Уважаемая мисс Эванс! Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в два часа двадцать три минуты утра в населённом маглами районе и в присутствии маггла Вы использовали заклинание Экспериармус. А также стали зачинщиком неправомерной магической дуэли. За это грубое нарушение Статута о Секретности и Поправки о Дуэлях от 1783 года Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку. Мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра.
С пожеланием доброго здоровья, Искренне Ваша Муфалда Хмелкирк. Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Министерство магии.
С какой-то внезапно разыгравшейся детской вредностью, Роуз отметила, что в её письме о времени слушания не сообщалось. Она была в своём праве проигнорировать это всё и бросить бумажки в огонь как делала и с письмами своего ковена, но остатки совести и здравого смысла говорили не торопиться с решениями. Она и без того больше часа успокаивала истерику сестры, пытаясь убедить её в том, что никто не отправит её в Азкабан и в свою любимую школу она тоже вернется. Сейчас Лили с опухшими от слёз глазами и покрасневшим носом заедала горе капкейками с кленовым сиропом и двойной глазурью из кондитерской «Лили-Ванили». Шугарплама, конечно, заведение интересное, но что такое засилье тыквы и лакрицы по сравнению со старым добрым сахаром, шоколадом и взбитыми сливками? Сама же блондинка умыкнула из корзинки круассан и откусывала по кусочку со скоростью старой уставшей улитки, задумчиво глядя в окно. Только разобралась с ведьмами как вылезли волшебники, а дальше кто? Феи? Ниндзя? Дарт Вейдер? — Ты расскажешь мне? — с трудом проглотив кусок бисквита произнесла рыжая. — О чем? — ответила блондинка. — О том как ты смогла поджечь того парня. — сестра всё с таким же отрешением от происходящего смотрела в окно и даже не моргала. Это немножко пугало. Лили взяла ещё один кекс и слизнула с него сладкую помадку. — Сначала я подумала, что мне показалось. Было темно и не понятно, а потом вспомнила случай с Питером Эндрюсом и историю с церковным приходом тоже. Это же ты? — Ага, — задумчиво протянула кудрявая. — Я ведьма. Лили замерла, так и не донеся до рта десерт. Уставилась на сестру. Та повернулась к ней с излишне серьёзным выражением лица, что рыжая в конце концов не выдержала и прыснула от смеха. Вскоре он перерос в настоящий хохот. Роуз улыбалась в ответ, выбирая ещё одну калорийную бомбу. Почти сутки без нормальной еды. Не попадись на глаза кондитерская буквально через дорогу, девушка была бы уже согласна рискнуть и пойти посмотреть, что здесь дают волшебники в местной столовой. Блондинка нахмурилась. Кажется в последнее время она только и выживает на полуфабрикатах. То-то прыщи начали вылезать когда их не звали. Бабушка бы её прибила. Более ярого фаната философии «в здоровом теле — здоровый дух» нужно было ещё поискать. — Я серьёзно, — отсмеявшись сказала Лили. — Как ты это сделала? Роуз пожала плечами, забираясь с ногами на подоконник: — Бабушка показала. — Бабушка? — в то, что чудаковатая старушка которую она изредка видела в детстве и на семейные праздники могла что-то подобное вытворять верилось с трудом. — Ага, она могла кое-что и мне показала. — подтвердила Роуз. Рыжая захлопала ресницами. В голове что-то не укладывалось одно с другим. — Но, если ты можешь колдовать, то тебе тоже должно было прийти письмо из Хогвартса. Разве нет? И снова блондинка пожала плечами: — Неа, ничего не приходило. — И ты не спрашивала? — удивилась Лили. — Нет. — Даже интересно не было? — продолжала задавать вопросы средняя Эванс. — Не-а. — все так же отвечала Роуз сестре. Когда-то давно приглашая на чашечку чая