Сладких снов, Эмма.

Emily Browning - Sweet Dreams   Ночь обволокла своими мягкими холодными объятиями пространство небольшого гостиничного номера. Неподвижный воздух в котором, сплетенный из тонких нитей тишины, грузно сдавливал бедную Эмму. Свернувшись калачиком, она забилась в угол кровати, пытаясь уснуть. Но тщетно. Девушку не покидало навязчивое чувство, которое свербело изнутри. Беспрерывное ожидание определенного момента не давало Эмме покоя, накрепко связав путами страха. Но самым ужасным являлось не предстоящее наказание, а безусловно, томящие минуты ожидания, осевшего глубоко внутри.    Сотни роющихся в голове мыслей, спутывались в комок, но все же оставались сосредоточенными на монстре самых жутких кошмаров Эммы. Стараясь хоть как-то спрятаться от навязчивого образа, девушка накрылась с головой белоснежным одеялом. Будто в детстве. Когда спасаешься от придуманных чудищ, якобы скрывающихся в сгустках темноты ночного пространства комнаты. Но разве такая незначительная мелочь, как одеяло, может помочь? Ведь, это не глупое воображение пятилетнего ребенка, нет. Эмма уже давно большая девочка. И все предельно реально.    Тихий стук костяшками пальцев о поверхность двери.    От этих еле слышных звуков все внутри Эммы сжалось и неприятно защекотало, заставив стынуть в жилах кровь. Девушка смахнула дрожащими пальцами капельки холодного пота, выступившего на бледном лице в преддверие страха. Она присела на кровати, подтянув колени к груди, и неуверенно скомандовала срывающимся голосом: «Войдите». Несколько мгновений спустя стук стал немного настойчивей, и Эмма еще раз повторила, но уже более громко: «Входи... Джаред».    В дверном проеме появился темный силуэт, окаймленный ярким светом, доносившимся из коридора. Мужчина захлопнул дверь, перекрыв доступ освещению, и стал еле различимым в густой тьме комнаты. Единственными признаками его присутствия являлись глухие, приближающееся шаги и глубокое размеренное дыхание, нарушающее гнетущую тишину.    Эмма почувствовала как прогнулся матрас, когда Джаред уселся рядом с ней на кровати.    – Я не разбудил тебя? – Исключительно из вежливости спросил тот. Но, естественно, ему было плевать.    – Ты же знаешь, что нет.    – Замечательно. – Джаред придвинулся ближе, так, что Эмма смогла уловить, исходящий от него, тонкий, приятный запах, который всегда вызывал в ней отвращение, вместе с тем приводя в состояние отчаянного безумия.   Она решилась поднять на мужчину взор, но заметив недобро мелькнувший огонек в его ледяных глазах, поспешила отпрянуть назад. Не успела. Тонкие пальцы музыканта сомкнулись на нежной шее девушки, не давая возможности пошевелиться.    – Эмма, давай без глупостей, – Джаред слегка усилил хватку, постепенно перекрывая девушке кислород. – Будешь слушаться – не сделаю больно.    Эмма моргнула в знак согласия и Джаред, не заставив долго ждать, отпустил ее. Впрочем, кто она такая, чтобы сопротивляться? Всего-лишь записная книжка. Календарь. Девочка на побегушках, которой Джаред пользовался как только хотел, особо не заморачиваясь на ее чувствах. Да Эмма и сама понимала на что идет, когда заключала с ним контракт. Принеси - подай, унеси - отдай. Этим и ограничивались почти все ее обязанности. Почти... вот только никто не рассказал бедной девочке о ночных дониманиях Джареда, которые превратились для нее в сущий ад.    – Надеюсь, ты будешь хорошей девочкой, да? – Джаред больно стянул волосы на макушке Эммы и надавил, направив голову девушки к своей промежности. – Ты знаешь, что делать дальше.    – Джаред... – тихо прошептала та, подняв на босса умоляющий взгляд.   – Эмма, милая, не заставляй меня принимать меры.    Девушку душило чувство безысходности, от которого она никуда не могла себя деть. Дрожащие пальцы расстегивали молнию его джинс, пока мучитель с интересом наблюдал за каждым ее движением, зло ухмыляясь. Эмма стянула штаны вместе с боксерами до колен и очертила изогнутую линию горячим языком от основания его члена вверх. Мужчина еле слышно шипел что-то, вроде: «Давай, малышка... у меня был трудный день... вот так». Вобрав головку в себя, девушка принялась старательно вылизывать ее, ощущая во рту солоноватый привкус смазки. Ловким язычком она описывала круги, рисовала причудливые узоры. Джаред запрокидывал голову назад, плавно двигая бедрами ей навстречу, пока Эмма изо всех сил пыталась доставить ему удовольствие, помогая себе правой рукой. Девушка заглатывала его член до основания, а Джаред безжалостно втрахивался ей в рот по самые гланды, сдавленно постанывая. Он больно сжимал в кулаке светлые волосы, направляя ее, будто хотел вырвать их вместе с корнями. Эмме было больно. Нестерпимо больно. Выступавшие слезы щипали глаза. Чувство унижения захлестывало ледяными волнами. Барабанные перепонки разрывали протяжные стоны Джареда. Он сопел, хрипел и наконец кончил, заполнив ее рот тягучей белесой жижей, которую ей пришлось проглотить до последней капли.    