вырвалось проклятье, незнакомец, глухо охнув, отшатнулся. На столешницу упал большой клок пивной пены.       — Извините, пожалуйста, — прогундосила я, баюкая спешно врачуемый нос в ладонях. — Я не нарочно. Если хотите, я заплачу за расплесканное…       — Не стоит, — я услышала легкий смешок, сразу показавшийся мне смутно знакомым. — Старый Катук нарочно ставит столы так близко, чтобы люди чаще покупали выпивку. Пролитым-то не напьешься… Ох, грешные Магистры! Айса, ты ли?       Мигом забыв про нос, я уставилась на него:       — Аватта?!       — Ну не король Менин же, — это и впрямь был Аватта, один из моих прежних соучастников по делу Клуба Дубовых Листьев, выбравший заключение в Холоми вместо изгнания. Выбравший, как выяснилось, весьма дальновидно — еще в тюрьме он выиграл Королевскую стипендию и теперь усиленно грыз гранит науки, не жалея ни зубов, ни гранита. Высокий, слегка располневший, он держал в руках три кружки пива и смотрел на меня с довольным изумлением. — Ребята, давайте сюда, тут Айса пришла!       — Айса? — послышалось со стороны. Двое людей, сидевших за замеченным мной на входе столиком, теперь пробирались к нам. В женщине я, уже почему-то без особого удивления, узнала Хиссу — еще одну мою «подельницу», которая вроде тоже куда-то поступила. В отличие от бледного Аватты, она была загорелой, как горянка, и щеголяла в кожаном моряцком лоохи. — Вот это сюрприз так сюрприз! Это ты ее зазвал?       — Не-а, — мотнул чубчиком Аватта. — Сама пришла. Бывают же совпадения! Погодите, я еще одну кружку возьму…       — И впрямь бывают же, — блеснула зубами Хисса. — Какими судьбами, Айса? Я уж и не думала, что встретимся когда-нибудь!       — Не знаю, — довольно фальшиво улыбнулась я в ответ. Чего они мне так радуются, было решительно непонятно: я бы на их месте едва ли была бы рада видеть ту, что в свое время втянула их в преступление и затащила в тюрьму. Следовало срочно продумывать план отступления. — Просто шла мимо и решила заглянуть. Случайно, не думая.       — Вечно ты ни о чем не думаешь, — мрачно произнес их третий спутник. — А все потому, что с непокрытой головой по улице ходишь. Наверно, все мозги уже выдуло.       Вот тут-то я узнала и его. И все мои мысли о бегстве разом разлетелись по сторонам, словно водяные брызги с собачьей шерсти.       — Дядя Црангис! — как школьница, в голос заверещала я и полезла обниматься.       С Црангисом Дукдукупом я, как и с остальными, тоже познакомилась в Клубе Дубовых Листьев. Мы работали там слугами, а он сторожил дом. Обычно люди, когда слышат о том, что кто-то нанял в охранники изамонца, начинают откровенно веселиться или недоверчиво хмурятся: хотя в последние годы у них вроде бы начал исправляться характер, жители Изамона повсеместно знамениты своей сварливостью, склонностью к мелкому пакостничеству и отсутствием каких-либо талантов к военному делу и вообще дракам. Все это, конечно, довольно справедливо, но — до известной степени, пока не касается тамошней Корпорации Охотников, о которой у нас знают довольно мало. Достаточно принять во внимание то, что чирухтская горная росомаха — свирепый, выносливый и крепкий на рану зверь, что таскать на себе ручной чурлех и стрелять из него в горах довольно рискованно, а магией в Изамоне от случая к случаю занимаются только их старейшины, сопоставить все это с тем фактом, что Изамон уже много веков является главным поставщиком мехов на мировых рынках — и вы поймете, что добывающий эти меха изамонец должен несколько отличаться от своих бестолковых сородичей.       Вот и Црангис Дукдукуп «отличался». Поджарый, жилистый, почти до черноты прокаленный солнцем на снежных вершинах, он даже свои знаменитые национальные тирады о состоянии мозгов произносил так хмуро и монотонно, словно войну объявлял. Почему он оставил работу и уехал на Хонхону, рассказывать он не желал. Мы, однако, ему почему-то нравились. По ночам мальчишки таскали ему в сторожку пиво, он учил их приемам кулачного боя, а нас — изамонской брани и Щелчку Траппа, которым овладел уже здесь; это умение нам потом очень сильно пригодилось в Капутте, когда местное ворье решило поближе познакомиться со мной и Танитой. На улице Пузырей в то время не отваживались бузить даже самые отъявленные хулиганы — во всяком случае, когда он заступал на смену.       Незадолго до истории с Заклятьем Старых Королей дядю Црангиса уволили: в день собрания клуба налетел на госпожу Кайке Луаму в одном из самых ядовитых ее настроений, что-то не то ей сказал, та отправила жалобу Епе Бобле, хозяину дома… С тех пор мы больше не виделись. Менке и Типа несколько раз пытались его разыскать, но не смогли. А Аватта сумел-таки, поди же.       