к себе в кабинет Альбус Дамблдор сказал, что её сестра прислала ему письмо с просьбой взять на обучение. Лили, помнится тогда решила, что директор имеет в виду её близняшку. Ведь она знала и Северуса тоже, а потом они оба оказались волшебниками. Наверное, Роуз было очень обидно. Но если не блондинка отправила то письмо, то кто тогда? Петунья? Быть такого не может! — А бабушка? — уточнила Лили смотря на близняшку. — Ей тоже никогда ничего не приходило, — уверено заявила та. — Она учила меня забавным штукам, поэтому я и не задумывалась о чем-то другом. Кстати, а где Снейп? — Снейп? — рыжая даже не удивилась произнесенному имени, слишком сильно уйдя в собственные размышления, а потом просто пожала плечами: — Не знаю, когда я пришла в себя никого уже не было. — Жалко, — с искренним сожалением вздохнула ведьма. Можно было бы обойти стороной часть неловких вопросов, просто сместив фокус внимания на сальноволосого девственника. Посвящать сестру в тайные дела магического мира Роуз не хотелось. Меньше знаешь — крепче спишь. Но раз уж всё равно спалилась, то по крайней мере это нужно как-то объяснить. Лучший вариант — правда и только правда, с минимальными корректировками тех моментов которые скрыть необходимо. Бабушке действительно никогда не приходило письмо из Хогвартса, как Роуз и остальным ведьмам ковена. И бабушка действительно знала несколько забавных фокусов которым и учила внучку, чтобы та не плакала по родным слишком сильно в первое время. — Наверное произошла какая-то ошибка, — залепетала рыжая. — Я поговорю с Дамблдором, он точно знает как это исправить! — Что? Нет! — вскинулась Роуз. Только проблем с ещё одной стрёмной личностью ей не хватало. Лили испугалась подобного тона и во все глаза уставилась на сестру. Та выдавила из себя некоторое подобие улыбки: — Не нужно ничего исправлять, не переживай. Сколько времени прошло! Ты уже выпускаешься, да и мне последний год остался. Зачем ворошить пчелиное гнездо? Я уже и университет себе выбрала. — Правда? — Да, хочу поступить в Колумбийский. — Но, это же в штатах, — Лили печально повесила нос. — Так далеко. Если в Роуз и оставались какие-то крохи совести, то именно в этот момент они из последних своих сил завопили «Как ты можешь с ней так поступать?!». Неприятно. Становится ясно, почему социопаты так радуются жизни без этого рудимента. Девушка взяла конфету из корзинки и запустила тут же сестре в лоб. Лили тут же вскинулась, выдав возмущенное: «Хэй! Больно!» — Сама расклеилась, — пожала плечами блондинка. — Кто из нас двоих крутая волшебница? Сядешь на свою метлу и прилетишь на выходные. — Я не умею летать на метле! — Значит придётся воспользоваться старым добрым маггловским самолётом. Что ты начинаешь в самом деле? Лили недовольно поджала губы признавая собственное поражение. И правда, нашла трагедию, но от возникшей гениальной идеи поговорить с директором Дамблдором о сестре девушка не отказалась. Возможно, Роуз разозлится, но это временно! Стоит ей только увидеть Хогвартс и она даже скажет ей спасибо. Замок чудесен! Роуз просто не знает от чего отказывается! Провести там хотя бы год? Многие готовы убить за такое! Филч — сквиб сквибом, а согласился даже уборщиком работать, лишь бы поближе в Хогвартсу. Правда, ещё самой нужно как-то вернуться. Её же отчислили. Роуз осталась на всю ночь, несмотря на протесты медиковедьм. Операция прошла хорошо, печень в полном порядке, а на боку остался небольшой красный след, который необходимо было смазывать зельями. Полное выздоровление обещали уже через несколько дней, а выписку назначили на завтрашнее утро. Сестры уничтожили подчистую всё содержимое корзины, потом