Противоположность

Вопль бьёт по ушам. Это продолжается уже почти десять минут, и судя по постепенно возрастающим децибелам, закончится не скоро. Тэхён же не тормоз и давно всё понял. Уже и сам пожалел, что сцепился с тем типом, но стерпеть его выходку казалось невозможным. Горячий нрав — его личный крест, за который приходится вот так вот расплачиваться. Тэхён сейчас в участке, сидит в маленьком светлом кабинете и безучастно смотрит в окно, пока на него орёт полицейский. Примерно так же, как до этого тот слепошарый тип, в зад которому он ткнул иглой. — Ким, вы меня слушаете?! Тэхён лениво поворачивается к нему, нехотя отрываясь от созерцания. — Конечно. — И что же я последнее сказал? — «И что же я последнее сказал?» Лицо мужчины побагровело, а короткие чёрные усы встопорщились. — Да ты знаешь, сколько нам пришлось выслушать от него?! — мужчина перестал придерживаться субординации, хотя до этого хоть как-то удерживал себя. Совсем разнервничался, бедный. — Тебе повезло, что этот парень не стал писать заявление! — Еще бы, мне тоже было бы стрёмно. Что бы он написать смог? Что ему жопу продырявили? В любом случае я сожалею, что не сдержался, — сказал Тэхён лишь бы полицейский уже отстал от него и подкатил глаза, как он думал, украдкой, но это не ускользнуло от мужчины. — Ещё восемь часов плюсом к общему количеству отработки! — не выдержал полицейский и указал на дверь. — Свободен! Выйдя из участка, Тэхён поправил кепку и уселся на остановке. Вот же сучий потрох. Почесав ухо, он закинул лодыжку на бедро и закурил. Сигарета медленно тлела в его пальцах, и он пропустил не один автобус, пока насыщал лёгкие никотином. Времени у него было навалом и прежде, чем ехать в мастерскую, он решил дать себе время на успокоение взвинченных нервов. Винить некого — сам виноват. Успокоительные пропить что ли? Хотя… У него в рабочем кабинете есть отличный косяк, которым можно подправить испорченное настроение. Вот, что ему необходимо сейчас. Нужный автобус подъехал, и выбросив окурок в урну, Тэхён запрыгнул по ступеням в салон. Время было послеобеденное, и автобус был пустой, не считая нескольких младшеклассников. Заметив в окне их пристальный взгляд, он долго наблюдал исподтишка за ними. Те разглядывали его татуировки на руках и перешёптывались, тыча в них, думая, что Тэхён их не замечает. Его это немало позабавило. — Понравились татуировки? — спросил он, когда ему наскучило за ними подсматривать. Мальчики смущённо закивали, а когда Тэхён с деловым видом напряг бицепсы, демонстрируя во всей красе тату, то приоткрыли рты. — Ручка есть? — спросил он, и когда более смелый мальчик, на лице которого цвели веснушки, пока его друг потупил взгляд, протянул ему выуженную из недр огромного рюкзака гелиевую ручку, закатал короткий рукав школьной рубашки. Тэхён принялся выводить узоры и завитки, похожие на свои собственные. Веснушки мальчика и его разрез раскосых глаз напоминали глаза Юнги, которого он нередко сравнивал с лисой. Немного растянув кожу пальцами, Тэхён первым делом набросал точками пропорции, а затем вывел мордочку и уши, штрихуя и затемняя рисунок. Всё это навеяло воспоминания, когда он коротал скучнейшие школьные уроки на последней парте, развлекая себя рисованием. Линии и завитки растекались по коже чёрными волнами, и к концу занятий его руки были сплошь разрисованы. Закончив лиса, Тэхён обвёл его и добавил языков пламени, словно тот был в внутри огненного кольца. Зажав верхней губой ручку, он критично оглядел работу и остался ей вполне доволен, несмотря на несколько неровные линии из-за тряски автобуса на дороге. Второй