Хочу на нулевой!

      Жёлтая отпустила лицо Белой и отошла от неё примерно на минуту, давая ей возможность как следует осознать полученную только что информацию. Вернее, осознавать ей уже почти ничего не надо, ведь она поняла. Однако Жёлтый Алмаз хотела, чтобы сестрица прочувствовала всё это. Неизбежность не столько физической, сколько моральной пытки. Физический дискомфорт, конечно, скорее всего, будет сопровождать процесс, но этого достаточно было и в башне. А теперь младшая прикоснётся к тому, что не тронули даже в той тюрьме. Что-то новенькое, ведь старое повторять, верно, скучно. Белый Алмаз с плохо скрытым беспокойством наблюдала за тем, как Жёлтая взяла маленькую красивую колбочку с петелькой на горлышке, с помощью которой она крепилась на пояс Белой, а затем частично перелила содержимое в бутылочку чуть крупнее размером и размешала. Белый Алмаз подумала, что раствор непременно будет участвовать в её мучениях, хотя Жёлтый Алмаз вернулась к ней без него. — Давай посмотрим… Я почти уверена, что без той жидкости мы не обойдёмся, но… Вдруг ты сейчас будешь хорошей девочкой? — усмехнулась Жёлтая, присев на колени перед пленницей. — Ох, сильно сомневаюсь. Не для тебя и не так, хоть разбей, — фыркнула Белый Алмаз, отвернувшись от младшей, но та, схватив её за волосы, повернула её голову обратно, вновь заставляя смотреть именно на Жёлтую. — А мне ничто не помешает проверить, — хитро улыбнулась младшая. — Мы никуда не спешим, и вряд ли кто-нибудь сюда зайдёт. Ты же не думала, что я забыла предупредить подчинённых о том, что вход им сюда в ближайшие часы запрещён? — Она тихо рассмеялась, приближаясь к Белой, после чего сначала повторила поцелуй в губы, делая старшей больно каждый раз, когда она хотела прекратить это, потом перешла к её шее, то целуя её, то облизывая и, определённо, ни в чём себе не отказывала. Белый Алмаз против, но не может сделать что-либо: она полностью во власти сестры. Хотя… Сестры ли? Сестра разве сделала бы такое?.. Нет, она лишь выглядит так, а на самом деле… Это не её сестра. Вернее, она, но… не она… — Как думаешь, может, мне снять с тебя платье? — вдруг задала ей вопрос Жёлтая, заставив покраснеть ещё сильнее и при этом возмутиться, но это возмущение также ограничивалось её взглядом, сверлящим младшую. Та не обращала на него внимания… — З-зачем тебе? Это платье и т-так… короткое… — немного заикаясь, ответила Белая, слабо надеясь, что такой ответ поможет избежать ей лишения основной части одежды. — И вправду… — задумчиво протянула Жёлтая в ответ и заглянула в серебряный глаз. Рука Жёлтого Алмаза тем временем нагло скользнула вверх по стройному бедру Белой, затем, слегка надавливая, прошлась между ног Алмаза, заставив ту стиснуть зубы. Очень редко можно увидеть столько злости на лице Белого Алмаза. Если бы не яркий румянец, Жёлтая, вероятно, ужаснулась бы и вряд ли нашла бы в себе смелость продолжить свои нахальные действия, однако так… Правительница злится, так как совершенно не может повлиять на ситуацию. Жёлтая же держит всё под контролем и знает, что останется безнаказанной. Цепи весьма надёжно держат Белую, а будучи привязанной ими к стене, она не представляет никакой опасности. Один удар током — и вся злость словно испарилась, по крайней мере, временно. Маленькая слезинка заблестела на здоровом глазу. А ведь это только начало… — Убери от меня свои руки, — процедила сквозь зубы Белый Алмаз, которой требовалось всё больше усилий, чтобы держать себя в руках. Если будет слишком грубо разговаривать с Жёлтой… Увы, ничего хорошего не произойдёт. Скорее, наоборот. — Ой, да ладно тебе… — улыбнулась Жёлтый Алмаз, раздвигая колени старшей. — Ты ни капли крови не потеряла, значит, всё хорошо. Полюбуюсь немного твоим телом, сделаю то, что нужно… а дальше посмотрим. Может, оставлю