***
Бам… Бам… Бам… Бам… Происходящее похоже на какой-то бредовый сон. Мне кажется, что я отчетливо слышу, как стол несчастно поскрипывает, моля о пощаде каждый раз, когда голова девушки встречается со столешницей. И каждый раз звучно, и каждый раз с силой, будто стремясь пробить дыру в деревянной преграде. К счастью, скрип этот только иллюзия моего сознания, но вот сцена, разворачивающаяся перед моими глазами – реальность. Уже час так происходит. В одном чертовом ритме. Бам… Бам… Бам… Лицо Гэбриэль не выражает ничего, даже взгляд ее ярких зеленых глаз пуст, как никогда ранее. Мне кажется, что в них больше не отражается свет. Мне неловко от того, что я не знаю, как поступить – подложить что-то помягче, чтобы не дать ангелу растерять последние остатки мозгов, или же напротив что-то такое, что прекратило бы ее мучения в один миг. Бам… Темноволосая замирает, оставаясь лежать на столе. На короткий миг внутри меня все холодеет в страхе отхватить пару ласковых от Падающей Звезды за повреждение рассудка и здоровья ее ненаглядной. В следующую секунду со стороны семнадцатилетней раздается тяжелый вздох и тело ее выпрямляется, пока сама она потирает изрядно покрасневший лоб. «На силу не скупилась, как бы сотрясения не было…», – проносится в моей голове. — Отпустило? — Немного, – тихо шепчет она в ответ и переводит хмурый взгляд на меня. — Так… Это значило «нет»? – пытаюсь пошутить, но выходит так себе, да и девушка передо мной больше не улыбается. — Я не знаю. О, она не знает, как мило. Я потратил полмесяца на то, чтобы понять, что от меня требует моя бесполезная оболочка, чтобы признаться себе в том, что это в какой-то степени нормально. И еще половина ушла на то, чтобы собраться с духом и переступить через свою гордость и предложить святоше отношения, а она не знает. Прекрасно, просто чудесно! Меня разрывало от злости, бурлившей внутри. Серая смотрит на меня не выражая эмоций, я не знаю, о чем она думает, и это раздражает сильнее, я не понимаю, что творится у нее внутри, и меня это пугает. Она не пытается имитировать ни радость, ни отвращение, она просто смотрит на меня и молчит. Вот только от этого молчания становится лишь хуже. Мы вернулись домой практически сразу, так и не заглянув на ту злосчастную вечеринку. Элеонор звонила мне раза три, однако я так и не взял трубку. Не знал, что говорить, чтобы не сорваться на крик при зеленоглазой, чтобы не разбудить Мэйбл, думающую, что мы все еще не вернулись. Полагаю, мне просто стоит написать что-то правдоподобное, потому что блондинка наверняка волнуется, но у меня нет ни капли желания разговаривать сейчас хоть с кем-нибудь. Пальцы отстукивают лишь мне известный ритм, пока Гэбриэль, заторможено моргая, разглядывает древесный узор стола. Ее волосы действительно потемнели сильнее, а глаза заметно потускнели, но вместе с тем, как к ней возвращались признаки адекватности, мое волнение за ее состояние все больше сменяли негодование и гнев. Хотелось придушить ее собственными руками прямо на этом самом столе… А может, и не только придушить. — Черт! – срывается с моих губ, заставляя семнадцатилетнюю вздрогнуть и поднять на меня чуть более осмысленный взгляд. Я же стараюсь не смотреть на нее и не думать о чертовом столе и способах его альтернативного использования. — Все хорошо? – интересуется она, вновь проявляя те странные незнакомые мне эмоции. Те, что естественны для нее, те, что не являлись имитацией человеческих. Я не могу описать выражение лица ангела, только странное чувство, будто воздух вокруг нее наэлектризовался, а в глазах сверкнули странные цветные искры. Кажется, она хотела взять меня за руку, как в ту ночь, когда я узнал, что она идет на вечеринку Нортвестов. Хотела, но удержала себя и будто снова стала пустой, лишь оболочкой. Тоскливо. — Ты ненавидишь меня? – решаю спросить напрямую, глядя на бледную ладонь зеленоглазой, покоящуюся на столе. — Нет. — Тогда заключим сделку?***
— Уильям Пайнс! – раздается знакомый голос за моей спиной, но я только тяжело вздыхаю, ускоряя шаг в сторону своего кабинета. – Билл, стой! Я старательно делаю вид, что не услышал оклика кузины, маневрируя меж случайных людей, зависших в коридоре. Не хочу сталкиваться с родней, не хочу обсуждать события, произошедшие в последнюю ночь октября, но у блондинки другие планы. Юная Нортвест сделает все, чтобы вытянуть из меня информацию о произошедшем, из-под земли достанет, но узнает, что же тогда случилось… — О, привет, Ленор, – с небольшим усилием я натягиваю приветливую улыбку на лицо, оборачиваясь к схватившей меня за руку голубоглазой. – Прости, я тебя не заметил. — Что у вас случилось? — У кого «у нас»? – строя искренне удивленное лицо, переспрашиваю я. — У тебя с Гэбриэль! – шипит девушка в ответ, стараясь не повышать голос, чтобы не привлекать излишнее внимание к своей персоне. – Вы так и не пришли на вечеринку, а теперь Гэбби не приходит на занятия! В ответ я лишь зло цокнул языком и, прикрыв глаза, мысленно посчитал до десяти. Когда конвульсии моих мышц и желание впечатать пару раз лицом в стену влезшую без разрешения в мое личное пространство Элеонор стихли, я, наконец, смог разлепить веки