мальчик уставился на творение, открыв рот буквой «о», явно восхищённый эскизом. — Иди сюда, сейчас тоже что-нибудь придумаем, — Тэхён поманил ребёнка, и тот робко подсел ближе, когда его друг уступил ему место поближе к парню. На его рюкзаке висел, покачиваясь, брелок Железного человека. Рассмотрев игрушку, Тэхён, сощурившись, снова стал орудовать ручкой. На внутренней стороне руки, ниже локтя, он нарисовал наикрутейшего Тони Старка, летящего по небу, и надувшись от гордости, смешно выпятив грудь, сказал: — Вырастите, приходите ко мне. Набью вам что-нибудь офигенное. Мальчики тут же восторженно уставились друг на друга, рассматривая «тату». Вернув ручку и выйдя на этой пафосной ноте из автобуса, Тэхён направился на работу. Его личный храм, место, где воплощались в жизнь его фантазии. Тэхён действительно любил своё дело. В арендованном им небольшом кабинете он уютно расположился в ожидании клиента и листал блокнот с записями на сеансы. Из-за отработки некоторых придётся перенести на другое время, других можно оставить на прежнее... Тэхён лизнул палец и снова перевернул страницу. «Вот тут надо перенести, а позже вечером можно и оставить», — подумал он и принялся обзванивать клиентов. Тэхён как раз договорился с последними из записанных, когда подошло время записи. Этого клиента он особенно ценил: тот бил на рёбрах большого феникса, эскиз которого они так долго выбирали. Для него каждая из работ являлась особенной, в каждую он вкладывал душу и старался по полной. Тэхён и каждую свою татуировку бил сам себе, не доверяя больше никому. Когда пришёл Ючон, Тэхён как раз закончил с обработкой инструментов и раскладывал их по местам: на рабочем месте всегда должен быть порядок. Парень снял футболку и лёг на кушетку, дав осмотреть результат с прошлого сеанса. Тэхён наклонил яркую лампу поближе и, надев перчатки, провёл пальцами по коже клиента. Краски легли ровно, корочка больше не беспокоила, и процесс заживления шёл отлично для такой большой работы. Появилось тихое жужжание машинки и её легкая пульсация отдалась в пальцах. Сейчас Тэхён напоминал немного чокнутого художника, полностью погрузившегося в процесс, а обычно лохматые волосы только завершали образ (но к кепке, озорно сдвинутой козырьком набок, он тоже привык. Умри, Чон Чонгук!) Хмурясь от боли, парень кусал нижнюю губу, но Тэхён находил её прекрасной. Его накрывала лёгкая эйфория от каждого прикосновения иглы к коже, особенно, когда работа близилась к завершению и можно увидеть полную картину. А если его работа первая у человека, то это просто экстаз! Закончив, Тэхён смазал свежую татуировку мазью и сверху накрыл плёнкой, позволив наконец себе размять плечи. Довольный Ючон ускакал от него на всех парах (насколько позволяли затёкшие от нескольких часов лежания в одной позе ноги), а сам Тэхён, прибрав инструменты и материалы до следующего сеанса, потянулся до хруста в позвоночнике. Прикинув свободное время, он наконец добрался до заветной скрутки, и кабинет наполнился ни с чем не сравнимым сладковато-горьким запахом. А когда заветный косяк навеял дурман, великий Джа шепнул навестить Юнги. Он был в гараже вместе с Хосоком, когда Тэхён пришёл туда. — Хэй, кто пришёл! Дон, нам нужно шампанское, — Хосок лежал на диванчике, положив руки за голову. Свои длинные ноги он вытянул и покачивал носками в такт тихой мелодии в одном из наушников. — Газировка подойдёт? А этому уголовнику только воды и можно, — пропыхтел Юнги из-под машины, откуда торчали его замызганные кроссовки. — Пиздец, весело как, — покривлялся Тэхён и, шлёпнув по ногам Хосока, чтобы тот убрал ноги, сел