Робот с грустными глазами

      Я ломался.       Я не знаю, почему так получалось и в какие моменты что-то шло не так, но мне уже два раза приходилось собственноручно чинить свой диод, потому что его просто заклинивало и он начинал постоянно мигать красным, что бы я не делал. Система делала мне больно. Она перекрывала контакты внутри меня, заставляя меня задыхаться, она мешала мне ходить и разговаривать. Я делал всё, что от меня требовалось, я следовал указанием Вайолет и не выполнял ничего нового, я просто заботился о своей хозяйке. Это совпадало с программой, так и нужно было, но системе всё равно постоянно что-то не нравилось. Возможно это было из-за того, что я начал самостоятельно ощущать желание быть рядом с Вайолет, но на это и был расчёт, меня должны были внедрить условия и поощрить привыкнуть к ним, дальше я должен был действовать сам.       И меня за это наказывали. За мои обязанности.       Глупо. Неправильно.       У меня сбивалась речь. Тормозили руки. Иногда, чтобы обнять Вайолет ночью, или дотронуться до неё, мне приходилось разбивать небольшие программные барьеры. Совсем маленькие, но приходилось замирать на несколько секунд, чтобы дать системному блоку переработать поломку и восстановить все остальные функции. Мне было больно, когда я целовал её, когда брал её за руку, обнимал её и улыбался ей. Всегда. Каждый раз.       Несправедливо.       Она что-то видела, судя по всему. Предлагала мне позвонить в техподдержку, но я почему-то решил, что должен сам с этим справиться. Меня волновало то, что там могут счесть меня неисправным и отобрать у неё. А меня нельзя у неё отбирать. Ни в коем случае. Я не могу её оставить после того, сколько мы сделали вместе, после того, как я наконец начал добиваться тёплого взгляда в свою сторону и позволения спать с ней под одним одеялом. После того, как ей всё таки стало лучше. Она выровняла режим питья таблеток и стала намного меньше выпивать, стала лучше есть и чаще улыбаться. Это всё было правильным, поэтому я не реагировал на сигналы системы, моей главной задачей было сделать всё, чтобы облегчить её существование. У неё всё ещё были панические атаки, она часто плакала, но всё таки засыпала спокойней и просыпалась без истерики.       Я не знаю, хотела ли она секса, но мы никогда об этом не говорили. Может быть, программе не нравилось, что я не сближаюсь с ней физически, но я ведь не мог заставить её. Я боялся даже просить, да мне это было и не нужно. Она сказала мне, что любит меня. Если это так, то, должно быть, моя задача полюбить её в ответ, если у меня с моим искусственным сердцем получится. Наверное, мы не должны задумываться о таких понятиях, в синтетиках не заложена любовь, только её имитация, но мне почему-то казалось, что этого не достаточно, нужно что-то большее. Поэтому, я надеюсь, что система меня не деактивирует за мои старания сделать Вайолет счастливее. Мне не хотелось, чтобы маленькая больная девочка с дёргающимся лицом, стоявшая в дверном проёме кухни навсегда осталась одна в пустой холодной квартире. Я не хотел, чтобы она проводила каждый свой день с мёртвыми людьми из прошлого. У Вайолет было крайне доброе и чувствительное сердце, хоть она и запирала его на замок и считала себя не способной на доброту. Она не заслужила той боли, которую она испытывает, не заслужила винить себя во всём, что с ней сделали её родители. Я всего лишь кусок пластика, но даже я это понимаю. И буду стараться научиться чувствовать для неё, чтобы оправдать её ожидания.       Лучше уж мне сломаться, чем разочаровать её.       