Психбольница

Как вы помните, повествование оборвалось на обещании автора. Не трудитесь лезть в прошлую часть или вспоминать, я напомню. Обещание рассказать о судьбах Джеймса и Роберта - что же произошло, почему же они такие разные несмотря на то, что являются родными братьями. И так, давайте начнём с Джеймса. 4 июня 2024 года родители уехали вместе с ним. Ну а что дальше?

И так, я начну свой рассказ. Думаю, прекрасной основой для рассказа послужит описание дороги. Джеймс вместе с родителями отправился прямиком на машине в город побольше. Зачем? В аэропорт. На дорогу ушло три часа, Джей проспал всё это время в силу того, как рано его разбудили. Ну, хоть где-то выспался. Полноценного сна ему не видать ещё много лет. Однако, стоило им зайти в здание аэропорта, малыш испугался и заплакал. Мама взяла его на руки, успокаивая. Он ещё не был в таких людных местах, так что его огромное здание испугало знатно. Их семья никогда не летала за границу - это слишком дорого, они столько не зарабатывают, да и двое детей, оба ещё маленькие. Но сегодня они почему-то купили билеты и проходили через бесконечные стойки регистрации. У них с собой была только одна сумка через плечо, которую нёс отец. А у других людей были чемоданы, да и иной раз по два, по три, а то и больше. - Мама, где мы?! Я боюсь! - Джеймс снова зарылся носиком в её плечо, начиная плакать, своими слабыми пальчиками сжимая ткань её одежды. - Не бойся, солнышко. Всё хорошо. Дорогой, я устала держать его. - благо, все точки регистрации уже пройдены. Мужчина забрал ребёнка у супруги и они пошли искать себе местечко в зале ожидания. Лететь им предстоит далеко и долго. - Где братик?! - стал пуще прежнего заливаться слезами ребёнок. Все в зале обращали на них внимание, укоризненно смотря. У всех только и была мысль «не умеют воспитывать ребёнка». - Братику ты сказал пока, он дома, спит. - последовал ответ отца. - Я хочу к братику!!! - Джей совсем разревелся. Тогда мама забрала к себе ребёнка и стала успокаивать. - Тише, тише, солнышко. Я же говорила, что их нельзя разлучать! - Нормально всё. Поревёт и успокоится. Готов поспорить, что и Роберт также. - Мы его оставили не меньше чем на два дня, он вообще высидит столько один?? Надо было позвать маму! - женщина достала телефон и хотела уже набрать своей матери. А мужу ох как не хотелось, чтобы их по приезду встретила и начала пилить тёща. - Не надо! Как ты тогда будешь придерживаться легенды о том, что мы его к бабушке сплавили?? - А мы скажем, что к твоим, и всё! Я звоню! - она всё же взяла телефон и попросила маму приехать к ним, приглядеть за старшеньким. Потом она выслушивала ругательства в их сторону и наконец получила положительный ответ, после чего положила трубку. Джеймс был на руках у папы, они уже нашли место, где сесть. Мальчик прижимался к мужчине, пряча личико в его плечо или грудную клетку - как его посадят, так и спрячет. - П-папа... Я хочу домой... - Джей шептал это дрожа, всхлипывая. - Может поедешь домой, может нет - посмотрим. - Папа, я хочу домой, я хочу к братику!!! - снова разревелся малыш. Окружающих уже злило это, раздражало, - Успокойся, а то начну тебя воспитывать как его. - Дорогой, не надо! - Как его любишь. А как я к Роберту - ничего не говоришь. Пусть только угомонится уже, люди смотрят. Так выглядела обстановка до полёта. Уже потом им пришлось притерпевать 7-ми часовой полет. Джей весь извёлся, он то ныл, то пытался убежать, но не мог отстегнуть ремень, то жаловался, как он уже не может сидеть. Приходилось постоянно его чем-нибудь занимать. То спать уложить, то дать порисовать, то поиграть с ним как-нибудь, то дать в телефон поиграть, причём по очереди - то у мамы, то у папы. Но недолго, ибо батарейка садится. С горем пополам они долетели. На выходе из аэропорта было очень холодно, Джеймс сразу запросился на руки и маме пришлось его взять, чтобы согреть. Там же, на выходе, их встретила чёрная машина, в которую они сели. И поехали куда-то. Чем дальше, тем больше малыш шептал маме, что хочет домой, что он