Heart of the Swarm

В прошлой главе была допущена ошибка. Прошу у всех извинения за свою невнимательность и столь грубый недочет. Музыка к главе: Apocalyptica feat. Adam Gontier - I Don't Care Bring Me The Horizon - Deathbeds - Они стали хитрее, - убежденно заявил Киба. Наруто не прислушиваясь, уловил произнесенную фразу по интуитивно-болезненному, проникшему сквозь безразличную тишину. Внутри затянуло почти забытое, сонное - любопытство. В темном нутре Геркулеса, пропахшим горько-кислым запахом старого брезента и освещенном притушенным светом лишь нескольких прикрепленных под потолком светильников, располагалась смешанная группа из назначенных ООН солдат и членов военного подразделения Центра. Сидящие по бокам на скамьях, они переговаривались между собой в полный голос, пытаясь перекричать то друг друга, то мерный шум пожиравших ночь двигателей. Подчиняясь неведомому ритму, рваными кусками мяса покачивались над скамьями мутно-алые сетки. В занимаемом Наруто отсеке было не слишком многолюдно - тридцать человек размещались на двух противоположных скамьях. Между ними закрепленные ящики с оружием - каждый метр машины находил свое применение для транспортировки смерти. Эта имитированная стена надежно отсекала один ряд сидящих от другого, полностью удаляя их из зоны обзора друг друга, а брезентовая граница, матерчатой складочностью нелепо повисшая в середине самолета, отделяла рядовой состав от офицерского. Так случилось, что разговор об инсектах зародился неподалеку от Узумаки. И, не смотря на то, что он сидел обособленно, не шибко просторное пространство загруженного самолета не позволяло удалиться от группы более, чем на метр. - Ага, - подтвердил Чоуджи. Широколицый солдат в засыпанной чипсовой крошкой форме занимался тем, что приканчивал уже шестую пачку чипсов за полет. - Суки адские. Теперь еще и хитрющие. "Суки" - так сначала звали инсектов в рядах военных подразделений. Солдаты выговаривали это слово с таким смаком и букетом эмоций, что им потихоньку проникались и другие подразделения Центра. Даже при том, что для докторов и, уж тем более, профессоров Центра называть объект "сукой" было как минимум некорректно, словцо прицепилось к ним тоже. Но, разумеется, в официальных документах не фигурировало: на бумаге инсекты по-прежнему обозначались инсектами. - Чоуджи, харэ жрать! На тебе скоро ремни безопасности будет не застегнуть! - Я ем только вторую пачку... - Акимичи, не пизди! Я насчитал не меньше четырех! - И до вылета штук пять было! - И после обеда тоже! - В смысле - "хитрее"? Голос сидящего на расстоянии и державшегося особняком от остальных Наруто прервал звуки оживленного обсуждения прожорливости Акимичи, к которому успели присоединиться еще несколько участников, не считая зачинщика - Кибы. Опергруппа замолчала как-то разом, с недоумением воззрившись на скрытого в тени Узумаки. Во-первых от того, что с объектом ранее никто не общался. Вначале пытались, но попытки ушли в молоко. Молчаливый, назначенный Центром парень лишь выполнял свою работу, полностью игнорируя как людей, так и их робкие попытки наладить контакт. Наруто раз за разом назначался в новую команду и в каждой из них история повторялась: интерес, попытка наладить общение, отчуждение и, наконец, агрессия. Эта группа обещала не стать исключением, разве что до агрессии пока не дошло. Со времени гибели Саске Наруто вообще не отличался разговорчивостью и не проявлял открытого интереса ни к какой теме. Кроме уничтожения инсектов, пожалуй. Несмотря на то, что нынешняя тема касалась тварей непосредственно, солдаты были удивлены - назначенный в отряд объект впервые заговорил сам. Переглянулись между собой. Затянувшуюся паузу нарушил Киба: - Ну, понимаешь, раньше они вели себя как простые животные. В смысле, - парень очертил рукой круг, - вот их территория. И, как большинство зверей, они эту территорию не покидали. А теперь покидают. - просто, кратко и доступно, как он считал, объяснил Киба. Наруто чувствовал, что солдату не комфортно с ним говорить. Но какая разница? Узумаки тоже не горел