блондинка ещё дважды бегала в круглосуточную забегаловку на углу: за гигантской арабской шаурмой, которую девушки так и не смогли осилить и свежими молодежными журналами. Было забавно обсуждать какие-то глупости вроде моды на цветные колготки, пропаганду контрацептивов и мнимые романы голливудских звёзд. В такие моменты Лили казалось, что между ними всё так просто. Будто и не было этих долгих лет разлуки, а потом волшебница вспоминала про Колумбию и едва ли не впадала в панику. Как Роуз может уехать когда они только начали общаться? Если будет нужно, то гриффиндорка была уверена, что будет шантажировать директора. Только бы тот позволил провести им ещё немного времени вместе. Чем именно шантажировать она конечно не знала, но Джеймс Поттер как-то сказал, что успех всех его авантюр состоит в импровизации. Если у этого мародера получилось, то почему не должно получиться у неё? Наутро после осмотра целителя и водных процедур, Роуз вручила сестре собранный заранее рюкзак. В её одежде рыжая выглядела как настоящий оборванец, но это лучше чем ходить голышом. Пообедали в каком-то кафе и отправились в Коукворт. Дом встретил сестер разверзнувшимся адом на земле. Министерство пожаловало за палочкой. Шкафчики разворочены, битая посуда валяется на полу, диван перевёрнут, а на лестнице растянулось розовое одеяло с цветочками. Посреди всего этого кошмара стояла покрасневшая от гнева Далия Эванс. Стояла на месте, краснела и не говорила ни слова, потому что было нечем. Волшебники заколдовали ей рот. Какие очаровательные в своей пользе чары. У матери при взгляде на Роуз едва ли глаза из орбит не вылезли, а сестра далеко не деликатно наступила той на ногу. — Я это вслух сказала? — судя по выразительному зелёному взгляду так оно и было. Представители Министерства Магии в пыльных мантиях и с суровыми выражениями лиц показались из кухни: — Мисс Лили Эванс. Распоряжением Министерства Магии мы уполномочены на изъятие и уничтожение Вашей волшебной палочки. — И очевидно, что хранит она её в холодильнике, — не удержалась от замечания блондинка. И снова небесная кара в виде болезненного тычка под рёбра достигла грешницу. Сестры переглянулись между собой в немом диалоге. «Роуз!» «Что такого я сказала?» «Роуз!» Ведьма скривилась и провела рыжеволосую к уцелевшему креслу. Каким-то неизвестным образом оно очень удобно оказалось прямо в коридоре, а Лили только вчера продырявила себя предметом правительственного изъятия. — Хорошо. Перед тем как мы продолжим, не могли бы вы расколдовать мою мать? Пожалуйста. — проговорила блондинка. Мужчины переглянулись между собой. Посмотрели на упомянутую и единогласно отрезали: — Нет. — Как скажете, — не стала настаивать блондинистая особа. Далия вновь возмущённо замычала из своего угла. — Роуз! — вторила ей рыжая. — Я же сказала, «пожалуйста»! А заклинание стоит выучить. — Палочка, мисс Эванс. — сказал работник Министерства. Лили, которая на одном лишь упрямстве оставалась в сознании, хотя и чувствовала как сердце буквально вырывается из груди от страха, а внутри всё сворачивается узлом пытаясь оставаться максимально вежливой, пролепетала: — У меня её нет. Ведьма тем временем самозабвенно перешагнула через остатки пианино на котором в детстве пыталась играть Петунья, наступила на осколки чайного сервиза и осмотрелась при этом складывая в голове цифры причинённого ущерба. Мать всё также стояла посреди гостиной. Они её ещё и приклеили? Какое восхитительное варварство! — Не усложняйте себе жизнь мисс Эванс, — подал голос второй джентльмен откровенно бандитской наружности с противным гнусавым голосом, но дело менял сияющий на груди значок с большой