Юнги чувствует с утра недомогание и стонет от головной боли. Запланированный поход в торговый центр вместе с Чимином придётся перенести, но ведь его детка так хотел новые чулки.
— Минни, хочешь я приставлю охрану и ты сходишь сам?
Но мальчик отказывается от охраны и уверяет, что с ним все будет в порядке. Тем более торговый центр чуть ли не под окнами. Юнги отпускает Чимина, вручая ему кредитную золотую карточку и сопровождая наставлениями.
Чимин, довольный покупками, выходит из торгового центра, держа в руках десяток пакетов. Он собирается набрать Юнги, но вытащить телефон не успевает.
— А вот и он! — свистит Чонгук, ловя парня под руку.
Чимин в панике смотрит на него и кусает губу.
— Гукки, пожалуйста, не надо. Я хочу остаться с ним.
Чонгук заливается смехом и тычет в него пальцем:
— Да мне все равно. Мы твоему папочке другую детку найдём, а тебя... скажем, по гарантии вернули. Бракованный, — он смеётся и машет двум мужичкам. —Забирайте. У нас уже есть покупатель.
Юнги через полчаса решает, что все же нужно было идти вместе со своим сахарным, несмотря на недомогание. Быстро собравшись, Мин вылетает из подъезда и садится в машину, пусть тут и ехать какие-то две минуты. Нет, а если Чимин накупит кучу всего, а пакеты тяжёлые? Золотые пухленькие ручки Пака не должны вообще держать что-то тяжелее столового прибора или стакана!
Мин вжимает педаль на полную и тормозит у главного входа в торговый центр. Впопыхах закрывая машину и набирая Чимина, Юнги замирает, потому как испуганный до смерти Чимин в десяти метрах от него роняет все пакеты, которых, действительно, оказалось много. Его мальчика хватают под руки и пытаются увести в машину с открытой дверью, но он отпирается, кусается и не хочет. А диалог вообще выбивает Юнги из колеи... Высокий парень с кроличьим оскалом гадко смеётся и кому-то звонит.
К счастью, Мин проводит в ступоре какие-то жалкие секунды. Отмерев, он быстрым шагом движется к двум амбалам, что обижают его детку, и влезает в потасовку.
— Чимин не продаётся, — рычит Юнги, с лёгкостью откидывая от одной руки младшего мужчину слева. — Он не шлюха и не игрушка, — за этими словами Мин въезжает второму в челюсть и отнимает Чимина, вручая ключи от машины в его руки. — Минни, иди в машину.
Юнги под хмурый взгляд Чонгука поднимает все пакеты и как ни в чем не бывало выпрямляется, хотя, ярость и злость вперемешку с агрессией просто сжигает его изнутри.
— Надеюсь, я больше не увижу твою кроличью морду, иначе тебе будет худо.
Юнги сжимает губы и возвращается в машину, погружая покупки в багажник. Садясь на водительское сидение, Юнги отбирает у Чимина ключи и заводит машину, резко срываясь с места.
— Чимин, кто этот Гукки?! И почему он распоряжается тобой как вещью?!
— Он... Давай дома поговорим, Юнги, — Чимин пристёгивается и смотрит в окно, глотая слезы. — Когда-то он хотел помочь сбежать мне, а теперь...
В притормозившей у дома машине слышится всхлип и Чимин прячет лицо в ладони.
— Он не виноват... Ему просто пришлось выбрать... Продать себя или других... И... И... Он решил продавать.
— Выловить и перепродать? Он хотел это сделать с тобой?!
Юнги отстёгивает соседний ремень безопасности и тянет Чимина к себе, заключая в крепкие объятия.
— Детка, не плачь... У тебя будет болеть голова... — Юнги все же переходит на снисходительный тон и гладит своего мальчика по розовой макушке, в это же время изучая кожу его руки на наличие синяков и ссадин. — Что бы... что бы я делал, если бы тебя увезли? Перепродали?..
Юнги понимает только сейчас, что бы было, если бы это случилось. В глазах у мужчины застывают слезы, но он держится молодцом и мягко оглаживает мягкие волосы детки. Пак утыкается носом в его шею и вжимается всем телом, мелко дрожа.
— Юнги... Юнги-хён, пожалуйста, не отдавай меня никому. Я так... так хочу навсегда остаться с тобой, — Минни вцепляется пальчиками в одежду мужчины и жмурится.
— Я никогда никому тебя не отдам, — стальным голосом произносит старший. — И без меня ты больше ни шага не сделаешь, детка, иначе я сам себе этого не прощу.
Мин оглаживает спинку Чимина ладонью и бесконечно целует в макушку, чтобы успокоить. Его мальчик очень устал и его нужно уложить поспать на тихий час. Чимин поднимет голову и нежно целует Юнги в губы.