желанием общаться. А Киба и правда ощущал дискомфорт - Наруто сидел почти рядом, но в тени, не шевелясь и выдавал свое присутствие лишь тусклым отблеском глаз. С его позиции прекрасно просматривался весь правый ряд, сам же он был скрыт от взглядов со стороны разделяющим ряды грузом и концентрированной тьмой, не нарушаемой робким светом висящих поодаль ламп. - Звери меняют и границы своих владений и дерутся за новые, - раздался из недр самолета чей-то скептичный комментарий. Лохматый, короткостриженный брюнет занимался тем, что затачивал свой кортик, не отрывая взгляда от процесса. И именно его слова помогли прижиться поднятой теме, разжечь разговор. Наруто не вмешивался, занятый от части вниманием к чужим словам, от части своими мыслями. Вновь проявлять к чему-то интерес... было сложно. Даже короткая вспышка заинтересованности утомляла отвыкший от нее разум. Поведение инсектов. Возможно, оно и заботило его когда-то. Но это было до. А сейчас что-то настойчиво тянуло, заставляя прислушиваться к голосам почти насильно. - Чувак, ты не путай зверье с людьми. Возьмем вот псов... Парень, которого вроде бы звали Канкуро, схватился за голову: - Заебал ты со своими псами, Киба! Возьми другой пример: кошек там, птичек! Киба лишь глаза закатил и продолжил, повернувшись к Наруто корпусом, насколько позволяли привязные ремни: - Так вот, п...челы, - исправился он, заслышав страдальческий стон позади. Стон сменился смешками товарищей, - пчелы, допустим, живут в своем улье. Летают себе за цветочками на километры вокруг, но защищают только свой улей. Так они устроены. - Херовый из тебя орнитолог, Собаколюбец, - ехидный выкрик с соседнего ряда перебило не менее ехидное замечание Канкуро: - Пчел изучают апидологи, знаток херов. - Это медоносных пчел изучают апидологи, - проявил эрудицию Удон. Парнишка, выглядевший странно и нелепо в военной форме, словно мелкий пацан, нацепивший отцовскую одежду, поправил сползшие на нос очки, сделавшись еще более похожим на ботаника. Наруто был точно уверен, что подобный образ уже встречал где-то. - А все остальные виды, насчитывающие в своем количестве более со... - Бля, заткните варежки, все! Я тут, между прочим, беседу веду! - прикрикнул Киба в попытке затушить не вспыхнувший пока спор, дабы тот не увел от темы. - Общество любителей Википедии, мать вашу...Так вот, пчелы. Сидят себе на месте или летают по своим пчелиным делам. И если уходят куда-то не по этим самым делам, так сказать, то всем ульем. А хищники защищают свою территорию и охотятся только на ней. Не, ну случается, что прутся в поисках пищи или, там, самки, - Киба поиграл бровями, намекая, что он тоже вполне не прочь пойти и найти себе самку, а не лететь хрен знает куда, чтобы в лучшем случае подстрелить особо симпатичного инсекта, - но все зависит от того, какой эту тварюгу создал бог. Сечешь? Честно сказать, смысл в путанных объяснениях Кибы виделся туманно. Он одновременно утверждал, что инсекты перестали вести себя как нормальное зверье, и тут же, описывая поведение животных, проводил аналогии с инсектами, с нынешним их поведением. - И что странного? Инсекты всегда захватывали территории, всегда вели себя агрессивно и покидали ульи для формирования новых, - парня, оборвавшего монолог Кибы и задавшего вопрос, интересовавший половину группы, звали Валом. Так, по крайней мере, запомнил улыбчивого шатена Наруто. - Э, не, брат, - вмешался Канкуро, - Все не так. Киба кивнул, мол, продолжай. И тот полностью перехватил повествование: - Вот появились инсекты. И напали на людей. Почему? Потому, что такая их природа - они выживают со своей территории все. Сжирают, даже косточек не остается. Но вот появилась их территория, которую они захватили - Канкуро очертил ладонями круг, почти так же, как это совсем недавно сделал Киба, - и суки за нее ни ногой. Они сидят в своем улье, даже когда отряд захвата, это их особая гвардия, иде...