Приручая темноту

- Ты не должна была это услышать, – произнес фамильяр, но в облике Уиллиса. - Ты знал? Я ведь тебе верила, – Рут виновато опустил голову, в свете луны его волосы казались седыми. - Он убьет его, Рут. Ты понимаешь? - Поэтому я не стану тебя останавливать. Элиасу нужен ни Ренфред, ни даже Линделл, а ты. Только ты сможешь его спасти. Потому что магия здесь бессильна - Элиас запутался в себе. Ему нужен человек. - Но как? Как я найду его? И далеко ли я уйду с такими ранами? - Ты найдешь его, только ты сможешь. А по поводу ран - Силки меня убьет за это, - одним движением он сорвал с плеча девушки бинты, обнажая белесые шрамы. Это была лишь уловка, чтобы Тисэ не наделала глупостей. А глупостей ли? Рут быстро набросил звериную шкуру на дрожащие плечи хозяйки. - Спасибо, - прошептала она, благодарно глядя в глаза друга. - Поторопись, - половицы заскрипели под тяжелыми шагами Ренфреда, который уже поднялся на второй этаж. - И помни о своем желании. Тисэ немедленно обратилась волчицей, а преданный фамильяр стал ее тенью. Она толкнула лапой окно и, внимательно подернув ушами, бесшумно спрыгнула на лужайку. «Тисэ! Остановись!» - отчаянно крикнул Ренфред, на шум выбежали Элис и Силки. Хатори помедлила, но, стоило ей встретиться с пронзительным взглядом банши, тут же пустилась наутек. Лунный свет заискрился на кончике хвоста, исчезнув в высокой траве, и волчица растворилась в тени леса. Серебряной стрелой волчица проносилась над лугами. Лапы обожгло холодом, брюхо намокло, собирая ночную росу, но Тисэ не чувствовала своего тела. Она мчалась вперед, как на крыльях, оставляя за собой едва заметную полоску примятой травы, и, казалось, что деревья расступаются перед ней, указывая направление. Ветки мягко ударяли ее в нос, подбрасывая новые и новые запахи. Качнулся за камышами серебряный шлейф, и чародейка выбежала к лесному озеру. Здесь однажды она нашла чародея, но сейчас берег был тих и одинок. В ноздри ударил острый земляной запах кролика, но чтобы не затуманить разум охотничьими инстинктами, Хатори решила думать только о своей цели. «Элиас! Элиас!» - мысленно звала его девушка, оббегая мшистые берега и смотря в собственное отражение. Вдруг в ушах звякнул колокольчик. Она остановилась и навострила уши. Ей казалось, что звук исходил от воды, поэтому она снова позвала чародея по имени. Волчица подскочила от неожиданности, когда по лапке пробежали зыбкие волны тепла. Она вновь произнесла имя чародея над озером, и круги по воде разошлись в такт тревожному дзиньканью. - Кольцо! - догадалась Тисэ, так вот о чем говорил ей Рут. - Иди на зов, Тисэ! Он приведет тебя! - послышался в голове голос фамильяра. - Не мог сразу сказать! - Это не простая магия призыва, это магия связи. Очень тесной связи. Иди на зов, Тисэ! Волчица грозно взмахнула хвостом и вскочила на холм, чтобы последовать за таинственными звуками через опушку. Волшебный звон вел хищницу вдоль реки, уводя на восток. Поднимаясь все выше над лесом, она поняла, что чародей мог укрыться в горных пещерах, о которых когда-то рассказывал ей сам. Она бежала, и звон усиливался, вызывая мелкую дрожь. Спустя некоторое время лес кончился, сменившись редким кустарником и открыв взору обширный горный ландшафт. Цепляясь когтями за кривые края валунов, Тисэ принялась неуклюже взбираться к вершине. Волчица взволнованно всматривалась в серые испещренные временем каменные волны, предчувствуя опасность - из-за полуразрушенной скалы показались клыки и мохнатый пятачок вепря. Чародейка теряла привычную ловкость среди камней, поэтому побоялась вступать в схватку со зверем, но ее выручил фамильяр: «Беги вперед, я разберусь!» Рут зарычал и бросился на вепря, кусая за загривок – свирепый визг пронесся эхом над горами, мешаясь со звуками борьбы. Девушке пришлось бросить друга, чтобы идти дальше. Подобно змее Тисэ проползала между валунами, пробираясь к вершине. Теперь ее вел не короткий перезвон колокольчика, а мерный гул. Чтобы не потерять источник звука, она вся обратилась в слух. Черная пасть открывшейся под горой пещеры сразу привлекла ее внимание. Шкура была сброшена, и, переведя дыхание, Тисэ робко вошла в царство тьмы. Ее встретили запах сырости и плавное шуршание бегущей воды. Глаза привыкли к мраку, и ей удалось разглядеть сужающийся каменный коридор. Бледный свет луны отражался от влажных стен, освещая вздымающуюся в такт дыханию груду колючих ветвей, похожих скорее на перекати-поле, чем на существо из плоти и крови. Хатори узнала чародея, но узнает ли он ее? - Элиас? – тишина. – Элиас? Шипы расползлись по каменным стенам, словно приглашая чародейку в свои цепкие объятия. Но Хатори не могла пойти навстречу чародею, пока не удостоверится, что находится в безопасности. Хриплое рычание демона сковало ее изнутри, напоминая о страшном вечере, но девушка пришла сюда не для