боится, спрашивал «кто этот дядя?». Но ехать так пришлось ещё целых сорок минут, долгая дорога. И наконец, они подъехали к забору. Там машина остановилась, они вышли и пошли за него, на территорию, где помимо них уже были другие родители с детьми такого же четырёхлетнего возраста. Среди детей было только две девочки. Немногие родители их сюда везут. Детей всего было около 70. Всё стояли и ждали. Джеймс не спускался с рук мамы, а если та пыталась его спустить на траву - начинал плакать. На них посматривали другие родители, дети которых вовсю носились и их ничего не смущало, они не боялись, даже дрались найденными палками. Отовсюду с другого края огромного полигона за ними наблюдали дети и подростки. Все они были одеты одинаково - окрашенные в «военную» раскраску футболка, шорты чуть выше колена, белые короткие носки, едва покрывающие даже пятку, и поверх них чёрного цвета легкие, больше тканевые по структуре, кроссовки. Можно сказать, у них была дышащая беговая модель. И все были такими одинаковыми. Различался только цвет волос и разная шевелюра, ну и всё, в общем-то. Многие засматривались на них и махали руками, а эти самые местные в ответ тоже иной раз махали со смехом. Однако же, скоро вышел какой-то важный мужчина и стал отдавать им указания. Те пошли в сторону мелких и их родителей. Джеймс вообще обмер от страха, прилип к маме прямо вот совсем. Только и сидел, всхлипывал, пряча носик ей в плечо. Подростки от 14 лет стали подходить и уводить детей в сторону одного здания на другом конце полигона. Там уже все были готовы встречать потенциальных новичков. Подошел парень лет шестнадцати и к ним, поздоровался. Мама снова постарался отцепить бедного переруганного Джея, но тот прижимался к ней сильнее и начинал плакать. Подросток очень удивился такому. Сразу про себя подумал «Точно не возьмут». - Хей, мелкий, пошли. Я заберу тебя совсем ненадолго, потом вернёшься к маме с папой. Договорились? Но Джеймс отрицательно помотал головой. - Я тебе покажу кое-что очень интересное, хочешь? Пойдёёём, правда, а то мне худо будет. Джеймс таки повернул заплаканное личико к нему, оторвав его от маминого плеча. - Ну вот, повернулся, значит пошли. Давай, иди ко мне. - ловко заговорив ребёнка подросток взял его и стянул с рук женщины. Силы вполне спокойно хватало, казалось, что он делал это даже не напрягаясь. А Джей сразу было задергался, хотел заплакать, но парень его взял в охапку. - Не реветь, солдат. Пошли. - и так он его понёс в сторону того здания. Ну а как ещё? Зато потом слушаться будет. В здании были очереди. Самой большой была самая первая очередь. Её пришлось высиживать около получаса. Ну вот так получилось, пришли одни из последних, что поделать. Парень завёл ребёнка в медицинский кабинет. Он был его сопровождающим. Другие подростки сопровождали других детей и всё. Вот так было. В этом самом кабинете парниша посадил его на кушеточку, а сам пока отошёл, присаживаясь на полу у стены. Хоть посидеть немножко, а то всё стоя. - Не сиди на полу, Ник, почки застудишь! - тут же отругала его медсестра. - Галина Ивановна, я устал, дайте посидеть хоть две минуты. Женщина преклонного возраста лишь цыкнула и перешла к мальчику, беря у него руку и беря иголку, чтобы взять кровь из пальца. Тот весь запищал, испугался. - Тщщ. И не двигайся, иначе больно будет. - с этими словами она проткнула его безымянный пальчик левой руки. Тот дернулся, было больно, но больше от страха. После взятия крови из пальца она уже взяла шприц и взяла кровь из вены. То была ещё более пугающая процедура для нашего «героя», но пришлось вытерпеть. Потом они пошли к следующему кабинету. Там уже ждать пришлось заметно дольше - целый час. Но и зайдя в кабинет становилось ясно, почему. Там приём длился куда дольше. Подросток плюхнулся отсиживаться на стуле, а двое хирургов принимали ребёнка. - Как тебя зовут? - Д-Джеймс... - Хорошо, Джеймс, садись. - ему помогли сесть на кушетку. Маленький ведь ещё. - У тебя есть какие-нибудь аллергии? - Не знаю... - Мы сейчас это посмотрим, пока сними