Глава первая
20 июля 2018 г. в 16:02
Утренний ритуал: чашка горячего марокканского кофе, яйцо, свежеиспеченная булочка – произведение кулинарного искусства его кухарки Майи, немного свежих фруктов и обязательная к прочтению ежедневная пресса.
Александр любил это время, когда Лондон только раскрывал сонные глаза, чтобы удивиться новому дню, а в красивом старинном трехэтажном особняке, построенном в английском стиле, расположенном практически в самом центре густонаселенного Вест-Энда, было тихо и спокойно.
Мужчина уже довольно долгое время жил в одиночестве, лишь иногда нарушаемом шумной компанией его сводного брата Джонатана и сестры Изабель. Но брат около года находился на службе в Королевской конной гвардии, чем гордился чуть больше, чем того позволяли приличия. А сестра вынуждена была, в соответствии со своим положением незамужней девушки, находиться в доме отца семейства Лайтвудов.
Сам Алек появлялся в бывшем родном доме только в случае крайней необходимости, потому что отношения с отцом всегда оставляли желать лучшего, а после смерти матери так и совсем испортились. Правда, в последний месяц в доме Александра, особняке старинного рода Трубладов, оставшемся ему в наследство от матери, стало не так тихо и одиноко.
Двоюродная сестра его матери, Джослин Фрэй, писала ему с просьбой о том, чтобы ее дочь Кларисса немного пожила в столице под его покровительством, и в скором времени из загородного поместья, находившегося вблизи Гилфорда, прибыла и сама девушка. Она оказалась совершенно не такой, какой мужчина помнил ее. Конечно же, с последней их встречи прошло много лет.
На тот момент она была совсем еще девочкой, с двумя растрепанными рыжими косичками, в легком платьице с рукавами-фонариками, гоняющей селезня по двору семейного поместья Фрэй недалеко от Лондона. А сейчас ей уже было девятнадцать, она была вполне образованной и начитанной, знала несколько языков, да и наряды носила хоть и немного простоватые для столицы, но вполне достойные.
И уже через несколько дней Алек выяснил, что единственным горячим увлечением души молодой девушки является рисование. За ним она и пропадала большую часть времени, ловя на холст изумительное разнообразие красок, которые в это летнее погожее время, несвойственное для Лондона, дарила природа.
Это утро было не исключением – мужчина проводил его в одиночестве на веранде с видом на небольшой сад, находившийся на заднем дворе дома. Перед парадным входом был разбит более шикарный сад, с множеством дорожек, красивыми скульптурами и даже небольшим фонтаном, призванный произвести впечатление на прибывающих в дом гостей. А здесь было лишь несколько скамеек, скрытых в тени яблонь и вишен, да еще небольшая площадка для тренировок в стрельбе из лука.
Но Алек любил проводить здесь время. Тишина, разбиваемая лишь пением птиц и шелестом листвы, успокаивала. Кларисса еще спала, как сообщила горничная, но сам Александр был практически уверен, что девушка рисовала с самого рассвета. Тем более, вчера вечером шел небольшой дождь, и природа будто смыла с себя пыль, чтобы вновь дарить радость и вдохновение.
Сам же Лайтвуд собирался в скором времени отправиться к своему казначею, чтобы решить вопрос выплат рабочим, трудящимся на его собственном – первом частном во всем Лондоне – строительном концерне. Когда-то оказавшись без поддержки родного отца, Александр вложил все средства в только что зародившуюся отрасль, предлагающую услуги профессиональных строителей.
Являясь сейчас одним из самых успешных и обеспеченных молодых людей в столице, он каждый раз закатывал глаза, когда отец похвалялся его успехами в высшем обществе, будто лично приложил к этому руку. Хотя единственной помощью Роберта было то, что он не посмел отнять у старшего сына наследство, оставленное ему матерью, как сделал это с Джонатаном.