тебя здесь спокойно висеть… — Слова Жёлтой совсем не радовали Белую. Ярость и страх её переполняли, а ей необходимо вести себя спокойно, чтобы минимально пострадать. Но как же это сложно, когда руки Жёлтого Алмаза позволяют себе практически всё! Как её едва ли не трясло от её прикосновений, эта дрожь… Явно не из приятных. Ей даже как-то холодно было от всего этого. Руки то и дело сжимались в кулаки, хотя подобное почти бесполезно. — Убери руки! — теперь уже просто прокричала Белая, не выдержав. В комнате раздался тихий всхлип. — Тварь… и б-будто не зна… — Но обрывистая фраза была быстро перебита. — О, да? Чего? Чего не знаю? Что эффективнее было бы потереть твой камень, правда? А давай попробуем… — произнесла Жёлтый Алмаз, с нажимом проведя по гладкой поверхности самоцвета, пока Белый Алмаз, сильно сжимая зубы и жмурясь, терпела это, проклиная себя за тот обрывок фразы. Хотя, наверняка бы Жёлтая и без того скоро бы перешла к камню. Что правда, то правда… Жёлтый Алмаз, руками теперь просто оглаживая тело своей пленницы, облизывала её самоцвет, не упуская и миллиметра на нём, заставляя Белую тихо рычать от недовольства. Казалось, пытка не кончится никогда. А ведь как можно было избавиться от страданий? Дать Жёлтой то, что та хочет… И это вскоре убило бы её. Нет, хуже… Обычный раскол кажется правительнице не таким ужасным событием, как отдача своего тело под контроль её навсегда… Сознание мертво, тело — марионетка, а империя непременно исчезнет с лица Вселенной… Надо сопротивляться, хотя бы попытаться, вдруг случится чудо? А если нет, то без разницы… Дольше терпеть, да, но… Это стоит того. Надежда, маленький шанс, вероятность выпадения которого так мала… Но и те четыре яркие звёздочки ничтожны по сравнению с бесконечной холодной тьмой космоса, что так и хочет их погасить, однако они держатся, продолжают сиять несмотря ни на что. Белый Алмаз не может их подвести и уничтожить те старания, не может сдаться так просто. Это так трудно… А Жёлтый Алмаз наконец оторвалась от её камня, когда Белая резко дёрнулась, будучи не в силах терпеть дольше подобное обращение с собой. Будто это могло помочь… Жёлтая лишь покачала головой и приподняла личико старшей за подбородок, разглядывая румянец на щеках и произнося то, что она обязательно рано или поздно произнесла бы и чего бы так не хотелось слышать Белой. Приговор очевиден… — Значит, хорошей девочкой ты быть не хочешь… Впрочем, другого и не ожидалось, но попробовать стоило, — усмехнулась Жёлтая и встала с пола, направившись к столу. Белый Алмаз даже не смотрела на неё, взгляд её был устремлён вперёд, но при этом проходил сквозь Жёлтый Алмаз, когда та снова стала приближаться. Белая ни на что не смотрела и едва ли о чём-то, не считая будущих действий младшей, могла думать. Она выглядит как сестра, но это не сестра… Подобное путало её самоцвет, Белой чуть ли не одновременно было и холодно до дрожи от страха, и жарко… Какая-то часть её камня и вовсе не замечала разницы, пусть это пока почти никак не проявлялось. — Открой ротик… — ласково сказала Жёлтая, поднеся бутылочку к губам правительницы. Даже странно, что Жёлтый Алмаз потратила несколько секунд на то, чтобы просто подождать, пока пленница выполнит команду. Белая, наоборот, плотнее сомкнула губы и отвернулась от горлышка сосуда с жидкостью. Нет, пить это добровольно она сейчас ни за что не станет. Жёлтая усмехнулась, после чего повернула голову Белого Алмаза в прежнее положение и, когда ту ударило током достаточно больно, чтобы та попыталась вскрикнуть, вылила часть содержимого в её раскрытый рот. Но только часть. Жёлтый Алмаз всё же хотела проверить, можно ли заставить Белую выпить раствор относительно мирным путём. Как выяснилось, нельзя. Белый Алмаз не собиралась глотать эту гадость, а потому струйки