Робот с грустными глазами

      Меня стошнило. Полицейский отвёл меня вниз и мы вернулись в ванную с красными подтёками на полу. Я вступила в симбиоз с унитазом и меня стошнило снова. Санитары укутали меня в плед и пихнули мне какую-то таблетку, а потом заставили сесть в скорую и повезли в морг.       Я мало что помню об остатке этой ночи. Я помню только безжизненное окровавленное тело Вайолет, этот образ засел у меня в голове, словно паразит, вцепившись в моё сознание изо всех сил и пытаясь разорвать его на мелкие кусочки. Ещё, конечно, был робот. Тело, которое изначально было безжизненным, но моя милая девочка как-то смогла вдохнуть в него жизнь, сделать эту пластиковую машину одушевлённой и это самое чудесное, что я видела когда-либо. Только вот душа оказалась ему не по силам, чувства убили его, разодрали и выплюнули, как мясорубка. Люди, всё же, намного прочнее, чем кажутся со стороны, они каждый день выдерживают такой поток эмоций, который и не снился даже самому мощному из компьютеров. Чувства не поддаются программированию, они просто есть и их мощность превосходит мощность электрического тока. Ларс не выдержал этой мощности. К сожалению, Вайолет, которая много лет была под напряжением, тоже не справилась с ней, она со временем выжгла её до тла. А вот мне придётся. Придётся нести эту историю через свою жизнь и пытаться оправиться после неё.       Вайолет, в каком-то смысле, была права на счёт своего разрушительного влияния, но оно заключалось не в её жизни, а в её смерти. Оно нанесло урон не только нам с Ларсом, но и офису, который после её самоубийства ещё целых пол года прибывал в каком-то полуживом состоянии: все боялись громко разговаривать и любили постоять около её стола и повздыхать о ней. Со мной вообще старались не разговаривать, но я справлялась, честное слово. Я успела подготовиться к тому, что Вайолет больше не будет в моей жизни и всё дальше пошло так, как я и думала, пойдёт. Просто к этому прибавилось ещё колоссальное чувство вины. Я стала курком, последним предложением в её жизни, и я никогда себя за это не прощу.       Всё это было бы неплохой похоронной речью, но я не выступала сегодня, я думала, что не достойна раскрыть своего рта после всего, что случилось. Словами тут ничего не исправишь, я не знаю, что вообще может это исправить. Эти мысли кипели в моей голове, пока люди выстраивались в очередь, чтобы попрощаться с телом, лежащим в гробу. Точнее, двумя телами. Её и Ларса. Я специально заказала гроб побольше, чтобы они вместе там уместились. Он не должен был оказаться на помойке, как все остальные роботы, его место было рядом с ней. Может быть, хотя бы после смерти он сможет помочь ей.       Пришла моя очередь. Я тихо подошла, сминая в пальцах край своего чёрного платья. Они лежали друг напротив друга с закрытыми глазами, точно спали. Их лбы и ладони соприкасались друг с другом. Я поджала дрожащие губы, глядя на них: она была больше похожа на фарфоровую куклу, чем на человека, а он куда больше напоминал человека, чем все, присутствующие на этих похоронах. Я сдавленно усмехнулась, увидев, что ему расчесали и уложили волосы. Потом нагнулась и осторожно поцеловала Вайолет в висок. - Прости меня, - одними губами прошептала я. По моей щеке скатилась слеза и упала ей на плечо.       Какая-то женщина после меня стояла у гроба дольше прочих. У неё были волосы такого цвета, как у Вайолет, а, когда она повернулась, я заметила, что глаза у неё блестят точно так же. Что-то было на её лице такое, что я тоже чувствовала, что появлялось на лице у каждого, кто знал покойницу. Чувство вины. Она во всех, с кем общалась, вызывала его непроизвольно, как будто весь мир извинялся перед ней за то, что всё так вышло. Но у меня его было больше, чем у прочих. И на лице у этой женщины оно выражалось тоже чётче, чем у остальных. В один момент наши взгляды встретились и мы с ней замерли на пару секунд, разглядывая друг друга. Потом она болезненно улыбнулась и пошла прочь, к выходу с кладбища. Я проследила за ней взглядом и рассеяно опустилась на свой стул.       У меня внутри пульсировала какая-то тяжёлая пустота. Я внезапно поняла, что девушка, которую я любила всем сердцем лежит в том гробу. До меня вдруг дошло, что Вайолет мертва. И что я на самом деле больше никогда её не увижу. Я сидела и пустым взглядом смотрела на свои туфли. Ветер просвистел между рядами и пронёс мимо сухие листья. В воздухе начали кружиться первые снежинки и таяли, опускаясь в мои волосы. Одна из них попала мне в глаз и я потёрла его, а потом заплакала. Я не хотела. Но никто не смотрел на меня, так что я дала слезам волю, опустив голову и спрятавшись за собственными волосами.       Всё не должно было закончиться так. Я видела в своих снах маленький домик в лесу, пропахший еловыми ветками и свечками, которые мы сами сделали, я видела её, закутавшуюся в шарф и сидящую в большом мягком кресле, мы должны были быть всегда рядом, пусть она бы не захотела отношений между нами, но я бы всё равно была рядом с ней до самого конца, я бы довела её за руку до старости и не позволила бы ей умереть... так. В одиночестве. В пыльном шумном городе. В пустой холодной квартире. Так не должно было быть.       Порыв холодного ветра вернул меня на кладбище. Я поёжилась и поняла, что похороны закончились и я осталась тут одна, все остальные гости пошли за стол в шатёр неподалёку. Я не хотела ни с кем разговаривать, меньше мне хотелось только есть или пить. Прежде я бы с удовольствием предпочла компанию стакана, но сейчас от одной мысли о выпивке меня начинало тошнить. У меня было такое чувство, что я не имею права помогать себе справиться с потерей, что я должна принять на себя всю боль без остатка. Как будто всё, что я должна чувствовать до конца своей жизни - это вину.       