ай,блядь!, - самолет резко тряхнуло, от чего Канкуро едва не прикусил себе язык. В свете ламп дернулись матерчатые сетки, составляя причудливую тень, будто бы плетеной ловушкой наброшенную на солдат. Словно паутина, - отстраненно заметил Наруто. Когда воздушная яма осталась позади, Канкуро возобновил объяснение с места, на котором вынужденно прервался, -... идет оккупировать новую территорию. Пока они, остальные, не сочли эту новую территорию своей - они туда не суются. И не воюют за нее. А улей не покидают. Для примера, ты можешь подойти к невидимой границе. А за этой границей сидит инсект. И хуй он тебя тронет. Не, серьезно. По крайней мере раньше так было. Наруто приподнял бровь в знак интереса. Что солдаты называли "невидимой границей" Узумаки знал, даже сам когда-то баловался с этим эффектом, зля младшего Учиху до белого каления, но мешать последовавшим пояснениям не стал. Продолжил рассказывать уже Киба: - Вот представь себе границу, - вновь проведенная в воздухе черта, - она невидимая, но ты о ней точно знаешь. Ты подходишь к ней вплотную, но не переступаешь. Инсекты тебя видят. И чуют. Но не атакуют. Пока ты не переступишь линию. Ты можешь даже просто взять и уйти. Тебе ничего не сделают, - развел руками Киба, и покачал головой, как бы подтверждая свои слова, - абсолютно. - Если не наткнешься на их отряд захвата. В этом случае тебе пизда при любом раскладе, - справедливо заметил Канкуро. Многие согласно закивали. Среди солдат даже стала популярна такая "фишка" - фотографироваться на фоне инсектов. Кто не знал этой особенности с границей улья, был уверен, что фото смонтировано. Инсекты чтили свою границу с точностью до сантиметра, и, пока она была соблюдена, оставались спокойны. Но провоцировать их все же не следовало, а через какое-то время после популяризации забавы за подобные фото наемнику грозило увольнение.В лучшем случае. - А теперь? - все же спросил Наруто. Не то, что бы желая продолжить беседу - просто стало интересно. Узнать своего врага получше. - А теперь... Случай был. С моим однополчанином, служили вместе, и на инсектов ходили...Так вот, их группу отправили на 38h*, это в России, под Иркутском. Тоже с объектами работают. Хьюгами, кажется, или как там у вас. В общем, с теми, которые ульи просвечивают - рентгены ходячие. Говорят, конечно, что не удачно.... Ну, они, группа то есть, запаслись как положено - термит, парализатор, авиация в поддержку. Не доходя пять километров до улья разбили лагерь - ну, чтоб собраться, подготовиться. Там их в кольцо и взяли. Суки, в смысле. Мы только и успели, что радиограмму поймать, да пару кадров с беспилотников. Напали ни жданно-ни гадано, повылазили из-под снега как подснежники и... нет группы. Да, припомнил Наруто, была операция, в которой потеряли Хьюгу. Не то, чтобы ее сильно афишировали - напротив, пытались скрыть очередной провал Центра. Группы, направленные на борьбу с инсектами гибли регулярно, но только наличие в их составе носителя идентификационного номера придавало значимости потере. Как бы Центр не кичился защитой людей и прочим, людей было чуть более шести миллиардов, а полезных объектов всего порядка сотни. Сотрудничающих же, "лояльных", как называл их Центр, отказываясь этим термином от любых обязательств перед оными, не наберется и десятка. Наруто не знал ни имени, ни идентификационного номера погибшего Хьюги, но знал другое: Центр решил больше не рисковать ценными объектами ради сомнительной выгоды. А точнее, их глазами. Он, Наруто, на данный момент единственное исключение - последний из объектов, кого регулярно отправляют на уничтожение инсектов. С личного разрешения нынешнего неофициального руководителя Центра - Шимуры Данзо. - А еще, - заикнулся Удон, - на стратегических точках...Помните? Все согласно зашумели - помнят. - Это он про Байкал. - А что про Байкал? - спросил Наруто. - Ну...Хрен его, конечно, знает, как они раньше себе места жительства выбирали...Мы думали, что рандомом. А теперь нас неожиданно отрезали от питьевой воды, нефти, газа, связи, - Киба развел руками, а Наруто мысленно подчеркнул, что парень склонен к жестикуляции. Подернул плечами - не заметно, чтобы сбросить напряжение не своих мыслей, что по ошибке приходят к нему в голову. - И продолжают отрезать...