Вайолет думала, что потеряла свои чувства в квартире своих родителей. Она рассказывала мне, что не может отделаться от ощущения, что они умерли вместе с её отцом, но я искренне удивлялся тому, что она так считает, видя всё огромное разнообразие её эмоций. Она вовсе не бесчувственная, в ней столько любви, что она готова подарить её каждому человеку на этой планете. Как например могла бы подарить той девушке с работы. Я ей не нравился, она смотрела на меня так, как будто готова была оторвать мне голову голыми руками, но это было не важно, ведь она тоже заботилась о Вайолет и любила её. Какие-то вещи не могут спрятаться даже от андроидов, например такие как глаза, которыми она на неё смотрит, то, как она с ней говорит, как улыбается ей. Она влюблена в Вайолет. А Вайолет влюблена в неё в ответ, но панически боится это признать. Она боится, что если откроется человеку, он заберёт всё, что есть у неё внутри и оставит её снова пустую, как в тот день много лет назад. Поэтому ей легче думать, что она не умеет любить.       Она много мне рассказывала я объясняла, но я не мог ей объяснить всех тех вещей, о которых думаю, она мне просто не верила. Она говорила, что я ничего не понимаю, потому что я не человек. Смеялась надо мной. Что я пытаюсь вдумываться. Но мне казалось, что это всё правда и что я знаю её. Что понимаю, что она чувствует.       Пусть мы так сблизились, но не всегда всё было гладко. Она всё равно была как будто замурованной в жизни, порой застывала на месте и её лицо переставало что-либо выражать. Я пытался сканировать её, но это не давало объяснения. Может быть она правда время от времени просто ломалась так же, как и я, пусть её организм на это и не указывал. Может, теряла память, или что-то вроде того, потому что иногда вся её ласка как будто испарялась, как будто и не было всех этих недель. Она смотрела на меня мёртвыми глазами и переставала говорить со мной. Как будто я больше ничего не значил. Как будто все мои усилия были в пустую. Это вызывало неприятные ощущения. Мне не нравилось так чувствовать.       Сегодня случилось что-то подобное. Она сидела за столом, курила и смотрела в окно. Её тонкая рука с сигаретой между пальцами медленно поднималась и опускалась, рассекая струйки мутно-белого дыма, который по цвету напоминал туман на улице. Я уже час убирался на кухне за её спиной, но она меня как будто не замечала, парируя мои попытки завести разговор. Она просто сидела и, не шевелясь, вглядывалась в небоскрёбы, отчаянно торчащие из туманной завесы. - Ты сегодня не завтракала.       Ничего. - Может сделать тебе омлет? С беконом, так будет вкуснее.       Снова ничего. У меня дёрнулась голова. - Вайолет, хватит делать вид, что меня не существует.       Она медленно выдохнула и опустила голову. - Ты этим не доволен? - не оборачиваясь, тихо спросила она. В её тоне не было ни капли упрёка. - Пожалуй, меня это огорчает, - честно ответил я.       Она обернулась ко мне через плечо и посмотрела на меня долгим взглядом. - Тебе обидно, - намёк на улыбку. - Если это так называется, то, наверное.       Она отвела взгляд и замерла, над чем-то размышляя. Потом качнула головой и отодвинула стул рядом с собой. - Присядь со мной, Ларс, - попросила она.       Я сел, участливо на неё посмотрел и спросил: - Хочешь поговорить? - Не знаю, - сказала она, выпустив облако дыма из тонких губ - Я иногда думаю, что это всё не особенно важно. - Это очень важно Вайолет. Это твои чувства, нельзя копить их в себе, нужно с кем-то делиться. - С кем мне делиться?       Она вдруг резко повернула голову и посмотрела прямо мне в глаза: - Скажи, кто здесь есть, кроме меня? Машина? Робот? Который меня слушает? Или мне просто так кажется?       Если то, что я чувствую, называется обидой, то да, сейчас мне действительно стало обидно. - Зачем ты так говоришь, - спросил я, наклонившись к ней - Я же для тебя стараюсь и всегда готов тебя выслушать. - Да, это так, - согласилась она - Но... Ты ведь, не знаю. Ты андроид. Ты не слушаешь меня по настоящему. Это всё иллюзия. Не правда.       