***
Лили прислонилась спиной к двери своей комнаты, голоса в гостиной тут же стали на порядок ниже и девушка наконец смогла спокойно выдохнуть. Если мама с отцом начинали ругаться, то без жертв не обходилось. Оказался рядом — готовься ловить гранату. Далия даже умудрилась каким-то образом вновь обвинить во всём младшую дочь. Даже для Лили это было уже слишком. Роуз грубиянка, но никак не убийца. Что не так с мамой? Как она может спускать всех собак на родную дочь и при этом ещё устраивать мужу представление, зная, что тот сегодня лишился матери. Наверное перенервничала… Из-за двери ванной слышался шум воды. Сестра наверное решила смыть с себя этот сумасшедший день. Роуз, наверное теперь вернётся домой? Тяжело жить в месте где убили твоего близкого. Рыжеволосая вздрогнула, услышав внезапный стук. Нахмурилась и подойдя к окну раскрыла створки для жирной золотистой сипухи. Та грузно опустилась на подоконник недовольно ухнула и протянула девушке привязанный к лапке алый мешочек. Сова была Лили незнакома. Она бросила птице несколько оставшихся в чемодане лакомств для пернатых, забрала своё послание и опустилась на кровать. Внутри бархатного мешочка оказался аккуратный кусочек вырезанного зеркала и небольшое послание на пергаменте:«Оленьи рога».
И что это? Какое-то заклинание? Девушка повертела зеркальце в руках, даже провела над ним волшебной палочкой. И не найдя ничего подозрительного решила всё-таки поддаться любопытству и произнести это странное заклинание, если конечно это именно оно. Стоило только заветным словам сорваться с губ как посылка завибрировала в руках и завопила: — ЛИЛИ! ЭТО ТЫ, ЛИЛИ?! Рыжая взвизгнула от испуга, зеркальце тут же полетело на пол, а сама девушка отползла к самой стенке. Сердце глухо стучало в груди. Девушка была абсолютно точно уверена, что сегодня на её голове появятся первые седые волосы. — О, она всё-таки ответила? Вот это новость! — Завались! Я же говорил, что всё получится! — Нет, ты сказал, что отправил нашей старосте кусок какой-то херни и даже не объяснив, что с этим делать. Тебе точно ответил не бомж с маггловской помойки? — Это не хрень, а сквозное зеркало. — Только ты об этом забыл ей сообщить! Романтик безмозглый. — Да иди ты, Бродяга! Лили медленно с особой осторожностью всё ещё сжимая волшебную палочку в руках подползла к краю постели и взглянула вниз. Туда где среди нежно-розового ворса ковра лежал кусочек зеркала, но вместо потолка в нём отражался до боли знакомый карий глаз в обрамлении роговых очков. — Поттер? — самой себе не веря произнесла девушка. Глаз расширился от удивления, а потом на его месте появилось и само лицо капитана школьной команды по квиддичу. — Лили! Я уже думал эта пернатая идиотка принесла посылку не на тот адрес! — послышался топот, грохот закрываемой двери и вот наконец тишина и абсурдно счастливое лицо Джеймса Поттера на том конце зеркала. Девушка теперь уже без опаски подняла зачарованный предмет и украдкой обернулась на дверь ванной, откуда всё ещё доносился шум воды. — Прости, Джеймс. Спасибо за подарок чем бы он ни был, но ты кажется не во время… — Эээ… Да без проблем! Поговорим потом как только, — юноша замолк всматриваясь в отражение веснушчатого личика. Меж двух темных густых бровей тотчас появилась задумчивая морщинка. — Что-то случилось? Эванс вздохнула и забралась с обеими ногами на кровать. Сумасшедший день который просто не укладывался в голове. Утренние милые разговоры об «идеальной свадьбе» в один момент были разрушены телефонным звонком из полицейского участка. Отец к тому времени уже уехал на работу, а мама наказав никуда не выходить из дома отправилась в полицию. В больнице шла какая-то сложная операция потому с мистером Эвансом удалось связаться только после обеда, а уже домой он смог приехать только после окончания смены, изведя себе все нервы. Петуния с Дурслем изображая из себя агентов МИ-6 отправились на разведку в особняк Летиции, но так и вернулись ни с чем. А Лили как дурочка дергалась от каждого скрипа входной двери и гипнотизировала взглядом белый телефонный аппарат. Несколько раз она порывалась написать Марлин, но каждая попытка выходила какой-то совершенно нелепой. Мусорное ведро до сих пор полнилось горой смятых бумажек не прошедших абсурдный отбор внутреннего голоса Лили. — Да, — тихо произнесла девушка устремляя взгляд на собственные носки. Кажется день не может стать ещё более сумасшедшим. Она что действительно собирается поговорить о произошедшем с Поттером? С Джеймсом Поттером? Куда катится мир… — Моя бабушка… Её убили сегодня утром. — Святое дерьмо! Прости. Ты в порядке? Как? Это Пожиратели? — Я в порядке, — невольно улыбнулась Лили и тут же чувствуя за этот порыв жуткую вину. — Я почти её не знала, но вот моя сестра… Она жила у неё с восьми лет. Даже не представляю каково ей сейчас. — Мне очень жаль. — Мне тоже… Повисшая тишина, вопреки ожиданиям девушки она не была тяжёлой или давящей. Она была уютной. Было абсолютно комфортно сидеть вот так на кровати, держать небольшое зеркальце у себя в руках и молчать, а ведь она думала, что начнет говорить без умолку о произошедшем стоит только подвернуться возможности. — Я возьму что-нибудь из твоего? Лили даже не заметила как, перестала шуметь вода, а из ванной показалась