Именно поэтому Джейсу пришлось идти в конную гвардию в самом низшем звании, хоть он и являлся выходцем из высшего слоя общества. Но оплатить обмундирование и тем более взнос, парень не смог. Как и принять помощь старшего брата, не подставив того под тяжелую руку отца и точно так же не оставив на улице. Хотя это никоим образом не остудило пыла юноши, и он пошел служить, как и мечтал с самого детства.
За год Джонатан дослужился до звания старшего унтер-офицера, чем гордилась вся семья, исключая отца семейства. Но самому парню было важнее, что его поддерживают и любят брат и сестра, тем более, он смог добиться всего сам. Плюс ко всему, сейчас у Джейса было постоянное место жительства, хоть ему и приходилось делить его с другими офицерами. Зато утереть нос отчиму, сумев подняться без его помощи, удалось вполне.
Но, видимо, день не хотел начинаться хорошо. Спустя буквально несколько минут после того, как Алек сел в кресло на веранде, раскрыв свежую прессу, со стороны парадных дверей послышался шум. Мужчина нахмурился, понимая, кто мог так нагло проникнуть в дом, не дав дворецкому Джону сообщить о своем прибытии.
А через мгновение на веранде показался лорд Лайтвуд – отец Александра. Аппетит пропал мгновенно, как только Алек увидел, что тот пришел не один, а со своей второй супругой Моникой – совершенно безнадежной и глупой барышней, хоть и из богатого старинного рода. Воспитание этой белокурой девушки сводилось к тому, чтобы она не перечила своему будущему мужу, и накоплению приданого, которое и оказалось как раз кстати Лайтвуду-старшему, когда его дела пошли чуть хуже.
Именно после этой женитьбы, которой, по мнению старшего сына, Роберт попрал память его матери Маризы, отношения и пошли на убыль, и вскоре Алек покинул дом отца.
– Все еще дома, Александр? – с каким-то презрением произнес Роберт. – Я смотрю, ты не спешишь.
Действительно, сам мужчина уже был при полном параде, одетый в отделанный золотой вышивкой камзол, черный жюстокор и черные же кюлоты, в его руке была неизменная трость, которая придавала ему скорее старческий, чем щегольской вид, которого он и пытался добиться. Тем более рядом с женой, которая была его младше на два десятка лет, Роберт явно не мог похвастаться моложавостью.
А вот Алек во время завтрака позволял себе наслаждаться уютом и надевал лишь просторный шлафрок из тафты поверх ночной рубахи. Он даже не удосуживался обуть сандалии, наслаждаясь тем, как деревянные паркетные доски, еще не вобравшие солнечное тепло, приятно холодят ступни. Лайтвуд поежился под откровенно восхищенным взглядом, которым его наградила молодая супруга отца, и запахнул халат, желая прикрыться.
– Зачем Вы пришли, сэр? – спросил он без лишних приветствий, потому что совсем не был расположен к светской беседе.
– Пришел рассказать тебе, что король своим новым указом ввел ежегодный бал-маскарад в помощь сиротскому дому «Мадам Доротеи». Сам бал состоится зимой, но сейчас все знатные семьи передают свою благотворительную помощь. Советую и тебе, – высокопарно сообщил Роберт, будто это не он был тем жестокосердным человеком, который выгнал Джейса на улицу, не пожелав после смерти первой жены воспитывать «приютского подкидыша». – И еще. Сегодня я устраиваю ужин в честь возвращения семьи Томсон. Сын лорда Томсона, Мелиорн, собирается просить руки Изабель, и я подумываю над тем, чтобы дать согласие на этот союз. Партия крайне выгодная.
– Для нее или для Вас, сэр? – не удержался Алек.
– Ты должен прийти, – даже не удосужившись ответить, продолжил речь мужчина. – Я разослал приглашения еще нескольким семьям. Возможно, нам и тебе удастся подобрать пару.