Не от всего конечно, вовремя фишку просекли и кое-где держим оборону. - Инсекты ульи свои понастроили по всем фронтам, - пояснил Канкуро, заметив недоуменный взгляд, - В Центре об этом не знают? Наруто отвернулся к иллюминатору. В Центре творился хаос, и парню было совершенно не известно знают ли там о хитрости, проснувшейся в тварях, или нет. Да если бы и знали, вряд ли бы стали распространяться. - В общем, - подвел итог Канкуро, сложив руки перед собой на коленях, - как хотел сказать Киба, они ведут себя странно. Может, если сравнивать с некоторыми животными, такое поведение и нормально, - На этих словах, сидящий рядом Инузука пожал плечами - мол, кто его знает, - но для инсектов... по сравнению с тем, что было раньше...Оно странное. Узумаки отвернулся к узкой бойнице иллюминатора - за мутным стеклом, неловко прячась в курчавых, похожих на мокрую вату, облаках, занимался рассвет. Небо серой лужей окружало самолет, хмуро приветствуя в своих владениях. Странное поведение. Хитрые инсекты. Наруто задумался, вспоминая, какими эти твари были раньше и пришел к выводу, что странными суки были всегда. Но то, что описал Киба, действительно выходило за пределы обычной модели их поведения. Узумаки отстраненно подумал, что за изменением своего мира не заметил изменение мира вокруг. И его это не беспокоит. Все еще не беспокоит. - Слушай, э-э-э... - Киба, желая продолжить разговор, обратился к Наруто. Вот только как того позвать солдат не был уверен. Откликнется ли на идентификационный номер? Или, может, у него есть имя? Или прозвище? А в Центре к нему как обращались? - ...Парень? - подсказал универсальное обращение Канкуро. В принципе, никто не ожидал от объекта реакции. Странным он был, тот SNVV-6. Мужики из группы, участвовавшие в "Геноциде" говорили о нем, как о веселом парне, имя его называли, кажется. Вот только много воды утекло и те ребята кормят сейчас своим мясом этих сук в их ульях, а названное имя стерлось из памяти. И все же Наруто обернулся. А обернувшись встретился с янтарным блеском глаз, открытостью, странной для солдата. Воодушевленный Киба задал давно волнующий вопрос: - Слушай, а ведь ты в "Геноциде" участвовал, да? Все операции, я так слышал. В самолете оживились: тема, которую пытались поднять не один раз, с легкой руки Кибы вполне могла прижиться - так, по крайней мере, считали солдаты. Слишком резко спросил, слишком прямо. По не зажившей еще ране и та запульсировала острой злобной болью. Обрубил тему короткой фразой: - Во всех, кроме последней. Не прижилась. Воодушевление поутихло - героической саги, да что там, даже солдатской байки не предвиделось. То, что SNVV-6 не будет рассказывать об операциях, как о эпических подвигах было ясно каждому как белый день. Канкуро разочарованно отвернулся, Удон уткнулся носом в мятую книжицу, мусоля взглядом ее замызганное тельце. Вал нервно перебирал четки одеревенелыми пальцами, Кано по-прежнему точил нож. Чего греха таить, каждый из присутствующих мечтал участвовать в "Геноциде". Каждый мечтал... Кто о репутации, кто деньгах, иные грезили местью, другие жаждали приключений. О всем этом с минимальной угрозой для жизни - шанс погибнуть по дороге на миссию значительно превышал в своей вероятности гибель во время самой операции, а зарплата была завидной даже по сравнению с самыми горячими точками. За весь год проведения "Геноцида" в бою пало не больше двадцати солдат, и те в основном по своей же глупости. Боевой отряд, куда каждый присутствующий хотел бы попасть. Группа, чья гибель месяц назад стала ударом для всех. Кибу отчужденность Наруто не напугала. Понял свой косяк, но счел глупостью отступить и лелеять промах в душе. Пошарил рукой в рюкзаке у ног, выуживая обшитую кожей флягу - его гордость, сам сделал. Покрутил одетую жестянку в руках и, не глядя Наруто напрямую в глаза, заговорил. Не настаивал на теме, но продолжил в обход ее. Его голос в тишине, нарушаемой лишь приглушенным мерным шумом двигателей и возмущением ветра, привычными и от