На войне как на войне

             Как нам становится известно: самые большие проблемы нашего партизанского отряда — продовольствие и жилищный вопрос. С учётом недавних беженцев население наших лесов превысило восемнадцать тысяч человек. Всех надо кормить, — запасов надолго не хватит. Количество рыбы в наших водоёмах не бесконечно. Есть слишком относительно большое количество съедобных трав и грибов, но людей слишком много, чтобы прокормиться в лесу.       Народ строит землянки и шалаши, но всех много, всего мало, поэтому всего, то есть стройматериалов, на всех не хватит. Бывший лагерь, где меня оживили, и я стал попаданцем, теперь используется для размещения двух рот партизан и гражданского населения численностью около ста человек. Да, достаточно близко к врагу. Два карательных батальона квартируют в менее, чем в одном часе ускоренного марша, но другого места на данный момент просто нет. Поэтому есть фугасы, засеки, завалы и другие заграждения на дорогах.        Усилиям Карлыча и Димы сооружена водяная лесопилка. Плотину строили партизаны, а они делали водяное колесо, цепной привод при помощи, похожей на мотоциклетную, цепи. Циркулярная пила пилит брёвна. Всё сделано при помощи магии. Злые языки утверждают, что это было сделано только благодаря тому, что Карлыч умеет трансгрессировать.       Партизанам нравится, строят вторую лесопилку на недавно освобождённых местах. Привели в порядок брошенный пионерский лагерь. Там стоят дощатые домики на триста пионеров и некоторое количество персонала. Рядом небольшая турбаза. После недавнего эпичного наступления, в котором я участвовал, он оказался на территории партизанского края, раньше были на нейтральной полосе. Там сейчас живёт около тысячи человек. Тесно, конечно, но других вариантов нет.       Расположения нашей роты это, вроде, пока не касается, но нас хотели уплотнить и даже направили к нам четыреста беженцев, но тех просто не пустили, ибо не положено. Вроде пока не уплотнили, потому что полицаи официально уничтожили один партизанский отряд и берутся за другой. Поэтому партизаны и население из того места решили свалить заранее. У них есть волшебная диверсионная рота, и она временно будет жить у нас. Таковы слухи, причём весьма правдоподобные. К нам переселится население пары небольших магических деревень.              Наш партизанский отряд станет полком или бригадой. Основные изменения заключаются в переименовании. У нас может появиться кавалерийский эскадрон, уже набирают по ротам хорошо умеющих держаться в седле. Конский состав эскадрона трофейный.              Пытаюсь познакомиться со всеми партизанами и колдунами, что живут у нас. Оказывается, вместе с гражданским населением у нас человек семьдесят-восемьдесят. В бой и на диверсии реально ходит, в лучшем случае, половина. Часть «небоевых» колдунов и ведьм живёт среди гражданского населения или при других ротах. Кто-то живёт на островках среди нашего большого заболоченного озера. Валентин Гарин, пионер, который отказался клясться на собрании, в основном живёт вместе с мамой в доме на сваях на болоте. Мама работает фармацевтом и медсестрой в большом отрядном госпитале, то есть варит зелья для раненых. Иногда помогает Алексею Николаевичу проводить операции. В военное время он рядовой военврач и хирург. В ряде случаев заклинание может заменить анестезию при операции.       Так как снабжение лекарствами у нас временами отсутствует, то она нередко сама собирает травы для зелий. Для справки: доктор Карлыч знает заклинание типа «Агуаменти», только вместо воды из волшебной палочки льётся раствор перекиси водорода. Ни в коем случае нельзя употреблять вовнутрь. Кроме Карлыча, это у нас никто не освоил. Полученную перекись можно хранить пару месяцев без последствий в виде прекращения действия магии. Можно промывать раны, что обычно и делают. Сам Валентин, кстати, искренне ненавидящий, когда его пытаются называть Валей, по большей части что-то химичит. Говорят, что в мае месяце приготовил более двадцати килограмм самого обычного дымного охотничьего пороха. Практически весь порох передан в наш партизанский отряд, там ему нашли применение. Заодно занимается рыбалкой, охотой на птицу и другой деятельностью. Есть зачарованная на бесшумную стрельбу гладкоствольная двухстволка-вертикалка двенадцатого калибра. Почти всю пойманную им рыбу и птицу мать отвозит в госпиталь, где она идёт в основном на питание раненых, а так же персонала и их родни, что живёт рядом.       Также они держат достаточно много кур в соседнем доме, ведь их можно кормить одной ряской. Ну и заклинания призыва комарья и мошек никто не отменял. Куры практически всеядны и жрут всё.       