Спасибо за слёзы

      День с утра не обещал ничего хорошего. Будильник не сработал вовремя, поэтому Грей не успел проделать свой привычный утренний ритуал с чаем, отчего у него испортилось настроение. Он надел разные носки, и это не скрылось от коллег, которые до конца рабочего дня успели придумать сто одну несмешную шутку по этому поводу. Ещё как назло и на работе кончился чай, и пришлось пить дешёвый горький кофе. Потом завалили работой, словно это успокоит Грея, а не разозлит ещё больше. Работа была муторной и долгой, поэтому уже на десятом документе, похожем на все остальные, Фуллбастер перестал стараться. Люси донимала его своей болтовней ни о чём, а ещё своим хорошим настроение, которое было всегда с ней. Грей попытался отвязаться сначала мягко, но блондинка проигнорировала любые его проявления тактичности и замолчала только тогда, когда он рявкнул. Всё оставшееся время она ходила, надув губы и бросая косые взгляды на коллегу. Грей умел полностью игнорировать хоть малейшие попытки манипуляции со стороны девушек, проще говоря, притворился, что намеков не понимает, поэтому доработал спокойно, изредка спрашивая у Люси что-то по делу. И, в целом, быть может, день мог хорошо закончиться, если бы Хартфилии не выглянула в окно, а потом удивлённо бы не уставилась на Грея.  — Ты назначал встречу Джувии? — ни с того ни с сего спросила Люси, когда уже отошла от окна. — Нет. Зачем она мне? — Грей уставился на подругу. — Она стоит около входа. Видимо, тебя ждёт. — растерянно ответила девушка. — Чёрт… — взвыл Грей, который не хотел сегодня видеть Джувию. — Зачем она пришла сюда? — задал риторический вопрос парень, подняв голову вверх. — Она хочет поддерживать с тобой связь… Она привязана к тебе. — спокойно заметила Люси. — Хочешь ты этого или нет. Не будь с ней грубым, пожалуйста. Она и так надломлена. Я боюсь, ты её сломаешь. — Почему ты так печёшься о ней? — с иронией спросил Грей. — Мне её жалко. Ты видел, какая она запуганная: дрожит от каждого шороха, постоянно вздрагивает, когда кто-то просто поднимает руку… — начала Люси, но была бесцеремонно прервана Фуллбастером. — Жалость — отвратительное чувство. — Ты всегда отвратительно поступаешь, поэтому, думаю, тебе будет несложно побыть милым. — блондинка улыбнулась, увидев недовольство на лице Грея. — Тебе не жалко её самому? — Жалко, поэтому я ей ничего плохого не скажу, когда выйду из офиса. Сделаю вид, что рад её приходу. — мрачно улыбнулся брюнет, вчитываясь снова в одну и ту же строчку. Люси хотела сказать «молодец», но посчитала это лишним, закончив тем самым их беседу.       Поставив последнюю печать и выключив компьютер, Грей устало потянулся, потом откинулся на спинку стула и посмотрел в белый потолок. Люси в этот момент искала ключи в сумочке, рассказывая Нацу по телефону, чем кормить их ребёнка. Грей непроизвольно вслушивался в её разговор: ведь самого его скоро ждёт вся эта семейная жизнь, к которой он так долго шёл. Вот они поженятся в мае, а там и до детей недолго. Всё так хорошо складывалось, пока в его жизни не появилась Джувия. Он перестал быть уверенным хоть в чём-то. Парень не мог сказать, что она его бесит, или что она ему симпатизирует как человек. Он не понимал, что ощущает к ней: тягу или жалость. Грей просто-напросто запутался в своих чувствах. Брюнет не переставал думать о Джувии, о том, как всё сложилось в её и в его жизни, к чему всё это идёт. Джувия прекрасно знает о Уртир, но какого-то чёрта пришла к нему прямо на работу. Грей просто уверен, что она в него влюбилась, и его это тревожило. Ему не хочется давать ей ложных надежд: ни при каких обстоятельствах они никогда не будут вместе. Но с тем же самым он не может ей сказать это, потому что она ещё не предпринимала никаких попыток, вдруг ему кажется, вдруг он неправильно понимает её действия. Однако как ещё можно понять то, что она решила встретить его вечером с работы, хотя они даже не друзья и знакомы от силы неделю-две? Джувия ворвалась в его жизнь, надломив его, заставила думать о том, чего он так тщательно избегал.       