всю верхнюю одежду. Джею пришлось снять одежду, а врачи за это время приготовили всё и стали делать ему маленькие, почти даже неощутимые уколы - пробу на аллергии. Таких было 12 штук, они были в два столбика на правой руке. - Пока подождём. Встань-ка. Ребёнку пришлось аккуратно спрыгнуть с кушетки, на которую он был посажен. Его начали осматривать по планировке: осанка, длина конечностей, возможность плоскостопия, рост, вес, телосложение, мышечная масса. Джей был совсем худеньким, щуплым. Потом они слушали и его сердце, и легкие. Затем уже положили снова на кушетку, теперь лицом вниз, прошлись по позвонкам и лопаткам. Наконец, Джеймса снова посадили и поглядели на место пробы аллергий. Ни одна не подтвердилась. Это хорошо. Напоследок его заставили «глотать кишку». Это было самой неприятной частью, но сразу после этого помогли одеться и отправили в последний кабинет. То был кабинет психолога. Джеймс немного побеседовал с ней. Началось всё снова с имени, а потом уже она спрашивала о семье, о том, чего он боится, знает ли, куда его привезли. Тот же рассказал, что семья у них большая, его очень любят, но старшего братика почему-то всегда бьют, что он боится, что больше не увидит любимого старшего брата и что он не знает, куда его привезли. После этого подросток вывел его из здания и повёл к родителям. Тот чуть ли не помчался к ним, едва завидев. Конечно же, он сразу повис на маме. - Ну чего ты как несёшься, зайка? - женщина прибрала дитёночка к себе на руки. - Мама, я хочу домой! Тут страшно и больно! - Почему больно? Что случилось, котёночек? - У него просто брали кровь из пальца и из вены. Такой пугливый, ей богу. - ответил за малыша подросток. - Я хочу домой, к братику! - Нечего тебе делать с этим придурком, он на тебя плохо влияет. - отрезал отец. Джей заплакал. - Братик хороший! - через слёзы. - Скоро вывесят списки? - поинтересовалась женщина. - Конечно, мы были одни из последних, так что через часик уже всё будет. Потом, когда уйдут все, кто не прошёл, список ещё раз перечитают, проверяя, все ли на месте. Будет длинная колонка и выделено первых 25 строк. Кто туда попал - те и остаются. А дальше тут пятнадцать лет и диплом. - А сколько ты уже учишься? Мы даже не спросили, как зовут тебя. - Я Николас. Ник. Я уже тут 12 лет ошиваюсь, ещё три года остаётся. Мне 16. - Ого, у тебя за спиной уже много. Тяжело учиться? - Да, есть такое, поэтому многих убирают, а берут только самых сильных. Да и к тому же, нужно сочетать в себе всё самое несовместимое - идеальную физ. подготовку, огромную голову с кучей теории, и при этом ещё идеальное ментальное состояние. В общем, выживает сильнейший. С красным дипломом кончают единицы в несколько лет. - А сколько обычно выпускников? - Человек 8 в среднем. Это из начальной группы в 25. Бывает, заканчивают и того меньше. Один раз у нас произошёл теракт и в тот год закончили только 2 человека, которым повезло остаться в живых. До сих пор не оправились, среди старших мало народу. - А тебе тогда сколько было? - Да 8. Уже 8 лет прошло с того момента. - Ох... Не дай бог такое повторится... Через час и правда вывесили списки. Смотреть их пошли сопровождавшие, а то родители тут будут как стадо баранов стоять и возмущаться. Так что они смотрели и отходили, шли к тем, кого сопровождали. Ник долго смотрел в список, а потом пошёл назад. У родителей сердце так и встало. - Ну что? - отец Джеймса. - Двадцать пятый. Прошёл только из-за идеального здоровья. - Слава тебе господи! - Мать. Папа шумно выдохнул, а у Джеймса замерло сердце. - Мама, мы поедем домой?!.. - Мы - да, ты - нет. - с улыбкой сказала женщина. - Что?! - Джей испугался, глаза снова наполнились слезами. - Ты остаёшься здесь, будешь учиться. Увидимся через 15 лет. А мальчик до пятнадцати даже считать-то не умеет, какой ему учиться столько. Так что он заревел, вцепившись в маму. - Мама, я хочу домой! - завыл Джеймс ещё больше. Весь перепуганный, удивительно, что у него ещё остались слёзы, что не всё выплакал. - Тише, котёнок. - она поцеловала его в лоб.