Маргарита Самойлова, бывшая ранее швейцарцем, хочет заняться этнографическими исследованиями, понять, что зачем и как, но пока плохо получается. Напрашивается в гости. Мы плывём на лодке к Гариным. Отец Валентина, Игорь, погиб весной прошлого года в перестрелке с карателями. Дед и бабушка по материнской линии тоже погибли, осенью прошлого года во время большого немецкого наступления на партизан. Дед по отцовской линии ушёл добровольцем на фронт в сорок первом, когда враг взял Оршу, оказался в танкистах. Работает на эвакуаторе, это трактор «Ворошиловец», вытаскивает повреждённые и подбитые танки, ремонтирует их, иногда под огнём противника. Они родом из ближайших окрестностей Смоленска.       Подплываем к дому, стоящему среди камышей. Небольшая избушка-пятистенок на нескольких деревянных сваях размером шесть на семь метров. Она была перетащена из какого-то села. От крыльца идёт дорога в лабораторию, курятник и хлев. Дорога — громко сказано, это плавающие в воде брёвна, скреплённые по три. В хлеву пара коз с козлятами, как мы уже поняли с Маргаритой, козы — исключительно полезные животные на селе, особенно в военное время в условиях вражеской оккупации, и три пары гусей с гусятами. Лаборатория — сарай из тонких брёвнышек, стоящий на сваях, где химичат и варят зелья. Там также живут родственники-лишенцы и трое соседских ребят старшего школьного возраста, скрывающиеся от угона Германию. У них есть пара лодок, одна с лодочной станции на одном из смоленских городских прудов, и рыболовные снасти, благоразумно закупленные в тридцать девятом-сороковом годах. Крыша избушки покрыта камышом, поверх него слой дерна, а дальше земля, на которой огородик, где растут лук, морковь и петрушка. Говорят, что спасаются закупленными перед войной крупами. Когда Германия напала на Польшу и началась война в Европе, многие это стали делать на всякий случай. Есть точка зрения, что не многие, а наиболее недоходчивые. О том, что скоро будет война, почти официально обьявили после Мюнхенского сговора. В крайнем случае, будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется. Поэтому народ стал запасать соль, спички, сахар, керосин, крупы. Соль — самый доступный консервант в это время. Крупы долго хранятся, особенно гречка. Одним из самых больших дефицитов в гражданскую войну были лопаты, ими тоже запаслись. Были, конечно, которые считали, что сейчас денег на это нет, еды будет хватать на всех, война будет победоносной и скоротечной, но вера в войну до осеннего листопада у всех вменяемых, по мнению некоторых партизан, людей прошла ещё в Империалистическую войну, которая именно так официально и начиналась. А когда у немцев пошли блицкриги, Гарины обзавелись незаконным и нелегальным домом на озере, на всякий случай прикрыв антимаггловскими чарами. Захват Минска немцами в случае вероломного удара и блицкрига был очень вероятным, чтобы не говорили сторонники мировой революции. В захват Смоленска никто, по большому счёту, не верил, но могли бомбить. Говорят, было предсказание, что немец дойдёт до Москвы, как Наполеон сто с лишним лет назад, но будет большая битва и Москву не возьмёт, после этого отступит до Берлина. Только власти это дело быстро пресекли, как антисоветскую пропаганду и пораженчество. Но после этого на всякий случай увеличили запасы и часть из них вывезли в дом на озере.       Сейчас на крышах ковыряются малыми сапёрными лопатками, которые собрали у убитых и раненых в сорок первом году. Где-то на берегу озера есть делянки с картошкой, огурцами и свёклой. Нас угощают жареными окунями. На одной сковороде жарят рыбу и яйца, всё на растительном масле из каких-то трав. А ещё из растительного масла и яиц делают майонез. В прошлой жизни домашний маянезик казался странной блажью, а сейчас к нему отношусь спокойно.              Маргарита говорит про большое отличие общественного мнения от такового в её время. Разные блоггеры писали, куда надо спрятаться или просто бежать в случае вражеского ядерного удара, вооруженного бунта мигрантов или просто войны. Здесь достаточно много мужчин пошли на сборные пункты, что с её точки зрения совершенно правильно. Но слишком многие после начала боевых действий просто сдались. Кто-то прорывался к своим или ушёл в леса партизанить.       У нас в третьей роте есть солдаты, которые встретили войну в Прикарпатье. В течение двух месяцев пытались партизанить, но неудачно. Местное население было настроено против, продуктов практически нет, ищут украинские националисты. После этого они пошли к своим. Около ста человек пошли севернее, где есть леса. Кое-как перезимовали в брошенном санатории, весной продолжили путь несколькими группами. В июне–августе прошлого года большинство дотопали до брянских лесов. Человек пятнадцать потом оказались у нас в качестве подкреплений после осенних боёв. Подробностей не знаю, я с ними почти не общаюсь.       