Радость от встречи стала самой настоящей, подхватила все события предыдущих суток и зашвырнула куда-то на задний двор — обдумать позже, не до них сейчас. Вскоре я уже сидела вместе с ними за столом и самозабвенно болтала о жизни, ценах на йокти, кораблях, пирогах с пэпэо, одним словом, обо всем подряд. Аватта принес еще одну порцию пива, я взяла ту, что расплескала и наконец-то послала подальше свои беды и огорчения. В первый раз за много дней мне было действительно хорошо, настолько, что глупо было задумываться — а с чего бы, собственно?..       — Значит, ты из Канцелярии ушла? — спрашивала Хисса, облокотившись на стол. — Я-то в Гажине сижу, только на практику сюда выбираюсь, так что про ваши столичные дела не знаю ничего почти… Где же ты сейчас?       — В Тайном Сыске, — ответила я не без самодовольства, в который раз за день закуривая. Так и всерьез пристраститься недолго, в самом-то деле!       — Аж в Тайном Сыске? — рот и глаза Хиссы округлились, Аватта снова плеснул пивом на стол. Црангис удивленно моргнул, но ничего не сказал. — Это как же ты ухитрилась? Родня помогла?       — Родня сэру Джуффину не указ, и хвала Магистрам, — я сделала дымящейся трубкой неопределенный жест, невольно копируя сэра Кофу. — Сама пришла, сама прошение подала. Ну и сэр Абилат Парас за меня слово замолвил, не без того. Но все равно не скажу, что было легко…       — Рехнуться можно! — восхищенно сказала Хисса. — Ты и с Королевским знахарем дружбу завела? Когда успела-то?       — Долгая история, — настроение предприняло было попытку снова упасть. Рассказывать ребятам историю суеты с клубком смертей мне отнюдь не хотелось, не поймут. Особенно причины, по которым все заварилось, ни одну, ни другую. — И нудная… Если вкратце, то он меня сейчас обучает. В свободное время, конечно.       — А чем на службе занимаешься? — спросил Аватта.       — Пока что бумагами, как и раньше. Меня еще в курс дела не до конца ввели, а тут еще эта возня с убийствами и иррашийским послом… Слышали, может?       — Про посла слышал что-то, — проворчал Црангис. — А что за убийства? Его что, грохнули? Я думал, он сам наконец ногами дрыгнул. Его же на том свете небось давно в розыск объявили.       Я коротко пересказала им последние события: в конце концов, клятву о неразглашении с меня никто не брал. Выслушав меня, ребята посерьезнели. Аватта о чем-то задумался, барабаня пальцами по столу.       — Метательным мечом, говоришь? — Црангис неприязненно оглянулся через плечо на сдвинутые столы, где иррашийцы как раз о чем-то возбужденно заспорили. Небольшая компания моряков-уриуландцев, судя по одежде, вошла в трактир и направилась к стойке. — Теперь понятно, чего они все такие буйные в последние дни… Эй, куда лезешь, дурень?!       Последнее явно относилось не ко мне. Проходя мимо гомонящих, один из мореходов зацепил ногой сидящего. С трудом удержавшись на стуле, иррашиец вскочил и разразился гневной тирадой на своем языке, явно подвыпивший уже моряк что-то ему грубо ответил. Сидевшие за столами начали подниматься.       — Может, пойдем отсюда, а? — неуверенно предложил Аватта. Мореходы и иррашийцы сошлись вплотную, не обращая внимания на встревоженно окликавшего их хозяина. Последовал обмен мнениями на повышенных тонах, затем несколько предупредительных толчков в грудь — и вот наконец в воздухе мелькнул первый кулак.       — Совсем мозги заплесневели, не иначе, — буркнул Црангис.       — Погоди-ка! — неожиданно возмутилась Хисса. — Это ж наши молодчики, со «Звездного когтя»! Что они творят? И где уже успели нализаться, интересуюсь я узнать? Ну я им устрою сейчас!       Небрежно отстранив попытавшегося удержать ее Аватту, она встала и уперла руки в бока. Ее грудь под лоохи расширилась, явно намереваясь исторгнуть на головы пьянчужек волну отборной офицерской брани… Вместо этого раздался крик. Мой крик. Я хрипло завопила, ощутив, как одновременно в груди и спине возникла раскаленная игла, взорвавшись пронзительным острым ветром, как легкие наполнились кровью и темно-красный соленый поток толкнулся в губы, засочившись по подбородку… не у меня? Морок чужой боли развеялся почти сразу — но право, лучше бы она была моей…       Аватта неподвижно лежал на полу. Црангис, глядя сквозь меня неподвижными глазами, глухо кашлянул и упал лицом на стол. Из спины у него торчал клинок. Грязная ленточка трепетала над рукоятью. Драка бушевала уже вокруг нас, и в чьих-то руках блестело железо.       Вот тогда закричала и Хисса.