Я тряхнула головой, пытаясь выгнать жестокие обвиняющие мысли. Пусть у меня фактически рухнул мир, моя жизнь продолжается, я должна построить всё с нуля, чего бы мне это не стоило. Обернувшись в последний раз на прощание, я взяла пальто, развернулась и пошла прочь, стирая слёзы со щёк.       Остаток дня я провела, потерянно бродя по центру города и постоянно ловя себя на том, что засматриваюсь на роботов, несущих покупки или подметающих улицы. У меня замёрзли ноги, но я не обращала на них внимания. Голова болела от одного и того же воспоминания, которое кто-то словно нарочно поставил на повтор. Я видела Ларса. Его растрёпанные волосы, которые ветер пытался спутать ещё больше, его потухшие глаза, в которых застыл нечеловеческий ужас. Он делает шаг, как будто дальше есть какая-то поверхность, он идёт, словно по комнате, словно у него осталась последняя задача, которую его хозяйка попросила выполнить. В момент он исчезает, как будто его и не было, а у меня в ушах трещит пластмасса, которая где-то внизу соприкасается с асфальтом. Снова и снова. У меня есть слабая надежда, что он успел отключиться до приземления. Но вряд ли он вообще об этом подумал. Он думал только о том, что его существование утратило всякий смысл, что он бесполезен. Что-то от робота всё таки было в этой искусственной голове, но я всё больше и больше понимаю, что дело было в привычке, смешавшейся со сводящим с ума чувством, которое андроидам даже не снилось. Я виновата перед ними обоими. Я уничтожила их обоих. Если бы только он согласился остаться со мной, может быть вместе мы кое-как пережили бы этот кошмар.       Если бы только у меня был шанс извиниться перед этими существами.       Я остановилась и зажмурилась. Какая-то неоновая вывеска рядом со мной своим ярким светом мешала мне погрузиться в своё самобичевание. Я съёжилась и поглубже засунула руки в карманы пальто, медленно выдохнув. Потом открыла глаза, повернула голову и, щурясь, пригляделась. Это был магазин "Киберлайф". На витрине стояли андроиды, одетые в белую униформу, все идеально причёсанные и с гладкой кожей. Я нахмурилась, разглядывая их, в меня закралось прежнее чувство отвращения при виде безупречных синтетиков с конвейера. Неизвестно что может скрываться под этой безупречностью. Мне хотелось спросить их о чём-то. О чём-то таком, кто никто кроме них не знал.       Ещё несколько мгновений я стояла, а потом ноги сами понесли меня ко входу. Я зашла в полупустое помещение, где последние клиенты торопливо ходили между стендов. Голос по связи объявил, что магазин закрывается черед пятнадцать минут. Ко мне подошли, но я отвернулась и пошла вглубь помещения, я так давно не слышала собственного голоса, что сомневалась, что он всё ещё у меня есть, но проверять не хотелось. Я шла, не обращая внимания на роботов, всё больше теряя понимание, что я вообще здесь делаю. Мне захотелось вытащить кого-то со стенда, схватить его за горло и заорать ему в лицо, крикнуть, что он не игрушка и не обязан зависеть от того, кто его купит, никаким образом, что он может жить сам, что бы не случилось. Раскаяние и злоба закипали у меня внутри, к горлу подступал горький комок. Я вздёрнула голову и остановилась.       На меня смотрела искусственная девочка. Она была слишком худая для андроида, черты лица слишком отличались от черт других, её лицо было какое-то слишком уставшее, а губы слишком тонкие. Она как будто нервно поджала их, а в больших грустных глазах застыла какая-то немая просьба. Тёмные волосы были уложены, но было заметно, что непослушные пряди выбиваются из причёски.       Я застыла, уставившись на неё. Губы непроизвольно задрожали, а глаза наполнились слезами. Меня настигла тысяча воспоминаний о человеке, рассеяно сидящим за рабочим столом, быстро идущим, опустив голову. О человеке, чей дрожащий голос отвечал мне по телефону, чьи губы неуверенно целовали меня, чьё сбивчивое дыхание обжигало мою кожу. Мне стало сладко и горько одновременно, я расплылась в растерянной улыбке. Слёзы лились ручьями по моим щекам, я не могла понять, что происходит, но не хотела это останавливать, грудь стянуло приятной болью, я забыла, как дышать.       Через секунду меня нагнал консультант. - С вами всё в порядке? - отдышавшись, спросил он и начал беспомощно оглядывать меня - Мисс? - Простите, - всхлипнула я и быстро заморгала, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. - Может быть, принести вам воды? - Простите, нет, я... - я сглотнула и выпалила - Я хочу купить её.       Он посмотрел на андроида, который стоял напротив меня и внимательно наблюдал за происходящим. По лицу консультанта скользнуло недоумение. - Это... - начал он - Модель WR400... - Неважно. Просто продайте мне её.       Консультант занервничал, но пожал плечами и повернулся к стенду: - WR400, запиши своё имя.       Я стёрла слёзы со щёк, не сводя глаз со своего нового робота. По моей спине пробежали мурашки. Я боялась, что магазин закроется с минуты на минуту и я не смогу решиться на это в следующий раз, а если и решусь, её кто-то заберёт раньше меня. Я набрала воздуха в лёгкие и еле слышно выдохнула: - Вайолет.        Теперь я знала, кому всё расскажу. Я знала, перед кем я извинюсь за всё, что натворила. Теперь я смогу с этим справиться. Андроид улыбнулся. У неё была печальная, тоскливая улыбка, но она улыбалась мне. - Моё имя Вайолет.