***

             Мне выдали итальянские летние армейские ботинки. В прошлой жизни я была девушкой, тогда итальянцы делали шикарные женские туфли. Мужские ботинки они тоже делать умеют, по крайней мере в это время. Лично мне очень нравятся.       

***

             К нам прибывает самолёт из Москвы, хотя, по слухам, на самом деле он летает из Вязьмы, которая гораздо ближе. Помимо ценного груза, он доставил трёх человек из центрального штаба партизанского движения.       Я получил письмо от биологической матери. У неё всё хорошо. Перевели в госпиталь санаторного типа около Ахтубинска, писать на номер воинской части. Готовит гомеопатические лекарства для тяжелораненых на длительном лечении. У них две комнаты с общим санузлом, в каждой комнате по двое. Наверное, это бывший дом отдыха. Пишу короткое ответное письмо.       Мне говорят, есть старая заповедь: «Почитай отца и мать своих, и будешь долголетен на земле». Волшебников она тоже касается в полной мере, предыдущий владелец моего нынешнего тела её демонстративно игнорировал, за что и огрёб по полной программе. Надо ли мне почитать своих биологических родителей, если я попаданка? Кажется, надо. В любом случае, мне надо задуматься о моём поведении и образе жизни, и главное: в любом случае это исключительно мои проблемы, которые решать тоже только мне. Важно: к заповеди о почитании родителей добавляется ещё одна: «Родители, не огорчайте детей ваших», а ещё дети — не рабы, как некоторым порой кажется. Они не обязаны выполнять любую прихоть родителей.              По внезапно появившимся слухам, в основном сейчас рассматриваются наградные листы прошлого года, предоставленные волшебными диверсионными ротами. Обычных партизан награждают не в пример чаще. Недавно при помощи присланного с «Большой земли» орудия ЗиС-3 были уничтожены три танка Т-1, поэтому весь расчёт орудия будет награждён орденами Отечественной войны 2 степени. Подбили три лёгких танка, значит положен орден. Также будет щедрая раздача медалей «За боевые заслуги».       Массовое награждение орденами и медалями традиционно поднимает боевой дух партизан: Родина помнит — Родина знает. Это будет сопровождаться раздачей трофейных продуктов, самогона и махорки для награждённых. Как всем прекрасно известно, награда, усиленная премиями, оказывает большее влияние на награждённых, чем просто награда.       