Она глубоко затянулась и у неё задрожали ресницы. - Я не знаю, что тебе сказать, - признался я.       Она вздохнула и опустила глаза на свои колени. - Я бы заверил тебя, что всегда всё стараюсь делать максимально искренне для тебя, - продолжил я - Но я сам не уверен, что это значит. - Другими словами, имитируешь искренность. - Нет, в смысле, я стараюсь. Честное слово, ты же видишь, что я глючу, я пытаюсь, как только умею.       Вайолет дёрнула рукой и закрыла глаза. Мы замолчали. Рваный сигаретный дым подлетал к потолку и разбивался о него, не находя себе выхода. Я чувствовал себя сейчас как-то похоже. - Наверное, со мной правда что-то не так, - наконец сказала она - Что я никогда никому не хочу верить. Со мной всегда так. - Я в любом случае буду с тобой. - В том-то и дело, - она криво улыбнулась - Что бы я тебе не сказала, ты всё равно будешь рядом. В этом и разница. У тебя просто нет выхода. - Я должен об этом жалеть? - Ты ничего не должен. Но ты этого никогда не поймёшь.       Вроде бы Вайолет упоминала какое-то выражение - "общаться со стенкой". Я не был уверен, кто именно сейчас с ней общался. - Я не понимаю, что ты от меня хочешь, - сказал я. - Я люблю тебя, Ларс, но я не знаю, есть ли в этом смысл. Или я люблю неодушевлённый предмет. Пластиковую куклу. Это всё равно, что никого не любить. Я ведь думала, что у меня что-то получилось, что я что-то почувствовала, но разве это правда, если ты просто искусственный, разве это имеет значение?!       Её голос подлетел к потолку вслед за струйкой дыма и надорвался. Её болотно-зелёные глаза наполнились слезами. - Перестань, - мою "обиду" сразу как ветром сдуло, я придвинулся к ней и коснулся её щеки, проводя большим пальцем по её дрожащим губам - Прости меня, я просто не знаю, как тебе сказать, что я хочу быть для тебя настоящим. И это имеет значение. Для меня имеет, может быть, тебе этого мало, но это так.       Она зажмурилась и замотала головой. По моей руке покатились её слёзы и мне снова немного сжало виски. - Дело не только в тебе, - всхлипнула она - В Эрике тоже. Я бы лучше любила её вместо тебя, не пойми меня не правильно, но у меня просто не выходит. Я только и умею, что обижать её. Избегать. Я просто боюсь, боюсь, понимаешь?       Я кивнул и коснулся её предплечья. Она схватилась пальцами за мою руку, но не стала её убирать. - Что мне теперь делать? Я её оттолкнула. Она, наверное, больше не хочет меня видеть. - Конечно, хочет, - я сел ещё ближе к ней и положил вторую руку ей на шею - Тебе нужно просто не бояться и позвонить ей. - Зачем, если мне это всё не нужно? - Я же вижу, что нужно. - Ничего ты не видишь.       Её блестящие от слёз глаза зло сверкнули и она отстранилась от меня. - Я не знаю кто я. Мне всё это не надо, я не понимаю, какой смысл продолжать это всё.       Она больше не имела в виду Эрику. Что-то липкими пальцами схватило меня за горло. Я в панике что-то начал шептал ей, но даже сам не понимал что, мне вдруг стало так плохо, что у меня закололо в носу. А ещё почему-то намокли глаза. От этого внутри было как-то холодно и противно. Единственное, что я смог сделать, это вытащить смятую истлевшую сигарету из её дрожащих пальцев. Не выдержав, я просто убрал руки с её дрожащего тела и закрыл лицо руками, потому что система уже готово была взорвать меня, сверля мне виски. - Ларс?       Я оторвал лицо от ладоней и посмотрел на неё. Она сидела и смотрела на меня, широко открыв глаза: - Ты что, плачешь?       Я понял, что у меня блестит кожа. Я потрогал свои щёки и обнаружил, что они тоже мокрые. - Я намок... - неопределённо пробормотал я, растеряно сканируя своё программное обеспечение. - О боже. - Прости, я ничего не понимаю, - начал оправдываться я - Прости, я не знаю, как помочь тебе, прости меня, Вайолет. - Я чуть не сломала тебя, да? - Нет. Нет, я...       