буквой «М». Без бумажки — а в данном случае значка — ты какашка, а с бумажкой — уполномоченный сотрудник правоохранительных органов. — Н-но я говорю правду. У меня нет волшебной палочки, сэр. — И где же она? — продолжал гнусавый. — Я-я н-не знаю. Я не… — Говорите внятно, мисс Эванс! Роуз, переворачивавшая до этого носком кроссовок осколки отцовских бутылок с алкоголем, закатила глаза: — Нет у неё палочки! Что здесь непонятного? Мужчины обернулись к хамоватой маггле: — Вы ещё кто? — В данной ситуации важнее понять, кто такие вы! Потому что ваши весьма характерные лица я запомнила, но вы сэкономите мне целую уйму времени, если изволите представиться самостоятельно. — Следи за языком, грязная… Договорить гнусавый не успел, его прервал взмахом волшебной палочки компаньон. Блондинка выгнула дугой бровь. Кем он это её назвать хотел? — Вы препятствуете правосудию. — А вы нарушаете права и превышаете должностные полномочия. Лили Эванс не отдаст вам волшебную палочку, потому что вчера проткнула ею себе печень. Осколки хирургически изъяты и утилизированы. Вся документация о ходе операции хранится в Мунго, а копии платежей — в Гринготтс. Можете проверить. Но перед этим, хочу уведомить, что за нанесённый моральный и материальный ущерб я потребую компенсацию. Приблизительная сумма, — Роуз огляделась. — пять с половиной тысяч фунтов, что в пересчете на актуальный курс равняется одной тысяче триста пятидесяти галлеонам. В какой удобной для вас валюте выставить счёт? Лицо аврора, или кем бы тот ни был, исказилось от гнева. Он начал поднимать палочку: — Я свидетель по делу, — тут же заявила ведьма. — Роуз Эмилия Эванс. Нет свидетеля и улик — нет дела. Рука волшебника замерла в воздухе. Видимо, убивать её сегодня никто не планировал. Мужчина только хмыкнул и сделал взмах — вся поломанная мебель в своём первозданном виде отправилась по местам. Лили вместе с креслом перелетела по воздуху в гостиную. У Далии вновь появился рот и та, ко всеобщему удивлению, даже не стала истерить. Задрала нос и с непередаваемым высокомерием, как умеет только она, посмотрела на представителей Министерства Магии. — До встречи на слушании, мисс Эванс, — слегка поклонился аврор и внезапно, с громким хлопком, покинул дом, прихватив за шкирку напарника. Только после этого Роуз позволила себе облегченно выдохнуть и прикрыть лицо руками. Что за сумасшествие творится с её жизнью? Новый день — новый цирк. Как же не хватает бабушки! — Что ты опять натворила?! — закричала мама, когда шок мало по малу начал отступать. — Она здесь ни причём, — вступилась Лили, но миссис Эванс была неумолима. — С тобой мы побеседуем позже, юная леди, — пригрозила дочери пальцем. — В том числе, почему тебя не было дома черт знает сколько времени! Я тут с ума сходила! — Да уже давно, — тихо пробормотала блондинка себе в ладони. Роуз вцепилась в собственные волосы и постаралась обратиться к своей ученой беспристрастности. Дано: Министерство, суд, обвинение, угроза, потерянная улика. Участники: одна школьница, трое неизвестных, двое из которых точно откинулись на тот свет, одна шифрующаяся ведьма, один оборотень нелегал. Решение: пока неизвестно. — Почему стоит тебе перешагнуть порог этого дома, как сразу происходит что-то подобное?! — продолжала свою истерику Далия. — Почему я должна… Слушать это всё не было ни сил, ни желания. — Присмотри за Лили, у неё была операция, — только и кинула ведьма, перед тем, как покинуть это место. Она хлопнула за собой дверью, затопала по ступеням, выплескивая на те излишки своих эмоций, и отправилась вверх по улице с одной четкой целью — купить в ближайшем супермаркете самую дорогую бутылку алкоголя, которую только сможет найти.***