Грей вышел раньше, чем Люси. Джувия стояла спиной к входу, всматриваясь в уличный стенд с рекламой нового фильма. Грей уже хотел уйти, пока она не видит, но что-то не позволило ему это сделать. Парень слегка дотронулся до плеча Джувии, чем заставил её вздрогнуть и быстро развернуться. Он до последнего не будет признавать, как на него подействовала искренняя счастливая улыбка шестнадцатилетней девочки, для которой он — неотъемлемая часть жизни. Внутри разлилось тепло, заставляя тело отреагировать приятной дрожью. Брюнет сам не понял, как потянул руки, чтобы обнять Джувию. Она прижалась к нему, чувствуя его сердцебиение. Когда осознание пришло — довольно быстро — Грей ослабил хватку и выпустил Джувию. Ответа, зачем и почему он её обнял, никогда не придёт. Локсар улыбалась, рассматривая лицо соулмейта в блеклом свете фонаря. Она хоть и говорила себе, что не будет больше искать встреч с Греем, что больше не будет причинять ему неудобства, но сама, ещё тогда, когда давала это обещание, понимала, что не сдержит ни единого слова. Её тянуло к нему, и девушка хотела верить: он испытает то же самое. Она слишком долго и внимательно смотрела на него, и ему стало неловко. Парень пробежался глазами вокруг и остановил взгляд на афише какого-то приключенческого фильма. — Думаешь, интересный? — вдруг спросил он, чтобы разрядить обстановку. — Что? — девушка проследила за взглядом парня. — А. Ну, наверное, но какая разница? Всё равно не узнаю. — по-доброму улыбнулась она, смотря опять на парня. — Почему? — У меня нет ни денег, чтобы посмотреть его в кино, ни компьютера, чтобы посмотреть его потом. Да я и не особо люблю приключения…       «Ей определённо нравятся мелодрамы» — подумал Грей. — Мне больше по душе мелодрамы. — парень непроизвольно усмехнулся. — Это глупо, я знаю, но так хорошо, когда хоть где-то счастливый конец. Я не люблю драмы, когда кто-то погибает или уезжает, и главные герои не остаются вместе. Жизнь и так полна разочарования и страданий, разве нельзя хотя бы фильмы делать с хорошим концом? — по-детски жаловалась Джувия, веря, что Грею и вправду интересен этот разговор. — Не веришь, что и у тебя будет хороший конец? — задумчиво спросил Грей, глядя прямо ей в глаза. В красивые, голубые, как два драгоценных камня. — Честно говоря, не особо, — без капли грусти ответила она, словно для неё это всё было так обыденно, словно мысли о её никчемности не приносили ей никакой боли. — Ну, тогда, если в жизни нет ничего хорошего, то всегда можно погрузиться в мир кино. Давай сходим на этот фильм. Не мелодрама, но, думаю, тоже неплох. — неожиданно предложил Грей. — Я бы с радостью, но у меня нет денег. — виновато улыбнулась Джувия. — А я плачу, — пока девушка не начала протестовать, добавил: — по этикету платит тот, кто зовет, а зову я. — Хорошо, вы… ты меня уговорил. — Локсар не уставала улыбаться при нем.       Парень был поражён. Только он не знал чем именно: её улыбкой или тем, что он сейчас позвал её в кинотеатр, который терпеть не мог.

