Ласточка

Тепло камина не отпускало юную убийцу чудовищ. Она целыми днями сидела у костра, наблюдая за язычками пламени, чем очень докучала ведьмакам, ведь тренировки никто не отменял. Весемир пытался на это как-то повлиять, но всё безрезультатно, хотя он в этом сам и виноват. Однажды, когда зимой было особенно снежно, Геральт, Ламберт и Весемир решили отменить все тренировки из-за непогоды, что не очень понравилось Цири. Она бегала по всей крепости в поисках занятия. Перевернула всё вверх дном, но никак не успокаивалась. — Молодая кровь, понимаю, — с усмешкой промолвил Весемир, наблюдая за мини-смерчем по имени Цири. — Нужно её успокоить, иначе она здесь всё разнесёт. Грохот. Ведьмаки обернулись. Перед ними стояла Цири с виноватым лицом, а под ее ногами сотни мечей, которые не так давно блестели от чистоты и были сложены в несколько десятков рядов. — Цири! — сердито закричал Ламберт, досадно осматривая «аварию». Девчушка не ответила, а лишь отводила взгляд и ковыряла носком старого ботинка в каменном полу. — Добегалась? А теперь идти за книги! Тебе ещё нужно сделать выписки из «Орнитозавров». Весемир строго посмотрел на свою подопечную. Ведьмачка виновато подняла глаза. — Но не думай, что это просто так сойдет тебе с рук. После будешь полировать все эти мечи и складывать их в ряд. — Но дядюшка Весемир… — Никаких «но». Что-то мокрое дотронулось до ноги юной ведьмачки, и та опустила взгляд. Под её ногами было расплавленное серебро. Цири недоуменно посмотрела на мечи, но вместо оружия заметила только лужу серебра. Весемир и остальные этого, похоже, не замечали. — Что за…? Вокруг всё начало меняться. В нос девушке ударил резкий цветочный запах, будто она стояла на поляне в самый разгар лета. Очертания комнаты искажались, становились похожими на старую лачугу, в которой ее отогревала добрая хозяйка и ее дочь Астрид. Так же, как и в их доме, везде висели травы, а по углам мелькали блики от свечи. До ушей доходил успокаивающий треск дров в камине, а где-то в дальнем углу комнаты слышался еле заметный шорох, словно кто-то пытался пройти мимо ведьмачки, при этом не разбудив. Чья-то рука дотронулся до её лба, а затем и до переносицы, которая сразу отозвалась болью и девушка тихо застонала. - Очнулась, наконец-то. Цири резко открыла глаза, но сразу прищурилась. В комнате было также, как и во сне. Полумрак, созданный свечами, запах трав и еды, тепло камина. Ведьмачка попыталась привстать, но тело не слушалось, и та обратно повалилась на кровать. Голова ходила кругом, девушка не могла сфокусироваться на каком-то одном предмете, всё плыло перед глазами, а к горлу подходил ком. - Лежи спокойно. Как ты себя чувствуешь? Только сейчас Цири заметила, что в комнате не одна. Перед ней сидела необычайно красивая женщина, по виду ей было не больше сорока. Ведьмачка попыталась лучше разглядеть её. Светлые волосы с парой седых локонов, голубые глаза. - Ты вообще слышишь меня? — спросила женщина, немного нагнувшись в сторону ведьмачки. - Эм… Да… - Хорошо, тогда ответь мне. - Я нормально себя чувствую. Цири уже немного пришла в себя, а перед глазами прояснилось. Она смогла разглядеть комнату и незнакомку лучше. Комната была совсем не такой, как она думала. Это была не старая лачуга в которой она сидела на Скеллиге, а большое и роскошное помещение, больше похожее на королевские покои. Женщина была той же, что и раньше. Те же светлые волосы, те же голубые глаза, а остального даже и не было видно. Она сидела в огромном темно-зеленом платье, закрывающим почти все тело. Открытыми были лишь ладони, страшные, все в шрамах и ожогах. - Тебе нужно выпить настойку. Она снимет боль. - У меня ничего… Первые минуты, Цири не чувствовала пульсирующей боли на переносице, но сейчас, когда ей о ней напомнили, боль с новой силой вернулась. Она поморщилась и ощупала нос. Он был намного больше, чем обычно, а болел в три раза сильнее, чем когда она получала по нему рукояткой меча. В дверь резко постучали. Женщина заметушилась, сказала сидеть тихо, а сама вышла из комнаты. За дверью послышались голоса, женский, явно принадлежавший её «наседке», а второй — мужской. Это был Эредин. - … она очнулась, но все еще слишком слаба, мой повелитель. - Тогда сделай так, чтобы она через пару часов уже была на ногах, а если она будет упираться, позови меня. Я быстро решу эту проблему. - Да, мой повелитель. Как прикажете. Через пару минут в комнату вернулась знахарка. Вид у нее был не очень радостным, видимо цель, которую поставил ей король, была для нее нелегкой. Она зашла тихо, за собой плотно закрыла дверь, словно боялась, что эльф может подсмотреть за ней. Она начала копаться в своем столе, в свитках, книгах. Пару минут Цири недоуменно наблюдала за ней, но скоро ей надоело это молчание. - Где я? — спросила девушка, садясь в кровати. - В Тир на Лиа. «Опять. Всё началось сначала», — жалобно подумала она. - Что Эредину нужно от меня? Женщина прекратила рыться в своих шкафчиках, и взглянула на Цири. В её глазах читалось сожаление. - Чтобы перекинуть его ушастую армию в мой мир? Знахарка отвернулась. Снова начала рыться в своих шкафчиках. - Да, — тихо ответила она, а затем остановилась. В её руках мелькнул пузырек с темной жидкостью. По виду не безобидный эликсир для ран, а что-то гораздо по-серьезней. Схватив огромную миску и пару пузырьков с прикроватной тумбы, женщина начала смешивать. - Помоги мне, — отчаянно попросила ведьмачка. Цири знала, что она выглядит смешно и убого, но не видела другого выхода. Сбежать сама не сможет, свежие раны ныли, а тело, словно свинцом налитое, валялось на кровати, не в состоянии подняться. Знахарка продолжала помешивать зелье, не обращая внимания на девушку. - Прошу… Женщина остановилась. Было видно, что она думает. Узкие плечи медленно поднимались и опускались, монотонное дыхание отбивалось от стен, заполняя комнату. - Они забрали мою Фани, — ответила она, все также стоя к Цири спиной, — а мне сказали, что если я хочу снова ее увидеть, то должна выполнять их приказы. Ведьмачка молчала. Она знала, что слова сожаления в такой момент могут только ухудшить ситуацию. - Я должна, если хочу снова увидеть свою дочь. Прости. - Хотя бы скажи, какие у меня шансы на побег? - Нулевые. Они стерегут тебя и твоего друга, как зеницу ока. - Друга? - Знающего.