***
Октябрьское солнце, пока еще теплое, мягко пригревало почву и воздух. Шла середина осени и листья деревьев уже опали, ветер разносил их по улицам вместе с приятными ароматами яблок и патоки. Близился Хеллоуин, и это поднимало настроение, впрочем, как и окончание рабочего дня. Теперь я мог пойти домой вместе с Гэбриэль, что также являлось неплохой возможностью попытать удачу. — Гэбриэль, ты… эм… – неуверенно начал я, глядя в спину темноволосой, шагавшей впереди. — Что такое? – оборачивается она ко мне. — … Что будешь на ужин? — Ты хочешь что-то приготовить? – с долей удивления вопрошает серая особа, склоняя голову на бок. Я не часто готовлю, Амабель предпочитает брать эту задачу на себя или перекладывать на Гэб. Впрочем, я и не особо люблю заниматься готовкой, но сейчас я киваю. — Да. — Тогда я буду то, что приготовишь, – улыбается ангел, пожимая плечами, и я понимаю, что мой провал более явен, чем я ожидал… Это происходило с завидным постоянством. Сколько бы я не готовился к каждому разговору с ней, все заканчивалось одинаково. Один только ее взгляд, и я сразу же забывал, что хотел сказать до этого, а если и помнил, то начинал считать эти слова несусветной глупостью. Это было даже не смущение, просто я осознавал, что у меня есть всего одна попытка. Поэтому я не мог выдавить ни слова, а когда удавалось произнести хоть что-то, нес бред такого масштаба, что любой религиозный деятель бы обзавидовался. Гэбриэль на это не обращала внимания, только, продолжая улыбаться, пожимала плечами и шла по своим делам. Она привыкла ко мне, я больше не вызывал у нее страха. Мы, наверное, стали друзьями, но я хотел большего. Я нуждался в этом, ведь даже если я не буду пытаться затащить темноволосую девушку в постель, то от желания просто прикоснуться я отделаться не мог. Единственным тормозом было то, что серой особе бы вряд ли понравилось, если бы я ни с того ни с сего полез к ней в личное пространство, а так… Ну, была надежда оправдаться отношениями или чувствами, что, в общем-то, было правдой. Падающая Звезда мои страдания прекрасно видела, но в упор не замечала, в чью сторону они были направлены. Полагаю, просто не хотела замечать, видимо, надеялась, что ей просто кажется. Впрочем, ей действительно не стоило знать о том, что моя помешанность была связана с Гэб. За последние пятьдесят лет шатенка стала заметно менее наивна, она больше не уповала на надуманные надежды и не лелеяла пустые мечты, так что в ее глазах я представал тем еще моральным уродом и тварью, что, в общем, было правдой. Я не был тем человеком, который мог находится в каких-то отношениях с ее дочерью, помимо дружеских, она прекрасно это понимала, а потому даже малейший намек на то, что я хочу чего-то иного, в присутствии Мэйбл мог стать моим билетом если не на тот свет, то назад в Калифорнию точно. Она, кажется, редко теперь вспоминала, что я на самом деле демон, но вот моя память была по-прежнему абсолютно идеальна. Амабель хотела счастья для своей дочери, а я вряд ли бы дал это самое счастье Гэбриэль. Зато я точно мог сделать ангелу хуже: усилить фобию, развить ей паранойю, добить психику, сделать окончательно немой, заставив замкнуться в себе… И несмотря на всю свою натуру, я не хотел навредить зеленоглазой. Не хотел, чтобы она сломалась, поэтому старался отбросить мысли о сексуальной близости с ней. Не хотелось разбираться с последствиями, если я сделаю что-то не так, и она окончательно утеряет свой свет. В мое «подчинить» не входило «сломать». — Гэбриэль, ты… – и снова взгляд, снова улыбка, снова я не могу сказать ни слова, словно мальчишка из тех сопливых мелодрам, что так любит Амабель. – Ты не видела мой блокнот для заметок? — Ты о том, что в твоих руках? – тихо смеется она, выглядывая из-за дверцы холодильника. Я смотрю на сжатый моими пальцами объект, и лишь тихо чертыхаюсь. Действительно же в моих руках тот самый треклятый блокнот. – Тебе нужно меньше работать, – качает головой она, закрывая холодильник. – Вон, и синяки под глазами уже проявились. — Не могу спать, – честно жалуюсь я. – В последние недели снится невесть что. — … Хочешь, посплю с тобой? — Пфф, я тебе что, ребенок? Слова слетают с языка быстрее, чем то пресловутое «Да», которое я едва сдержал в себе. Боюсь, подобная близость может плохо кончиться. С каждым днем мне все тяжелее сдерживать себя, если мы окажемся один на один в одной комнате – все обернется катастрофой. Гэб, кажется, понимает