Приручая темноту

Тисэ тяжело открыла веки. Тело мучительно вытянулось, будто тугая струна, готовая в любую секунду лопнуть. Она лежала в своей комнате, залитой закатным солнцем, и вроде это был обычный вечер. Тот же белый потолок, тот же запах лавандовых простынь. Девушка приподнялась на локтях и увидела движение чьих-то теней вокруг себя: гул и звон обратился встревоженными голосами, глаза в красках увидели мир после долгого сна. Толпа друзей зашумела вокруг ее кровати, с замиранием сердца следя за каждым движением чародейки. - Тисэ, ты как? Где-нибудь болит?! – подскочила к постели больной Элис, ученица мага Ренфреда. Силки уже кружила вокруг нее, не зная, куда себя деть то ли от радости, то ли от испуга. Остальные гости вросли в пол, будто просто сторожили Тисэ у постели, а теперь им было нечего делать. Чародейка не сразу поняла, как оказалась предметом беспокойства стольких людей. У изголовья кровати стояли Силки и Саймон, в ногах сидел Рут, а Элис и Ренфред о чем-то перешептывались за его спиной. Тисэ стало некомфортно, ведь того единственного, кого она хотела бы видеть, не было рядом. - Где Элиас? – имя чародея, произнесенное с такой нежностью, вдруг шокировало окружающих, и вырвало Тисэ из реальности на долю секунды. Боль мгновенно отрезвила разум чародейки, вылавливая из глубин памяти горячее дыхание и красное пламя глаз Пилум Муриалиса, коим неожиданно обратился добрый чародей. Слейбэги потянулась к правому плечу, нащупывая тугой бинт. Только сейчас она осознала ужас прошедшей… ночи? – Где Элиас?! – испуганно выкрикнула невеста чародея нахмурившимся лицам. – Где он? Сколько я спала? Рут кивнул Михаилу, прося взять ответственность за последующие объяснения. Маг тяжело вздохнул: - Ты проспала три дня с того момента, как Элиас, - он покосился в сторону окна, подбирая правильные слова, - обратился. Тисэ, все очень серьезно. Он напал на тебя, едва не погубив. - С восточной стороны пришли вести о монстре, который бродит в лесах и пугает людей, - добавила Элис. - Мы отправили Линделла проверить. - Линделл здесь? – встрепенулась Тисэ и в душе затеплилась надежда, ведь отшельник мог действительно помочь чародею. - Да, банши с ним связалась, как и с нами. Пока его нет, он попросил нас охранять тебя, на случай если Эйсфорт вернется. - Зачем меня охранять? - напряглась чародейка, словно предчувствуя, что ответ ей не понравится. - Вы думайте, Элиас вернется, чтобы убить меня? Он убийца, по-вашему? Монстр?! - Да! - уверенный и бездушный ответ мага бросил Хатори в дрожь. Что стало с ним? Откуда эта холодность? История с Вечным жидом не сделала их с чародеем друзьями, но и (как казалось Тисэ) не сделала врагами. Элис переминалась с ноги на ногу, желая как-то поддержать Тисэ, но Ренфред приказал ей молчать. Девушка обиженно надулась и подчинилась. - А вы? - чародейка перевела стеклянный взор на проповедника, который слегка отстранился от странной, по его мнению, компании. Его нервировала вся эта ситуация, что заставляла его тереться о шкаф, словно можно было в него запрыгнуть и исчезнуть. - Тисэ, Муриалис… то есть Эйнсфорт. Если церковь узнает о его превращении, то это может сильно навредить ему и его репутации. А тут такой повод. Церковь давно нацелилась на его персону и хочет его, эм-м… - Убить, - сурово обронил Ренфред, не беспокоясь о чувствах чародейки. Последнее слово заставило сердце ученицы окаменеть. Теперь Элиас был не просто в опасности от самого себя, теперь ему грозила расправа от рук церкви. Однажды ей рассказали об этих людях, которые не идут на уступки, не выслушивают объяснений и не прощают ошибок. Но как бы Тисэ не хотела вырваться из дома на поиски чародея, ее не только не пустят - она просто не сумеет его найти. Если чародей ушел добровольно, то он сделает все, чтобы его не обнаружили. И ее первобытная магия ученика здесь бессильна. Оставалось лишь ждать вестей от Линделла. - Я им, конечно, ничего не скажу, все-таки Мури… Эйнфорт много сделал для меня и для жителей, но я не всесилен. Если кто-то узнает, не миновать беды. Тисэ ничего не сказала, устало уставившись в пустоту. Поняв, что разговор окончен, Силки жестом попросила всех выйти, оставив только Рута. Пес, вернувшись в обычную форму, осторожно зарылся в одеяло хозяйки. Он тревожно поскуливал, его шерсть встала дыбом, напоминая ощетинившегося ежа: - Ты переживаешь. У меня душа рвется на части. Не забывай, что мы связаны с тобой. Твои слова – мои мысли. Твои мысли – мои чувства. Тисэ зарылась пальцами в жесткую шерсть. Ей так хотелось исчезнуть. Перед глазами стоял образ Пилум Муриалиса. Она прокручивала каждую секунду, не понимая, чем вызвано это