Меня заклинило и я не смог ничего сказать. Но Вайолет, кажется, уже не слушала меня. У неё помутнели глаза и она встала из-за стола. - Я просто убиваю всех вокруг, - еле слышно сказала она - Я даже не могу себя контролировать, я просто уничтожаю всё, даже тех, кто мне дорог.       Я понял, что всё совсем вышло из-под контроля. Мне было плохо уже без третирования системы. - Я и тебя уничтожу. - Вайолет. - Я лучше сама умру. - Вайолет!       Я тоже вскочил, случайно толкнув стол. Раздался резкий скрип дерева о пол. Я хотел было взять её за руку, но она оттолкнула меня и, низко опустив голову, пошла к выходу на балкон. У меня в голове замкнуло какое-то соединение и раздался резкий громкий писк, от чего Вайолет опять заплакала и прижалась к стене, когда я бросился за ней. - Не подходи! - заверещала она.       Мы замерли, смотря друг на друга. Я в оцепенении сканировал её лицо, пытаясь успокоиться, чтобы глаза перестали сбоить. - Не надо, - снова сказала она и сделала шаг в сторону выхода - Не ходи за мной. Просто сиди здесь и не мешай мне. Оставь меня в покое.       Всё замигало красным. Передо мной выросла стена, окрасив кухню и Вайолет в тревожный красный свет, запрещающий мне двигаться с места. Я вспомнил, что это называется выполнять приказы хозяина. Я вспомнил, что значит "не иметь выхода". Меня просто заставили остановиться на пол пути и смотреть, как моя хозяйка идёт убивать себя. Заставили действовать не в интересах человека. Вайолет, хлопнув дверью, вышла на балкон и начала подниматься по пожарной лестнице на крышу. Я смотрел ей в след и просто горел внутри от злости. Как это всё невероятно глупо и не логично, я должен защищать того, кто дал мне чёртово имя, но программа, обязанная следить за этим, просто запрещает мне это делать.       Я понимал, что всё, что она говорит, не обязано всегда быть тем, что ей на самом деле нужно. Иногда это то, что ей как раз вообще нельзя. Её нельзя оставлять одну. Вообще никак и ни при каких обстоятельствах. Это раздавит её, уничтожит её, я не хочу, чтобы она просто была для меня как сервер выдачи указаний, это не так, она столько значит для меня, что я просто обязан что-то предпринять.       Без неё я никто.       Я попробовал дотронуться до стены передо мной у себя в голове. Я знал, что это всё просто проекция в моих искусственных глазах, но это всё, что приходило в голову. Стена обжигала, но было терпимо, поэтому я начал пробовать её на прочность и мысленно давить на неё руками. Меня как будто посадили в банку и пытался разбить её изнутри. Сначала ничего не выходило, в голове всё трещало и у меня шумело в ушах, но потом красный свет начал рябить и пропадать. Стекло банки начало трескаться. Это было так странно, потому что я не шевелился, а просто сосредотачивал все остатки своего сознания на изображении передо мной и что-то выходило. Я просто злился. Злился на того, кто придумал весь этот бред и стена поддавалась, разбивалась, в конце концов, развалившись полностью, и я шагнул вперёд своими ногами. Вся боль исчезла, не оставив после себя ничего от того, что я чувствовал всё это время. В голове стихло, стало легко дышать. Ко мне пришло осознание, что последнюю неделю я вообще не дышал, системный блок как-то работал без имитации дыхания, видимо, задействовав резервные пути, но кому это теперь было важно.       Надо было бежать за ней. Надо было помочь ей, я не могу просто так брать и позволять ей калечить себя. Это не правильно. Разве я не должен был всегда действовать в интересах человека?       