жидкости стекали с её губ, капали на платье, но ни в коем случае не внутрь тела правительницы. Когда же Жёлтая убрала бутылочку немного в сторону, наблюдая за Белой и думая, попало ли всё-таки хоть чуть-чуть ей в глотку (хотя, даже если попало, этого совсем не достаточно), Белый Алмаз, придя в себя от удара, выплюнула остатки в сторону Жёлтой, промахнувшись лишь из-за довольно быстрой реакции младшей. Белая слегка поморщилась, получше распробовав вещество на вкус. Противное, жгучее, горьковатое… А ведь пахнет так сладко… Белый Алмаз не была уверена, в чём именно разводила его Жёлтая, хотя она в принципе о свойствах не слишком-то много знала. Возможно, противный вкус может быть связан с тем, что жидкость разбавили, а может, она всегда горькая, или всё-таки специально разбавили чем-то, что придало такой вкус… Да даже возможно, что это иллюзия, вызванная страхом Белой, и на самом деле оно на вкус вполне ничего. Как бы это ни было, планам Жёлтого Алмаза это ничуть не мешало, только добавляло старшей мучений. Правда, на фоне остального, плохой вкус напитка — та ещё незначительная мелочь. — По-хорошему мы совсем не хотим, да? — поинтересовалась Жёлтая, но на вопрос ответа не ждала. Всё и так очевидно. К тому же Белая не была намерена отвечать. Теперь она устремила свой пустой взгляд в окно и совершенно не заметила, как в руках Жёлтого Алмаза появилась трубка, не очень длинная, но и не совсем короткая, не широкая, но и не узкая, сделанная из гибкого материала. Увидев её, Белый Алмаз мгновенно догадалась о её назначении, отчего её сердце забилось так, будто собиралось вот-вот выпрыгнуть из груди. Тут уже не перетерпеть и никак не уйти от намерений Жёлтой.       Вновь боль пронзила тело пленницы, на этот раз не только от удара током: рана, которая, казалось, исчезла, появилась опять, постепенно намочив пол, что едва успел подсохнуть, а рука Жёлтого Алмаза, схватившись за её подбородок, заставила Белую запрокинуть голову назад, ударив её при этом об стену. Поймав удачный момент, Жёлтая сунула трубку в рот Белого Алмаза, продвигая её всё глубже и не давая Белой возможности как-то избавиться от неё. Младшая не останавливалась до тех пор, пока предмет не оказался достаточно глубоко в глотке, доставляя Белому Алмазу сильный дискомфорт и болезненные ощущения. Раздражал правительницу и рвотный рефлекс, который редко нужен самоцветам, однако он есть и, в данном случае, довольно-таки бесполезный… Трубка никуда не денется, если этого не захочет Жёлтая.       Жёлтый Алмаз пристально смотрела в серебряный глаз, в котором огонь злости уже стал перекрываться страхом и паникой. Жёлтая, не прерывая зрительный контакт, ухмыльнулась и начала вливать в трубку жидкость из бутылочки, не позволяя старшей сплюнуть. Та могла лишь глотать, едва ли не давиться этой дрянью, но больше ничего. Если какую-то часть ей и удавалось вытолкнуть обратно, то это, опять же, такие незначительные капли… Практически всё содержимое сосуда оказалось внутри Белого Алмаза, а Жёлтая вскоре любезно вытащила трубку. — Посиди спокойно немного… Мы продолжим чуть позже, — произнесла младшая и отошла от Белой, после чего села в кресло и открыла несколько экранов. Пленнице даже знать не хотелось, что у неё там написано, её сейчас это волновало в последнюю очередь. По щеке то и дело скатывались слёзы, стоило ей подумать о возможных последствиях. Конечно, может, эта жидкость и безвредная, точно не знает и Жёлтая, но вдруг… Страшно… И больно от повреждений, и неприятно сидеть на мокром… В своей крови… Сзади платье полностью испачкалось в ней. Однако то, что от неё ненадолго отстали, помогло временно остыть, и румянец стал почти совсем незаметным. — Скажи… Ты так боишься эффекта от раствора или того, как он будет выходить из твоего тела? — вдруг спросила