В туманной мгле

      Сквозь приоткрытое окно уже звучали птичьи трели, а в щёлку между штор пробивалась молочная белизна. Больше наслаждаться наступлением нового дня и предвкушать новые открытия Нара не могла. Но разбудил её не шум и не свет.       Кожу, казалось, стянула маска. Нара потёрла лицо и почувствовала, как рвётся под пальцами мягкая ткань. Она замерла. Обновление обновлением, но она же не змея, чтобы сбрасывать такие крупные пласты собственной шкуры! Но организм почему-то решил иначе. Не и не иначе был шокирован одним только видом солнца. Кожа слазила даже со спрятанных под одеждой плеч.       Всё бы ничего, но новую кожу, хоть и гладкую на ощупь, покрывали неровные рыжие пятнышки. И лицо тоже, как убедилась она, глядя в зеркало в ванной. От матери ей достались лишь волнистые волосы и цвет глаз. А вот король Тэринии обладал обыкновенной для большинства карнов внешностью. Ему даже чары не требовались, когда хотелось пройтись по городу неузнанным. Достаточно было не надевать алых одежд. Так вот чертами лица она напоминала отца. Но в конце концов, чтобы считаться красивой, карнессе не обязательно иметь какую-то особенную наружность.       Но у неведомого раньше светила оказались свои планы!       Поймав себя на обиде на солнце, она едва не рассмеялась.       — Меняться — значит меняться, — подбодрила она себя.       И сделала то, о чём задумывалась на протяжении последних пяти лет, когда волосы перестали быть лёгкими, послушными и, проще говоря, волшебными. А в солнечном городе ходить с короткими волосами более чем уместно.       Когда Нара вернулась в комнату, стемнело. Но не потому, что часами сокрушалась перед зеркалом (хотя управляться с ножницами оказалось более сложной задачей, чем представлялось ей изначально), а просто над городским куполом началась песчаная буря. Памятка, появившаяся на столе, гласила, что во время нередкого в Поясе Нестабильности явления умножения света. В основном из-за него на обоих материках и Срединных островах эта область представляла собой безжизненную пустыню. На кровати лежал конверт с гербовой печатью. Золотые линии образовывали цветок, выглядывающий из домика улитки. А внутри — карточка с несколькими строками незнакомым почерком:       «Я давно хотела познакомиться с тобой, — говорилось в письме после официального обращения (от которого у Нары свело челюсти). — Но смогла лишь теперь. К сожалению, не могу пригласить тебя в Академию в качестве ученицы, но буду рада видеть тебя гостьей. Вплетаю в печать заклинание телепортации и жду в любое время. Трин Андера».       Это имя ввело Нару в лёгкий ступор. Она слышала его, когда училась в Айтесской Академии. Возглавляющая Аритесскую Академию карнесса славилась крайним мужененавистничеством, что проскальзывало даже в её статьях, за что стала героиней известной серии карикатур, и называли её не иначе, чем «ведьма Трин».       И хотя являлась она прабабушкой Наре, отношения со старшими родственницами были в их семье далеки от хороших. Бабушка Альзара присылала Наре подарки на день рождения. Но переписывались они в тайне от матери, Альдеры. Хотя Нара подозревала, что та на самом деле обо всём знает, ей приходилось об этом молчать, так как бабушка очень просила. Но в одном мать и бабушка сходились — они обе не пожелали говорить об Андере, когда Нара стала расспрашивать.       Но чтобы такая важная особа, не ставившая ни во что даже короля, решила связаться с давно потерявшей магию родственницей? Нет, об этом маме точно стоит узнать!       После разговора с отцом Нара отправила ей акварель, но ничего не смогла написать. Теперь же, во мраке бури, она наконец могла подумать над чистым листом. Описала всё, что случилось, что успела узнать, а также о письме прабабушки. В тот день она решила лечь пораньше, а ночью её разбудил бьющий из окна свет. С вечера она не стала закрывать шторы и теперь могла любоваться не двумя, а шестью лунами. Подойдя к окну, она увидела на улице прогуливающихся людей. Их пример оказался заразительным, и Нара быстро собралась, не забыв захватить с собой дощечку с листами и простые карандаши.       Во дворе дети ловили жёлтых ящериц, после чего отпускали под бдительным надзором взрослых. Некоторым рептилиям удавалось избежать ловких пальцев, другие, оторванные от земли, ещё долго «летали» в руках.       — Никогда таких не видела! — восхитилась Нара.       — Это лунные ящерицы! — пояснил мальчик. — Днём они прячутся.       — Зато в темноте светятся! — добавил другой. — Но слабо. Сейчас слишком много света.       Зарисовав «охоту» на рептилий, Нара, с лица которой не сходила улыбка, отправилась в парк. Людей и здесь хватало, но почти не слышалось звонких детских голосов. Зато пересвистывались ночные и дневные птицы. О том, что обычно эти переливы не пересекаются, карнесса узнала из беседы сидящих на скамейке музыкантов.       Нара хотела порисовать лес, поэтому зашла глубже и увидела удивительную картину: на полянке, щипая свежую травку, паслись длинношеие цыплята хру-хру. За ними единственным жёлтым глазом следил механический не то паук, не то осьминог. Хотя механический пастух уступал взрослым хру-хру, он проворно лавировал среди подопечных и не давал им отойти от основной стаи и иногда имитировал звуки этих птиц. Единственный красный глаз предупреждающе мигал, нет-нет да поворачиваясь в её сторону. Так что Нара больше не пыталась приблизиться, просто прислонилась к дереву и набросала их. Она хотела подойти поближе, но опасалась если не спугнуть, то внести беспорядок.       Когда Нара вернулась домой, увидела на столе подтверждение на экскурсию на следующий день. До этого она узнала, что к оазисам пешком идти далековато, а вот на вилькоронах — в самый раз. Она собрала заплечную сумку, куда сложила всё, что нужно для рисования, воду и на всякий случай завернула шарики сушёного мяса. Меч в маскировочном чехле она приготовилась повесить на спину под рюкзак.       На рассвете, она в песчаного цвета костюме уже стояла на месте. Группы, направляющиеся «в крайне живописное место», собирались на стоянке вилькоронов. Расчерченные и пронумерованные площадки позволяли быстро найти свою. Чета гоблинов с двумя детьми, производила приятное впечатление. К сожалению, что Нара не из Азенора, они поняли сразу. Говорить о том, что она из Тэринии, она не могла, потому, чувствуя себя предательницей, отвечала, что не хочет об этом вспоминать.       Путь до ближайшего оазиса занимал около полутора часов, в течение которых записанный голос вещал о том, как в Поясе Нестабильности оказалось возможно существование оазисов. Некоторые факты Нара уже знала, другие же жадно впитывала. Оказалось, что «зе нор» в переводе с одного из местных языков означает «белые пески».       — Выжженная земля, перемешанная с оплывшим стеклом — вот что остаётся во время атмосферных аномалий, — говорил ровный бесплотный голос. — Только над городом при умножении солнц поднимается рукотворная буря, от которой защищает купол, а в местах источников находятся естественные трещины в пустые пространства. Они всё ещё летели над песчаными волнами, когда врезались в дерево. Нара ахнула в удивлении. Дети закричали. Но не в испуге, а от восторга. Ведь вокруг раскинулся густой лес.       — Мы на месте? — уточнила Нара.       Деревья, на её взгляд, выглядели великолепно. Но не так, как она ожидала, разглядывая картинки. Вилькорон, раздвигая ветви, воспарил над кронами, и ведущий вилькорон гоблин с большой неохотой озвучил правду:       — Мы провалились в пустое пространство, оазис отменяется.       — Жаст, куда ты смотрел? — накинулась на него жена.       До этого она пыталась сдержаться. Даже сейчас она всё же смогла подобрать приличные слова. Судя по её виду, долго так продолжаться не могло.       — Мама, не кричи! — тут же воскликнули дети.       — Дожили! — проворчала гоблинесса. — Уже не отправишься на природу в конце тяжёлой декады!       Нара не знала, кому она это говорит, но на всякий случай сочувственно кивнула.       — Не было предупреждения, — Жаст и сам с трудом сохранял самообладание. — Ну конечно, зачем «небожителям» снисходить до простого народа?       — А как должны предупреждать? — поинтересовалась Нара.       — На карту наносят расположение трещин. А тут ни их, ни предупреждения!       Жаст вызвал голографическую карту, но та тут же исчезла. Нара вздохнула, поняв наконец, что ситуация на самом деле серьёзная.       — Вот видите, это потому что мы провалились, — пояснил гоблин неудачу.       — Не болтай, а выход ищи! — Ошри щёлкнула мужа по уху.       — Мы умрём? — пискнула маленькая девочка.       — Вилькорон сам найдёт выход, не беспокойтесь, — сказал гоблин. — Он и создан для таких целей.       — И как это работает? — тихо спросила Ошри.       — Давно хотел узнать, — признался Жаст.       