Отец и сын уставились друг на друга такими скептическими взглядами, будто оба не верили в это сомнительное предприятие. Искушение устроить очередную ссору было велико, но Александр пару раз вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться, а затем все же кивнул.
– Хорошо, сэр, – он понимал, что ради сестры должен присутствовать на этом событии. Тем более, его давний друг Мелиорн сейчас слыл дамским угодником, а посему не стоило слепо доверять выбору отца. Нужно было самому пообщаться с другом юности, чтобы удостовериться, что его намерения касательно женитьбы на Изабель исключительно серьезные.
– Александр? – прозвучал от дверей голос Клариссы, разрывая повисшую тишину.
Вся компания обернулась, замечая девушку, стоящую у выхода. Она была в простом летнем наряде – хлопковом лифе поверх белой сорочки и юбке светло-зеленого цвета, покрытом в некоторых местах каплями свежих красок.
Такое бы могла надеть провинциальная барышня, коей и являлась Фрэй, но никак не столичная дама, что и отразилось в презрительном выражении лица супруги лорда Лайтвуда. Рыжие волосы Клариссы падали на плечи двумя толстыми косами, а зеленые глаза смотрели на всех немного испуганно. Девушка явно все еще чувствовала себя неуютно в высшем обществе, привыкнув к немного менее пафосным традициям провинции.
– Клэри, – Алек подошел к ней и оставил поцелуй на макушке, как делал каждое утро.
– Доброе утро, лорд и леди Лайтвуд, – девушка сделала легкий книксен. – Я не помешала вам?
– Нет, – не давая отцу слова, заверил ее Александр. – Наши гости уже уходят. А ты завтракай.
– Нам действительно лучше уйти, – на лице Лайтвуда-старшего отразилась гримаса презрения, повторяя выражение лица жены. – Пойдемте, моя дорогая миссис Лайтвуд, – он подал руку молодой супруге. – Нам лучше отобедать в более приличном обществе.
– Я тебя поставила в неловкое положение, – почти прошептала расстроенная этой сценой Кларисса, когда они остались с Алеком вдвоем.
– Не ты, а он ставит меня в такое положение своими высказываниями.Не переживай из-за этого разговора. Мой отец никогда не являлся примером уважительного отношения к людям. Его интересуют только связи и деньги, – мужчина взял девушку за плечи. – Сейчас я ухожу по делам, а вы тут не скучайте.
– Я собиралась с Майей на базар, – краснея из-за своих провинциальных привычек, неуверенно ответила девушка.
– Конечно, сходи, – улыбнулся ей Алек. – Подыши воздухом. А я буду после обеда.
Решив все свои дела с казначеем, Александр решил пройтись по набережной Темзы, чтобы немного нагулять аппетит перед обедом. Есть не хотелось, хоть он и не завтракал. После разговора с отцом в голове был полный кавардак. Да еще и вечером нужно было явиться на званый ужин в свой прежний дом. Конечно же, ради сестры мужчина был готов на все, но ощущение, что его ожидает не самое приятное времяпрепровождение, не покидало.
Проходя по набережной, Алек наслаждался видом солнца, играющего в листве деревьев и на волнах реки. Это было необычное для Лондона очень погожее лето, которым было грех не насладиться. Задумавшись, мужчина чуть не налетел на лошадь, преградившую ему путь.
Резко остановившись, он вскинул взгляд на всадника и тут же закатил глаза, увидев Джонатана, улыбающегося во весь рот в начищенной до блеска форме гвардейца: красном мундире и позолоченном шлеме. Тот козырнул ему, покручивая в зубах соломинку. Очевидно, парень казался себе очень привлекательным в таком виде.
– О чем мечтаешь, брат? – спросил он.
– Явно не о том, чтобы меня раздавила лошадь, – скептицизм в голосе Алека поубавил пыл молодого человека, и он немного смутился.