***

      Грей вернулся поздно. Настолько поздно, что Уртир театрально обиделась на него, не проронив ни слова до следующего вечера. Фуллбастер извинялся, говорил, что задержался на работе, считая ненужным говорить реальную причину его позднего возвращения. Люси ничего не сказала, потому что пообещала Грею молчать о Джувии, да и она сама не считала это чем-то плохим (о походе в кино, правда, блондинка не знала). Поначалу парень не особо вымаливал у девушки прощения, надеясь, что она уже с утра забудет это, но всё оказалось не так просто: Милкович полностью игнорировала парня, делая вид, что он — пустое место. Но как бы Уртир долго не дулась, в конечном счёте она сдалась и взяла слово с парня, что он больше не будет так сильно задерживаться на работе. Грей заверил, что больше такого не повторится, потому что он больше не хочет, чтобы невеста на него дулась. А потом пришел поздно ещё раз и ещё раз, и ещё раз.       Ему нравилось гулять с Джувией. Она говорила и мыслила не на свой возраст, но при этом в ней ощущалась та детская невинность, которая уже давно пропала у Люси и Уртир, которой так не хватало Грею в его серьёзной взрослой жизни. Он просто слушал девушку, из которой слова рвались, как вода из фонтана, и жадно глотал эту самую воду, узнавая что-то новое или вспоминая забытое. Локсар была самой обычной девочкой, но она так чудно себя вела, притягивая к себе Грея, даруя ему веру в волшебство. Несмотря на то, что происходило в её жизни, девушка не унывала и старалась верить в лучшее, искать самое лучшее в самых ужасных людях. Грею самому недоставало этого качества, он по натуре был пессимистом с вечно наполовину пустым стаканом. Уртир тоже не отличалась особым оптимизмом, она, скорее, была реалисткой, которая дольёт воды в стакан, а потом высушит его до дна. Семью Драгнилов-Хартфилиев можно было назвать оптимистами, но сейчас они были слишком погружены в домашние хлопоты, чтобы отвлекаться на философские размышления о стакане, который может в любой момент разбить Нэш. Поэтому Джувия стала для Грея чем-то вроде лучика солнца. Долгожданного, но приставучего.       Фуллбастер при всём своём восхищении девушкой подмечал, что она начинает его раздражать, когда ждёт около входа в офис, как преданная собачка. В целом, ей Локсар и была. Она не понимала, когда стоит остановиться, когда парень хочет побыть один, и слепо шла за ним. Брюнет старался не раздражаться из-за этого, списывая всё на неумение Джувии общаться с другими людьми. По сути в её жизни был всего лишь один друг, не считая мамы, который обсмеял её и заставил бояться открываться новым людям. Грей вёл себя мягко со школьницей, не желая стать точно таким же другом, который растопчет в ней окончательно веру в людей. Однако порой она его выводила. Грей сам себе удивлялся, как ни разу ещё не сорвался и не накричал на девушку. К его счастью, Джувия всё-таки чувствовала, когда он закипал, и отставала, давая остыть парню. Но, несмотря на всё это, ему по-настоящему нравилось общаться с ней. Ему нравились их короткие беседы, когда он спешил домой. Ему нравилось вести с ней диалог на протяжении самого длинного пути к его дому. Фуллбастер ещё никогда не был так заинтересован в человеке, и это пугало.       Нацу сидел на лавке, смотря за игрой своего сына на площадке с соседским мальчиком. Грей в этот раз шёл один и заметил своего скучающего друга. Он подошёл к нему, выводя тем самым из транса. Нацу был рад другу, с которым уже давно не общался по душам. Отец подвинулся, давая присесть Фуллбастеру. Поначалу они начали непринуждённую беседу. Драгнил рассказал, что уже на следующей неделе пойдет на собеседование в одну начинающую компанию, которой необходим специалист по компьютерам. Он был воодушевлён тем, что вернётся в свою родную стезю. Грей порадовался за своего друга и поведал историю из офиса, над которой они очень долго