прямо на них, когда тот не отреагировал. Хосок совершенного спокойно спихнул друга и только когда тот снова навалился на него сверху, всё же соизволил подвинуться. — Отвали, дай полежать нормально. Давон снова у нас ночует. — А чего так? — Со своим придурком поругалась. Вот и приходится теперь тут сидеть, лишь бы не слушать их с матерью разговоры, какие мужики козлы. — Может ему ебало начистить? Идею Юнги Тэхён поддержал, но Хосок покачал головой. Может, но пока не надо. Приберёг радикальный метод для ситуации похуже, да и сестра его с трудным характером. На любителя, так сказать. С такой хрен кто уживётся. Ещё и вечно орёт, чтобы не вмешивались в её жизнь. Так, может, это мужику сочувствовать надо, а если так подумать, то в первую очередь Хосоку, ведь это он переехал на диван на неопределённое время. На этом вопрос чести Давон закрыли и плавно перешли к вопросу чести Тэхёна. На расспросы о Чонгуке он отвечал скупо, точнее никак, только поведал об акте мести придурку, что не побоялся сорить, где убрано, за что и поплатился. Нет в мире справедливости к благим делам. — Везучий ты, башка чумная. Загреметь к легавым не за продажу дури, с которой ты тогда таскался, а за «мелкое хулиганство», — Юнги наконец вылез на свет божий и, вытерев руки, взял банку с кофе. — Дон, не уверен, что умение влезать в хуйню, а потом героически из неё вылезать можно назвать везением. Но что-то в этом есть, несомненно, — Хосок, закрыл глаза, зевая. — Спать хочу, а сегодня меня ждёт любимый диван и ревматизм. — Да идите вы оба, — беззлобно отозвался Тэхён и показал обоим по среднему пальцу. — Я всё вижу! Забудь про мою ласточку, будешь пешком веки вечные шариться и только попробуй заикнуться о ней, — рука Юнги вместе с увесистым ключом показалась из-под машины и погремела об пол. — Мстительный ты, пидор. Прямо как один козёл в участке. — Может, ему под кабинетном нассать? — поступило предложение от Хосока, соизволившего приоткрыть один глаз. Парни рассмеялись и идею поддержали. Взяв банку пива из холодильника, Тэхён устроился поудобнее. Плечи ещё ныли после длительного сеанса и он пихал плечом Хосока, который устал его отталкивать и уже смирился с неизбежным. У Юнги они зависли до глубокого вечера, пока не пришло время тащиться по домам. Всю ночь Тэхён ворочался, ему снился Чонгук, который заставлял его собирать мусор, потом, что он должен отработать тысячу часов и подобная дребедень. На следующее утро Тэхён уже уверенно добрался до нужного кабинета, к своему великому облегчению, не встретив Чонгука. Да и сам день, как и несколько после него, прошёл неплохо по меркам худшего периода в его жизни: он никуда не встрял, был паинькой и хоть и делал всё на отъебись, никто на мозги не капал. Хоть это смирение и резало серпом по яйцам, лучше перетерпеть сейчас, а не отрабатывать ещё часы за очередную стычку. Мир и дзен. Но внутри Тэхён закипал и курил, как проклятый, пытаясь унять нервы. Траву с собой не протянешь, а обычные сигареты хоть немного, но давали передышку. Едва дождавшись окончания последнего часа отработки, Тэхён отметился в участке и, выйдя на порожки, воровато осмотрелся, и шмыгнул за угол здания. Стоило ему затянуться, как раздались шаги за спиной. Тэхён знатно шуганулся и задержал дыхание, топча пяткой тлевшую сигарету. Чонгук подошёл ближе и внюхался в воздух. Сурово сложил руки на груди. — Тут курить запрещено. Тэхён выдохнул ему дым в лицо тонкой струйкой и состроил невинную мину, хлопая глазами рядом со знаком «No smoking». — А я и не знал. Неловко как, извиняй. — Добавить бы тебе ещё одну статью к общему количеству, но не