– Иззи сказала, что отец заходил к тебе сегодня утром, – Джейс слез с лошади и подошел к брату, неизвестно откуда достав яблоко и принявшись грызть его, чем вызвал улыбку на губах брата. Кажется, даже будучи на службе, брат не мог отказать себе в том, чтобы насладиться едой. – Ты идешь к ним на ужин?
– Не оставлять же Изабель в этой жуткой компании одну, – улыбнулся Лайтвуд, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что на них никто не обращает внимания, потому что вид гвардейца, жующего посреди улицы яблоко, вряд ли понравился бы его командирам. – А разве ты не придешь?
– Он не приглашал меня, – пожал плечами Джонатан, будто этот факт ничего не значил для него, хотя по голубым глазам – с небольшой капелькой карего на левом – брат прекрасно видел, что его до сих пор ранит предательство Роберта. – Да я и не смог бы. Сегодня патрулирую в Сохо, – он замолчал на секунду, тоже оглядываясь по сторонам, а потом добавил почти шепотом. – Это секретная информация, но вскоре там состоится задержание одного из владельцев домов терпимости.
– И ты будешь участвовать? – взволнованно уточнил Алек. Он, вероятно, никогда не смог бы смириться с тем, какую опасную профессию выбрал брат, хоть и был рад за него. Но каждый раз, когда тот начинал рассказывать о чем-то более опасном, чем езда на лошади посреди белого дня, Александр начинал нервничать.
– Нет, – отмахнулся тот. – Мы только за порядком следим по приказу Его Величества, – в отличие от Алека он явно был расстроен этим фактом.
– Жаль, что ты не можешь пойти на ужин, – вздохнул мужчина. – Отец снова намерен искать мне пару.
– А ты приди не один, – подмигнул ему брат.
Джонатан был одним из немногих людей, посвященных в тайну Александра, по которой он никогда не собирался заводить семью. В обществе, особенно среди людей их круга, не принимали таких, как он. Точнее, это было не столько запрещено, сколько не должно было мешать общепринятым нормам.
Еще в юном возрасте Алек осознал, что его не интересует ни одна девушка, с которой он был знаком. Зато юноши, с которыми Лайтвуд часто проводил время за карточным столом или в пабах, когда они стали чуть взрослее и втайне от родителей сбегали, чтобы напиться пива, вызывали в его теле более чуткие реакции.
А чуть позже он познакомился с Даниэлем, который сделал его своим, а после разбил сердце на мелкие осколки. И теперь Александр был уверен, что никогда больше не захочет отношений ни с мужчинами, ни, тем более, с женщинами.
– Я мог бы пойти с Клариссой, – дразня брата, ответил Алек. Он знал о влюбленности Джонатана в эту провинциалку и не мог отказать себе, чтобы немного не позлить его.
– Это не твой вариант, брат. Но ты мог бы нанять шлюху, чтобы она сопровождала тебя, – передразнил его Джейс, при этом нервно крутя в руках поводья. Его явно задели слова Алека. И теперь мужчина не сомневался, что в скором времени Джонатан появится у него в гостях. Впрочем, этого он и добивался – расшевелить брата.
– Если не найду супругу сегодня, обязательно в следующий раз воспользуюсь твоим предложением, – хохотнул Алек. – Кажется, твои товарищи что-то не поделили, – указывая на пару гвардейцев, о чем-то жарко спорящих неподалеку, добавил он.
– Ох, они как кошка с собакой! – вспыхнул Джонатан. – Я пойду, иначе эти двое поубивают друг друга!
– Береги себя! – крикнул ему вдогонку мужчина, на что тот только махнул рукой, запрыгивая обратно в седло и направляясь разнимать двух сцепившихся в споре друзей.
Александр улыбнулся сам себе и направился домой. Очевидно, Клэри с Майей уже вернулись с базара, и его ждал вкусный обед. Неожиданно для себя мужчина понял, что действительно проголодался, да и дома его уже наверняка заждались.