того почти незаметными, звучал уверенно и ободряюще. Наруто с удивлением обнаружил, что парень улыбается - немного грустно, почти незаметно: - Мне товарищ рассказывал, что работал с тобой и еще двумя объектами, Учихами. О них легенды слагали, знаешь? А товарищ мой, его Шино звали, от инсектов тащился как удав по стекловате. Но говорил, что вы - крутые ребята. Нет, пойми, я сочувствую. Ты потерял друзей, но и я тоже, - Киба говорил без лишней печальной трагичности и наигранности, искренне. Наруто чувствовал, что искренне, - Он, мой товарищ, погиб тогда. В последней операции. Я должен был его заменять, представляешь? Но, не срослось и полетел он. Вместо меня. Я думал, что я лузер - опять профукал возможность хоть глазком на вас глянуть. А получилось, что получилось. За замершим нутром самолета стал отчетливо слышен бушующий, неистово ласкающий жестяные бока корпуса, ветер и жалостливо подыгрывающий ему гул шестиперых винтов. Какофония звуков, симфония жизни. Обычно почти незаметная, она была разорвана и сшита новыми нотами - голосом Кибы, продолжавшим: - Мы, - ты и я, - в итоге выжили. А хорошие парни погибли. Тишина. Мерно шумящая, выжидающе смотрящая тремя десятками глаз. - Выпьем за них, а? Киба перехватил удобнее флягу в руках, чтобы сподручнее было открывать. Откупоренная крышка не могла нести запаха, но Наруто уловил и кукурузную сладость, и остроту алкоголя, донесшиеся из тары. Киба сделал первый глоток, и, уткнувшись носом в серо-коричневый рукав формы, передал напиток Наруто. Тот, замявшись на мгновение, взял. Глотнул, и тут же пищевод опалило алкоголем. Отдал жестянку обратно. Киба передал ее следующему. По глотку на каждого, как рассчитал. Наконец, пустая фляга вернулась к Кибе с возмущенным комментарием, что, дескать, пожадничал на поминки - мог бы и полную налить. Вновь занялась дружеская перепалка - агрессии Наруто не чувствовал. Простое, человеческое. Возвращалось в тело, Наруто ощущал, хотя никогда и не был человеком. Так ему сказал кто-то очень давно. Медленно, неуверенно, шевелилось под сердцем слабое, обещавшее окрепнуть и вырасти. Не сломан, не сломан еще. Инузука упрятал впалобокую тару в недра зеленого походного рюкзака, и, вернувшись взглядом к Наруто, высказал его мысль вслух: - Жизнь ведь продолжается. По салону прошлись одобряющие смешки - продолжается. Люди рождаются и умирают каждый день. Наши друзья, враги, братья и любимые. Но жизнь-то продолжается. Мы ведь живы. - Рассвет, - робко, даже немного смущенно, сказал Удон, глядя в запотевшее око иллюминатора. И правда, солнце уже довольно высоко поднялось, окунуло брюха облаков в апельсиновый сок и прошлось по бокам сусальным золотом. В маленькие оконца иллюминаторов было еще этого не видно, но там, внизу, в растекшемся молоком морозном тумане, уже выплывали очертания берегов. Геркулесы приближались к точке посадке согласно графику. - Наруто. - Что? - Недоуменно переспросил Киба, неуверенный, что правильно расслышал сказанное слово. - Зовут меня Наруто. - Аааа, - заулыбался парень, - А я - Киба. Инузука. Потом представились и остальные. В результате Наруто узнал кучу бесполезных имен безразличных ему людей. Разговор продолжился, переключившись с инсектов на более человечные темы. И...ничего не изменилось. **** - Вот блядь, всегда ведь мечтал побывать в Исландии. Охуеть, сука, - матерился Канкуро, запихивая руки в карманы в терпящей крах попытке их согреть. Широкая военная форма прочная и непродуваемая, но конечности у теплолюбивого уроженца южных регионов все же безнадежно отмерзали, грозя, по заверениям самого Канкуро, отвалиться нахуй. Вместе с хуем, - уверенно поддакивал Киба. - А, ну грациас тебя, чтоли, - прокомментировал проходящий мимо и не испытывающий особого дискомфорта Инузука. - Мечты сбываются. Только это Гренландия, а не Исландия. Акамару! - заорал парень. Слева послышался заливистый лай и к парням, виляя хвостом, не иначе как для ускорения, подбежала огромная белая собака, со смешно висящими коричневыми ушами. Акамару с любопытством уставился на хозяина, ожидая