Барт Метьюз собирался баллотироваться в мэры Коукворта уже в третий раз. Поэтому для него было критически важно, чтобы каждая сфера его жизни не только выглядела, но и являлась идеальной. «Посмотрите, как я хорошо живу. Я могу сделать для вас тоже самое!» Политическая карьера поднимет их на иной уровень, впишет в историю. Сначала Коукворт, а потом и Вестминстерский дворец! Планы у Барта были амбициозные и далеко идущие. И Тайлер жил в тени собственного отца сколько себя помнил. Делать то, что тебе говорят было в какой-то степени даже неплохо. Нет страха, что твоя жизнь свернёт куда-то не туда и виноват в этом будешь только ты сам. Никто не поможет. Отец сказал это сделать. Отец взял на себя ответственность. Отец поможет. Всё изменилось в начале этой весны. Во время школьной экскурсии по Шотландии. Тайлер встречался с Эми Вайтхауз, красоткой из параллельного класса, дочь хозяина местного завода. Играл в лакросс. Готовился поступать в Оксфорд. Баллотировался в президенты школы. Всё было просто замечательно — не на что жаловаться! Да, Эми иногда выедала мозги, но ведь все девчонки такие. Кому-то в голову пришла грандиозная идея сбежать из отеля и устроить большую вечеринку в лесу. Все ребята поддержали. Даже странная Эванс пришла. Кто-то из спортсменов, напившись до соплей, пытался к ней подкатить — до конца вечера просидел в кустах с диким расстройством кишечника. Что и из каких отверстий выходило даже вспоминать противно. А парень до сих пор блондиночку за километр обходит. Тайлер снова поругался с Эм. Оскорбившаяся идиотка в одиночку поперлась до гостиницы, а Метьюз догадался пойти следом не сразу. И заблудился. Юноша даже не помнил того момента, пьяный был. Вот выплыла из-за облаков полная луна. Большая, серебристая. Он завис немного. Раздался вой. Подумал, что это придурки на вечеринке развлекаются. Снова глотнул джина из бутылки, что взял с собой и пошёл на этот вой. В какой стороне гостиница — черт его знает. Вот доберётся до своих и спросит. А за очередной непроходимой зарослью кустов Тайлер встретил его. Не то медведь, не то собака. Худое страшно, волосатое. Глаза сверкают. Тайлер попятился, существо, задравшее оленя, за ним. Рывок. Очень больно и очень страшно. Он даже отключился в какой-то момент, пока не услышал девичий злобный крик: — Пошёл вон! Следующим чётким образом, который он видел, стала копна светлых кудрей и испачканное в грязи круглое лицо. Роуз. Чудачка Роуз Эванс — последний человек, которого он видит перед смертью. Вот уж никогда бы не подумал! А в том, что умрет, Тайлер не сомневался. Он чувствовал себя самой настоящей отбивной. Кажется, он даже не чувствовал свои ноги. И почему рядом не мама? Очень бы хотелось увидеть маму. Блондинка ругалась, велела не отключаться и что-то вытряхивала из своей старой сумки. «Блять, блять, блять!» Тайлер всё-таки отключился. Вернулись в отель они только через сутки. Весь персонал стоял на ушах. Школьники же увидели то, что и сами хотели: Тайлер поругался с Эми, Тайлер и Роуз исчезают с вечеринки, Тайлер и Роуз возвращаются вместе, а уже в школе Тайлер сам ищет Роуз. Слухи сложились за секунду и стали горячей темой для обсуждений. Тогда Тайлеру пришлось взять ответственность на себя. Тогда Тайлеру пришлось столкнуться с главным страхом своей жизни — никто не поможет. Никто. Ни папа, ни мама, ни друзья. Кроме Роуз. Тогда Тайлер последовал за ней. Сделает ли он тоже самое сейчас? — Представитель Оксфорда хорошо отзывался о тебе после игры, — заметил Барт за редким семейным ужином. Мама сделала рубленные котлеты, в которых сын вяло ковырялся