Жёлтый, спрятав экраны и снова уделив своё внимание Белой. — Ч-что… — тихо выдохнула правительница, не сразу выбравшись из глубин своих мыслей и не особо осознав вопрос, а затем быстро залилась краской, заметно заволновавшись и возмутившись. Даже попыталась вскочить, в очередной раз забыв, сколько цепей сковывало её движения. — Да что ты несёшь вообще?! — крикнула она, прожигая Жёлтый Алмаз взглядом, пока та лишь с вопросом смотрела на неё, приподняв одну бровь и ожидая её слов. — Настолько не знаешь, как устроено тело самоцвета? — К сожалению, возмущение только ненадолго перебило страх Белого Алмаза, и длинная гневная речь не состоялась. Просто не было сил… Цепи истощают, а Жёлтая и действиями, и словами унижает её, задевает за больное…       Белая опустила голову, нервно рассмеявшись над собой. Хуже ситуацию представить ей трудно, но без сомнений скоро будет возможность её ощутить. Беспомощная, прикованная цепями к стене, испачканная в крови и немного в той горькой жидкости, которая, будучи вылитой не ей в рот, не вызывала отвращения и имела приятный запах… Белый Алмаз, приходя в эту комнату, совершенно не планировала оказаться в подобном состоянии. Кто бы вообще мог подумать… Да, она надеялась на спасение, но так не хотелось, чтобы кто-то видел её в таком виде, кто бы это ни был…       Внезапно камень правительницы еле заметно засветился. Если не знать об этом, то и вряд ли увидишь, но Белая чувствовала это, а Жёлтая была достаточно внимательна к любым изменениям в состоянии старшей, ведь она ждала их. Жёлтый Алмаз быстро оказалась рядом с пленницей, снова прижимаясь к ней и совершенно не волнуясь, что может испачкаться. Руки младшей гладили то живот, то бёдра сестры, пока сама Жёлтая прислушивалась к сбитому дыханию Белого Алмаза и её сердцебиению. Да, на подобный результат она надеялась, и его же боялась Белая. Это приятное, немного тянущее чувство внизу живота и лёгкое головокружение из-за состояния её самоцвета… Жёлтая целовала её шею, гладя то бока, то спину, отчего по телу Белой побежали мурашки, и вот младшая вдруг поцеловала её в губы… А Верховная Правительница почти не сопротивлялась, с ужасом отмечая про себя, что ей это начинает нравиться. Действия младшей были ей приятны, даже возбуждали, но… Это отвратительно… ужасно… Так не должно быть! Не так, не с ней, не в таком состоянии, это просто не может доставлять удовольствие. Во власти звезда знает кого… Из серебряного глаза скатилась ещё одна слеза от осознания происходящего. Камень же словно сам по себе, опьянённый раствором… Он не понимает… Думает, что и всё тело должно наслаждаться, и заставляет наслаждаться, пока сознание просто в отчаянии.       Жёлтый Алмаз стала медленно проводить языком по самоцвету Белого Алмаза, не оставляя ей и шанса сдержать тихие стоны. Чем дольше Жёлтая вылизывала камень Белой, тем чаще и громче звучал голос пленницы, и хотя камень сильно ярче так и не засиял, зато правительница уже немного выгибалась навстречу Жёлтому Алмазу, перестав достаточно трезво мыслить для того, чтобы ни на секунду не забывать, кто сейчас рядом с ней. В те моменты, когда казалось, что это её сестра, Белая на несколько мгновений прекращала сопротивляться и как-то расслаблялась, смотря на младшую мутным взглядом, но, стоило ей опомниться, как она снова пыталась хотя бы показывать недовольство выражением лица, если увернуться не получалось.       