Тропка, вейся и крутись. Странник, берегись! Враг невидим, путь тернист, Эфемерна жизнь. Тут считают, что табу — Есть чужую плоть. Лишь завидят хищника — И давай колоть! Знают звери умные Верные пути, Ты же глупый, странник, Раз решил прийти. Чтоб до срока не объять Жертв случайных ей, Дала силу Мать-земля Разделить людей. И покуда рогирог Не смирит свой гнев, Будет там его порог, Где мой был напев…
Нимфа замолчала, стоило ей на самом деле увидеть странника. Конечно, тот не мог ни услышать её голоса не увидеть, даже если бы одежды её не сливались с окружающей зеленью. «Может, случайность, — думала она, смотря на мальчика-подростка с торчащими сквозь рыжие вихры треугольными ушами. — Ошибка телепортации?» Пусть случай редкий, но не следовало Хранителю исключать возможность даже самого маловероятного события. Более вероятным казался переход с Изнанки. Та могла выбросить и в Пояс Нестабильности. За ту и другую возможности говорил потрёпанный вид одежды подростка. Солета даже не поняла её изначального цвета. А тропинка должна вывести выведет его в более безопасное место. Но что-то в этом подростке её насторожило. Мальчик не выглядел растерянным или обеспокоенным. Только сосредоточенным. Он скинул с плеч сохранившийся куда лучше одежды болотно-серый мешок и, неразборчиво бормоча, принялся в нём рыться, а затем начал плетение. Это не была попытка телепортироваться или создать портал. Зелёные Нити её заклинания зазвенели, словно струны от небрежного движения. Их стали оплетать сиреневые, в попытке ослабить узлы или просто разорвать кружево чар. Впервые за много лет Солета испугалась. В бытность свою нимфой она не стакивалась с противостоянием. Если её плетение преодолеет ребёнок, сможет ли она называться Хранительницей? Но в конце концов, поисковые чары сфинкса распались. «Это просто юный чародей», — успокаивала она бешено колотящееся сердце. И тут Солета поняла ещё одно. Оставленный одним из Хранителей браслет оставался неощутимым для владельца. Но другие Хранители не могли его не заметить. В следующий миг Солета уже точно, что это сделал один из её братьев, азэнов. Тончайшие зелёные нити простого заклинания потянулись от её пальцев к плетению браслета. Теперь она получила недостающие сведения и могла обратиться к его создателю. — Стоило ли надевать браслет на ребёнка? — спросила она, вернув мыслям спокойствие. — Будь осторожна, — отозвался Эй, горный азэн с другого материка. — Даже если он сам безобиден. А вот Эннис не представлял, на границе чьих земель оказался. Не об этом говорилось на страницах чёрной книги. И тем не менее чувствовал растушее беспокойство. А вместе с ним и раздражение. Он ведь почти не сомневался, что всё выполнил верно! Ох уж это почти! Вот только дневник мог оказаться старее, чем Эннис думал. Но он успокаивал себя. Разве торговец тогда не запросил большую цену? Дурак! Он знал, что старые чары не работают, вот и продал книжонку малолетнему глупцу! И всё же он находился в правильном месте. Магическим зрением Эннис видел плетения заклинаний, потерявших свою силу, но сохранивших структуру. Теперь они лишь красивее напоминание о мастерстве их создателя и просто небольшие узоры на сети Веринтара. Согласно записям, здесь он должен найти развалины. Да, это джунгли. Да, дневник очень стар. Но ведь какие-то следы должны были остаться! Тропический лес, густой, и полный вьющихся лиан препятствовал поискам. Но среди и не буйной растительности и неактивных чар не сразу, но обнаружились другие. Магические щиты и ловушки, вероятно расставленными местными обитателями как раз для таких глупых путешественников. Само наличие явно новых защитных заклинаний уже обрадовало Энниса. Такого рода зацепку он и ожидал. И запасся терпением и ингредиентами. Не зря же он столько времени провёл на Изнанке. Солета не раздумывала долго. По тону азэна она поняла, что он не считает этого мальчика жертвой обстоятельств. Она позвала ближайших нимф, пусть водных, и попутно узнала, что в последнее время за Эннисом наблюдали