вилкой. — Он сказал, что ты целеустремлённый. Это хорошо. Оксфорд ценит целеустремлённых. — Колумбийский тоже, — тихо пробормотал юноша, но, как и обычно, не был услышан. — На следующей неделе, к слову, я ужинаю с Романом Вайтхаузом. Думаю, вы с Эми могли бы к нам присоединиться. Что скажешь? У Романа одно из ведущих голосов в партии либералов. Это важно, сам понимаешь. — Мы расстались, — всё также тихо напомнил подросток. Миссис Метьюз обеспокоено оглядывала грузную фигуру сына. Он переживает, даже не ест совсем. — Если удастся склонить на свою сторону либералов, то победа на выборах в кармане. Их газеты выпускали те статьи. Якобы я совершенно не поддерживаю их идеи. Бред какой! — Я не хочу поступать в Оксфорд. — бросил бомбу Тайлер в надежде, что произойдёт взрыв. Скандал. И эта семейная пытка в виде театра одного актера закончится. Но нет. Его не услышали. Снова. Юноша взглянул на мать, прося молчаливого разрешения уйти. Та сжала его ладонь и коротко кивнула. Уже поднимаясь по лестнице на второй этаж, оборотень услышал, как его отсутствие, наконец, заметили: — Сын? Что-то случилось? — Переутомление, дорогой. Пусть мальчик поспит. — Да-да, конечно. Ещё вина? И правда, переутомление. За эти сутки он уже конкретно так утомился прикидывать варианты своего будущего. Но если вдруг представить, что его ведьма уедет в Америку, а он останется здесь? И что тогда? Он оставил её без присмотра всего на день, а уже вечером перегрыз горло каком-то придурку, вздумавшему ей угрожать. «Стоп.» Тайлер застыл у дверей своей комнаты, задумавшись. «Она не моя ведьма. Она, вообще, не моя. Она своя собственная. Что за хрень? Ещё бы её покусал, чтобы точно знали, что ведьма твоя. А то мало, что вся пропахла твоим запахом. Да что же это такое?! Прекрати!» Оборотень, разрываемый противоречивыми мыслями в своей голове, решил приложиться пару раз лбом о дверь. Выбить, так сказать, лишнее. Не помогло. «Ладно. Нужно просто поспать. И всё встанет на свои места.» Он открыл дверь и замер. Она лежала прямо посреди его кровати, как мумия египетского царя, вместо жезла держа на груди бутылку Джека Дениэлса. И глядела в потолок. В полной темноте. Тайлер оглянулся на лестницу, прислушиваясь к происходящему внизу. Кажется, родители включили телевизор. А потом быстро нырнул в комнату и закрыл за собой дверь. Даже на защелку. — Как ты сюда попала? — зашипел оборотень, опасаясь быть пойманным. Родители ненавидели Роуз. Буквально. Особенно после истории с полицейским участком. Блондинка, не отрываясь от созерцания неоновых звёздочек на потолке, ткнула пальцем в сторону раскрытого окна. За ним достаточно удобно росло дерево. Она ещё и по деревьям лазает. Тайлер вздохнул и прикрыл глаза, стараясь не думать о всех возможных исходах этого действа. — Хорошо, — с трудом взяв себя в руки, согласился Метьюз. Оставался ещё один вопрос: — Почему на тебе моя пижама? Кроме любимых штанов с желтыми утками на ведьме красовалась его толстовка с гербом школы и связанные бабушкой шерстяные носки. Всё это на миниатюрном девичьем тельце выглядело просто нелепо огромным. — Она была под подушкой. — Я знаю, где она была. Я спросил, почему ты её надела? Роуз вздохнула, уткнувшись в сгиб локтя. Выглядела она до невозможности уставшей. И какой-то недосягаемой. Словно смотришь на модель в журнале. Признаёшь красоту, в интервью угадываешь что-то общее и при этом абсолютно точно уверен, что ничего вам двоим не светит. — Не буду же я спать в уличной одежде, — пробормотала блондинка, а в следующий момент юркнула под одеяло и похлопала по местечку рядом. Нераскрытая бутылка алкоголя оказалась отставлена на тумбу. — Давай. Ложись. Обещаю