это где-то в глубине сознания, но ее желание помочь, вместе с мыслью, что раз я пока не навредил ей, то и позже не смогу, сметает любые логические доводы и даже подавляет чертов страх. — Я просто предложила, – расстраивается она. – Ты мне правда сильно помогал, пока мамы не было, я хочу отплатить. «Не стоит говорить таких двусмысленных вещей», – проносится в моей голове прежде, чем я успеваю остановить руку, тянущуюся за прикосновением к бледной ладони темноволосой, стоящей предо мной. Ладонь замирает на полпути вместе со всем моим телом, вызывая немой вопрос во взгляде ангела. Я не отвечаю, лишь мотаю головой, привычно отгоняя ненужные мысли, и, натягивая старую улыбку, покидаю кухню. Этот разговор, пожалуй, тоже стоит вписать в список самых больших моих провалов.***
— Элеонор, какие люди, а я как раз тебя ждал! – дружелюбно улыбаясь возникаю я перед своей идиоткой-кузиной, заставляя вздрогнуть и ее, и всех ее трех школьных подруг. — Уильям? – смотрит она на меня удивленными глазами. С того инцидента в доме она старалась не приближаться ко мне ближе чем на два метра, а еще не разговаривать и в принципе не появляться в диапазоне моей видимости. Исключением был только период истерики Гэбриэль, тогда Нортвест сильно переживала за ангела и часто лезла ко мне с расспросами о ее самочувствии. — Что-то случилось? — И да, и нет, можно поговорить с тобой без свидетелей? Блондинка недоверчиво косится на меня, но все же соглашается и, договорившись с подругами встретиться позже, следует за мной в сторону находящегося близ школы парка. Наверное, меня спросят, зачем мне понадобилась Ленор, она же так раздражает и постоянно мешается под ногами, что только сильнее заставляет усомниться в ее умственных способностях… Вот только она от этого не становится абсолютно бесполезной. Как раз наоборот. — Ты ведь сейчас дружишь с Гэб, верно? – садясь на скамейку в тени, интересуюсь у голубоглазой, и та, недолго думая, садится рядом. — Эм… Ну, вроде того, а что? Она снова что-то натворила? — Уже нет, – я мотаю головой с улыбкой. – Ты ведь умеешь хранить секреты? — Если они никак со мной не связаны. — Звучит так себе. — Так что случилось-то? — Мне стало интересно… – меня едва не перекашивает от фразы, следующей дальше: – Есть кто-нибудь, кто нравится ей в романтическом плане? Нортвест странно смотрит на меня, а потом задумывается и вдруг замирает. Выглядит это странно, по крайней мере со стороны. Моя младшая родственница прекрасно поняла природу моего любопытства, но не знала, стоит ли ей ответить на мой вопрос… а может просто не знала, что именно ей сказать. — Я не уверена, – хмуря брови бормочет Элеонор, бродя взглядом по округе. – Парней она остерегается, а на приставания отвечает всегда грубой силой… На девушек она даже не смотрит… Она вообще ни на кого не смотрит, будто людей вокруг не существует, ровно до того момента, как с ней заговорят. — Вот оно как, – вздыхаю я. — Значит, ты опять мне соврал? — В плане? — Ты сказал, что не заинтересован в любви и всем таком, насколько я помню, – я не могу сдержать усмешку от выражения голубых глаз, направленных на меня. — Боюсь, это не любовь. — А что тогда? – удивляется девушка. — Одержимость… И ты бы не хотела оказаться на месте Гэбриэль, если бы знала, что я подразумеваю под этим.***
В последние дни я совсем не сплю, вспоминая те времена, когда я только попал в это тело и искал способы выбраться наружу. Как глупо, откуда людям было знать, как покинуть треклятую тюрьму из мяса и костей, если даже я не знаю об этом? Тогда я понадеялся на мозги Шестипала и Соснового деревца и все равно ничего не нашел. Зато заработал бессонницу, зато прослушал лекцию о том, что есть кофе ложками вредно… Правда, ничему она меня не научила, и остановить меня больше некому. В полутьме кухни лишь две фигуры – моя и ее. Я сижу за столом, пытаясь сбить сон больше не действующим кофеином, она же смотрит на меня своими люминесцентными зелеными глазами. Гэбриэль не понимает, что со мной происходит, волнуется. Я не могу ей рассказать, потому что не хочу, чтобы она отдалилась от меня, а еще потому, что я хочу жить. Мы молчим и мне это нравится. Мне нравится ее молчаливое осуждение и переживания, скрытые внутри. Не раздражает так, как мельтешение Падающей Звезды, привыкшей тратить слишком много энергии на каждую свою эмоцию, заражать окружающих и гневом, и паникой, и даже ее излюбленной истеричной