все, кто мог. Такое пристальное внимание к мальчику её удивило. Каковы бы ни были собственные амбиции Энниса, вряд ли начинающий чернокнижник может принести много бед. И всё же, мало ли под чьё влияние он мог попасть. Был случай в Ксидеане, когда случился прорыв, демоны похитили семью чародеев, а через некоторое время младшего сына нашли без памяти в другой части страны. Его усыновили, а позже дар позволил юноше поступить в главную ксидеанскую академию. В тот год ксидеанская академия потеряла всех своих студентов и преподавателей. Тут другой случай, но всякое возможно. Узнав о госте, водные нимфы примчались быстро. Солета даже не успела повторно подкрепить плетение и едва не сбилась. — Сто лет назад тут был проход к участку Пустых Пространств, где Хексет выращивала золотые розы, — поделилась Солета воспоминаниями. — Может, он и ищет этот шов? — Этот самый Эннис сбежал после того, как в его руки попал чей-то дневник, — согласилась Ниери. — Может, автор знал об этом месте. А может, и сам бывал в саду. — Похоже на то, — кивнула Солета. — Быть может, проход потому и закрыли, что о нём стало известно людям. Но не я, ни сёстры отчего-то не можем этого вспомнить. — Без воды не обошлось, — предположила Нея, имея в виду Источник Забвения. Нимфы подумали, что сейчас этот любопытный исследователь мог стать одним их Хранителей мест. Ниери и Нея переглянулись. Водные нимфы не стали упоминать при Солете то, о чём узнали от Тиалы. Они сомневались, что у Архимага Азенора получится пробудить воспоминания о прошлой жизни хотя бы одной водной нимфы. Хранители понимали, зачем это делается, но понимание необратимости воздействия Источника многих удручало. Вот Ниери вроде очень хотела узнать, кем была раньше, но в то же время очень этого боялась. Тем временем, Эннис начинал беспокоиться. — Неужели эта книга настолько старая, что все скрылось под землёй? — прошептал Эннис, опасливо оглядываясь. «Или записи — намеренная мистификация», — который раз подумал он. Показалось вдруг, что за ним наблюдают. А ведь джунгли могут оказаться куда опаснее Изнанки! И сейчас кто-то вполне может видеть его в качестве обеда. По коже пробежали мурашки, но Эннис взял себя в руки и, пролистав, до нужной страницы и сверился с записями и отложил книгу. Нимфы убедились в своих догадках, увидев закладку с основой пространственного плетения и эльфийской надписью «розы» на ней. — Что будем делать, если у него получится? — спросила Нея. — Говорят, Хексет не только разводит сады, но и вырезает по кости. Все знали, что Хексет, Ведьма Запада, добра лишь на весенний праздник. Поговаривали, что красные розы, что украшали её зелёные волосы, как и вся жизнь, порождённая Пустыми Пространствами, требовали для своей неувядающей красоты жизненные силы заблудившихся. Солета, конечно, сомневалась в этом утверждении. Ведь её собственный посох оставался живым просто с благословения Эльвандарай. Почему бы подобному не быть у дочери богини? И всё же, внимания Сестёр, как и Братьев, лучше привлекать: нередко шутки бессмертных для смертных оборачивались погибелью. Даже в весенний праздник самоуверенные маги порой теряли приглашённых ими близких. — Давайте его просто прогоним, — предложила Ниери. — Как именно? — нахмурилась Солета. Она думала, что разделяющих плетений будет достаточно, однако, похоже, для настырного мальчишки даже глухая стена представлялась лишь хранилищем необходимых ему кирпичей. «Матушка, — взмолилась она Эльвандарай. — Ты две жизни хранила меня от бед. — Напугаем, конечно. Он же телепортировался как-то сюда, пусть возвращается обратно. Достав из кармана разноцветные мутные стекляшки, Эннис уселся на землю и стал складывать их в сложную фигуру. Он не мог слышать разговора нимф, потому вздрогнул и отскочил, когда перед ним вдруг забил родник. Вода омыла стекляшки, возвращая им насыщенные цвета и даже некоторую прозрачность. — Вы что спутались с Верестаром Комесием? — возмутилась Солета, едва не потерявшая дар речи. — Это не запрещено, — нахмурилась подобному