не то вкусности, не то ласки. Киба незамедлительно присел перед псом на корточки и, стащив с рук укрепленные перчатки, зарылся пальцами в снежную шерсть: - Аааах, ты! Зверье-о-о мое-о-о! Хороший пес, хороший пес! - Кончай тут зоофилию разводить, собачник, - Окрикнул подошедший следом пилот одного из Геркулесов. Страсть Инузуки к собакам давно стала предметом насмешек всех и каждого, кому приходилось с ним работать. - Не обращай внимания, моя прелесть. Злюка просто нам завидует, - сюсюкающим голосом пробормотал Киба, обхватив ладонями пса за голову и уткнувшись носом в его нос. Больше щенячьей любви, чем плескалось в здоровенных блестящих глазищах пса, было разве что в не менее ярко сияющих янтарных радужках напротив. Акамару радостно виляя хвостом, переступил с лапы на лапу и вдруг, подпрыгнув, повалил Инузуку на промерзлую землю, воодушевленно вылизывая его лицо. Покоившиеся до этого на коленях перчатки упали рядом. Стоявшие по кругу парни рассмеялись виду барахтающегося под белой тушей пса Кибы. Помогать последнему высвободиться из лохматого плена не спешил никто, предпочитая если не смотреть на его бесплодные попытки, то просто пойти заняться своими делами посмеиваясь над конфузом товарища. Благодушные настроения постепенно сходили на нет, с усилением холодов и приближением ночи. Рванина облаков сменялась равномерной растертостью сероватой ваты - небо затягивало пеленой, а простиравшуюся вокруг палевую степь - серой дымкой. Покинутые и разгруженные самолеты стояли поодаль со вскрытыми брюхами, пялясь слепыми глазами-иллюминаторами в белесую пустоту, пока пилоты с помощниками заботливо укрывали их спящие туши камуфляжными сетками, цветом почти сливающимися с местностью вокруг. Бригады техников, строго соблюдая дистанцию, расставляли парализаторы по периметру лагеря и основной в центе. Солдаты устанавливали громадные армейские палатки и распаковывали ящики с припасами, заботливо уложенными в синтетическую имитацию соломы. В небе над лагерем дежурили истребители, хотя польза от них была более, чем сомнительной. Командование специально выбрало относительно ровную местность на восточном побережье, для расквартирования лагеря перед операцией. Не смотря на светлое еще небо, расставленные на занятой людьми территории прожекторы уже работали, обещая своими белыми яркими лучами подобие безопасности. Беспокойство сгущалось в воздухе, концентрировалось над шипами бесполезных ежей - мерой предосторожности, по нелепости равной попытке заклеить скотчем дверь и надеяться, что матерый медвежатник ее не вскроет. Вся надежда, истинная надежда по защите, легла на парализаторы, сердце лагеря, зарытые на две трети в землю и способные защитить от вторжения инсектов, даже если те полезут из-под земли. - Сколько миль до улья? - спросил Наруто у присевшего рядом Кибы. Перед глазами парней простиралась подранной простыней промерзлая бесснежная степь. - Двадцать километров, - ответил Киба, подернув плечами, - совсем близко. Слышишь, как тихо? Так тихо только когда инсекты рядом. Их все зверье боится. - Ясно. За пределами лагеря и правда лежала пуховым одеялом неживая тишина. Солдаты, копошащиеся за спинами парней, всеми своими силами пытались ее разорвать привычными для жизни рутинными звуками - руганью, шумом стройки, песнями и анекдотами. Но - не получалось. Ругань сходила на нет, не смотря на постоянное раздражение, преследовавшее каждого члена отряда. Строительство уже закончилось и, чтобы поддержать хотя бы видимость деятельности, солдаты в пятый или шестой раз растягивали колья палаток, под предлогом, что предыдущие установщики лохи бездарные и палатки ставить не умеют совершенно. На смену им приходила новая компания, с новым предлогом и опять колья изымались из своих промерзлых обителей, чтобы вновь быть вбитыми в мертвое тело земли. Песни смолкали, не успев начаться, поглощаемые жадной тишиной, поджидавшей каждого за пределами маленького человеческого островка в чуждом уже мире. С анекдотами тоже не складывалось - примитивные шутки не веселили, а за черный юмор