ColorFull: Homecoming

      Я помню тот день так, словно это было вчера. Пайнсы пытались стереть меня вместе с памятью Стенли, и им это даже почти удалось, но в последний момент я все же смог вырваться из всепожирающего синего пламени. Я вернулся в свое тело, думая, что это поможет мне отомстить, но это было ошибкой.       Стиратель памяти не убил меня, но лишил сил, и возвращение в мое тело сделало лишь хуже. Я оказался заперт в каменной тюрьме без возможности выбраться. Никто не мог услышать моего зова о помощи. Я видел одну темноту вокруг и ощущал лишь бесконечный холод, и слышал только бесконечную тишину, обволакивавшую меня, словно густая смола. Вероятно, это состояние можно было назвать коматозом, но я бы предпочел более точный термин – Ад.       Мне было неизвестно, сколько времени прошло с момента моего заточения. Казалось, что время взаперти обратилось в ничто, рассыпалось, словно песочный замок, встретившийся с тайфуном. Я не мог понять, прошла ли вечность, и я умер, сожженный земным Солнцем, что наконец обратилось в красного гиганта, или же напротив – лишь несколько минут с момента моего заточения. Я попросту не знал.       Наверное, я бы сошел с ума, не случись это со мной раньше. В полном одиночестве, в кромешной темноте и абсолютной тишине, без возможности использовать магию. Вне времени и, возможно, даже вне пространства. Я просто висел в пустоте и больше ни-че-го.       Я не мог посмотреть в реальность сквозь свои изображения, как раньше. Не мог связаться со вселенскими знаниями. Внутри моего треугольного тельца зияла такая же глубокая пустота, как и в окружающем меня пространстве. Я хотел бы это изменить. Но я не мог.       В какой-то момент, ощущая уже давно ставшую для меня привычной скуку, возросшую во множество раз, я решил уйти в воспоминания. Я вспоминал свою юность, еще до появления этой вселенной, гибель своего мира, в которой был повинен я. Я вспоминал людей, искавших во мне способ обретения власти и знаний, людей, искавших во мне помощи. Я вспоминал власть, вспоминал свой триумф и проигрыш.       Постепенно я начал тратить все свое бесконечное свободное время на продумывание плана мести. Множество раз я представлял, как, выбравшись, расправлюсь с каждым своим зодиаком. Как испепелю Падающую Звездочку на глазах Соснового Деревца. Как разорву на клочки Рыбу и заставлю Шестипала смотреть на спектакль из кукол-марионеток, скроенных из его кожи и костей.       Я долго лелеял мысли о расплате. Перебирал все новые и новые способы убийства, благо люди столь хрупки. Я придумывал множество идей того, что сделаю с их трупами потом, как, словно в музее, расставлю их останки по полочкам в своем новом дворце, или как трофеи повешу их головы над камином… У меня даже была идея сделать из их черепов кубки для своих гостей! Но это были только мечты.       Мне начало чудиться, будто я уже начал разлагаться, словно какой-то мясной мешок, когда вдруг тьму озарил яркий луч странного света, а меня, ничего не понимающего, вдруг вытянуло наружу, вон из статуи.       Предо мной стоял мальчишка, чуть младше Сосенки. Худощавый блондинчик со светло-карими глазами и таким испуганным видом, словно он и не думал вызывать меня… Но окружение говорило об обратном. Пентаграмма из соли, окруженная свечами, нарисованная вокруг моего старого тела, глаз которого был старательно перечеркнут чернильным крестом. До боли знакомая книженция в руках мальца, перепачканные чернилами пальцы.       — И чего ты желаешь от Великого и Ужасного Билла Сайфера, смертный? – с усмешкой протянул я. – Богатства, знаний или, может, власти? Я могу дать все, за определенную плату, конечно.       Мальчишка только моргнул, все еще находясь в шоке, а затем странно покосился на книжку в своих руках. На его лице выразился судорожный мыслительный процесс. Как я понял, он даже не верил, что обряд сработает, но все равно попытался выполнить все его условия. Хотел удостовериться в том, что написано в дневнике.       — Хей, парень, мы не можем стоять тут вечно, тик-так, тик-так, соображай быстрее! – не скрывая раздражения, подтолкнул его я.       — А, простите, – хрипло выдохнул он и, взглянув сначала на меня, а потом снова на книгу, раскрыл последнюю и, ткнув пальцем на одну из страниц, спросил: – Это ведь вы, верно?       Я посмотрел на страницу и невольно разразился самым безумным из своих вариантов смеха. Похоже, прошло уже некоторое время, и Шестипал вместе с Сосной создали новые дневники взамен тех трех, что я сжег во время Странногеддона. Этот был одним из них.       Отличий от старых в нем почти не было, только информация была расположена более упорядочено и осмысленно, да и иллюстраций стало побольше, но то, что меня действительно развеселило, так это жирными красными чернилами выведенное под моим изображением: «Билл Сайфер. Особо опасен. Демон разума, обманщик и манипулятор».       Мальчик моего веселья не оценил, только зло надул губы и, переведя внимание на страницы, удивленно глянул на меня, едва не давящегося от смеха. Попав в свою каменную тюрьму, я сразу подумал, что если меня кто-то и освободит, то точно какой-нибудь идиот или псих. Но я никогда и не думал, что выйдет вот так!       Кое-как успокоившись, я посмотрел на мальчишку перед собой и, вытерев невидимую слезу под глазом, подлетел к нему поближе.       — Да, пацан, это я.       — Ого, – с каким-то странным восхищением выдохнул он, глядя на меня, а потом вновь на страницы дневника. – В жизни вы выглядите куда более впечатляюще…       — Неужели?       — О, да, однозначно да! – начал уверять меня он. – Даже воздух рядом с вами другой!       Мальчишка весь светился, восхваляя меня. Зачем-то в красках расписывал мои достоинства, мое величие и постоянно повторял, что если я правда настолько же древний, как и говорится в дневнике, то я обязан иметь такие знания, которые ни одному смертному и не снились. Я никак не мог сообразить, смеется он надо мной или же действительно понял все это лишь сейчас. Но в любом случае, у меня уже появился план…       — А ты забавный малый, – хмыкнул я, облетая паренька вокруг. – Призвал меня лишь для того, чтобы полюбоваться, даже не задумываясь о том, что я могу с тобой сделать.       Нервно сглотнув и невольно напрягшись, блондинчик уставился на меня. О да, парень, ты правильно понял мой намек. Ты совершил большую ошибку, призвав меня в этот мир.       — Но… Вы ведь меня не убьете, верно?       — Кто знает, малыш, кто знает.       — Ох, – он чуть отступил от меня в сторону, бегая глазами вокруг. – А, а что если я вызвал вас не просто так?       — Тогда мы должны заключить сделку, – довольным тоном протянул я, подлетая к мальчику вплотную. – Чего ты желаешь, пацан?       — Я… – он ненадолго замялся, задумываясь над тем, что ему стоит пожелать. – Я…       — Думай быстрее, пацан, я тут не молодею!       Светло-карие глаза метались по округе, пока их обладатель судорожно пытался сообразить, что действительно стоило бы попросить у меня. Глупый ребенок даже на секунду не задумался, что я мог бы попытаться его обмануть. Не стал стараться, подбирать слова и требования, не думал, что я могу потребовать взамен. Я даже не удивился, когда он, возвращая лицу лучезарно-восторженный вид, уставился на меня, наконец придумав, что ему так необходимо от демона разума.       — Знаю! – воскликнул он, едва ли не прыгая от радости, решив, что раз он придумал, что попросить, то точно избежит гнева. Наивный. – Хочу счастливую жизнь и вселенские знания!       — Ого, – невольно усмехнулся я, чувствуя, что еще немного, и от тупости этого мальчишки у меня задергается глаз, – какой интересный выбор.       Я протянул к нему ладонь, мгновенно вспыхнувшую потусторонним синим пламенем контракта. Светловолосый не смог сдержать восхищенного вздоха, наблюдая за подобным зрелищем, что, впрочем, не так уж и удивительно. Не каждый день заключаешь сделку с дьяволом. Наконец, он осмелился протянуть свою руку, но в последний момент отдернул ее, будто в его голове что-то щелкнуло.       — Но, наверное, вы попросите что-то взамен? – вдруг произнес юнец, мгновенно растеряв всю уверенность. Почуял опасность, словно дикое животное, что же, хвалю его интуицию.       — Какой догадливый… Но не волнуйся, я попрошу сущую мелочь за это.       — Какую? – пролепетал он, поднимая взгляд на меня.       — Твое тело, мальчишка.       Сказав это, я мгновенно схватил блондинистого мальца за руку, подтверждая заключенный контракт и врываясь в его тело. Однако что-то пошло не так. У меня было слишком мало сил, и ребенок сопротивлялся тому, чтобы выпасть из тела. Вдвоем нам было слишком тесно, паренек закричал что-то и стал вырываться сильнее. Началась битва душ, битва сознаний. Кровавая битва. Я уступал, но мне хотелось жить, я жаждал мести, я должен был вернуть себе силы и утерянную власть, а потому сражался до конца… И все стихло.       Я не сразу понял, что душа мальчишки исчезла, я стер ее, поглотил совершенно случайно, даже не заметив. Моргнув пару раз и для профилактики подняв руки над головой, пару раз сжав и разжав кулаки, я поднялся на ноги с земли, на которой обнаружил себя лежачим. Голова гудела, в глазах все плыло, ноги почти не держали, но, подождав немного, я смог привыкнуть. Я даже не сразу заметил, что чувствовал окружение куда четче, чем при обычном захвате тела, будто нервные окончания соединились с моим треугольным сознанием.       Глубоко вздохнув, едва сдерживая безумный смех, я огляделся по сторонам, отмечая, что лес почти не изменился. Поляна, на которой расположилась моя тюрьма, все так же оставалась жалким пустырем, только вокруг развалившейся на каменные куски статуи росли редкие цветы мака. Я довольно улыбнулся, пнув один из мраморных булыжников в сторону остальных остатков моего старого тела. Теперь я чувствовал себя еще лучше. Теперь я мог с уверенностью сказать, что свободен!       — Билл? – неуверенно позвал голос из кустов. – Билл, ты обещал помочь в хижине!       — А? – не скрывая удивления выдохнул я, оборачиваясь к новому действующему лицу, которым оказался парнишка, как две капли похожий на моего неудавшегося контрактора. Значит юнца звали Билл, и у него был близнец? Какое совпадение!       — Что ты стоишь столбом?! – не унимался мальчишка, подойдя ко мне ближе. – Дедушка будет расстроен, если мы снова будем отлынивать вместо того, чтобы помочь тете Мэйбл! – я думал, что меня уже нечему шокировать в этой жизни, но похоже, я ошибался. – А что это у тебя в руках? Дневник дедушки?! Он же просил тебя не брать его больше!       С широко открытыми глазами и челюстью, готовой познакомиться с землей, я пялился на сопляка передо мной. Происходящее никак не укладывалось в голове. Сколько я пробыл в заточении? Мне казалось лишь года три, максимум – пять, но глядя на блондинистого пацана, отчитывающего меня за косяки прошлого (и теперь уже мертвого) хозяина тела, я понимал, что прошло куда больше. Я судорожно пытался убедить себя, что это ошибка, просто шутка, злая и мерзкая шутка.       Не сложно было догадаться, что эти двое – внуки Сосны, приехавшие на лето к своему деду и его сестре, вероятно, унаследовавшей бизнес Рыбы. Заторможено моргнув, я посмотрел на дневник в своих руках, но вглядевшись в обложку, чуть не выронил старую книженцию. На шестипалой ладони вырисовывалась аккуратная цифра четыре… Я держал в руках четвертый дневник. Не второй, даже не третий. Четвертый.       Шестипалый и Сосна давно восстановили всю информацию, что Форд записывал за годы исследований, и уже пошли дальше, возможно, в доме есть другие журналы, другие книги, папки, документы. А я все это время был в статуе, плавал в пустоте безвременья, ожидая, когда же меня спасут, а теперь оказался в их внуке. Все шло хорошо, однако мне совсем не нравилось происходящее вокруг. Совсем не нравилось.       — Что с тобой, Билл? – потряс меня мальчишка за плечо. – Тебе плохо?       — Д-да, немного, – кивнул я, ошарашенно глядя на близнеца. – Пойдем домой?       