отношению Ниери. — На Восьми островах — это обычное дело. «И не только на Восьми островах! — мысленно оскорбилась она, и протянула тонкие синие Нити к разуму подруги: — Неужели на Западном материке настолько дремучие представления?» «Солета — глупая фанатичка», — успокоила её Нея. – Среди лесных таких большинство. Источник рос, и вот уже проливался фонтаном на Энниса. Тому пришлось подумать о месте посуше. Подхватив книгу и сумку, потянулся за стекляшками. — Уходи! — прожурчала вода, образуя собой отталкивающие ладоней. Эннис вздрогнул и стоило рукам оттолкнуть его, исчез. Пока Солета потрясённо хлопала глазами, Ниери и Нея вернули поляну к изначальному виду. — Видишь, — Нея похлопала Солету по плечу. — Пока ты думала, как правильно приметить силу Матери, мы решили проблему. Солета промолчала, но внутри неё по-прежнему клокотало негодование. Не пристало Хранителям использовать силу Источников Стихий! Ведь даже жрицы Земли, вступая во служение, отрекаются от сторонних сил. Во всяких мелочах дозволялось обращение к Веринтару напрямую. Но если к Голосу Матери лежала их душа, то все их помыслы и действия не противоречили её воле, а значит, они продолжали её в любом своём деянии. Но Солета вдруг поняла, что упустила важную деталь и устыдилась своей злости. Они водные нимфы. Вода забвения смыла данные при жизни клятвы, даже если они им верно когда-то следовали. — И всё же вы могли обратиться к силе Океана! — и, видя раздражённый вид, добавила: — Хотя Янтеви безмолвствует, его сила по-прежнему с вами! — Главное — это итог! — заявила Ниери, желая закончить неприятный разговор. — А вы хоть знаете, отчего когда-то возникло это правило? — спросила тогда Солета.***
«Жалкий трус!» — корил себя Эннис, когда влага дождевого леса сменилась сухой темнотой. Подумаешь, говорящий родник! Надо было его и расспросить, как в детских сказках. С чего он решил, что вода, вернее, стихийник поблизости, несёт угрозу? Наверное, виной был случай, когда он, будучи совсем маленьким, едва не захлебнулся в разлившейся реке. Несмотря на опасность наводнений, родители никак не хотели переехать в нормальный город, хотя, по его мнению, лучше быть никем там. Но матери уж слишком нравилось зваться старейшиной! А сейчас не река разлилась, а просто забили из-под земли фонтанчики! Или Изнанка развила в нём паранойю. Но мысли досады и сожаления пронеслось в мгновение ока. Эннис сперва решил, что его перенесло в подземелья Изнанки, но глаза сфинкса быстро привыкли к изменению, и он понял, что находится в полукруглой зале с нишами. Слабое свечение, тянущееся по краям пола и каплями, рассыпанными по сводам тоннеля. На стене перед ним возникла огненная надпись: «Добро пожаловать в Убежище 8 луча 10. Желаете связаться с Азенором?» — Нет! — Эннис непроизвольно вздрогнул. Оказаться в месте, где за тобой неустанно наблюдают, он не желал ни в коем случае. Впрочем, наверняка с этими «убежищами» всё так же строго. Он почувствовал, что в горле образовался ком. Дышать стало совсем тяжело. — Где выход? — спросил он, тщетно попытавшись и телепортироваться, и открыть портал. «Высока вероятность возникновения опасных явлений». — Прямо сейчас опасно? «Прямо сейчас период затишья. Продолжительность от трёх минут до получаса». — Можно ли там пользоваться пространственными чарами? «Можно. Но вероятность ошибки повышена». «Да я уже привык к этим ошибкам!» — хотелось крикнуть ему. — Покажи выход! Стрелки под ногами вывели его в ответвление — камень одной из ниш разошёлся перед ним, обратившись в песок, и сомкнулся уже за спиной. Подъём состоял из неудобных ступенек: мало того, что высоких, но ещё и продолговатых. «И чем обычный скат не угодил?» — думал Эннис раздражённо. Одно хорошо — чем выше он поднимался, тем светлее становилось. Но не потому, что проход наружу был открыт. Верхняя площадка упиралась в глухую стену. Стоило ему ступить на неё — зажурчала вода. Эннис поморщился, хоть и гораздо раньше приметил у правой стены чашу фонтана в форме открытой морской раковины. Он