смеялись. Разговор тёк плавно: парни ни секунды не сидели в тишине, обязательно что-то рассказывая друг другу. Беседа, как изначально было ясно, дошла и до соулмейта Грея. Брюнет не особо жаждал говорить на эту тему, потому что сложно говорить, когда сам ничего не понимаешь, но Нацу либо не понимал намёков, либо их откровенно игнорировал, выпытывая у друга, прекрасно понимая, что тот сдастся. — И часто вы так гуляете? — заинтересованно спросил Нацу. — Чуть ли не каждый день. — вздохнул Грей. — Она ждёт меня у входа, как Хатико. И глаза у неё такие же грустные. — с печальной улыбкой сказал парень. — Меня раздражает то, что она приходит, но при этом мне нравится с ней общаться. Я и не против, и, наоборот, не хочу её видеть. Противоречу сам себе и ничего не могу поделать. Я говорю с ней обо всех возможных вещах, она раскрывает мне глаза, показывает совершенно обычные вещи с новой стороны. С Уртир я никогда не мог поговорить о вкусе снега, потому что она скажет: «Это вода, он безвкусен», а Джувия говорит, что снег имеет ванильный привкус, и это ей нравится больше всего. — высказался Грей, смотря в одну точку и не зная, что скажет его друг. — Она ребёнок, а Уртир уже вполне взрослая. У них шесть лет разница, поэтому логично, что они мыслят по-разному. Джувия, судя по твоим словам, старается найти что-то волшебное в самых обычных вещах, а Уртир не забивает себе голову всякими глупостями и прекрасно знает практичность тех или иных вещей. Я только удивлён, что тебя поражает эта глупость… — после нескольких секунд молчания начал Драгнил. — Джувия неглупая. — перебил брюнет. — Я не говорю, что она глупая. Я удивлён, что ты считаешь этот детский лепет чем-то удивительным. Ты уже отучился, работаешь, живешь со своей невестой, с которой скоро будет свадьба, и правда задумываешься о вкусе снега? Ты правда, когда выпадет снег, будешь ловить снежинки, проверяя, не обманула ли тебя Джувия? Тебе это не кажется глупым? — Я не говорил, что буду проверять это. — зло заметил Грей. — Я лишь сказал, что Джувия мыслит необычно, непривычно. Разве это не удивительно? — Фуллбастер действительно не понимал, почему Нацу не разделяет его чувств. — Это удивительно в шестнадцать, а после двадцати лет ты перестаешь видеть в вещах что-то другое, кроме цены. — Нам всего двадцать четыре. Не слишком ли рано мы повзрослели? — спросил Фуллбастер. — Нет, в самый раз. — без эмоций ответил Нацу, посмотрев на хмурое серое небо, с которого посыпался снег. — Снег в середине октября. — ухмыльнулся Нацу, вытягивая руку и ловя едва ощутимые снежинки. — Будешь пробовать? — Пошёл к чёрту. — грубо ответил Грей, подняв голову кверху и сдерживаясь из последних сил, чтобы не открыть рот.

***

      Уртир лезла из кожи вон, чтобы опять привлечь Грея, который отталкивал её. Она даже взялась за готовку, хотя до жути её ненавидела. Фуллбастер был приятно удивлён и ничего более. Он абсолютно утратил какой-либо интерес к своей невесте, принимая её как должное. Парень целовал её, приходя домой, не от большой любви, как было раньше, а потому что так было заведено. Грей всё ещё чувствовал свою привязанность к Уртир, любил её даже, но все его мысли занимала либо работа — конец месяца и по обычаю завалы — либо Джувия. Милкович, по крайней мере он хотел в это верить, занимала в его сердце особое, отведенное только ей, место, но их разговоры о бытовых вещах больше не привлекали его как раньше, её реализм откровенно раздражал, а невеста даже не понимала, что сделала не так. Грей понимал, что отталкивал свою любимую, но ничего не мог поделать с этим. Как бы он не старался, всё равно проводил параллель между этими двумя девушками. Джувия, не было бы это прискорбно признавать, выигрывала в некоторых аспектах, хотя раньше Фуллбастер безоговорочно присудил бы победу Милкович. Он понимал, что они совершенно разные, а ещё он понимал, что его в них притягивают абсолютно разные вещи.       