в такой атмосфере можно было запросто и по ушам получить. А еще тишина порождала постоянное чувство опасности. Дурное предчувствие - сказал Канкуро. Тишина сама была опасна. Наруто сидел к лагерю спиной, на своем собственном походном рюкзаке со спальным мешком и пенным ковриком - почти роскошь в условиях недружелюбной тундры. Не то, чтобы он в этой роскоши нуждался, но отказывать телу в таких мелочах перед битвой не следовало - уж кому-кому, а Наруто было известно, как важны для него хороший сон и сытная еда, особенно, когда регенерации предстоит работать на полную мощность. - Слушай, Наруто, - Узумаки напрочь забыл о присутствии рядом Кибы. Тот же, подогреваемый интересом, мысленно уже побратался с объектом и общался с ним, как с любым другим товарищем по команде, - А когда вы в этом деле участвовали, тоже так тихо было? Наруто не горел желанием отвечать, однако вопрос Инузуки заставил всплыть одно воспоминание и Узумаки еле сумел себя удержать, чтобы не схватиться за вспыхнувшую болью голову, обожженную раскаленным солнцем на залитой светом базе. Воспоминание... Воспоминания... Какие же из них настоящие? - Нет, - ответил надтреснуто, скрипом половицы выталкивая слова из сжавшегося горла, - было не тихо. Сначала. Не тихо было - выла отчаянно природа, сопротивлялась до последнего. Какофония звуков - яростные крики хищников, отчаянный щебет жертв. Тогда еще не примирилась земля с новыми жителями, противилась и билась диким зверем, бешенной интуитивной силой готова была разметать обидчиков и сгореть вместе с ними. Не боялась. И всех заставляла сопротивляться вместе с ней. Это сейчас в страхе замирает перед жуткой не опасностью даже - явлением. Неотвратимым, неумолимым. Все замирает, парализованное ужасом неизбежного, обнадеженное скорой гибелью. И потому пугает тишина еще не сломленных. Вот только Киба был не из числа сдающихся на милость победителей. - Ну, шансы у нас есть, - взвесив все в уме, возвестил парень и кивнул себе для надежности. Наруто не потрудился даже посмотреть на уверенного парня. Киба вызывал в нем жалость, смешанную с отвращением и узнаванием в этом солдате себя самого. Прошлого. Вот только Киба еще не знал, что его мир обречен на погибель. - Опаньки, к костру зовут! Ужин готов, - вдруг резво подскочил на ноги собачник. Хлопнул себя пару раз руками по бедрам, разогнать кровь и напряжение - засиделся на корточках, - Да, кстати! Киба залез рукой в карман широких штанов и вытащил на свет флягу - ту самую, обшитую кожей, из которой угощал выпивкой в самолете. Протянул ее Наруто со словами: -Че скис? Дарю! Наруто приподнял бровь - ироничный жест, прихваченный от Саске только после его гибели. Привычки Саске, въевшиеся Наруто в плоть и кости создавали иллюзию, что тот жив. И рядом. - Я сам ее делал. Хорошая кожа, она на полном серьезе еще пару лет назад бегала по полю и щипала травку. - Зачем? Киба пожал плечами: - Не знаю. Захотелось. В общем, ты как хочешь, а я к жрачке: не поторопимся-всю вкусняшку расхватают! И подтвердил свои намерения радостным воплем и быстрым бегом. Ему вторил присоединившийся к хозяину Акамару, вилявший хвостом со скоростью вертолетного винта. Во фляге оказалось пиво. Черный Гиннесс. Наруто пригубил напиток, задержал его во рту, прежде, чем сглотнуть. Жженый. Горький. Нет. Безвкусный. Да, узнавание. И жалость с отвращением. SNVV-6 безразлично подумал, что в завтрашнем бою Киба умрет первым. * 38h. Номер улья в шестнадцатеричной(Hexadecimal) системе счисления. В переводе на привычную нам десятеричную - 56. Чтобы не возникало путаницы, я буду подписывать 16-тиричные цифры литерой "h". Модель самолета в главе - это военно-транспортный Lockheed C-130 Hercules. У него куча с хвостиком модификаций. Самолет вышел в массовое производство в 60-х годах и спросом пользуется по сей день. Модификации на все случаи делают его многофункциональным или же наоборот, целенориентированным на выполнение определенных задач. http://www.wallpaperpimper.com/wallpaper/Military/Airline/Lockheed-C-130-Hercules-1-RF3OW5T1F1-1024x768.jpg