***

После этого произошло самое страшное для Джея - его оттащили от родителей в общую кучу таких же маленьких детей, а родители уехали. Ему отдали только одну единственную маленькую фотографию, где он был со старшим братом. В тот же день была местная линейка в честь начала нового учебного года. Там также выпускались 11 человек, а потом были расстреляны 27 человек. Кто-то за «неуспевание и хворь», кто-то за «слишком длинный язык и предательство». Их холодно расстреляли прямо на глазах у всех. После этого жизнь Джеймса превратилась в ад на земле - нужно было вставать в четыре утра, на душ у каждого было ровно 3 минуты, в пол пятого начиналась усиленная тренировка, которая успевала высосать из Джея всю душу за продолжительность в полтора часа. Сразу после неё, в 6 утра, они шли завтракать. Там была каша. Всегда каша, только разная - она менялась каждые два дня. В 7 утра начинались занятия. Они проходили вплоть до 13:30. Сразу после них был обед до двух. Обычно на обед давали салаты, мясо, крупы. В общем, здоровое питание, компоты. И никаких сладостей. Далее уже следовала в 14:30 лекция до четырёх. И наконец, на час была свобода. Однако же, в пять очередь младших наступала и они, после старших, шли на псарню за своими служебными собаками. Были у них гончие, как очень быстрые и проворные собаки, да и крупные, довольно послушные. Таким образом, до шести они проводили своё время на псарне. В шесть ужин, он был до семи. В промежутке между семью и девятью вечера дети могли дополнительно позаниматься, а также учили данный материал по тетрадям с собственными записями. Именно поэтому первым делом делали упор на письмо, а уже потом вводили всю программу. Отбой был в девять вечера, но никто не шатался, все были рады наконец уснуть. Несмотря на забитый график, на третьем году обучения Джеймс прошёл особый местный обряд посвящения в потенциально прекрасных будущих выпускников. В него стреляли, не говоря, что это лишь обряд, он думал, что его убьют. Однако же, пуля пролетела мимо головы ребёнка и тот не выдержал, упав и разревевшись. Очень уж его испугало то, что он ни в чем не провинился, а стоял у стены, откуда только один путь - в могилу. Из-за этого у него днём больше не было свободного часа. Он занимался с другими «особенными». Учиться было крайне тяжело, слишком много поступало информации. Когда Джею было всего 8, ему, как лучшему ученику, предложили разминировать настоящую бомбу, так как он уже разминировал 45 муляжей из 45, ни разу не ошибившись. Конечно, вы уже поняли, что он запаниковал и не смог, так что произошёл взрыв. Именно так Джеймс получил смещение внутренних органов, множество разорванных мышц и гематом, а также внутренних кровотечений. Вишенкой на торте стали оторванные конечности, а именно: левая рука и правая нога. Такие пироги. Его хотели убить, но декан зашёл к нему поговорить, спросил, что же ему делать с ребёнком. Тот отвел взгляд, не зная, что сказать. Тогда он тихо сказал, зная здешние порядки и привыкнув к ним «убить..». Мужчина удивился и спросил, неужели тот хочет умереть. Джей шокировано заверещал, что нет, нет, что он будет бороться. Тогда он пережил 7 операций, чтобы восстановиться. Сначала перемещали внутренние органы, из за чего теперь у него от самой шеи и почти до паха шёл длинный шрам от вскрытия, потом уже разобрались со всеми разрывами мышц и наконец поставили протезы. Было очень тяжело, но мальчик вернулся в строй. Одногруппники его очень уважали за силу воли. Джеймс прошёл последним, а стал лучшим. Именно поэтому в мае, когда ему было 10, а через месяц 11, ему сказали, что он едет на майскую практику. Это ежегодная практика, куда отправляются лет с 15. Он был самым младшим. Конечно, одного его не отправили, с ним был напарник с другого факультета. Факультетов было всего три: Детектив и патологоанатомия; Борьба с нечистью; Агентский. Вы уже поняли, на какой факультет сам пошёл Джеймс. Им давали право выбора, но только при поступлении. Перевестись нельзя. Его напарник был с факультета Детектива и патолоанатомии. Мальчики были одногодками, но Джей искренне не понимал, зачем с ним отправили этого «дурак какой-то. Он ещё совсем ребёнок! Лучше бы я был один!», как выражался сам Джеймс. Вот такая у него была история с момента разлуки до момента встречи.