хочется больше тебя тут видеть, — цокнул языком Чонгук. — Придётся потерпеть, детектив, пока я вынужден тут находиться. К тому же, ведь я тут по твоей вине. — Ты тут потому, что ты безмозглый кретин. И бегаешь хреново, — холодно сказал Чонгук, смотря на него так унизительно, будто бы перед ним ничтожный червяк, недостойный и словом с ним обмолвиться. — Ты — самое худшее из того, что случалось со мной. Так, значит, ничего хуже для него быть не может? Эти слова прозвучали, как оплеуха, и Тэхёна как жаром обдало. Вот же кусок дерьма! Внезапно Тэхён осознал степень своего влияния над Чонгуком. Способ, благодаря которому можно отомстить ему, весь карт-бланш в его руках. У него есть достаточно времени, чтобы извести каждую чонгукову нервную клетку. Он уверенно приблизился к Чонгуку, переворачивая кепку козырьком на затылок, отчего Гук, опешив от такой прыти, отпрянул от него. Глаза его расширились. Они стояли настолько близко, что в них Тэхён увидел своё отражение. Тэхён лизнул нижнюю губу и удовлетворился реакцией на этот жест. Чонгук невольно перевёл взгляд на его губы, такие пухлые и влажные от слюны, и этого мгновения, пока тот медлил, Тэхёну вполне хватило. Он быстро положил ладонь ему на затылок, не давая Чонгуку возможности дать ходу назад. Как и себе. И поцеловал. Как же больно-сладко это было. Тэхён терзал чонгуковы губы, пытаясь проникнуть языком в его рот, но тот не давался, лишь ощутимо вцепился пальцами в его плечи. Но это лишь подзадоривало. Когда Чонгук засопел от нехватки воздуха и приоткрыл рот, то Тэхён тут же воспользовался шансом. Он проник языком в чонгуков рот, углубляя поцелуй. Из-под прикрытых век Тэхён глянул на парня разнузданным взглядом, и тут же пропал в его глазах. Да, Тэхён с ума сходил от одной мысли, что они делят дыхание на двоих. Его в момент повело от этой близости. Не думал он, что этот поцелуй с человеком, к которому он испытывал лишь неприязнь, будет таким… таким умопомрачительным. Тэхён много кого целовал. Но никогда эмоции не были столь яркими, настолько, что он сам себе не поверил, когда тело отозвалось на поцелуй. Всё горящее внутри, всю ненависть он вложил в этот поцелуй. Чонгук сначала опешил, в протесте ударил его в плечо, но Тэхён лишь обхватил его за талию второй рукой, прижимая ещё теснее. Этот поцелуй был без капли нежности, грубый, жесткий, и когда Тэхён прикусил Чонгуку нижнюю губу, тот возмущённо простонал от боли в приоткрытый рот. Это сорвало последний триггер, и внизу живота приятно растекалось возбуждение. На ум сразу пришло то утро, когда они только обменялись телами, и Тэхён дрочил себе. Голос Чонгука был не похож на тот стон удовольствия, но от этого он звучал не менее распаляюще. Это длилось секунды, и опомнившись, Чонгук вырвался из крепкой хватки, сильно оттолкнув от себя Тэхёна. Врезавшись спиной в кирпичную стену, он зло посмотрел на парня, прижавшего ладонь к истерзанным губам. — Ты совсем чокнулся?! — взревел ненормальным голосом Чонгук, хватая Тэхёна за грудки. — Да брось, тебе же понравилось. Мне, хм, тоже, — дыхание его сбилось, а грудь часто вздымалась. — Заткнись и не неси чушь, — прошипел Гук и встряхнул парня, рискуя разорвать ему футболку. — Сукин ты сын…! Он стоял так близко. Тёмная радужка затопила его глаза, губы маняще порозовели, а ещё Тэхён ощущал тот самый запах, что сводил его с ума в квартире Чонгука. Он ошалело улыбнулся. А ведь ему это действительно понравилось. В крови бурлил адреналин, а про здравый смысл он и думать позабыл, когда Чонгук опустил голову вниз. Джинсы не скрывали топорщащейся ширинки. У Тэхёна стоял. На Чонгука.