превращение. Она не чувствовала боли в бинтах, ощущая как ноет и разрывается душа. Какую тяжелую и мучительную роль ей пришлось принимать - роль человека ожидающего новостей, когда ты ничем не можешь помочь. Это страшно. - Прости, Рут. Не могу иначе. - Хочешь об этом поговорить? – пес уткнулся в холодные руки хозяйки. - Если бы я знала, о чем хочу поговорить, то не сидела бы здесь… Тяжело быть фамильяром, Рут? – спросила Тисэ, поглаживая косматую морду друга. - Ты очень часто волнуешься. Оттого я не нахожу покоя в себе. Но твоим фамильяром мне быть приятно, поэтому просто доверяй мне. Ложись спать, Линделл скоро вернется. Все обойдется - вот увидишь, - Тисэ успокоили слова Рута, хотя может это он оказывал на нее такое влияния. Элиас рассказывал, что фамильяр иногда меняет настроение хозяина, передавая ему свои эмоции или ощущения. Нет, тревога не ушла, но безумно захотелось спать, и она знала, что не будет мучиться от бессонницы. - Спасибо, Рут, - она прижалась губами к мохнатому лбу. - Порой ты один можешь успокоить меня. - А еще перед тем, как ты ляжешь, почеши мне вот тут - под лопатками. Умоляю! Я сам не дотянусь – блохи, знаешь ли… Тисэ могла проспать до самого утра, если бы ночью погода не испортилась, потревожив сон травяного «монстра». Ветер усиливался, намереваясь принести грозу - за горами уже ослепительно сверкало. Раздался глухой раскат. Мини-Рут испуганно затрясся и беспомощно взвыл, отчего Тисэ вздрогнула и проснулась. Убедившись, что все хорошо, Хатори взяла песика на руки. Она погладила рожденное из золотарника маленькое создание, и то благодарно свернулось калачиком в ее ладонях. Из окна неприятно сквозило, отчего Тисэ натянула одеяло до самого подбородка. Сон как рукой сняло, и она решила бесцельно пялиться в пустоту ночи. Погода буйствовала, демонстрируя душевное состояние ученицы. Всюду ей мерещился образ чародея: подражая красному огню в его глазах, у кромки леса возились светлячки, в камнях у дороги прорезались пустые глазницы и челюсть, а лес в свете молний вырисовывал рогатый силуэт. Какой-то зверь неосторожно пробежал в кустах, а Тисэ уже слышалось шуршание плаща Элиаса. - Почему ты ей не рассказал? – донесся из-за двери едва различимый голос Элис. - Ей не нужно этого знать, а ты чуть не проболталась! – возмущался Ренфред, было слышно, как он нетерпеливо мечется по гостиной. - Но это неправильно! - Нет! Я ему обещал… - он что-то тихо пробубнил, и, судя по удаляющимся шагам, они зашли на кухню. Тисэ, боясь разбудить Рута, мышью прокралась к двери, слегка ее приоткрыв. Теперь от нее не скроют таинственный диалог. - А Линделлу ты ничего не говорил?.. Черт! Почему?! - Потому, что Линделл не решится на это. Он давно знает Эйнсфорта и никогда не решится на крайние меры, предпочтя риск разумному выбору. А сейчас уже поздно откладывать, - послышались звон фарфора и свист чайника на плите. - Нужно действовать быстро. - И какой план? - Если Линделл найдет его, но не сумеет вернуть в прежнюю форму, значит, он придет просить помощи у нас. Чародеи бессильны в таких ситуациях, а вот маги… Мы, конечно, попытаемся, но шансов практически нет. Он испробовал крови, теперь его голод будет только усиливаться. Он почти потерян для людей, демон завладел его душой. Об этом он мне и говорил полгода назад, когда мы пересеклись на Даунинг стрит. - Маг, у меня будет просьба. Сейчас маг понимал, что они встретились не случайно. Элиас давно планировал этот разговор. - Однажды во мне проснется демон. Может, этого не случится никогда, но чем больше я сближаюсь с людьми, тем проще тьме покорить меня. - И что? - Линделл не сможет покончить со мной, будет пытаться спасти, но пострадает сам. Ты не привязан ко мне как Линделл или Тисэ, поэтому только тебе я могу довериться. Убей меня, Ренфред. Убей, если я стану опасен для окружающих. За это ты получишь хорошую плату. - Зачем ты просишь меня о таком?! – насколько бы сильной не была вражда между ними, маг не мог так просто забрать жизнь у чародея. Он воспринимал Элиаса не как врага, а как соперника. - Потому что Тисэ тебе верит, а значит, и я должен, - тогда Элиас Эйнсфорт, один из великих чародеев этого мира, показался магу несчастным, но в то же время могущественным. – Кстати, по поводу платы. Ты получишь достойного ученика, но обещай, что об этом разговоре она и Линделл ничего не узнают. - Ты думаешь, после того как я убью тебя, она захочет стать моей ученицей? Чародей задумался. - Если я стану демоном, она сбежит сама. Если я причиню ей боль, то... Обещай мне, что защитишь ее и положишь конец Пилум Муриалису... Обещай, маг. - Обещаю! - горько воскликнул Ренфред, исчезающему во тьме образу.