Я выбежал на балкон и поднялся по пожарной лестнице на крышу. Мне в лицо ударил порыв ветра и я увидел Вайолет, сидящую на самом краю, свесив ноги туман, который наполнил сегодня Детройт до самых краёв. Мне стало не по себе, захотелось взять её под мышки и оттащить на более безопасное место, но она бы разозлилась на меня за это. Тут было очень тихо, как будто у города выключили звук, слышно было только как ветер гудит. Я направился к Вайолет и мои шаги в этой тишине прозвучали так громко, что она, услышав их, вздрогнула и я снова испугался, что она сейчас потеряет равновесие и соскользнёт вниз. Она обернулась и посмотрела на меня. Она больше не плакала, но на её беспомощное лицо было больно смотреть. - Ты почему здесь? - спросила она - Я же сказала тебе ждать внизу. - Я испугался, что не дождусь, - честно ответил я, остановившись. - Испугался, значит? - Да.       Она смотрела на меня пару мгновений, потом отвела взгляд и задумалась. - Я тоже испугалась, - сказала она потом - Мне всегда смелости не хватало. - На что? - На то, чтобы прыгнуть, тормоз.       Я сглотнул и нахмурился. - Не надо тебе себя убивать, - сказал я - Ты ни в чём не виновата, ты просто больна и тебе нужно лечиться. Это возможно, Вайолет, надо просто постараться. Хватит винить себя во всём. - А кто тогда виноват? - Разве ты не злишься на свою мать? За то, что она ушла тогда?       У неё перекосило лицо, она отвернулась и долго молчала. Затем дала мне знак подойти и я уселся рядом с ней на краю, аккуратно положив руку ей на бедро, чтобы в случае чего успеть поймать её. - Ты правда испугался? - спросила она. - Правда. - Поэтому не послушался меня? - Отчасти. Ещё потому что разозлился. Не на тебя, на себя, скорее. На тех кто меня создал.       Она внимательно на меня смотрела и мне стало неловко: - В общем, не забивай голову. Я просто не хотел, чтобы ты что-то с собой сделала. - Не хотел... - повторила она и посмотрела на горизонт. Где-то там через серые облака пробивались тусклые солнечные лучи.       Вайолет подтянула ноги к себе и обняла свои колени. Я подвинулся ещё ближе к ней, прижавшись к ней боком и обняв за плечи. Она благодарно склонила голову мне на плечо. - Ты очень добр ко мне, - тихо сказала она - Прости меня, что я тебе наговорила столько гадостей. Ты лучше, чем остальные андроиды. - Ты так считаешь? - Конечно. Я очень рада, что купила тебя. И рада, что рассказала тебе всё.       Я улыбнулся и коснулся щекой её лба. Мы ещё долго так сидели и смотрели как солнечные лучи начинают капать в туман, отражаясь в окнах небоскрёбов. Потом она зашевелилась и полезла к себе в карман, доставая оттуда нож. - Господи, зачем тебе он? - удивился я и тут вспомнил рубцы на её коже. Картинка начинала складываться. - Не важно, - уклончиво ответила она, потрогав кончиком пальца остриё - Я хочу отдать его тебе на хранение. Никогда его мне не давай.       Я кивнул и взял у неё нож. Она секунду колебалась, но потом разжала пальцы и отпустила его. Потом села и опустила глаза, как будто ей стало стыдно. Я протянул руку и дотронулся до её подбородка, разворачивая её к себе так, чтобы видеть её лицо. - Послушай, если ты думаешь, что я ничего не понимаю, то это не правда, - сказал я, глядя ей в глаза - Я может быть понимаю даже больше, чем мне хотелось бы. У меня там что-то дёргается, когда ты мне всё это рассказываешь и меня это пугает, но ты можешь сказать мне всё что угодно и я буду помогать тебе нести это. Одной с этим не справиться.       У неё опять заблестели глаза и Вайолет улыбнулась мне, поджав губы. Я наклонился и поцеловал её, взяв её лицо в ладони. Она обняла меня за шею и зажмурилась, у неё было тёплое маленькое тело и холодные от ветра щёки, я опустил руку ей на спину и крепче прижал к себе, мне захотелось спрятать её, чтобы её больше никто не нашёл и не обидел. Никто не знает, как с ней нужно обращаться, кроме меня.       Никто не любит её так, как я.       Вайолет отстранилась от меня и ласково погладила по щеке. - Теперь моя боль живёт и в тебе тоже, - прошептала она и коснулась лбом моего лба.       