паранойей. Ее дочь же просто молчит, и делает это ровно до тех пор, пока не понимает, что человеку нужна ее помощь. — Выглядишь неважно, – пытается она пошутить, но на секунду ее голос срывается, демонстрируя какие-то незнакомые доселе мне эмоции. На этот раз не имитация. Это кажется странным. — Будешь кофе? – интересуюсь я с ухмылкой, приподнимая банку в своей руке. Немного там еще осталось, надо будет зайти и купить еще. — Если ты не весь его сожрал, – смеются мне в ответ. Между нами вновь возникает тишина, но в ней нет напряжения. Ангел садится за стол рядом со мной, достаточно далеко, чтобы не сводить с ума запахом, окружающим ее, но достаточно близко, чтобы коснуться моей руки и мягко сжать ее в каком-то доверительном жесте. Я хочу рассказать, что происходит, о тех желаниях, что вызывает во мне ее хрупкий силуэт в последние недели, но не могу. Не хочу, чтобы происходящее прекратилось. Я молчу. И темноволосая тоже молчит. Мне снятся сны о том, как я касаюсь ее тела, как сдавливаю ей шею своими руками, как целую ее. В ответ Гэбриэль стонет и клянется принадлежать мне всецело, обещает выполнить любое мое низменное желание. Я ломаю ей кости, обнимаю ее хрупкую фигуру и едва уловимо глажу кожу. Я помешан на желании владеть ею… Я одержим ею. Я больше не понимаю, чего я действительно хочу. Было бы проще забыть обо всем, просто собрать вещи и вернуться в Калифорнию, но я не могу. Хочу остаться здесь, быть ближе к ней, несмотря на то, что это может сломать ее. Несмотря на то, что это может разрушить и мою, и ее жизнь. В конце концов, демоны все эгоисты, а я в особенности. — Скоро Хеллоуин, – произносит она задумчиво. – У Нортвестов будет вечеринка… — Тебя пригласили? – оживляюсь я, переводя взгляд на девушку, все также держащую меня за руку. — Угу, хотя я даже не представляю, что буду там делать. — Почему? — Потому что мне там не место, – пожимает зеленоглазая плечами и вздыхает. – С людьми некомфортно. Я сглатываю. Разум, в который раз в ее присутствии, машет белым платком на прощание, но я пока еще стараюсь держаться. Глупое желание сжать ее руку в ответ, придвинуться ближе – все на задний план. Все отмести, это не нужно, это глупо, бесполезно. Все к черту, гормоны не должны править балом, иначе все закончится очень-очень плохо. — Я тоже там буду, – мягко улыбаюсь ей, но темноволосая только сильнее мрачнеет лицом. — Тебя уволокут еще в самом начале, а я останусь одна! – возмущается она, совсем как ребенок. – И вот что мне там делать тогда? Стоять рядом с Ленор весь вечер и считать ворон? — Хах, ну почему же сразу ворон, можно считать ее неудавшихся кавалеров, – смеюсь я, незаметно высвобождая свою руку из хватки девушки и отодвигаясь от нее. – А я, так уж и быть, ради тебя могу активнее сопротивляться нападкам тех странных фанаток, влюбленных в мою смазливую мордашку. — На мой взгляд, единственный, кто влюблен в твою смазливую мордашку – это ты сам. Гэбриэль часто выдает подобные шутки в мою сторону, но в последние дни они не вызывают тех моих привычных ироничных смешков. Будь все правда так, было бы проще, но в мой образ влюблены все, кроме нее, а мои немногочисленные чувства, в каком-то смысле, больше не принадлежат лишь мне. Теперь все эти шутки, каждый их вариант, отзывается внутри болезненным уколом по моей гордости. Хочется кричать.***
Мне нравился День Всех Святых. Достаточно забавный праздник, в котором смешались и старые ритуалы, и обряды кельтских племен, и христианские традиции. В этот день на улицы выползает нечисть, смешиваясь с обычными людьми, скрытыми костюмами. В этот день дети бегают по домам, выпрашивая сладости, угрожая взрослым пакостями. Веселый праздник с веселым именем Хеллоуин. К концу октября у меня всегда поднималось настроение. Я чувствовал себя более живым, казалось, что ко мне вновь возвращаются утраченные силы. Возможно, так и было, но это только к лучшему. Значит, что хотя бы раз в год я возвращаюсь к началу, к тому времени, когда я был Биллом Сайфером, повелевающим Измерением снов и вгоняющим в ужас всех и каждого, а не жалким мясным мешком Уильямом Пайнсом. Значит, что ровно раз в год я действительно существую… Сегодняшний день исключением не стал. Меня вновь переполняли энергия и восторг, а также приятное ощущение легкости в теле. Я чувствовал, что мог бы свернуть горы или даже устроить новый Странногеддон. К счастью же для человечества, всю свою решимость потратить я решил