***
Характерное и протяжное «дзынь» за стенкой заставило Аарона разлепить глаза. «Звукоизоляция на высшем уровне…» — в какой раз про себя недовольно проворчал Берр, потягиваясь и отходя от сонливости. Секунду он трясет головой, в непонимании оглядывает лежавшего у него под боком Алекса и вскакивает, словно пружина с кровати. Алекс потянулся и зажмурился, хватаясь за голову. — Ой, Аарон… — глаза Гамильтона округлились, когда он изучал заспанного соседа. «Доброе утро». — Вот это поворот. — Ты скулил ночью, — Аарон сделал вид небывалого спокойствия, однако внутри чуть ли не бился в истерике. Какой стыд! — Не знал, что ты боишься грозы, — улыбнулся он и отвернулся, почувствовав, как кровь прилила к лицу. Надо перевести все смущение с себя на него. Пусть сам нервничает, Аарону это не надо. — Хах, да, ну и здоровский у тебя метод! — хихикнул непробиваемый Алекс, поправляя мятую одежду. Внутри у Берра что-то треснуло. — Здесь есть что-нибудь от головной боли? Чувствую себя прокрученным через мясорубку, уф… У Алекса ныло все тело: ноги, руки, голова. Он чувствовал себя помятым, даже волосы казались тяжелее обычного. Вставать, конечно же, не хочется. Всего ломало. Думал, что только спасительный душ взбудоражит и смоет остатки похмелья с тяжелой ночкой. Только как бы до него дойти… — Навалом, — отвечает Аарон, в спешке одеваясь и вздохнув с облегчением. Перевели тему. Голова у него болела постоянно при любой смене погоды, что он терпеть не мог. Поэтому лучшим другом, который никогда его не предаст были спасительные таблетки от головной боли. Чуть ли не оторвав от сердца пару штук и всучив Гамильтону, глянул на часы. Чертов Джон, всегда ставит будильник раньше, зная, что стенки тонкие, и будит он весь этаж. Хотя, как интересный факт, Лоуренс всегда опаздывал на занятия, вечно отмазываясь простым «проспал». — Ты себя в зеркало видел, мятый мой? — Аарон прикусил язык и опять вздохнул с облегчением, когда Гамильтон лишь обеспокоено огляделся. «Он не мой». — Один раз погладить себя по рукавам недостаточно, знал? — Ох, погоди секундочку… Гамильтон тяжело приподнимается с постели и плетется до ванной, скрипя зубами. Аарон лишь недовольно бурчит себе под нос и проклинает все вокруг, идя на кухню. Холодильник пуст. Чудесно. Интересно, съедет ли от него Алекс к Джону? При упоминании переселения соседа у Аарона что-то постоянно щемило в груди. «Не торопись, Аарон, подожди».***
После пар Берр не шел под ручку с Алексом до комнаты. Теперь Гамильтон целиком и полностью был отдан банде, лишь изредка пересекаясь взглядом со своим соседом по комнате. Мир стал каким-то однотипным и серым. Только иногда он приобретал краски, по большей части вечером, когда Гамильтон находился у себя и пытался завязать разговор. Одни мысли о нем сбивали Аарона с ног, из-за чего он часто закапывал себя. Чертова банда. И почему она такая навязчивая? Почему она понравилась Алексу больше, чем он? «О чем я думаю…» Да и вообще Берр не особо привязан к этой компании — он считал их странными, и водиться с ними не спешил. Только если раскошелиться на «привет-пока». Однако, несмотря на такое отношение, Аарон никогда не отказывал в помощи, если попросят. Его называли мамой уткой, которая ненавидит этих утенышей, но при этом заботится о них. Дождливые дни пришлись на этот осенний месяц. Аарон с трудом доходил до своей комнаты, скрипел зубами от отсутствия Алекса и с тяжелым сердцем принимался за учебу. Она отвлекала его раньше, но сейчас, такое чувство, что мир его перевернулся с ног на голову. Звук с телефона оповещал о присланном сообщении. В темноте и тусклом свете лампы дисплей загорелся, заставив Аарона с удивлением глянуть на объект его раздражения. В глаза бросилось простое имя над сообщением «Чарли». Раздражение как рукой сняло. Отложив все дела, Аарон с улыбкой на лице печатал сообщение за сообщением. Мысль о том, что учеба