Кареглазый недоверчиво прищурился, оглядев меня. Начал что-то подозревать? Я невольно напрягся, но он лишь пожал плечами и повел меня вон из леса. Едва сдержав вздох облегчения, я чуть оглянулся на отдаляющуюся груду камней, бывших моим телом. Почему-то в голове проскользнула мысль, что я буду скучать по нему, но я быстро отбросил ее в сторону. «Зачем скучать по тому, что я скоро смогу вернуть?», – решил я, не представляя, насколько в этот момент ошибался…       В глубоких раздумьях я и не заметил, как оказался рядом с Хижиной Тайн, а затем и внутри нее. Как ни странно, здесь мало что изменилось, вероятно, после Странногеддона Пайнсы перестроили здание по новой, я бы не удивился, узнав, что так сделали многие жители городка. Однако отличия были, и они мне не особо нравились. Я говорю не о передвинутых на другие места стендах и экспонатах, что по своей абсурдности могли тягаться со старыми чучелами Рыбы, нет. Я говорю о людях. О работниках.       Не было больше безмозглой Льдинки, не было бесполезного Знака Вопроса, не было ворчливого Рыбы, только Падающая Звезда и Сосенка, потрепанные жизнью. Они стояли возле пустующей стойки кассира и что-то обсуждали, иногда срываясь на смех, который тоже был не такой, как раньше. Те двое двенадцатилетних глупых детей больше не существовали, вместо них были два уставших от жизни старика, вокруг которых не было больше никого.       Мысли о мести, как и любые планы, выветрились из головы. Внутри зародилось странное знакомое чувство пустоты. Все шло совсем не так, как мне хотелось. Мне это не нравилось. Совсем не нравилось. Я смотрел на постаревшие и осунувшиеся лица двойняшек и совсем не знал, что делать. Нельзя так просто обернуть время вспять, хотя, наверное, имей я свои силы и тело – это было бы раз плюнуть. Но я их не имел.       — О, Билл, ты в порядке? – взволнованно спросила Звезда, наконец заметив меня. – Выглядишь бледным, что-то случилось?       — Мне немного дурно, – прохрипел я в ответ, ни на секунду не соврав.       Меня тошнило. Тошнило от удивленного лица женщины, что не могла, просто, черт возьми, не могла быть той Мэйбл Пайнс, которую я помнил. Тоже шатенка, с теми же сияющими добротой карими глазами и любовью к пестрым свитерам, но лишенная былых красок, лишенная старого блеска. Уже не та наивная маленькая Звездочка. Уже не та Пайнс.       — Тебе принести воды? – взглянув на меня, спросил подросший и значительно поседевший Сосна.       — Нет, – отрицательно мотнул головой я. – Я, наверное, пойду в… – а куда, собственно, я пойду? – Черт.       — Что с тобой?       Я резко отпрянул от его руки, тянувшейся ко мне, глядя на заметно разволновавшегося старика… Теперь уже старика. Диппер удивленно моргнул, не понимая, что происходит. Я и сам не понимал, на самом деле. Разумом я осознавал, что мне надо вести себя спокойнее, чтобы не вызывать подозрений, но не мог ничего поделать. Мир переворачивался с ног на голову, но впервые к этому был причастен не я.       Перед глазами плыло, голова заметно тяжелела, меня тошнило. Мне было плохо. Этому телу было плохо. Это совершенно мне не нравилось, но я не мог ничего сделать. Шаг, еще шаг. Я пятился к спасительному выходу, готовясь сорваться и побежать далеко отсюда. От места, где все было неправильно. Неправильно для меня.       — Билл? – шокированно лепечут двое пожилых людей.       Мне было не привыкать пропускать большие отрезки человеческой истории. Это ведь вполне нормально для такого древнего существа, как я. Для существа, что обитало в основном в измерении снов. Я пропускал и более значимые временные куски, но… Я никогда не попадал в такие ситуации, когда я даже немного не знал, сколько прошло времени, что случилось, что изменилось. Меня пугало незнание, неподготовленность. Мне не нравилось.       Лучше бы я остался в той чертовой статуе. Лучше бы я действительно погиб.       Я шатнулся, ощущая, как сознание покидает меня, в глазах стремительно потемнело. По телу разлилась неприятная слабость и ноги подкосились… Я видел, как ко мне бросились Сосна и Звездочка. Помнил, как меня подхватили чьи-то руки, а затем вновь тишина и пустота.