— Папочка... Спасибо. После того, как ты купил меня, я стал самым счастливым.
«Купил» нещадно режет слух и Юнги выдыхает в пухлые губы младшего.
— Ты ведь знаешь, что ты не вещь и не шлюха, Чимин... знаешь, что я не люблю говорить о том, как ты попал... к нам домой...
Пак кивает и жмётся к мужчине.
— Я просто очень благодарен. С самого детства... Я готовился к другому. Ты перевернул мой мир. Показал, какие же заботливые и любящие люди бывают... И... Ты показал мне, что такое любовь. Просто любить. И я люблю тебя сейчас. Очень-очень.
— И я тебя люблю, мой мальчик. Пойдём домой, я покормлю тебя и уложу спать, — тихо шепчет Юнги, целуя детку в скулу.
Чимин кивает и выбирается из авто. Юнги забирает из багажника пакеты с покупками и идёт следом за Чимином.
***
— Чим, расскажи мне, пожалуйста, как ты там оказался? И кто такой Гукки?
Юнги сидит напротив Пака и пристально наблюдает за тем, как его мальчик кушает. Пакеты уже разобраны и разложены по местам, а после обеда Чимин отправится в кроватку. Чимин проглатывает листик салата и откладывает вилку, выдыхая. Он знал, что однажды им придется про это поговорить, но всегда оттягивал этот момент.
— Я... Там родился вместе с Гукки, — осторожно говорит мальчик, — мы оба сыновья хозяйки, двойняшки...
Старший узнает, что женщина залетела случайно, но не успела сделать аборт, потому просто отдала ко всем остальным. Молодые шлюшки выращивали двух детей, готовили к такому неперспективному будущему и всяческим «штукам»... Чимин на этом моменте краснеет. Все это время он так и смотрит в тарелку, не поднимая глаз. Дальше он говорит, что сначала его хотели отдать в стриптизеры, но научить танцевать мальчишку с трясущимися руками, который не доедал, было сложно. За это частенько его наказывали, пока Гук не предложил сбежать. Но затем его отговорили, предложили кое-что другое. Предложили быть не шлюшкой, а продавать таких, — и он согласился, предав брата.
Юнги тяжело выдыхает, поднимаясь из-за стола и вытягивая из-за него же Чимина. Чимин моментально оказывается на крепких мужских руках, и Мин несет того в комнату.
— Минни, теперь все по-другому, детка. Тебя никто не обидит, никто не заберёт. Мы больше не будем вспоминать о твоём прошлом... — Юнги опускает своего мальчика на постель и садится рядом. Пледом, что лежал в ногах, мужчина бережно накрывает Чимина и ласково целует его в лобик. — Тебе нравится танцевать?
Чимин кивает и прижимает к себе тёплую ткань.
— Ты полежишь со мной?
Юнги размещается рядом с Чимином и поднимает с пола его розового мишку, который, видимо, упал с постели. Вручая игрушку своему мальчику в руки, Мин приобнимает его со спины и целует за ушком.
— Какие танцы тебе нравятся?
Пак прижимает к себе игрушку и жмётся спиной к тёплому Юнги.
— М... Классические танцы?.. Что-то такое.
— Хочешь, я найму учителя? А та огромная комната, которой мы никак не можем придумать назначение, станет твоим танцевальным залом?
— Это было бы здорово... — Чимин улыбается, прикрывая глаза. — Я тебя люблю.
— И я тебя люблю. Спи, детка, — Юнги оставляет ещё пару поцелуев за ушком младшего и, когда тот засыпает, тихо покидает комнату, не забывая поправить одеяло и убрать с лобика упавшие на него волосы.
***
Юнги, слегка уставший и чуть раздражённый, возвращается домой. Хлопая входной дверью, Мин судорожно выдыхает и бросает ключи от квартиры и машины на комод. Чимин бегом несётся к мужчине; скользя по паркету чулками, он чуть не падает на повороте, но удерживается и лишь ускоряется, прыгая на руки к Юнги и обнимая его ногами и руками.
— Ура! Папочка пришёл!
Юнги чуть ли челюсть не роняет на пол, а уровень настроения резко ударяется о самую высокую точку шкалы. Юнги мечтал об этом чуть ли не полгода и сейчас вот же на его руках самый лучший сахарный детка, который радостно повизгивает и заставляет улыбаться. Чимин чуть ли не сбил его с ног, ликуя от встречи, как маленький ребёнок.
Глаза мужчины наполняются влагой счастья и он тихо всхлипывает, прижимая своего мальчика к своей груди и покачивая на руках.
— Минни, ты самый лучший...