того, чтобы трусить. Она сделала пару несмелых шагов вперед и замерла в нескольких метрах от монстра. Тисэ хотела разглядеть лицо, но ветки плотно облепили его, тогда девушка вспомнила о палочке. В ее руках зажегся свет, но огненный всполох спугнул дитя тьмы, заставляя сильнее сворачиваться в свой неприступный кокон. «Эли… Или Элиаса здесь нет. Ты ведь Пилум Муриалис, да? Я могу так тебя называть?» – впервые существо проявило заинтересованность. Бледный череп выглянул из колючей тюрьмы, напоминающей ощетинившегося ежа. Девушка подошла ближе, но черная плеть вырвала из ее рук палочку. На свой страх и риск юная чародейка двинулась вперед, следя за красными огоньками в глазах чародея. Она оступилась и упала на колени, а подняв голову, увидела любопытное лицо демона. Он не выглядел угрожающе, но это был еще не Эйнфорт. Эйнсфорта нужно было отыскать в глубине этого адского пламени. «Я хочу помочь», - демон выжидающе смотрел в мерцающие очи чародейки. - «Ренфред хочет убить тебя, слышишь? Неужели ты тот монстр, которым тебя считают?» Раздразнив чародея и тем самым вызвав его гнев, Тисэ увидела, как он протягивает к ней свои чернеющие стебли. Сейчас они снова оплетут шею, может, сломают позвоночник. Подумав, что хищник может чувствовать страх, она поспешила унять эти чувства. «Я не боюсь тебя, хотя ты сделал мне больно, Муриалис», - спокойно ответила девушка, хотя все внутри нее сжималось от ужаса. Шипастые плети были совсем рядом, когда монстр все-таки передумал убивать свою жертву. Демон удрученно заклокотал, будто отвечал ей. Неужели он ее слушает? Хатори медленно коснулась ладонью теплого черепа чародея. Этот жест привел Шипа в недоумение. Шло время, а он не реагировал на ее прикосновение. Тисэ даже заволновалась, а не то ли это оцепенение перед прыжком, когда жертва не сможет убежать? Звенящая тишина пещеры прервалась неожиданным скрежетанием. Девушка облегченно вздохнула, когда демон потерся лбом о ее ладонь и облизнул пальцы. Эйнсфорт мурчал словно гигантский кот и принимал ласку. Чародейка опешила – не каждый день приходится видеть "котика" с пол пещеры! «Да ты не злой вовсе. Ты просто обижен. Они обидели тебя и сделали больно. Назвали чудовищем», - демон удовлетворенно заурчал. – «Ты испугался. Просто испугался. Ты не хотел никому навредить. Я знаю, ты не монстр». Пилум улегся головой на колени слейбэги и шумно фыркнул. Он терся лбом о живот чародейки, ища утешения, ласки, любви, которую не находил сотни лет. Страдая от одиночества, демон нашел исцеление в ненависти, но это не спасало его от страданий. Поедая своих врагов, невозможно найти утешение. И он заперся, закрылся, так появился тот, кто называл себя Элиасом Эйнсфортом. Образ Муриалиса остался с ним, как и демон зарытый очень глубоко. Но душа чародея оказалась вновь омрачена болью и страхом. Страх потерять родного человека оказался сильнее страха потерять самого себя. Демон питался мраком в сердце чародея как паразит телом хозяина, а Тисэ высвободила этот мрак, сама того не ведая. Она же и очистила его, дав долгожданный покой. Каким-то неведомым образом Муриалис сумел донести до Тисэ эти мысли. Пугающий снаружи демон, оказался несчастным ребенком в душе. «Ты не одинок, слышишь? Я с тобой. Я всегда буду с тобой. Я принимаю тебя, Муриалис, таким, какой ты есть. И тебя, и Элиаса. Вы одинаково дороги моему сердцу, я люблю вас обоих», - она поцеловала демона в лоб, замечая как содрогается тело Шипа. Тисэ чувствовала боль чудовища, как свою собственную. Она роняла слезы на голову чародея, нежно обхватив ее руками. Казалось, демон плакал вместе с ней, издавая протяжные жалобные стоны, как крики одинокого кита, заблудившегося в чужом море. Но как же усмирить демона? Тисэ нашла ответ, когда тихонько запела колыбельную. Вой прекратился и существо успокоилось, вслушиваясь в слова песни. Демон доверчиво свернулся у ее ног, закрывая глаза. С последней строчкой к нему пришел сон, а Тисэ, совсем обессилев, упала рядом сраженная собственной магией. Как и в песне Тисэ светила луна. Она освещала путь тем, кто не мог обитать под солнцем. Но и они заслуживают света. Ведь не все ночные существа - есть зло, как и не все дети солнца - чистота и невинность. И Тисэ будет дорожить своим открытием. В пещеру бесшумно вошли двое, разрезая свет высокими тенями. - Хорошая работа, Тисэ, - лукаво улыбнулся Линделл, глядя на мирно спящих чародея и ученицу. - Все, как ты и планировал? – недовольно спросил Рут, зализывая бока после сражения с вепрем. – Мог бить не так сильно? А еще лучше сразу все объяснить. - Прости, но ты не умеешь врать, друг мой, особенно Тисэ. Однако она сделала то, чего я совсем не ожидал. - Что? - Я хотел, что бы она лишь успокоила Элиаса, но смогла гораздо больше, - он увидел улыбку проступившую на лице чародейки сквозь сон. - Тисэ сумела приручить темноту.