***

Автор, наверное, вас уже замучал. Я кратко расскажу об истории Роберта, обобщая. Я думаю, вы уже устали читать это.

Шраму пришлось несладко. После уезда Джеймса родители стали ещё мрачнее, но ему ни слова не говорили, что тот где-то учится. Вместо этого Роберту втерли, что они отвезли младшего к бабушке с дедушкой, а то Боб на него отвратительно влияет. Конечно, ребёнку было обидно, он плакал ещё долго, резко скатился в учебе. В школе даже один раз классная руководительница, а то был второй класс, подошла и завела с ним тихий диалог, спрашивая на ушко. Она знала, что он из проблемной семьи, старалась быть поласковее. - Роберт, что случилось? Ты очень грустный ходишь, вдруг скатился в оценках. - Ничего. - отрезал ребёнок. - Пойдём, мой хороший. Должно быть, ты очень устал. - она пошла с ним к кабинету школьного психолога, чтобы он там отдохнул. Надо сказать, в классе Шрам был отшельником, одиночкой. В кабинете психолога женщина объяснила второй, что у ребёнка что-то явно случилось, а он не говорит ничего, да и заметно устал, пусть отдохнёт, а потом ушла. Психолог же усадила несговорчивого второклассника и стала спрашивать, что случилось. Спустя пару минут тот не выдержал и разревелся, рассказывая всё. И про то, что брата увезли младшего, и что его теперь ещё больше ненавидят родители. Та его успокоила, выслушала, они договорились, чтобы психолог таки не звонила родителям, чтобы обсудить это, а потом женщина дала ему чай, конфетки, и дала посмотреть мультики до конца урока. Я не знаю, как у вас, но у нас в начальной школе было так. Теперь мы видим только как психолог орет хлеще учителей. Будучи уже чуть-чуть старше, в четвёртом классе Шрам связался с плохой компанией. На тот момент он уже получил это прозвище. В классе он так и остался изгоем. Как раз когда он сидел с одним из своих друзей и курил, когда старшему было 13, а самому Роберту только 11, случился тот самый пожар, в котором подросток сгорел, а мальчик остался жив. Правда, руки обгорели и глаза покрасились. С тех самых пор до четырнадцати лет он стал уже не только курить и пить энергетики, но и полноценно выпивать. Даже, было дело, пробовал наркотики пол года назад. Тогда он еле смог прятать от мамы синяк на вене, потому что дурь эту ему друзья вкололи. Да, эта компания и была ему друзьями. Все такие там были. В маленьких провинциальных городах многие сбиваются в подобные компании и к этому приходят. Так что к четырнадцати годам Шрам имел большой опыт, постоянно воровал у мамы деньги. Но я сказал только про плохие его стороны, а как же хорошие? Он с третьего класса начал ходить на работу. Сначала раздавал листовки, потом пошёл мыть машины, подметать дворы. В общем, зарабатывал как мог, потому что родители говорили, что младшему брату нужны деньги. Так, на самом деле, и было, они с трудом оплачивали его дорогостоящее обучение, с трудом сводили концы с концами, ещё и старший ударился в плохую компанию, хотя всё равно продолжал работать. Вот такая была его жизнь до этой роковой встречи.