бы не удивился, если бы и эта вода решила с ним поговорить. Даже испытал некоторое разочарование, когда этого не случилось. Возле фонтана поставили табурет с серебряным кувшином. У Энниса вырвался смешок — между ручкой кувшина и ножкой табуретки тянулась длинная чёрная цепочка. Эннис подумал и, понюхав воду, достал из рюкзака почти пустой сосуд. У него ещё оставалась вода в других карманах, но почему бы не воспользоваться случаем? Убедившись, что за неприметной дверью слева не выход, он постучал ногой по стене, к которой изначально направлялся. «Выходить не рекомендуется. Желаете связаться с Азенором?» — Если эти ваши явления ещё не начались, то выпустите меня! Пожалуйста! Последнее слово он процедил сквозь зубы. К его радости, унижаться больше не пришлось. Эта стена тоже разошлась, будто свернулись два песчаных свитка. Хотя искусственный свет был ярок, он не мог сравниться с ослепительным солнцем. Дохнуло сухим жаром, и Эннис устремился навстречу свободе. Магический щит, словно не желая пропускать, жалил его электрическими разрядами, но Эннис, ругаясь на чародеев Азенора, наконец выбрался на свободу. Шаг, второй третий — и вот он почувствовал, что действие шита больше над ним не властно. Но мимолётное облегчение вдруг сменилось тревогой. Эннис вдруг бросился под защиту купола. Но не успел. И без того ослепительное солнце стало ещё ярче, и кожа задымилась. Он не успел телепортироваться — в следующий миг явление умножения лишило его предпоследней жизни, и защитное заклинание, сработавшее самопроизвольно завернуло его в пространственно-временной кокон и сберегло последнюю. Книга выпала из рук, и он безвольной куклой упал на песок, накрывая его собой. Теперь его одного освещал другой свет, мягкий, красноватый. Он стал тёмным пятном на фоне раскалённой белизны.***
Солета вдруг вздохнула, запрокинув голову, и в следующий миг оледенела. Даже кожу и одежду покрыл иней. Нея, распахнув глаза, застыла, а Ниери потянулась к Синим нитям. Но не смогла их коснуться. — Какая умная была нимфа! — усмехнулся мужской голос сверху. Одежда его позволяла слиться с толстой ветвью, на которой он сидел и зеленью кроны над ним. Вот только голова, которую больше не прикрывал капюшон выделялась ярким красным в чёрную сеточку пятном и свисал с дерева такой же длинный хвост с треугольным наконечником. «Вардан?!» — удивилась Ниери. Варданы жили практически изолированно на большой луне, Симере, и не бывали на Неотоне. Но главное, что они, как и люди других видов, не должны видеть Хранителей! Но этот вардан видел и знал. И не только. Он изолировал её от Синих нитей, а элементаль не отзывался на зов, признавая в незнакомце сильнейшего. — Солета, — прошептала она имя замороженной нимфы. Она видела, что в тенях деревьев словно сплетаются из дыма мощные серые силуэты с острыми когтями, рогами, клювами и огромными перепончатыми крыльями. «Их не меньше дюжины!» – с ужасом подумала Ниери. — Зачем ты с ними связался, маг? — спросила она у вардана. — А с кем мне связываться? — усмехнулся тот и добавил: — Но я действительно решил с вами поговорить. В это время один из серых демонов пришел в движение. Он молниеносно приблизился к замороженной нимфе, одновременно с этим теряя часть своей внушительности. Теперь напротив застывшей нимфы стояла ещё одна, точь-в-точь как Солета. От неё к настоящей тянулась тёмная паутинка чар. Накладываясь на зелёную обмотку, она будто сливалась с ней, становилась неразделимой частью Нитей плетения. В конце концов замороженная нимфа оказалась в пространственном кармане, привязная к ложной и совершенно неуловимая. Зато демон, принявший её вид, теперь воспринимался, как настоящая Солета. Даже для Ниери, видевшей всё своими глазами! — Проклятье! — прошептала она, понимая, что ничего не может сделать, и сейчас на их месте появятся ещё две псевдонимфы. — Действительно впечатляет, — согласился вардан. Нея нашла руку подруги своей, и когда Ниери приняла молчаливую поддержку, мысленно обратилась к ней: «Давай его выслушаем!»