Он опустил какой-то рычажок и отстранился от управления. Аппарат пошёл вверх, сгибая собой ветви. От скрипа и шелеста замирало сердце, но вскоре они оказались над лесом. По голубому небу раскинулся лёгкий пух облаков. На лицах взрослых читалась тревога, дети же заворожённо глядели вниз и на горизонт, где синело море. Вилькорон медленно поплыл туда, и вот стали различимы белые барашки. Нара надеялась запечатлеть в памяти, чтобы потом так же ярко изобразить на бумаге. Можно было бы достать её из рюкзака, но Нара опасалась нового внезапного рывка. И не зря. Вилькорон шёл ровно, лишь движение песчаных волн выдавало его, но вот вилькорон дёрнулся в сторону, и картина изменилась.       Вернее, всё исчезло в светло-серой пустоте. Глядя на детей, Нара старалась скрывать свою тревогу и ничего не спрашивать. Но и те стали беспокоиться:       — Так и должно быть?       Родители уверяли их, что да. Но они лгали. Они не знали, как должно быть… К счастью, всё действительно обошлось. Вновь увидев пески, они радостно захлопали. Все оказались единодушны в желании вернуться в город, разве что дети, не до конца осознавая опасность, канючили требуя объяснений.       Карта указывала, что они находятся от города на расстоянии нужного оазиса, но с другой стороны.       — Вот теперь смотрите внимательно, — скомандовал Жаст. — А то ещё и на Изнанку провалимся…       Пассажиры отнеслись к его словам с должной серьёзностью. Хотя вилькорон и сам теперь держал путь, они могли его остановить.       Пытаясь объяснить детям случившееся, Ошри принялась рассказывать о дырявом «как сыр» Неотоне.       — Тоннели есть везде, — говорила она детям, а заодно и Наре. — И под лесами, и под горами и даже морями. Это следы исчезнувшей цивилизации.       — Не исчезнувшей! — возразил Жаст. — Это цивилизация космических грабителей забрала полезные ископаемые нашей планеты!       — Почему вы так думаете? — удивилась Нара.       — Это логично! Тоннели везде! Металлов мало! Даже в хрантийских горах их не добывают, а создают алхимики!       — Может, их столько и должно быть?       — На лунах их больше. Относительно размеров.       — Но на лунах тоже есть подземные города, — напомнила Нара. — Туннели.       — Те тоннели мы знаем откуда, а тут селились наши далёкие предки, у которых просто не было возможностей их вырыть.       — Нас учили, что это уходила вода после таяния ледников.       — И куда это она уходила? И вода — это червь что ли? Нара задумалась. Вроде на страницах книги всё сходилось, но как именно это доказывалось, вспомнить не могла.       — А вдруг завоеватели были огромными червями?! — оживились дети.       Гоблин одобрительно хмыкнул. Он начал рассуждать, как могла существовать космическая цивилизация огромных червей-грабителей планет, но потом, решив, что слишком далеко зашёл в своём воображении, оборвал себя:       — Но всё-таки я думаю, что это результат деятельности их «вилькоронов». Наш тоже может двигаться под землёй. Вы знали?       Дети и Нара покачали головами.       — Покажи! — попросил мальчик.       В это время, к радости детей, стала рисовать космических червей-завоевателей. Так как червей она видела только дождевых, то и герои её рисунков были именно такими. Но, несмотря на это, они носили одежду и держали в хвостах оружие.       — С топором! — подсказывал ей мальчик под хихиканье сестры.       — Там чёрный кокон! — вдруг воскликнула Ошри, которая продолжала внимательно следить за обстановкой. Все тут же забыли обо всём и посмотрели, куда она указывала, а Жаст вернул себе управление и остановил вилькорон.       — У вас всё в порядке? — отреагировал чужой женский голос на это действие.       — Человек за бортом! — пояснил Жаст. — Видимо попал под явление умножения.       Нара не знала, как они разглядели в чёрной закорючке на сверкающем, будто покрытом стеклянной крошкой, склоне человека. Вот что значит хорошее зрение!       — Он умер? — спросили дети.       — Это защитный кокон, — успокоила их мать. — Для него время остановилось.       — Возьмёте на борт? — спросил голос. — Либо подлетите ближе, я поставлю закладку.       — Да куда мы денемся? — Так же на низкой скорости они приблизились к переливающемуся чёрному кокону, и, когда остановились, Жаст повернулся к Наре. — Затащишь его сюда?       — Я? — удивилась она, но кивнула, понимая, что больше некому. — Да… а его можно трогать голыми руками?       — Не стоит, — согласился гоблин и вытащил из незаметного углубления у кресла серебристую плёнку.       Вилькорон завис над песком настолько низко, что лишь тень давала понять, что он всё ещё не соприкасается с ним. Из возникшего овала прохода дохнуло жаром, и Нара поспешила занести магический кокон внутрь.       