***
Илья Львович Вронский был воспитанным мальчиком, а следовательно он должен терпеть и превозмогать любые трудности военного времени, ни на что не жаловаться и не ныть ни при каких обстоятельствах. Ноют только слабаки и девчонки, и даже девчонки только невоспитанные. Если старшая сестра Мария никогда ни на что не жаловалась, не ныла и не плакалась, то это не значит, что у неё всегда всё было прекрасно. Просто воспитание не позволяло вести себя неподобающим образом. Многие не понимали, что чистота крови, это не волшебники в предках в течении многих поколений, как то уверяли некоторые, а магическая сила и отсутствие родовых наследственных проблем. Меряние длиной родословной никогда ни к чему хорошему не приводило. Как говаривал отец: лучше спустить штаны и помериться, так будет честнее. А пока Илья должен честно выполнить свой долг перед Родиной, как то было в старые добрые времена принято у Вронских. Одной из основных причин революции было то, что дворяне забыли про то, что они должны служить, а у них на уме были балы, лакеи, юнкера, вальсы Шуберта и хруст французской булки, а также сожаления о том, что сейчас нельзя отправить мужика на конюшню, где его выпорют, а также нельзя устроить псовую охоту по неубранным полям. Восстание Пугачёва было первым звонком, но многие не подумали о причинах происходящего. Освобождение крестьян было проведено таким образом, что уже тогда было сказано: уничтожение поместного дворянства стало вопросом времени. Усадьбы Вронских спасло то, что не стали отнимать положенную по закону об освобождении часть крестьянской земли, а также изымать себе общинные леса и луга. Перед Империалистической войной эту землю крестьяне в основном арендовали у бар, а ведь все прекрасно знают: аренда — ненасытный зверь, которого никогда не прокормишь. Вронские благоразумно сохранили текущую ситуацию, единственное, что отняли у общин, так это сады и огороды, которые были у приходских батюшек. До этого им земля предоставлялась в пользование, а теперь стала приходской. Если совсем ничего изымать, то соседи-помещики смотрели косо, а так вроде изъяли, а с другой стороны ничего не изменилось. Крестьянские выкупные платежи сократили вдвое. По сравнению с соседями просто шикарно, а ведь всего лишь соблюли старый исконный принцип "Мы ваши, а земля наша". Дворовым стали платить зарплату ассигнациями, как то было принято в то время. Когда в семнадцатом, а до этого в пятом году жгли барские усадьбы, бывшие крепостные сказали, что усадьба барская, а не их, графья ещё в старые времена чётко разделили на барское и мужицкое и на мужицкое не претендовали, поэтому жечь не будут и соседям не дадут. Мужики — они злопамятные, прекрасно помнят не только плохое, но и хорошее. Барщинных полей у Вронских не было, а парки, сады, огороды и поля земляники — особая статья по нравам того времени. Тем более, что часть барских огородов была роздана дворовым при освобождении, всё равно они до этого ими кормились. Здесь, конечно возникла проблема: когда копать огород, ведь надо работать за зарплату на барина, ведь раньше работали другие мужики в рамках барщины, но это уже проблемы дворовых. Излишек огородов для крестьян не проблема. Столь странная с точки зрения некоторых щедрость была обусловлена благоразумием и магией. Но с другой стороны, те же Плюшкины при отмене крепостного права не сняли ни одного магического клейма со своих холопов, да и советская власть, по слишком правдоподобным слухам, не решила эту проблему полностью. Право иметь холопов было подтверждено царём Иваном Грозным, а до этого великим князем Василием Тёмным. Как Марию отдавали в порабощение таким людям? Условия бывают разные, кроме того, обязана стать законной женой с точки зрения гражданского законодательства, взяв при этом фамилию мужа, но без магического брака. Плюшкины, конечно, временами малость свихнутые, но такие условия были не первый раз, по крайней мере среди тех, кто становился чернокнижниками, и главное: они всегда их соблюдали, единственное, чем рисковала Маша, так это тем, что не будет единственной. Плюшкины всегда охотно покупали обретённых из крестьян, а обретённые девки нередко использовались для увеличения рода, но могли выдаваться замуж полноценным магическим браком. Сама при этом гульнуть никак не могла, ибо магия. Машу это, как ни странно, вполне устраивало, потому что везде свои плюсы и минусы. При этом сей род был известен тем, что старался держать в холопах волшебников. Лишенцев могли продать или отпустить на волю, в более позднее время просто выгнать. А пока Илья решил заняться деятельностью, которой занимались Вронские до введения Статута Секретности, а также в последующих войнах с турками и во время вторжения Наполеона: убивать врагов. Естественно, вступить в бой лицом к лицу он не мог по очевидным причинам, но родовые обычаи позволяли воевать исподтишка, то есть из засады, уничтожать вражеские поезда и машины, а также использовать неконвенционные