её сестра обмотанная лишь небольшим розовым полотенцем. Рыжая тут же спрятала зеркальце под подушку и поднялась с постели, нервно поправляя волосы: — Да-да, конечно. У меня есть футболка и пижама… Девушка с подозрением наблюдала за сестрой. Та выглядела нервной, смущенной и странной. Хотя Роуз не знала её достаточно хорошо, чтобы понимать когда её поведение и правда можно было назвать странным. Она скосила взгляд на помятую постель где буквально несколько секунд назад рыжая чем-то занималась. Ведьма пожала плечами. Не её ума это дело. — Футболку и какие-нибудь брюки. Лили замерла и нахмурившись повернулась к сестре: — Брюки? Ты не останешься? — рыжая переменилась в лице. Тонкие темно-рыжие бровки сошлись на переносице. — Останься. Пожалуйста… Уже лежа с сестрой в одной кровати и слушая её размеренное сопение Роуз поняла, что не нужно было соглашаться. В этом доме, в этой комнате было всё слишком мирно, слишком нереально. Все эти плюшевые игрушки, розовые оттенки, зеркала и бантики, а ещё до чёртиков пугающие часы в виде огромного рыжего кота на стене. У него раскачивался в разные стороны хвост. Застывший взгляд будто смотрел прямо в самую душу девушки, а широченная улыбка маньяка говорила: «Закрой глаза и я выпотрошу тебя во сне». «Хорошо, профессор», — неразборчиво пробормотала Лили перевернувшись на другой бок и стащив большую часть одеяла. Блондинка вздохнула. Ну хотя бы ноги перестала закидывать и без того в комнате стояла духота, а из головы всё никак не желали уходить картины увиденного в гостиной. Змея и череп. Череп и змея. Что это? Убийца хвастался победой или это послание? Только вот кому? Ей? Морфеусу? Или кому? Роуз шумно выдохнула через нос и с силой потерла лицо ладонями. Виски пульсировали от боли, а глаза неприятно зудели. Девушка поднялась, отыскала в темноте свои грязные джинсы заляпанные кровью, схватила футболку с нижним бельём и тихо выскользнула за дверь. Сонная Лили тут же почувствовав свободу раскинулась морской звездой по кровати. Она сладко зачмокала и почесала оголившийся задравшейся пижамой живот. Забавно. Значит, хотя бы что-то общее у них с сестрой всё-таки было. В доме стояла тишина и темнота, только на первом этаже подозрительно горел свет. Роуз осторожно спустилась по ступеням чувствуя себя каким-то вором. Пробралась до входной двери и уже дотронувшись до прохладного металла ручки решила оглянуться. На кухне упершись руками о столешницу стояла Далия. Светлые волосы мятыми волнами рассыпались по плечам. Вместо аккуратного домашнего платья — халат и ночная сорочка. Босые ноги на кафеле, а перед ней — бутылка бренди и опустевший стакан. Мать обычно старалась выглядеть собранной и опрятной, этакой чистоплюйкой с идеальным газоном и примерной семьёй, но вот из всего этого списка желаний по факту имелся только газон. — Уже уходишь? — голос миссис Эванс слышался тихим и хриплым. Она подумала немного дожидаясь ответа дочери и плеснула себе ещё порцию алкоголя которую тут же опрокинула в себя. Судя по заметно опустевшей бутылке, женщина пребывала на кухне уже некоторое время. — Что же это ты? Я думала ты будешь счастлива от того, что всё-таки добилась своего. И надо было бы просто выйти за дверь, проигнорировать этот начинающийся разговор заранее зная, что ничего адекватного из него не выйдет, но Роуз всё равно прошла ко входу на кухню скрещивая руки под грудью. — Добилась чего? — аккуратно поинтересовалась девушка. Наверное это мазохизм, чистой воды извращение. Далия усмехнулась. — Ну как же. Каждый ребенок тянется к матери. У них это в природе. Только вот в твоей природе ещё и чистой воды эгоизм. Тьма. Дьявол, — женщина покрасневшими глазами взглянула на ребенка. Ткнула трясущимся пальцем в неё. — Ты и сама об этом знаешь, правда? Как и я. Как же я могла не знать? Только вот никто мне не верил… Роуз поёжилась от внезапно пробежавших по спине мурашек. Эти речи начинали напоминать ей времена в церкви. Времена о которых она с особым усердием старалась забыть. — Сначала был Питер, сын МакАлистеров. Мы оставляли тебя у них, помнишь? Бедняги до сих пор каждые выходные ходят на кладбище. — Ноги словно приросли к полу. Внутренности покрывались слоем льда. Губы кривились в гримасе отвращения. — Отец Эммет, а теперь и Летиция. — И к чему ты это клонишь? Далия устремила острый словно лезвие ножа взгляд на девушку при этом выплевывая каждое слово: — Это всё из-за меня, верно? Бедняжке не хватает материнского внимания. Всё, только чтобы снова оказаться поближе и извести меня до смерти! Этого же ты хочешь?! Ведьма смотрела на родительницу не веря собственным глазам и ушам. Она усмехнулась и оттолкнувшись спиной от дверного косяка сделала шаг в коридор. Это было настолько абсурдно, что даже отвечать ничего не хотелось. — Проваливай! — всё никак не желала успокаиваться мать. На втором этаже уже включился свет. Кого-то эти крики всё-таки разбудили. — И больше не смей приближаться к моему дому, ясно тебе?! Сатана ждёт тебя в аду, так и знай! Роуз с силой захлопнула за собой дверь ставя тем самым точку в их непростых отношениях с матерью. На улице даже фонари не горели — настолько стоял поздний час. Девушка зябко поёжилась застыв на пороге на несколько секунд и решительно сошла на дорожку растворяясь во тьме.