Не бросай меня никогда

      Их губы были будто созданы для того, чтобы ловить губы партнера, смешивая дыхание и согревая от осеннего холода. Первоначальный напор парня, вызванный нетерпением и долгой разлукой, сменился нежностью. Они прижимались друг к другу, будто боялись, что этот миг может рассеяться, как дым на ветру. Губы ласкали, заставляя дрожать и желать большего. Но все же Алек должен был выяснить, что произошло.       Он отстранился, но только для того, чтобы крепче прижать любимого к себе, если это вообще было возможно, и зарыться носом в его волосы, вдыхая знакомый приятный запах. Тот всхлипнул в его руках, но не отстранился ни на шаг, обхватывая его талию и утыкаясь носом в шею. Знакомое тепло родного тела сводило с ума, но все же Александр решил поговорить.       — Почему ты сбежал?       — Твой отец угрожал мне, — Магнус не видел смысла больше скрывать это. Скорее всего, Роберт уже сочинил свою версию событий, но парень должен был сделать все возможное, чтобы его любимый поверил ему, ведь он никогда не бросил бы его, если бы видел другой выход. — Он сказал, что раскроет нашу тайну.       — Я так и думал, что этот хитрый лис рассказал мне не все, — прошипел Алек. Он злился, хоть и догадывался, что отец не до конца был честен с ним тогда, хоть и предполагал, что тот пригрозил раскрытием их отношений. — Джон сказал мне, что он приходил, и я отправился к нему, хотел выяснить, что произошло, ведь ты говорить отказался, — предвосхищая готовые сорваться с губ любимого извинения, Алек быстро продолжил свою мысль. — Он сказал, что заплатил тебе…       То мгновение, что длилось молчание, Лайтвуду казалось, что мир переворачивается с ног на голову. Он готов был поклясться, что, промолчи Магнус еще несколько секунд, и на них упадут небеса. Мужчина не хотел верить, что Бейн мог так поступить с ним, но эта тишина убивала.       — Но это неправда, — спохватился юноша, поднимая взгляд на него. — Поверь мне, пожалуйста, я никогда бы не принял деньги от твоего отца, — Магнус даже не стал уточнять, что Роберт ничего ему и не предлагал. Это не имело значения. Все, что сейчас было важно — чтобы Алек поверил в его искренность.        — Я много думал об этом, — кивнул Александр. — Зная тебя, я не мог поверить, что ты сделал это ради денег. Хотя мне было тяжело найти ответ на этот вопрос. А потом я подумал, что ты не захотел пожертвовать карьерой…       — Что? — Бейн вдруг понял, что его возлюбленный, так же, как и он сам, оберегал его все это время, чтобы не разрушить то, чего каждый из них достиг в обществе. — Я ушел не потому, что испугался за себя. Я не мог позволить ему сломать твою жизнь и разрушить все, чего ты добился.       — Боже, Магнус, — Алек выглядел ошеломленным этим признанием. Он не мог поверить, что его счастье вернулось к нему. — Любовь моя, я ни на что бы не променял возможность быть рядом с тобой. Мне не нужны деньги и почет, если тебя не будет рядом.       — Поэтому ты сбежал из Лондона?       — Я сбежал, потому что все там напоминало о тебе, — честно признался мужчина. — Магнус, я очень хочу, чтобы ты был рядом со мной, но я пойму, если ты захочешь скрывать наши отношения или остаться друзьями.       — Мне кажется, я уже запрещал такое предлагать, — надул губы Бейн.       — И я не стану просить тебя бросить балет, чтобы жить со мной в глуши…       — Балет всегда был моей мечтой, но это было так важно лишь потому, что я никогда не мог даже подумать, что найду того, с кем захочу провести всю жизнь. Мне не важно, чем я стану заниматься или где жить, я хочу быть там, где ты, — ответил парень, а потом, чуть покраснев, озорно улыбнулся. — Я принимаю Ваше предложение, мистер Лайтвуд, — он показал левую руку, на безымянном пальце которой сверкало синим светом то самое семейное кольцо Трубладов, которое Александр передал ему через сестру.       — Я люблю Вас, мистер Бейн, — с облегчением выдохнул мужчина. — Позволите мне украсть Вас?       Они сбежали с праздника в новый загородный дом Лайтвуда, потому что он был ближе всего из всех возможных вариантов. Магнус был здесь впервые, но ощущал себя как дома, потому что постоянно держал любимого за руку. А тот не отрывал от него влюбленного и до невозможности восхищенного взгляда. Парень готов был продать душу дьяволу за такой взгляд, хотя, вероятно, сделал это уже давно.       Они вместе приняли ванну, от чего Магнус ни за что бы не отказался, несмотря на то, что был смущен, когда Алек начал ласкать его рукой вместо того, чтобы намыливать тело губкой. Юноша возбудился, купаясь в знакомых ощущениях длинных пальцев на своей плоти. Они не переставали целоваться, будто не могли разорвать эту связь, вернувшуюся и загоревшуюся с новой силой. Магнус отвлекся только на то, чтобы быстро снять театральный грим.       Оказавшись в постели, Бейн с интересом заметил бутылочку с сандаловым маслом, которым они пользовались когда-то в своих ночных утехах. Алек, видимо, заметив его взгляд, немного смутился. Парень понял такую реакцию по-своему, сердце кольнуло предчувствие неприятных открытий.       — Ты был с кем-то? — спросил он хриплым от волнения голосом.       — Что? Как ты мог такое подумать? — мужчина вздрогнул, будто его ударили, и прямо встретил его взгляд. — Нет. Мне не нужен никто, кроме тебя, — он глянул на масло, смутившись еще сильнее. — Этот запах напоминал мне о тебе, — они оба знали, что стоит за невысказанными словами, и юноша решил быть таким же откровенным.       — Я украл твою ночную рубаху, — признался он, понимая, как они оба скучали, и виня себя в том решении покинуть любимого мужчину. — Я спал в ней. Но если ты хочешь, я могу вернуть…       — Оставь себе, — хохотнул Лайтвуд, расслабляясь, а возлюбленный загляделся на его счастливое лицо, зная, чего хочет сейчас больше всего.       — Я хочу тебя, — Магнус обвил его шею руками, переворачивая их так, чтобы Алек оказался сверху. — По-настоящему. Хочу почувствовать тебя… в себе…       — Магнус, — Александр посмотрел ему в глаза, и во взгляде его сквозила тревога. — Ты не понимаешь, чего просишь. Я не хочу делать тебе больно.       — Ты не сделаешь, — возразил юноша. — Я доверяю тебе, Александр. И мы можем… можем воспользоваться маслом… — он смущенно замолк, видя, как брови Алека удивленно поползли вверх. Его любимый явно не ожидал такой осведомленности от своего менее опытного и более молодого любовника. Он закусил губу, мечтая провалиться сквозь землю от стыда, но все же решил не скрывать ничего. — Я встретил Саймона недавно. И он кое-что рассказал мне.       — Ты говорил об этом с Саймоном? — отчего-то Лайтвуду показалось забавным это предположение, и он с озорными искорками в глазах смотрел на Магнуса.       — Я не спрашивал, но ты ведь знаешь, какой он болтун, — ответил тот, явно не желая развивать эту тему. Бейну казалось, что разговор с Льюисом был самым смущающим в его жизни, но рассказать об этом Алеку оказалось еще более сложно. Не давая себе умереть от стыда, он снова набрался мужества и попросил. — Я хочу, Александр. Пожалуйста.       — Хорошо, — сдался мужчина, вглядываясь в карие глаза напротив и пытаясь отыскать в них правильный ответ. — Но пообещай мне, что ты остановишь меня, если почувствуешь боль.       — Обещаю.       Руки Алека были сильными и нежными — такими, как Магнус их запомнил. Он отдавался этим рукам уже не раз, но впервые настолько интимно-близко. Все нервы в теле были натянуты струной, дыхания не хватало, но этого казалось мало. Поцелуи, которые они дарили друг другу, были слишком жаркими, но одновременно такими нежными.       Магнус плавился, буквально растекаясь по постели, зарываясь пальцами в черные волосы возлюбленного, задевая кольцом пряди, но вероятно, это не приносило Александру никакого дискомфорта, наоборот, тот целовал его руки, жадно запоминая ощущение металла на нежной коже.       Длинные пальцы, задевающие внутри юноши какую-то волшебную точку, заставляли выгибаться на постели и бесстыдно стонать. Каждое прикосновение пускало мурашки, а сердце билось так неистово, что отдавало эхом в чужую грудную клетку. Он задержал дыхание от новых ощущений, когда внутри него оказались чужие пальцы. Сжимая плечи возлюбленного с такой силой, что наверняка оставались синяки, парень все же смог себя отпустить и расслабиться, позволяя ласкать себя и растягивать.       Но как только внутри него оказался сам Алек, спокойствие покинуло Магнуса, а из глаз побежали слезы. Он не знал, что сильнее терзало его, душевная боль или физическая. Но если со второй он мог справиться, погружаясь в ласковые прикосновения длинных нежных пальцев, то первая давила на грудь, заставляя слезы литься сильнее.       Бейн был зол на себя за то, что оставил любимого человека. Он считал, что Александр имел полное право никогда больше не заговаривать с ним, но тот любил его и простил, и это было высшей наградой.       — Я сделал тебе больно, — выдохнул мужчина, когда увидел влажные дорожки на щеках парня, и попытался отстраниться, но не смог.       — Нет-нет-нет, — зашептал Магнус, притягивая его ближе и снова вцепившись пальцами в плечи, на этот раз пытаясь тем самым не дать Александру сбежать. — Мне очень хорошо с тобой.       — Мне больно смотреть, как ты плачешь…       — Это не твоя вина, — Магнус посмотрел в любимые ореховые глаза, не скрывая своих переживаний, но давая понять, что не хочет останавливаться в этот момент. — Я просто очень скучал.       — Больше не бросай меня никогда, — в глазах Алека читался неподдельный страх. — Я так боюсь потерять тебя…       — Никогда, — кивнул юноша. — Теперь я навсегда твой.       Ночь продолжала заглядывать в окно белым глазом луны, наблюдая за страстным танцем тел двух влюбленных. Пот стекал по их коже на простыни, стоны отражались эхом от стен, а с губ срывались слова любви. Они стали единым целым, растворившись в своих чувствах и отбросив все сомнения. Это было воссоединение душ и сердец.       Позже Магнус попросил оставить его ненадолго одного, чтобы помыться, смутившись, когда почувствовал стекающее по бедрам семя. Александр в это время отправился в смежные покои, чтобы привести себя в порядок и приготовить постель. Они заснули со счастливыми улыбками на губах, наконец-то после долгой разлуки оказавшись в объятиях друг друга, хоть многое им только предстояло пережить.