на нечто другое. — Вы уверены, что нет ничего страшного в том, что вы пойдете туда вместе? – интересуется Падающая Звезда, выглядывая из гостиной. — Ну, Нортвестам мы родственники, а все остальные думают, что Гэб моя младшая сестра, не думаю, что возникнут какие-то проблемы. — Если проблемы и возникнут, то мы просто вернемся домой, – жестами подтвердила ангел, улыбаясь матери. Шатенка лишь тяжело вздохнула, махнув на нас рукой, и удалилась в комнату. К особняку Нортвестов мы шагали в тишине. Амабель купила новую машину взамен своей старой колымаги, казалось, доставшейся ей еще от Стенли, но ключи вручить мне побоялась. Впрочем, я и не настаивал. Рано потемневшее небо над головой было безоблачным и переливалось россыпью мелких сияющих звезд. В теплом воздухе повис едва ощутимый запах осенней листвы и хвои, смешанный с тонким ароматом ягод, доносившимся из леса… Отличное время для прогулок. Особенно с ней. Я скосил взгляд на Гэбриэль, идущую чуть впереди. Она изредка оглядывалась по сторонам, будто пытаясь высмотреть в тенях какую-то невидимую опасность. На меня она не обращала никакого внимания, и я мог позволить себе изучать ее взглядом, не боясь быть раскрытым. Мне это нравилось, а еще нравилось отсутствие дурацких свитеров Мэйбл в ее сегодняшнем наряде. Черное платье с рукавом три четверти и неглубоким декольте. Ничего лишнего, ничего пестрого, ничего вызывающего. Даже подол был ниже колена. Сегодня она не скрывала бинты, делая их частью образа. Как-никак костюмированная вечеринка, и там она может побыть мумией в свое удовольствие. Там ей никто ничего на это не скажет. — Ты снова странно на меня смотришь? – слышу я голос девушки и встречаюсь с ее гипнотизирующими зелеными глазами, направленными на меня. – Что это ты такое интересное вдруг увидел? — Только то, как тебе идет это платье, – я усмехаюсь, но в моих словах нет лжи, она действительно хорошо смотрелась в нем. — Спасибо… – смущенно отвечает ангел и отворачивается, продолжая путь. Недолго думая, я догоняю ее и, кашлянув в кулак, решаюсь продолжить разговор. — И что, ты совсем ничего не скажешь про мой внешний вид? – тяну наигранно обиженным тоном. — У тебя в шкафу висит пять одинаковых желтых рубашек, десять таких же желтых футболок, пусть и с разным рисунком, два черных пиджака, две пары черных брюк, две пары черных джинсов, туфли, туфли потеплее и одни одинокие желтые кеды… Я даже не представляю, кого ты изображаешь, в который раз одев что-то из перечисленных вещей, если ты носишь это при мне ежедневно. Я невольно смеюсь над словами Гэб. Действительно, я на самом деле и не думал о том, чтобы надеть какой-то костюм. Более того, я даже не собирался идти на эту вечеринку, пока не узнал, что и серую особу тоже позвали. В двух словах – меня раскрыли, теперь можно было не притворяться, что я действительно хотел куда-то вырваться сам по себе и случайно утянул за собой темноволосую. — Так кого ты изображаешь? – насмешливо улыбаясь поинтересовалась она. — На самом деле не придумал, – пожимаю плечами, с улыбкой глядя в зеленые глаза девушки. – Может ты мне с этим поможешь? — Хах, хочешь, чтобы я сама придумала? — Именно, – киваю головой. — Ну, допустим… ты вампир? Только по типу тех, что были в романах, которые любила мама, когда ей было двенадцать. — Фу, где я по-твоему найду столько блесток? — Логично… — Давай другой вариант. — Оборотень, просто сегодня не полнолуние. — Неплохо, если бы не тот факт, что в таком костюме уже будет Элеонор. Ты же знаешь, принцесс она не любит, а в монстров ей наряжаться не слишком интересно. — Хорошо, тогда ты – демон, притворяющийся человеком. — Пфф, никакой фантазии, – сокрушенно вздыхаю, заставляя собеседницу обиженно надуться. — Ну, давай свой вариант тогда! – деланно злобно фыркает она, но ее губы так и просятся сложиться в улыбку. — Допустим… фотомодель. — Пхах! – срывается ангел, но тут же закрывает лицо руками, пытаясь заглушить рвущийся из груди смех. – Ты бы еще сказал, что ты сказочный принц-хипстер. — Почему бы и нет? — Действительно! Она рассмеялась в голос, и я был готов утонуть в этом звуке. Единственная, кто действительно смеется над моими шутками (и, возможно, даже понимает их). Просто ей весело со мной, она чувствует себя защищенной, она чувствует себя комфортно. Возможно, у меня правда есть шанс сегодня. Возможно, у меня есть шанс сейчас. — Гэбриэль, давай начнем встречаться? И время словно остановилось.