методы ведения военных действий, например, отравляющие вещества. Первой целью стал хорватский эскадрон, недавно прибывший для борьбы с партизанами. Пришлось напрячь Диму Плюшкина, который умел договариваться с отдельными людьми. Он пошёл к Комиссару и тот разрешил провести диверсию. Тем временем тихая девочка из соседнего отряда Лиза Соловьёва, подруга сестры Маши, вместе со Светой Матрёниной варила яд. Максимальным успехом Лизы и Светы был совместно сваренный яд во время действий в детском партизанском отряде. Яд был аккуратно пронесён во вражеский лагерь и вылит в котлы с едой. Через три часа служащие организации Тодта, так немцы именовали стройбат, стали терять сознание и умирать. Таким образом за один день было убито более семисот человек. По старой доброй немецкой традиции они считались жертвами среди гражданского населения. А вот рота оборотней Гриндевальда уцелела. У командира сработал штатный кулон определения плохой пищи, но слабенько. Еда была не очень свежая, а у оборотней крепкие желудки, более того, ждать несколько часов следующую партию продуктов совсем не улыбалось. Но некоторые заметили двух девчонок, принёсших букеты полевых цветов храбрым немецким воинам и потом, вроде, сбежавших домой. Однако было решено отправить еду на экспертизу в Смоленск, на всякий случай, тем более, что таких девочек в окрестностях не было. Из Смоленска сообщили, что еда отравлена, только пока непонятно, чем. Через три дня дня был дан исчерпывающий ответ, что за мерзость им кинули в еду. За оборот, попытку приготовления или применение этого яда в Германии положено от двадцати лет, что маловероятно, до смертной казни, что гораздо более реально. И где они только достали ингредиенты? Как после этого относиться к пропагандистским заявлениям красных о том, что детей ни в кое случае трогать нельзя? В, принципе, оборотни согласны с тем, что трогать нельзя, но тогда они не должны воевать. А то шляются по лесам до зубов вооружённые дети, как обычными, так и магическими средствами. Это именно дети, а не здоровые лбы восемнадцати лет, то есть призывного возраста. Надо честно признать, что война ведётся нечестными методами. Солдат должен быть в форме, при оружии и документах, а не маленькие девочки, которые втихаря кидают яд в еду. Использование отравляющих веществ тоже запрещено международными конвенциями, хотя под этим обычно имеется ввиду другое. После этого удалось выяснить, что юные партизаны-волшебники скрываются по магическим деревенькам. Пришлось провести карательный рейд. За что? За предоставление убежища и зельеварен малолетним отморозкам и снабжение ингредиентами. Эта акция имела недостаток: такое массовое убийство нормальных людей втихаря, как выражались индийские волшебники, сильно портило карму. Надо потом проводить ритуалы очищения, воздержаться от боевых действий на некоторое время. Но нельзя же ничего не делать в тот момент, когда враг топчет родную землю! Вечером Илья встретился с девицами, взял у них яд, прошёл сумраком, как самый обычный вампир, к карателям. Повара как раз варили на ужин луковый суп: простое и доступное блюдо. После снятия проб и проверки прикомандированным на такие случаи колдуном он кинул яд. Через четыре часа семьдесят два человека из состава кавалерийского эскадрона, сто пятьдесят шесть карателей и семь человек обслуги были мертвы. Итого двести тридцать пять союзников и пособников немецко-фашистских оккупантов. Кто к нам мечом пришёл, от меча и погибнет. Или хотя бы от яда. Впереди был угон верховых лошадей вражеского эскадрона, а также обозных подвод охранной роты. Для этого пришлось отправиться за помощью к партизанам. В связи с готовящейся акцией заранее был готов взвод, который выдвинулся и взял богатые трофеи. Трупы врагов были тщательно пересчитаны.***
На следующий день командиры волшебных диверсионных рот встретились договориться о разделе трофеев. Военврач Шульц, поведя диагностику юного пионера-партизана Ильи Вронского, грязно и многоэтажно выругался, прописал четыре очищающих ритуала и на месяц освобождение от боевых действий. Заодно Комиссару было велено потщательнее бдить за тем, что творят подведомственные дети. Для их же душевного, телесного и магического здоровья. Сам Илья был доволен. Магическое здоровье за пару месяцев полностью восстановится, Маша всё рассчитала. Главное: врагов, топчущих своими грязными сапогами родную землю, стало меньше. Для борьбы с врагами все средства хороши. Командир роты, посовещавшись с врачом, нашёл мальчику секретную работу, — летать на метле с тысячепудовыми мешками через линию фронта. Во-первых, в отряде поднакопилось малоценного металлолома. Во-вторых, как стало известно, вражеские железнодорожники свалили у одного из полустанков пять вагонов щебня, которого остро не хватало в данный момент для восстановительных работу по ту сторону "воздушного моста". Запасные дубовые шпалы, если уменьшить и восстановить, как положено, тоже могли пригодиться.