Милкович лениво перелистывала каналы на телевизоре, когда входная дверь хлопнула, оповещая о прибытии Грея. Она даже не захотела вставать, чтобы снова не ощутить холод от родного человека. Фуллбастер медленно разулся и снял свою куртку, потом, судя по шагам, направился в ванную, чтобы вымыть руки, а затем проследовал в гостиную, где Уртир уже не была поглощена телевизором. Она слабо улыбнулась ему, привстав, чтобы лучшего его видеть. Грей сам подошёл и чмокнул её в губы. Сегодня у него было хорошее настроение, что порадовало Уртир. Она быстро встала и направилась вместе с ним на кухню, где на плите остывал ужин, приготовленный самой девушкой (не без помощи интернета, конечно). Милкович аккуратно накладывала картошку, спрашивая Грея о работе. Тот с улыбкой отвечал ей на все вопросы, хотя ещё вчера наорал на неё из-за её любопытства. Она уселась напротив него и стала наблюдать, как он ест. Из комнаты раздавалось приглушённое жужжание телевизора, разбавляющего тишину в квартире. Судя по лицу Грея, ему нравилась еда, чему обрадовалась Уртир, до последнего не веря, что приготовила что-то съедобное. Грей доел достаточно быстро и отставил тарелку в сторону. Ему бы хотелось полежать после тяжелого дня, о чём он и сообщил своей невесте. Только он прилёг на кровать и нашёл то, что его хоть как-то привлекло, Уртир уже закончила с посудой и пришла к нему. Она нагло легла к нему, прижимая его к спинке дивана. Он её обнял, планируя так полежать, а, может, даже подремать, но Милкович завяла бессмысленную беседу и водила пальцем по его груди. — Я скучала по тебе весь день. Мы стали меньше проводить время вместе. — пожаловалась она. — Я работаю. На нашу свадьбу, между прочим. — буркнул Грей с закрытыми глазами. — Ни в чём тебя не обвиняю. Просто… — девушка в один миг нависла на нём, щекоча его лицо своими волосами, — скучаю. Очень сильно. — её рука целенаправленно поползла вниз, к ширинке штанов. — Может, не сейчас? — Фуллбастер открыл глаза, схватив руку девушки. — Я правда устал. — Я же наоборот хочу помочь тебе расслабиться. — невинно улыбнулась девушка и поцеловала его, но, не получив ответа на поцелуй, отстранилась. — Настолько? — Да, я устал настолько, Ти. — парень почувствовал себя виноватым в том, что его телу настолько безразлична девушка, мысль о которой раньше будорожила всё его сознание. — Устал вести беседы каждый вечер с как её там? Джувией? Устал от меня, может быть? Устал мне врать? — взбесилась девушка, соскочив с парня. — Думаешь, я не вижу, что с каждым днём на твоём лице все меньше и меньше шрамов? — Причем тут эта школьница? — специально презрительно сказал парень. — Да потому что она чуть ли не каждый вечер тебя проводит до дома. Как это понимать? Решил в педофилы записаться? Испробовать что-то новенькое? Или тебе её настолько жалко? А меня не жалко? Ты буквально забыл про меня. Даже не заметил, что меня не было почти два дня! — закричала Милкович, которая уже давно в себе таила обиду. — А ты её случайно не приводил сюда в эти два дня? Потрахаться хоть с ней не успел по пути домой? Я-то раньше, как дурочка, верила тебе насчёт работы, ещё жалела тебя, а ты… — Прекрати орать! — вспылил Грей. — Да, мне её жалко. Не ты ли говорила мне, чтобы я её пожалел и поддерживал с ней общение? Ты! Что тебе теперь не нравится? Определись, что ты хочешь от меня. Я всё это делаю только потому, что ты просишь! — брюнет тоже вскочил и стоял напротив невесты, смотря ей в глаза. Он верил в свои собственные слова. Или пытался показать это. — Я не просила тебя проводить с ней всё время и напрочь забыть обо мне! Помни, изредка с ней созваниваться и спрашивать про её самочувствие и проводить с ней часы напролёт каждый день — разные вещи. Я ревную тебя и скрывать этого не собираюсь. Я видела, как вы общаетесь. Ты никогда не был мил со мной настолько… — Она бедная