не пинаться. Эванс даже пытаясь улыбаться выглядела замученной. Щеки впали, кожа приобрела какой-то зеленоватый оттенок, под глазами пролегли синяки. Кто он, чтобы выгонять её в таком состоянии? Выдернув из тумбы свежие брюки и футболку, юноша молча скрылся в ванной комнате и вскоре вернулся, полностью переодетый из своих брюк и рубашки. Роуз немного отодвинулась, освобождая рослому другу пространство, а когда того лёг рядом, пристроилась на его груди. Тайлер опешил и весь напрягся, не зная куда девать руки. А девушке было хоть бы что. Лежала на нём, как на плюшевом медведе, и мирно сопела в футболку. — Я так задолбалась, Тай. — внезапно призналась ведьма сиплым голосом. — Только успеваешь разобраться с одним дерьмом, как на голову тебе тут же валится другое. — И поэтому ты решила напиться? — осторожно поинтересовался оборотень, кося взгляд на бутылку. Она была закрытой и полной. А от девушки совсем не пахло алкоголем. — А, можешь забрать себе, — махнула ладошкой Роуз. — Я всё равно не пью. — И зачем тогда взяла? — Реквизит. Подумала, что раз уж собираюсь устроить вечер жалости к себе любимой, то необходимо войти в образ. Ну, знаешь, как в фильмах. — тут она завертелась и принялась загибать пальцы: — Алкоголь — есть. Красавчик — есть. Проснуться в незнакомом месте — есть. А судя по тому, во сколько мне придётся завтра вставать, похмелье тоже будет. Где-то внутри у Тайлера что-то неприятно кольнуло. — И поэтому ты пришла сюда? Потому что вписывалось в план? Роуз замолчала, даже не догадываясь о том, какие отвратительные варианты в голове уже успел перебрать оборотень. Пока едва различимым шепотом не призналась: — Думаю, я хотела хотя бы одну ночь поспать с ощущением, что мир не рухнет, стоит мне прикрыть глаза. Хотела безопасности, что ли. Метьюз молчал, также уставившись в светящиеся пластиковые звездочки на своём потолке. Молчал и позволял ей выговорится. На его памяти блондинка впервые позволила себе быть просто подростком. С чувствами, страхами и надеждами. Обычно она постоянно что-то высчитывала в своей чрезмерно умной голове. Думала, сопоставляла, анализировала. Саркастично насмехалась над окружающими в её излюбленной манере. Раздавала поручения: не стой здесь, сделай так, прийди сюда. Это было необычно. — Когда я прихожу домой, я знаю, что осталась целая куча вопросов с убийством бабушки. Знаю, что ковен слюной истекает, желая втянуть в свои интриги. Теперь ещё и Лили. Ох! — девушка уткнулась носом в его футболку, а потом подняла на юношу глаза. — Её отчислили, знаешь? Собираются судить за высосанный из пальца бред. Добавь сюда Снейпа, который спасибо, что помог, но при этом видел больше, чем нужно. И всплывшего Кристофера, будь он неладен. Роуз вздохнула, обняла его покрепче и заявила: — Я просто устала. Поэтому обними меня, пожалуйста, и дай поспать. Что ему оставалось делать? Чувствуя себя каким-то преступником, оборотень сделал то, что велено. Даже смешно. Она снова раздаёт указания. Совсем скоро Эванс уже мирно посапывала, закинув на свою личную плюшевую игрушку ноги. А Тайлер до середины ночи не мог сомкнуть глаз. Всё время думал и думал. Он не хотел себе в этом признаваться. Но где-то внутри уже давно решил, что ответит на предложение о переезде. Может быть, это и хорошо. Как долго он сможет скрывать от родных свою волчью натуру? Тайлер только подвергнет их опасности. Родителей, друзей. Да, всё правильно. Так и должно быть. Проснувшись по будильнику в восемь утра, юноша обнаружил на тумбе всю ту же бутылку виски, а рядом сандвич с арахисовой пастой и записку: «Ушла спасать мир. Спасибо. XO» Роуз в комнате уже и след простыл.