Девушка поджала предательски дрожащие губы, чтобы не разреветься перед этим монстром. Но слезы горячими дорожками скатывались по щекам, капая с подбородка. Нет, только не это... Джаред смотрел на Эмму, похабно улыбаясь. Ему нравилось, когда она плакала. Это доставляло огромное удовольствие его извращенному сознанию.    – Ну-ну, детка, – с напускной заботливостью шептал он, приглаживая ладонью растрепавшиеся пряди ее волос. – Осталось потерпеть совсем немножко. – Джаред резко дернул Эмму за локоть, заставив подняться с холодного пола. – Встань на четвереньки, девочка.    – Джаред, прошу тебя... – Чуть слышно молила Эмма, даже не надеясь на снисходительность.    – Встань, я сказал! – Скомандовал тот, смерив девушку яростным взглядом полным похоти.    Унижение. Эмму съедали унижение и ненависть, отдававшиеся жаром во всем ее теле. Огромные соленые слезы все так же блестели, неподвижно застыв в глазах. Тихо скуля, она послушно повиновалась, выполнив приказ. Распаленный страданиями Эммы, Джаред буквально подлетел к ней и, придвинувшись в плотную, уперся напряженным членом между ягодиц, стягивая шелковую ткань черных трусиков. Его пальцы скользнули по нежной плоти девушки, удостоверяясь, готова ли она принять его. Размазав теплую смазку по ее промежности, он положил ладони на хрупкую талию и с размаху вклинился в Эмму, заставив ту сорваться в протяжном крике. Джаред рвано толкался в ней, устанавливая бешеный ритм. Толчок, еще один... Из груди Эммы вырываются громкие болезненные стоны, перемешанные с хриплыми рыданиями. Джаред убрал одну руку с талии девушки и плотно накрыл ее губы, чтобы заглушить протяжные крики. От его удушающей хватки Эмме не хватало воздуха, в глазах все темнело. Джаред чувствовал, как тыльная сторона ладони стала мокрой от ее горячих слез. Тихие всхлипы превратились в неразборчивые мычания.    – Джаред, мне... – несвязно стонала она, но очередной сильный рывок не дал закончить ей фразу, отдаваясь резью и каким-то сомнительным наслаждением внизу живота. – Мне больно... прошу...   Но разве Джаред остановиться? Ее крики и мольбы – музыка для его ушей. Ему это доставляет...   – Потерпи, малышка, – сквозь стоны цедил он. – Ты ведь хорошая девочка?    Еще чуть-чуть и, казалось, ноги и руки перестанут ее слушаться, подогнуться, а обмякшее тело рухнет на пол... Но к счастью, этому не суждено было произойти. Джаред, оборвано застонав, кончил, и все пространство комнаты накрыл бешеный стук его сердца о грудину. По внутренней стороне Эмминых бедер стекала его теплая вязкая влага. Она надеялась, искреннее надеялась, что на этом все. Что Джаред снял стресс и теперь уберется в свой гребанный номер, досыпать оставшуюся часть ночи, оставив ее одну.   Судьба улыбнулась ей, и он, отпустив ее, поспешил натянуть свои джинсы, валявшиеся где-то в просторах комнаты.    Эмма, собрав последние силы, на ватных ногах добралась до кровати, с облеченным вздохом плюхнувшись на мягкий матрас. Она закуталась в одеяло, чтобы никто к ней не подобрался, и попыталась заснуть, пока Джаред передвигался по комнате, разрезая движениями густой воздух. В ее голову плавно вливались мысли о том, что будет завтра. Днем, когда мир озарит яркое солнце, ее босс снова станет милым и хорошим, спрятав свою грязную душонку под маской доблести и чести. Никто не узнает о его мерзкой сущности. Никто. И только, когда снова нагрянет ночь, настоящий «он» высвободиться наружу. Придет опять мучать бедную, ни в чем не виноватую Эмму. Ведь она у него для того, чтобы ей пользоваться, как только он пожелает. Но стоит ей оказать ему сопротивление и – «прости, прощай, работа», которую она добивалась с тяжким трудом. Оставалось только терпеть...   Джаред приблизился к Эмме, заставив ее инстинктивно зажмуриться и вжаться в подушку. Он наклонился над ней и, убрав мешающие прядки ее волос, нежно поцеловал в холодный лоб.    – Сладких снов, Эмма. – Горячо прошептал он над самым ее ухом.    Девушка, даже не успев открыть веки, да и вообще толком сообразить, что произошло, услышала, как Джаред тихо хлопнул дверью. Он покинул ее номер, оставив в глубоком смятении.