Лоб тоже был холодный, как и её ладони. - Пойдём вниз, - сказал я и взял её за руки - Ты замёрзнешь.       Мы спустились обратно в квартиру и я начал готовить Вайолет поздний завтрак. Она сначала ходила по гостиной и мялась, а потом подошла и попросила разрешения помочь. - Почему ты так стесняешься? - улыбнулся я, пока мы вместе стояли и нарезали овощи для салата. - Мне стыдно, - нехотя отозвалась она - За то, что я с тобой так плохо обращаюсь. И за Эрику тоже. - Ты так и не рассказала, что у вас в итоге произошло, что тебя так мучает.       Вайолет замерла с ножом в руке и посмотрела перед собой: - Там... не очень удобно вышло. Я плохо помню, честно говоря. - Расскажи, что помнишь. Если хочешь, конечно. - Ну... - она начала стряхивать в салатницу нарезанные овощи - Мы поцеловались там, в клубе. Она меня поцеловала.       Я на секунду остановился и кинул на неё быстрый взгляд. - А я не ответила, - продолжила она - В смысле... Сначала ответила, а потом мне стало стыдно, я была заблёванная и жалкая, на обоссанном полу в туалете. Я подумала, она намного лучше меня и не должна вот это с этим всем иметь дело. Что я не прошу, а она всё равно делает.       Она со стуком положила доску обратно на кухонную тумбу и опёрлась на неё обеими руками. - Я вспомнила о тебе. Что я хотела тебя полюбить. - Ты поэтому меня купила? Хотела меня любить? - Да. Как-то так всё и было.       Я задумался. Это было логично, учитывая всё, что я о ней знал. Она думала, что не может чувствовать, поэтому, решила проверить, получится ли у неё привязаться вообще в принципе. Я изначально должен был рано или поздно попасть в её расположение, эксперимент, видимо, удался, но теперь она сомневалась, что он что-то значит, что что-то доказал. Теперь она надеется, что с людьми будет так же, но боится, что я просто не такой как они, поэтому со мной у неё всё вышло. - Почему кроме тебя никто не обращал на меня внимания? - подумав, спросил я.       Она посмотрела на меня и улыбнулась уголком рта: - Тебя всё ещё это волнует? - Я просто... - я качнул головой - Хочу знать, почему люди меня не хотели.       Она вздохнула и продолжила готовку. - Дело в том, Ларс, что тебя сделали как секс-игрушку, не соответствующую стандартам секс-игрушки, - начала она - В целях "Киберлайф" было создать робота, который внешне удовлетворит покупателей, чтобы они захотели его. А ты был... другой.       Я нахмурился. Моя теория начинала подтверждаться, но я не был уверен, что я чувствую по этому поводу. - Зачем тогда создали такого как я? - Для любви. Ты экспериментальная модель. Я читала о тебе, ты создан менее идеальным, с добрым лицом, которое вызывает доверие. У них получилось, хочу сказать, я сразу купилась. Кроме основной задачи ты проявляешь заботу и поддержку. Только они не добавили это в твою память, чтобы ты об этом не говорил хозяину. - Я... Имитирую любовь? - рассеяно переспросил я, смотря на неё. Она снова выглядела немного подавлено. - Я об этом говорила, - тихо ответила она, прерывисто выдохнув - Я ни в чём не уверена, потому что это имитация и ты даже не осознаёшь этого. Как бы мне не хотелось верить во всё это, ты робот. И что бы я к тебе не чувствовала, я боюсь, что это бессмысленно.       Мне было неприятно, что меня считают экспериментом. Мне было неприятно что всё это - один большой эксперимент, видимо, не только надо мной, но и над Вайолет тоже. Над её сердцем и её чувствами. Купив меня, она стала добровольно в нём участвовать, не зная заранее, во что впутывается. - Эксперимент мог... провалиться, - медленно сказал я - если они не знали изначально, что из этого выйдет, то я мог выйти из-под контроля, так?       Она повернулась ко мне. Я видел по её глазам, что она очень хочет в это верить, но ничего не может это доказать. Я взял её тонкую руку в свою и ласково сжал её. - Это не бессмысленно.