***

             Мы отправляемся в очередной рейд на врага. Наша задача заключается в рейде на карателей, которые должны сгонять население на работы по сооружению укреплений, строительству и ремонту дорог. И также велено разобраться с теми, кто разошёлся по домам по требованию партизан.       Процесс строительства идёт ни шатко, ни валко, потому, что население должно построить грунтовую дорогу вдоль будущей оборонительной полосы. Немцы явно готовятся отступать. Работают старики и бабы, поэтому всё идёт очень медленно. На вопрос немецкого военного инженера, руководившего стройкой: «Где остальные?», был дан лаконичный ответ: всех расстреляли полицаи, чтобы не ушли к партизанам, а тех, кого не расстреляли полицаи, угнали на работу в Германию, девок изнасиловали и расстреляли полицаи, поэтому девок больше нет. На самом деле девки в числе первых бежали в леса при приближении немецких войск, вместе с коммунистами, потому что причины очевидны. Некоторые не бежали, а совершенно зря. А ещё некоторых местных жителей расстреляли немецкие войска в сорок первом. Охранявшие стройку полицаи сообщили, что это наполовину так. Даже не наполовину, гораздо меньше. После этого офицер велел полицаям брать инструмент и самим начать работать. Надо было думать, прежде чем расстреливать. Немецкого майора проблемы карателей не волнуют.       Где находятся партизаны, всем прекрасно известно. Но партизаны, как было сообщено, начальнику строительства, вооружены охотничьими ружьями, брошенным в сорок первом и трофейным оружием. А ещё они меняют самогон на патроны, то есть ведут нелегальную торговлю с полицией. Поэтому полицаи без пинка высокого начальства в лес никогда не суются. Об этом сообщила агентура.              Каратели действительно строят дорогу. Дорога — это не только расчистка от деревьев и брёвен и засыпка ям на дороге, но и несколько оборонительных узлов. Они действительно что-то строят, кажется опорный пункт, поэтому действуем без магии. Винтовки стоят в козлах, ходят часовые. Мы тихо подкрадываемся на опушку леса, разворачиваем пулемёты и… «Огонь!». Полицаи спешно залегают, некоторые бросаются к винтовкам. Через несколько минут ситуация приобретает странный характер. Нас мало, добить врага мы не можем. Полицаи залегли и изредка постреливают. Лежащая рядом Маргарита Самойлова говорит, что нам дозарезу нужен автоматический гранатомёт, а лучше два. Только как его наколдовать, она не знает. И вообще, любые трансфигурированные металлические детали посредственно держат нагрузки, нормальной металлообработки у нас нет и быть не может.              Наконец мы отступаем в лес.       Через три часа мы узнаём от пришедшего на явку мальчишки: полицаи потеряли убитыми семнадцать человек, ещё двое практически сразу умерли от ран, ранено тридцать три. Они строили опорный пункт и лагерь для строителей укреплений. Приехал немецкий офицер и отправил строить дальше. Бой — не повод лениться. Но в этот день полицаи больше не копают и проявляют повышенную бдительность. А нам надо возвращаться к завтрашнему торжественному построению.       