подождет, казалась ему все более и более приятной — Чарльз Ли приезжает в эти выходные. Чарльз Ли приезжает завтра. — Привет! — по-детски мило поздоровался Алекс с Берром, закрыв дверь и пытаясь пародировать своего соседа: сделал все аккуратно, без резких движений. Потихоньку привыкает. Либо опять пытается впечатлить соседа. Скорее второе. — Алекс, — вдруг тревога накрыла Аарона с головой. Куда заселиться Ли? — Джон предлагал тебе… тебе переехать к нему? — Ох, да, предлагал, — Алекс смущенно почесал затылок. — Ты согласился? — Еще нет, — Берр и не знал, как реагировать. Казалось, что душа сейчас разорвется в прямом смысле: он боится, что сделает Ли, когда увидит незнакомца в его комнате, а с другой стороны, он не хотел расставаться с Александром. «Привык. Я просто привык… За пару дней, ха…» И как часто Берр будет видеться с ним после того, как тот переедет к Джону, хоть и за стенку? Нисколько. Редко. Ужасно редко. Он и сейчас видит его только вскользь на парах и только вечером, что уж говорить… — Почему? — раздраженно выпалил Аарон, невольно отметив, что у него дрожат руки. — Не хотел тебя расстраивать… Да и лень с бумагами копошиться. Я думал тебе сказать, но тут я подвыпил, тут гроза, все дела… не дошло, просто, — Алекс виновато переминался с ноги на ногу. — А откуда ты знаешь? — Я лично попросил его об этом. — Правда? Почему-то не удивительно… — Нет, — Аарон стиснул зубы и встал, приоткрыв ящик стола и достав из него неприлично красиво выглядевший коньяк. — Не хочешь для начала выпить? — В экстренных ситуациях у тебя всегда один ответ: не хочешь выпить? — посмеялся Алекс, с удовольствием закидывая в себя очередную стопку дорогого коньяка. — Как мне сказали, ты староста? Ого, а нам разве можно на территории общежития спиртные распивать? — А что вы делали недавно в комнате Джона, м? — хмыкнул грустно Аарон и допил оставшееся в рюмке. — Ну ты староста, а сам нарушаешь правила и нас не контролируешь, — протянул Алекс, на лице которого сияла беззаботная и довольная улыбка. — По-моему ты хотел со мной о чем-то серьезно поговорить. — Да, тут такое дело… — Пока ты не начал: откуда у тебя столько денег? Как я понял, у тебя нет родственников, которые бы тебе присылали их… — Алекс мотнул головой, увидев грустную мордашку Аарона. — У меня их, кстати, тоже нет… — Хорошее наследство. И у меня есть один родственник. Так что поверь, не пропаду, — Аарон задумчиво глянул на янтарную жидкость в рюмке и залпом ее осушил. — Мой… эм… бывший сосед, Ли, приезжает на днях… Ну, то бишь, завтра. — Мне подать документы на смену комнаты?.. — И, честно тебе признаюсь, я не хочу, чтобы ты съезжал, — заключил Аарон и тяжело выдохнул, будто читал многочасовую исповедь. — Понимаешь, какая дилемма? Но если ты вдруг хочешь от меня уйти, уходи спокойно. Я переживу. — А кто сказал, что я хочу? — тепло улыбнулся Александр, заставив Берра смутиться и отвернуться. — Посмотрим, как отреагирует этот Ли на меня. К тому же, сегодня опять обещали грозу, а с тобой мне более-менее спокойно. — Отреагирует плохо, сразу говорю, — будто бы проигнорировав последнее сказанное соседом, выдал Аарон, втихаря улыбаясь. Такое было с ним только один раз — перед Ли. Теперь это повторилось снова. — Да и пусть, — пожал плечами Алекс. — Не переживем что ли? — и снова улыбка, от которой грудь сжимало в тиски. Аарон прокашлялся, уставившись в стену. «Ну я и козел»…***
И снова гром пронзил небо. В эту ночь Аарон вновь не спал в своей постели, и Алекс понимает, что не может без него уснуть. Гамильтон притягивает его к себе, мерно сопит под боком, утыкается в плечо, но самое главное — молчит. И Берр вздыхает с облегчением, обвивает свои руки вокруг его талии и засыпает. Только мысли о Ли не давали Аарону покоя. Возможно, что человек всей его жизни спит у него под боком, добровольно, а главное — взаимно. Надо было решать, и Берр сделал свой выбор.