Жёлтая, поняв, что большего результата добиться слишком сложно, отодвинула своё лицо от камня Белого Алмаза, начиная осторожно натирать его пальцами. Самоцвет светился тускло, но достаточно стабильно, при этом уже почти не получая удовольствия. Часть его была под действием этой проклятой жидкости и по-прежнему отдельно от всего остального. Значительная же часть камня поняла, что на самом деле происходит. С одной стороны, Белая была рада, что больше не чувствует эти «неправильные» ощущения, но с другой стороны, теперь становилось больно. Каждое движение пальцев Жёлтого Алмаза заставляло напрягаться и шипеть от боли, в то время как младшая выглядела всё более довольной. — Прекрати..! — прорычала Белый Алмаз, сама не зная, чего хотела добиться этим, ведь её по-любому не послушаются. Попытка как-то наклонить голову, оторвавшись от руки Жёлтой, ни к чему не привела. Только её голову стали крепче придерживать. — Жёлтая… Жёлтая, ты же там… Так прекрати это! — просила Белая, стараясь дозваться до сестрёнки, но это тоже бесполезно. — Что, уже не нравится? — усмехнулась Жёлтый Алмаз, наблюдая за её камнем и за всё более ярким свечением посередине. — И ты так уверена, что она прекратит, если я отпущу её? Думаешь, она не мечтала сделать что-то подобное с тобой очень давно? Смотри, объект вожделения в твоей власти, привязана цепями к стене, не может оказать достойное сопротивление, можно делать практически всё, что захочешь… Я вижу мысли и воспоминания Жёлтой, поверь, она была бы совсем не против так развлечься с тобой.       Губы Белой дрогнули, новая маленькая прозрачная капля упала на платье, но правительница ничего не ответила. Она не могла и слова выдавить из себя, лишь ещё один жалкий всхлип. Неужели… Неужели правда? Неужели Жёлтая сделала бы такое при возможности? Может, это всё-таки ложь? А если нет? Белый Алмаз думала, что хорошо знает сестёр… А что, если у остальных тоже есть такие тайные желания? Может, кто-то из сестёр ненавидит её и скрывает это? Кто-то хочет занять её место, отобрать власть? Нет, это уж слишком… Глупости, они на это не способны… Ведь так? Но… Жёлтая… Жёлтая раньше и вправду была к ней совсем не равнодушна, но теперь ведь наоборот. Она ей больше не интересна. Белая пропустила то время. Хотя, раньше, может, Жёлтый Алмаз действительно могла мечтать о чём-то таком, даже сама этого толком не осознавая. Если бы Жёлтая сделала это… Боль усиливалась, но несмотря на это Белый Алмаз нашла в себе силы мягко улыбнуться и ответить: — Если бы это делала Жёлтая, возможно, я бы сама не была сильно против… — Хотя, честно говоря, Белая не была в этом уверена. Всё-таки это всё явно перебор…       Эта фраза вызвала очередную усмешку со стороны Жёлтого Алмаза. Она хотела произнести ещё несколько слов на эту тему, но необычное ощущение под пальцами, которыми она прикасалась к камню Белой, отвлекли её. Жёлтая пару раз провела по поверхности, после чего нашла идеальную точку для проникновения в самоцвет Белого Алмаза. Пролез лишь один палец, причём с некоторым трудом, но и этого достаточно. Белая тут же закричала от невыносимой боли, слёзы текли непрерывным потоком, а Жёлтый Алмаз лишь с улыбкой слегка подвигала пальцем внутри самоцвета, заставив пленницу отчаянно выкрикнуть единственное слово: — Помогите! — Белый Алмаз этим воплем едва не сорвала голос и после уже не так громко кричала, но Жёлтая всё же закрыла ей рот другой рукой, сомневаясь, что в замке настолько хорошая звукоизоляция. — Тебя вряд ли услышат… — произнесла Жёлтая, продолжая свои действия, а затем хмыкнула, сказав Белой: — Какая же ты там мокрая… Дольше провозимся, тебе же больше мучиться.       Правительница ничего ответила. Не только потому, что ей закрыли рот. Она уже почти не могла соображать от боли, затмившей для неё всё вокруг. По переносице стала медленно стекать вязкая полупрозрачная жидкость, появившаяся из камня и мешающая Жёлтому Алмазу закончить дело. Чем больше двигался палец Жёлтой в самоцвете, тем больше её вытекало. Жёлтый Алмаз, будучи увлечена процессом и, в общем-то, наслаждаясь страданиями Белой, которую уже просто трясло от происходящего, даже не заметила, как дверь в её комнату открылась.