школьница. Она жалкая! Как мне ещё вести себя с ней? — Грей повысил голос. — Ты же видела её. Я не могу себя вести с ней по-другому. Я с тобой, бросать тебя у меня и в мыслях нет. Я люблю тебя сильнее всего остального. Ты моя будущая жена и мать нашего будущего ребёнка. Разве я могу променять тебя на какую-то школьницу? — слова срывались с уст сами по себе, а глаза только и смотрели в глаза невесты, которая безумно хотела верить во всё сказанное. — Оставь меня. — девушка отвернулась, а из глаз потекли слёзы. — Да пошло оно всё к черту! — выругался Грей около входной двери, громко хлопнув ей.       Он решил не дожидаться лифта и спустился по лестнице. Со всей силы открыл подъездную дверь, направился в парк, находящийся недалеко от дома. Парень был зол. Его разозлило, что Уртир узнала всю правду. Его разозлило, что девушка не поверила в его слова. Но прежде всего он был зол сам на себя. Грей ненавидел себя за то, что опять отложил важное дело на потом. Нужно было сразу разобраться со своими возникшими чувствами. Нужно было определить, что он к Джувии испытывает только жалость и не более. Надо было ей сказать, чтобы она не приходила, но Грей не мог прекратить эти встречи. Он окончательно запутался, однако не хотел этого признавать. Сам себе парень твердил, что его ждёт будущее с Милкович, будущее, которое они уже успели спланировать, которое принесёт им одно счастье, а с Локсар он общается из-за жалости. Да и интересна она ему стала тоже из-за жалости. Не зря Грей говорил, что жалость — отвратительное чувство, которое умеет маскироваться под другие. Фуллбастер увидел в Джувии нечто необычное, потому что ему её жалко. Определённо. Никак иначе.       Впереди мелькнула синеволосая макушка. Грей напрягся, потому что в данной ситуации Локсар и вправду была последней кого бы он хотел увидеть в восемь часов вечера в парке. Брюнет захотел свернуть в обратную сторону, как резко заныло плечо. Эту боль он узнает из тысячи. Такую родную. Джувия опять плачет. Плачет сильно. Ноги сами понесли его в то месте, где пару минут назад виднелась девушка. Парень увидел её, сидящую с подобранными под себя ногами на скамейке. Она уткнулась в колени и тихо плакала, вздрагивая от холодного ветра. На ней была какая-то тонкая полосатая кофта и старые штаны. Фуллбастер снял с себя куртку и накинул ей на плечи, сев рядом. Локсар испуганно подпрыгнула, почувствовав тяжесть на своих плечах. Увидев Грея, она поменялась в лице: попыталась улыбнуться и начала вытирать слёзы. Джувия ощутила себя виноватой и отвела взгляд в сторону, не решаясь начать разговор. Сегодня она не приходила к его работе, потому что дома случился очередной скандал. — Что случилось? — разрезал тишину Грей. — Ничего. Всё хорошо. Честно. — Локсар попыталась улыбнуться, продолжая смотреть вдаль. — Ты уверена в этом? — со скептицизмом спросил парень. — Более чем. Извини. — прошептала она, сдерживаясь из последних сил. — Да ладно уж. У меня как раз зажило много шрамов, нужно же и новые получать. — усмехнулся он, только потом поняв, что это было лишним. — Ладно, уже тут ты меня извини. Может, тебя проводить? — Нет, спасибо. Я из дома как раз и ушла. — Фуллбастер изогнул бровь, чем добил девушку, которая до последнего не хотела говорить. — Отец выгнал. Он к ночи уйдёт опять к своим дружкам, и я вернусь домой. А ты почему здесь? — Гуляю. — соврал Грей, решив, что знать о ссоре — лишнее. — Может ты хочешь куда-то пойти, а я тут сижу, задерживаю тебя, — затараторила Джувия, намереваясь снять куртку. — Нет-нет. Я с тобой посижу, а потом проведу тебя. — Фуллбастер улыбнулся. Джувия тоже в ответ улыбнулась. Каждый раз брюнет подмечал, что ей безумно идёт улыбка: лицо вдруг преображалось, становилось ещё более красивым, живым, счастливым. Внутри всё переворачивалось, хотелось целую вечность смотреть на её улыбку. А уверен ли Грей, что это всё-таки жалость?