***

             Наша рота присутствует неполностью, поскольку несколько партизан умотали на железную дорогу и в другие места, производить диверсии. Их всё равно не наградят, поэтому не так обидно, а если наградят, то будет приятно. Тогда награды вручат чуть позже.              В одиннадцать утра построение, от нас полтора часа пешком. Присутствует военфельдшер Семёныч в мундире с фотоаппаратом, снимать торжественный момент. Вчера было награждение трёх рот и большого госпиталя. Ездят верхом. Сейчас такое время, когда любой офицер, кроме моряков, умеет ездить верхом.              Первым, награждают, как ни странно, военфельдшера Павла Семёновича Иванова, то есть нашего Семёныча. За проявленный героизм при спасении раненых двадцать четвёртого августа тысяча девятисот сорок второго года он награждается медалью «За отвагу». Присваивают звание старшего лейтенанта медицинской службы. Потом ещё одна медаль «За отвагу», заслуженная в октябре того же года, орден «Красной звезды» и медаль «Партизану отечественной войны» II степени.       После этого вручают ордена и медали докторам. Вильгельм Карлович Шульц получает мирный орден «Трудового Красного знамени», ему присваивают звание майора медицинской службы.       Оказывается, медиков не так давно переименовали из военфельшеров и военврачей в офицеры медицинской службы, но у нас именовались по привычке старыми званиями. Наших докторов повысили в звании.       Бывшая японская школьница, ныне партизан, за героический, точнее, отмороженный штурм блокгауза, он же древо-земляная огневая точка, сокращённо ДЗОТ, получила медаль «За отвагу». Среди других рот ходил слух, что после тяжёлого ранения сей партизан тронулся умом и взял блокгауз с одной «финкой», где зарезал всех. Пытались закидать гранатами, не помогло, тогда он с криком «За Родину» рванул в рукопашную. Это не считая наград за прошлый год. У нас практически все совершеннолетние выжившие, а также некоторые детишки, по итогам большого прошлогоднего вражеского наступления получили орден «Красной звезды».              Начинают награждать остальных, доходит до нашей роты, неожиданно раздаётся: «Партизан Егоров». Это я. За отвагу, проявленную в прошлом году, когда против нас была брошена пехотная дивизия вермахта, то есть предыдущим владельцем тела, меня награждают орденом «Красной звезды». А также медалью «За боевые заслуги» и одной медалью «За отвагу», заслуженную этой зимой. После вручения каждой государственной награды громко говорю: «Служу Советскому Союзу!»       Всех детишек из нашей роты, включая новеньких, кроме Плюшкина и Вронских, наградили медалями «За боевые заслуги», кое-кого двумя. Комиссара не награждали, но у него новенький орден Ленина, орден Кутузова, насколько я могу судить по портрету, и несколько странных наград.              Будут также выданы премии. Всем сегодня наливают «наркомовские сто грамм», но не водки, а самогона.       После награждения мы направляемся отмечать вместе с другими партизанами. По случаю праздника пригнали полевую кухню, дают рис с тушёнкой и по двести грамм трофейной немецкой гороховой колбасы. Ничего так, есть можно. Всем дают по сто грамм махорки.       Оказывается, Комиссар являлся участником конфликта на КВЖД в двадцать девятом году, за это ему дали памятную медаль, был на Халхин-Голе в тридцать девятом, за это ещё одна памятная медаль, к этому добавляются памятные медали «Помни завет Ильича» и «Воину Красной Гвардии и красному партизану», которые получил на правах активного участника Гражданской войны.              У нас танцы под гармонь, народ курит самокрутки и травит байки. Затемно возвращаемся в расположение роты. Завтра день отдыха и послезавтра снова в бой.              Утром просыпаемся. У нас усиленное питание с использованием трофейной итальянской еды. В плане фотографирование.       Пока мы вчера получали награды и отмечали, наши «грабили караваны», то есть напали на эшелон. Жертвой стал состав на вспомогательной железной дороге, гружёный польским каменным углём для паровозов. У нас посреди лагеря возвышается солидная куча угля. Начальство в лице Комиссара считает, что нас троллят: мол, пока вы отмечали, другие воевали.       Комиссара наградили орденом Ленина за командование ротой и орденом Кутузова третьей степени за тяжёлые бои осенью прошлого года, за что мне дали «Красную звезду», но вручили заранее, чтобы не было лишних вопросов. А вот Плюшкина и Вронскую, по всей видимости, весьма своеобразно прокатили. Их представили к героям, присовокупив список уничтоженных составов, но шансы получить минимальны исключительно по малолетству. Вспоминаются школьные годы в прошлой жизни: учительница истории говорила, что все пионеры — герои Советского Союза, получили награды посмертно. Более того, вроде как, почти все награждены после войны. Практически все официальные пионеры-герои на самом деле вышли за пределы четырнадцати лет, то есть за пределы пионерского возраста. Хотя пресловутый Статут секретности…       Несмотря на огромное количество пущенных под откос эшелонов, героев за это партизаны практически не получали. Надо быть командиром партизанского отряда, погибшим в бою или казнённым фашистами.       