На взгляд Нары, тот больше напоминал почерневшую куколку гигантского насекомого, чем что-то человекоподобное. Лишь в едва просвечивавшей глубине виднелось что-то, и карнесса очередной раз восхитилась зрением Ошри.       «Должно быть, для неё не впервой видеть такое», — думала Нара, поглядывая на гоблинессу.       Спрашивать об этом в присутствии детей почему-то посчитала неуместным. А те, напротив, не испытывали никаких сомнений. Они порывались заглянуть под серебристую ткань и рассмотреть несчастного.       О том, элементалисты гоблины или чародеи, Нара так и не узнала. Она открыла книжку. По мере перелистывания число страниц будто бы увеличивалось, но стоило закрыть, всё принимало прежний вид. Чёрный прямоугольник она подобрала с белого песка, когда заворачивала кокон в ткань.       Книжку гоблины не то, чтобы не замечали, но будто не обращали на неё внимания, что буквально кричало о специфических защитных чарах. Прочитать Нара почти ничего не смогла. Нара неплохо понимала письменный эльфийский, но вычурный почерк не позволил карнессе воспользоваться знаниями. А вот встречающиеся то и дело зарисовки наводили на кое-какие мысли. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять главное — это какая же чёрная книга, как и у её матери.       Сама Нара никогда и не заглянула бы никогда под обложку тетради матери, если бы не спор с Мекреем, что случился на втором году их обучения. Альдера не скрывала своих вещей от дочери, потому вытащить её из поясной сумки не представляло сложностей. После уроков они пошли в читальный зал, где мальчик с интересом, а она — за компанию разглядывали записи и схемы.       Вернуть тетрадь незаметно не удалось. Альдера не ругала дочь, напротив, оказалась весьма обрадована её интересом. Говорить, что идея это не её, Нара не стала: одно дело, если она сама взяла её книгу для себя, а другое — показала её кому-то ещё. Но после этого случая мать стала более требовательна к её учёбе. И заставила заниматься дополнительно. Хорошо, хоть Мекрей, как и обещал, помогал ей с уроками.       «Сначала письмо Андеры, теперь это!» — с лёгким отвращением Нара захлопнула тетрадь.       Приблизившись к городу, скользящий над поверхностью вилькорон вновь набрал высоту и зависнув над огороженной площадкой совершил вертикальное приземление.       — Сожалеем, что вам не удалось посетить оазис, — произнёс всё тот же женский голос.       Их уже ждали.       — Чего это они нас сами встречают? — нахмурился Жаст.       — Да из-за этого, — гоблинесса кивнула головой в сторону кокона. — Тут как раз всё понятно…       — Нет, ну послали бы кого-то другого… И как мы должны себя вести?       Другие летательные аппараты ещё не вернулись, но их площадку огородили красной верёвкой. И после приземления её пересекли двое очень высоких мужчин. Один, в лекарской мантии, виделся светловолосым эльфом, а второй, что в серых штанах и белой рубашке, напоминал карна. Не похожие друг на друга на первый взгляд, они являлись родными братьями.       «Кралларейве!» — сообразила она чуть раньше, чем они представились. Немного смущало Нару, что она не почувствовала в них ничего общего с Кэллией. Впрочем, вживую карнесса видела её очень давно, потому грешила на память. И вновь она не стала называть полное имя.       — Это ты охотилась за моими цыплятами! — вдруг «уличил» её «карн».       — Просто рисовала!       — Смотрите! — Щам гордо, будто собственное произведение, продемонстрировал червя-завоевателя с топором.       — Интересное видение, — улыбнулся Ваэрус, но его внимание привлёк брат.       Когда они, переговариваясь на дикой смеси языков, в которой невозможно было выделить основной, рассматривали «кокон», Нара подумала о том, чтобы вручить лекарю Ганелею и чёрную книжку. Но передавать такую вещь через третьи руки неприемлемо. Почти так же, как и оставить её себе. В том, что она сможет передать чёрную книжку в дальнейшем, Нара сильно сомневалась. Но пока она взвешивала за и против, тот уже исчез.       — При случае узнаю о судьбе её хозяина у Тевилин и передам лично, — успокоила свою совесть она.       — Так как прогуляться по Равии вам так и не удалось, я открыл туда портал, — сообщил Ваэрус.       В свете солнца овал портала оставался почти невидим, поэтому, пока не прозвучало предложение, ни Нара, ни глазастые гоблины его не заметили. Но не стали отказываться и, подхватив рюкзаки и детей вошли в портал.       — Достаточно приключений на сегодня? — спросил Ваэрус, видя, что Нара колеблется.       — Этот портал только для нас? — спросила тогда она.       — Да, через него можете пройти только вы. И закроется, как только вернётесь обратно.       — А если кто-то не вернётся… — Наре самой не понравилось, как это прозвучало, и она поправила себя: — Я имею в виду, что будет, если кто-то из нас вернётся обратно другим способом?       — Да, тогда мне самому придётся его убирать, — подтвердил Ваэрус. — А если уж со мной, что-то случится, — тут он даже подмигнул. — то придётся это делать кому-то другому. Но не беспокойся, оазис Равии — самое безопасное место в этой пустыне.       — А как же Азенор?       — Какая может быть безопасность? Тут ведь почти 10 тысяч магов!       — Какой хороший у Архимага брат! — посмеялась Нара и прошла в портал.       Вновь вернулись голоса знакомых гоблинов. Они стояли у самой воды на берегу прозрачного озера, из которого выглядывали скалистые столбы. Пожалуй, по этим каменным исполинам можно было даже пересечь водоём. Должно быть, для этого между их вершинами протянули верёвку. Из желающих Нара видела канючащего Щама. Сестра уговаривала не рисковать. На её светло-зелёном лице явно читался испуг: неужели она боялась, что родители пойдут на поводу у ребёнка и позволят подвергнуть себя опасности?       Нара помахала им рукой, вскочила на первый камень и вскоре поняла, что не совсем растеряла сноровку: может даже обойтись без помощи каната.       — А мы? — закричали дети. — Нара!       Карнесса, по-прежнему веселясь, вернулась к ним:       — А что, Нара похожа на вилькорон? — «строго» вопрошала она. — Или на космического червя?       — Больше на космического червя, — посовещавшись, решили дети.       — Ну раз я космический червь, то отберу все ваши сокровища! — «пригрозила» Нара, и дети, принимая игру, с визгом разбежались в разные стороны.       Нара гналась то за одним, то за другим. И лишь повторно вернувшись к Щаму, схватила его и помчалась в сторону озера. Она полагала, что, когда она запрыгнет с ним вместе на каменистый столб, он испугается, но не тут-то было! В итоге Нара катала детей по очереди, пока не вымоталась и под смешным предлогом не улизнула в лес. Конечно, она и думать забыла о каких-то зарисовках. Там затаилась среди острых листьев кустарника и проснулась уже в темноте от клацанья собственных зубов.       Нара не сразу поняла, где находится, но, почти не плутая, вышла к озеру. Синее свечение портала её окончательно успокоило. Возвращаться в город не хотелось. Она присела на берегу и стала бросать камешки в воду. И вдруг из расходящихся кругов показался каплевидный камень. По крайней мере, в первое мгновение ей виделось именно так. Но то оказалось головой, а заострённый конец капли — любопытным носом. Хотя большие тёмные глаза смотрели на карнессу с любопытством, выходить на берег создание не спешило.       «С чего я взяла, что оно может? — подумала она. — Но на рыбу не похоже, во как ноздри раздуваются!»       — Хочешь есть? — спросила Нара, берясь за лежащий рядом рюкзак. — Ты же не травоядное?       — Уф-уф-уф! — просвистело существо, будто всё понимая и даже одобряя ход её мысли.       — Ты меня понимаешь? — уточнила карнесса.       Так как вокруг других людей не наблюдалось, болтая с этим животным       — Уф! — ответило оно, явно подтверждая.       Нара бросила ему мясной шарик, и голова чуть выдвинулась, его перехватывая. С каждым новым шариком оно приближалось всё ближе, но не так незаметно, что, когда зубы оказались в опасной близости от рук, угощение закончилось.Согнув пальцы, она провела костяшками по жёсткой светлой шерсти его лба.       — Больше нет, — сообщила Нара.       Животное будто задумалось. А в следующий миг из-под воды выстрелила большая клешня, клацнув там, где только что была её шея. Но Нара успела отскочить раньше, чем сообразила что-то. На слегка напоминающих паучьи лапах животное выбралось на берег и, схватив за лямку рюкзак, утащило его обратно в воду. И лишь тогда карнесса опомнилась.       В смешанных чувствах она вернулась к порталу. Когда Нара доплелась до комнаты, на кровати лежала короткая записка от матери:       «Встречайся с ней, если хочешь. Сама всё поймёшь».       Это как раз тот случай, когда она хотела оправдаться её запретом!       И тут вспомнила, что в потерянном рюкзаке была чёрная книжка.       — Нет, теперь меня точно проклянут! — вздохнула она обречённо.