и, дружелюбно улыбнувшись, высвободил свою руку из хватки кузины. — Наверное, мое сообщение не пришло. Гэб стало плохо и мы решили остаться дома. — И ей плохо уже три дня? — Да, – кивнул я, но взгляд голубоглазой красноречивее некуда говорил о том, что мне не поверили. — Что ты сделал? – попыталась она спросить как можно спокойнее, вот только голос все равно сорвался, выдавая ее страх и волнение. — Совершенно ничего, что хоть немного бы тебя касалось, – пожимаю плечами, – а теперь, будь так добра… Развернувшись спиной к Нортвест, я продолжаю свой путь к кабинету, мысленно надеясь, что голубоглазой хватит мозгов не следовать за мной. Не хватило. Спустя какие-то доли секунд рядом вновь возникла блондинистая макушка родственницы, так и норовившей вновь схватить меня за руку и как-то остановить. Я уворачивался, с долей усмешки наблюдая за безуспешными потугами девушки преградить мне путь и продолжить разговор. — Уильям! – наконец не выдержала Элеонор, как раз когда мы оказались вдвоем в моем кабинете. – Что ты сделал? — Я же сказал, что ничего! – недовольно цокнул я языком и быстро принялся собираться. Мой рабочий день подошел к концу, так что я мог со спокойной душой отправиться домой. — Что. Ты. Сделал? – чеканит кузина, заглядывая мне в лицо. — Ни-че-го, – по слогам отвечаю я, вешая сумку на плечо и быстрым шагом двигаясь на выход. — Пайнс! – кричит мне вслед голубоглазая, но я даже не оборачиваюсь на нее, выпрыгивая наружу через окно первого этажа в коридоре. Сегодня был весьма неплохой день, даже легкое похолодание не портило его. На улице слабо пахло сыростью и опавшей листвой, я изредка улавливал аромат каких-то фруктов, хвои и тыкв. Хеллоуин прошел, но настроение осталось, хотя, по факту, ничего в моей жизни не изменилось. Три дня спустя нашего с Гэбриэль разговора и с нашей сделки моя жизнь вернулась в старое русло. Я уходил на работу и возвращался домой, болтал с Мэйбл, избегал Элеонор и, что неожиданно, разговаривал с серой особой. Старый уровень света в ней вернулся, а с ним вернулись ее эмоции. Она снова стала улыбаться и смеяться над моими шутками, будто ничего не случилось. Только в школу она не ходила. Простудилась. Падающая Звезда сильно разволновалась по этому поводу, из-за чего переживать начал и я. Ангел до этого не болела. Ни разу. Амабель не знала, что делать, с чем это может быть связано, а я знал, но боялся рассказать шатенке правду. Виноват был я, а если точнее – потеря света Гэб, вызванная моим неожиданным предложением. Знал бы я раньше, что ангел настолько ранима, не раздражался бы так сильно теперь. По пути домой я заскочил в аптеку, чтобы купить для темноволосой лекарства… Исключительно по просьбе Звездочки, потому что сам я считал, что зеленоглазая сама поправится и тратить лишние деньги на ее лечение бессмысленно. Как бы там ни было, домой я действительно торопился. Хотел увидеть Гэбриэль, узнать, как она себя чувствует, не потускнела ли снова. Я и сам не заметил, как оказался на кухне прямо перед ней, завернутой в кокон из пледа и сидящей за столом с чашкой какого-то безумно вонючего травяного чая. — Привет, – стараясь сделать как можно более непринужденный вид говорю я. — При… Апчхи! — Не выплюнь легкое случайно. — Не смешно! – хрипит ангел, забавно хмуря брови. — Это всего лишь искреннее пожелание не скончаться от легкой простуды, – усмехаюсь в ответ, бросая на стол пакет с лекарствами. — Твоя забота сочится змеиным ядом. — Ну, я ведь демон, по-другому никак. Девушка тяжело вздыхает, замирая, словно задумавшись о чем-то, а затем вдруг улыбается и странно косится в мою сторону. Я делаю вид, что не замечаю этого взгляда, больше увлеченный тем, чтобы сделать себе обед. Пара зеленых глаз гипнотизирует и манит, но я не хочу напугать их обладательницу. Не хочу разочаровать настоящей причиной своего неожиданного интереса к ее персоне. Это только эксперимент. Точка. — Я тут решила написать Ленор… – тянет темноволосая за моей спиной. – Она сказала, что ты интересовался тем, кто мне может нравиться. — А мне она сказала, что умеет хранить тайны. — Она хранит только те тайны, которые, по ее личному мнению, ее не касаются, – напоминает ангел. – Ты был ей симпатичен… В общем, ты ей и сейчас симпатичен, поэтому любая твоя заинтересованность кем-то автоматически ее касается. Я не смог сдержать смех. Такой странной логики на моей памяти ни у кого не встречалось, хотя, возможно, я просто уже забыл всех подобных индивидов. И слава богу. — Понятно, и как ты на это отреагировала? — Никак, – пожимает Гэбриэль плечами. – Я уже принадлежу тебе.***
— Тогда заключим сделку? – спрашиваю я девушку, пустым взглядом смотрящую куда-то сквозь меня. — Сделку? — Да, – киваю, нервно стуча пальцами по столу. – Мы будем парой. Я не стану требовать от тебя чего-то невозможного и, как и обещал, не причиню тебе боли. Единственное, на чем я настаиваю – возможность тактильного контакта в любое удобное для меня и тебя время. — Хм… – задумывается ангел, едва заметно кусая губы. – Тогда я тоже хочу настоять на кое-чем взамен. — Я весь внимание. — Будь честен со мной, если я спрашиваю тебя о чем-либо, и я тоже буду с тобой честна…