***

             Через день к нам приезжают офицеры из центрального штаба партизанского движения.       Узнаём новость: наши конспирологические идеи о влиянии потерь на раздачу орденов и медалей неверны. Решение давать волшебникам ордена и медали принято ещё в марте, то есть почти три месяца назад. Когда погибла присланная с «Большой земли» диверсионная группа к нам на самом деле прибыла инспекция с проверкой. Не все командиры пишут наградные листы, поэтому во избежание эксцессов было решено провести проверку на местах всех партизан-волшебников.       Проблема возраста некоторых партизан есть, более того, есть проблема международных соглашений и немецких жалоб в международную конфедерацию магии. Советское правительство официально выступает за использование только конвенционных методов войны, в связи с этим награждаются военнослужащие не имеющей названия воинской части номер такой-то. У всех несовершеннолетних волшебников в графе «Год рождения» наградного листа будет стоять прочерк. Кроме того, никому не нужны подозрения в мобилизации несовершеннолетних. Загребли в армию не от хорошей жизни, волшебников в данный момент катастрофически не хватает. Всех более-менее сильных, до кого могли дотянуться, загребли всех с двенадцати до семидесяти пяти лет, причём обоего пола. Это не считая волшебников более старшего возраста, привлечённых к производству и лечению. Детей фактически призывают в одиннадцать с половиной лет, потом полгода в учебной части, курсы разделены по месяцам рождения. Да, волшебников здесь явно не жалеют и не берегут. Если слабосильные, вроде моей сестры, то девушек часто отправляют работать в госпиталь. При желании могут взять в авиацию, связь и другие места. В сорок первом было гораздо хуже: гребли многих, обучение было одну неделю. На штабных должностях находятся лишенцы, нормальные люди или те, кому за семьдесят пять лет. Что-то мне не весело от таких раскладов. Поэтому центральный штаб партизанского движения закрывает глаза на поведение некоторых командиров волшебных диверсионных рот и отрядов и хроническое невыполнение поставленных задач. Незаменимых людей, у нас нет, вот только заменять не кем. Тех, кому за тридцать пять, направили в армию, там для них тоже много дел. Что-то я сомневаюсь в этом.       Нам попадается идущий мимо нас Илья Вронский. Он родился в июне тридцать второго и двенадцать лет ему ещё не исполнилось, осталось совсем немного. Прадед служит командиром штрафного батальона. В штрафниках плохих людей практически нет, тех сразу расстреливают. А если человек хороший, то предлагают искупить вину. Они обычно идут в атаку первыми, а отец-командир может при помощи магии сделать проход в минном поле, уничтожить бетонный дот, а также совершить другие небольшие подвиги. Отец служит военным топографом, проводит съёмку местности во время военных действий, — без карт на войне очень тяжело. Мать работает в радиоразведке. Бабушка по материнской линии занимается допросами особо важных пленных. Дед по материнской линии офицер, служит в артиллерии. Прадед и прабабушка лечат раненых. Прадед вернул в строй более трёхсот тяжелораненых, которых без помощи магии комиссовали бы. Старшая сестра в партизанах, её действительно готовили всего несколько дней. Не при делах только младшая сестра Софья, но она пока даже в школу не ходит. Пересчитав близких родственников, мальчик идёт дальше по своим делам.       Если проще: почти всех партизан в нашей, вроде меня, переживших осенние бои, наградили орденами «Красной звезды», кто не пережил — посмертно. Детям по медали, как и некоторым из лагерной обслуги. Некоторым детям дадут больше, но не стали афишировать, в частности Антон Пухов получит орден «Красной звезды» и медаль «За отвагу» в придачу — он воевал, как взрослый, у него два тяжёлых ранения, и дважды откачивался некромантом. На этом раздача орденов заканчивается. Командиру роты за те бои дали орден Кутузова третьей степени и ордер на квартиру, которую получит после войны, если он погибнет, получит его жена. В условиях послевоенной разрухи это очень много. Дом, в котором я жил в Сталинграде, по большей части разрушен. Возвращаться некуда. Да, жилищный вопрос — очень большая проблема.       Надо сказать, что товарищи из Москвы не такие уж плохие, как казались издалека. Один из них заболел воспалением лёгких во время учений в тридцать восьмом году, комиссован, вернулся в сорок первом году в строй, воевал в ополчении, защищавшем Тулу, снова заболел, переведён на штабную работу. Но двое других вполне здоровые люди. Хотя… Кому-то надо быть на штабной работе.              Иду спать. Утро вечера мудренее, перед рассветом мы снова нападаем на казармы полицаев, расположенные рядом с госпиталем. Им завезли продукты и патроны к французским винтовкам. Прошлой ночью наш штурмовой взвод совершил успешный рейд на склад и казармы роты карателей. В список трофеев вошли двести револьверов «Нагана» разной степени износа, их отправят на «Большую землю» в армию. Судя по всему, эти револьверы достались немцам в сорок первом году.              Набег на врага прошёл почти без потерь, единственный убитый успешно откачан Димой. Есть трое раненых, причём взрывом одной гранаты. Доктор Карлыч обещает вернуть в строй всех троих за три-пять дней.              После возвращения я за подвиги предыдущего владельца тела получаю ещё две медали за «Боевые заслуги». Нормальным людям дали бы орден, а у волшебников понижающий коэффициент. После награждения говорят, что могут дать ещё один орден после окончания партизанской службы. Меня, скорее всего, скоро наградят ещё одной медалью «За отвагу» и медалью «Партизану отечественной войны» II степени. На этом наградные листы на меня, вроде бы, закончатся.       Я фотографируюсь при знамени вместе с государственными наградами. Скоро будет очередной авиарейс, отправлю фотки родне.       В качестве премии я получаю бутылку итальянского сухого вина из Тосканы, триста грамм итальянского сыра, две шоколадки и большое махровое полотенце, судя по ряду признаков — сделано в Италии.