who is it?

      Хэнк гонял зажигалку в руках, перекатывая между пальцев, постоянно щелкая железной крышечкой, пару раз зажег и прокрутил в руке, до того быстро, что огонек сам погас.       Коннор сжал зубы.       — Да хватит уже, — фыркнул детектив, переменно кидая взгляды на его руки.       Коннор окинул его подозрительным взглядом.       — Завис что ли?        Хэнк словно включился в жизнь, после его слов.       — Простите, сэр, я отправлял отчет в Киберлайф, — сообщил Хэнк, щелкая крышечкой зажигалки, отправляя ее в карман.       —Прям из лифта?       — Да, сэр.       — А это, — он указал взглядом на карман, где лежала зажигалка, — типа, помогает?       — Это типа помогает концентрироваться, — попытка Хэнка симулировать голос Коннора была жуткой и тот поклялся себе больше никогда не произносить слово «типа».       — Выключи свой режим Пеннивайза и работай лучше, — фыркнул парень и дверцы лифта открылись.       Коннор вышел первым, засунув руки в карманы. Хэнк еще раз сообщил Коннору, что кожаные перчатки, которые он носит, сделаны из некачественной кожи, поэтому следует хоть иногда их снимать, потому что возможность заработать аллергию равна шестидесяти семи процентам.       Детектив хмыкнул, он уже привык к тому, что андроид постоянно доебывается, просто чтобы доебаться. Это бесило и располагало к себе одновременно, Коннор даже не понимал почему, поэтому отчаянно пытался не идти на конфронтацию, забив на все.       Еще вчера вечером он орал в кабинете Аманды, что ни за что не будет работать в одном офисе с этим пластмассовым гандоном. Вчера вечером он лишился премии и нормального ужина, и домой вернулся в два, заполняя отчеты и рапорт о том, какого хуя помощник детектива Андерсона провел допрос не по протоколу. Он бы предпочел никуда не ехать и переночевать в участке, но вернулся просто потому, что нужно было впервые за несколько дней сменить рубашку и помыться.       Больше всего бесило то, что тостер сидел рядом, через перегородку и что-то печатал, едва отрывая пальцы от клавиатуры, или зависал, глядя на экран, у него едва зрачки двигались при этом. Коннора порой бросало в дрожь. Он хорошо изучил его параметры и возможности, после допроса, чтобы убедиться, что при возможности Хэнк выебет из него внутренности обычным прикладом. Гонор у Андерсона поостыл, после того, как он понял, что Хэнк может его выпотрошить коктейльной трубочкой.       Андерсон не боялся собственной железки, он просто неприятно ахуел.       Вчера вечером было, откровенно говоря, хуево — сегодня утром тоже, но меньше, потому что теперь на детективе была новая рубашка и от него не пахло участком.       — Дня, офицер, — говорил Коннор, протягивая пачку сигарет мужчине, тот благодарно улыбнулся, жалуясь, что его жена редкая сука и снова выкинула все его сигареты, видимо особенно ему было жаль ту, которая стоила почти сто долларов, потому что офицер сделал акцент на цене.       Хэнк отметил, что Коннору этот человек не нравится. Он ему не улыбался и не говорил с ним. Ему, в принципе, мало кто нравился.       — У меня на это дело всего строка: «Возможно тут живет девиант», — сообщил детектив, — так зачем я тут, если ничего не случилось?       Офицер хмыкнул, прикуривая.       — Соседи якобы никого не видели и не слышали, но кто-то из местной шпаны, сообщил, что видел через окно морду в синем, поэтому подозреваем девианта.       — Ясно, — устало вздохнул парень, — я этим займусь, можете быть свободны.       — Как же, — усмехнулся мужчина, — Аманда сказала стоять над душой и увериться в том, что все идет как надо, так что детектив… это моя работа.       — А это мое дело и меня не волнует, хотите, стойте и ждите под дверью.       Офицер хмыкнул, сделал затяжку и отошел в сторону, пропуская детектива и андроида.       Они стояли далеко от квартиры, в конце коридора, потому что еще на входе в лифт, пара офицеров предупредили их о том, что андроид возможно еще находится в квартире.       Детектив вытащил табельное из кобуры и оглянулся на андроида, тот все еще зависал, глядя вперед. Обычно новичкам в таких случаях говорили, что-то вроде: «держись за мной» или «не лезь вперед меня» или просто желали не сдохнуть. Коннор же думал, что Хэнк знает все лучше него и тем более ему пули не так страшны, как детективу, ну тому так казалось по крайней мере. Хэнку какую-то там его андроидовскую печень было заменить легче, чем Коннору.       Андерсон снял пистолет с предохранителя и чуть сгорбился, принимая устойчивое положение, и как можно тише подошел к двери, осторожно ступая по скрипящим половицам старого дома. Хэнку оружия не дали, поэтому тот просто старался идти за детективом, так же тихо.       Он по привычке подозвал к себе Хэнка рукой к двери, а потом оглянулся, тот чуть ли в затылок ему не дышал.       Гребанный ведроид.       Детектив осторожно взялся за ручку — его перчатки слегка скрипнули от натяжения кожи — ручка поддалась. Было открыто. Коннор хмыкнул и едва касаясь спускового крючка табельного, сжал его сильнее в руке, готовясь стрелять и толкнул дверь вперед — та предательски скрипнула.       Детектив вбежал в квартиру, оглянувшись по двум сторонам, проходя вперед, все еще держа на прицеле невидимого соперника. В квартире никого не оказалось, шум создавали лишь голуби, часто хлопая крыльями, вырываясь из квартиры.       Коннор опустил табельное вниз, но с крючка палец не убрал.       — Мать твою, — Коннор часто задышал ртом, едкий запах птичьего помета ударил ему в нос, заставляя даже глаза слезиться, — даже если тут кто-то жил, свалил он давно, — выдохнул тот, — блять… это свободолюбивое ведро открыло тут птичий зоопарк.       Вся квартира была в птицах, корме и помете. Дикое зрелище и воняет так же.       Коннор обернулся на Хэнка, тот стоя на пороге в гостиную, анализировал комнату, потом резко посмотрел себе под ноги, словно что-то увидел и пошел вперед, непонятно куда — хоть бы предупреждал.       Детектив тоже посмотрел себе под ноги.       — Святое дерьмо, — выдохнул он, резко отскакивая в сторону: под раскиданной бумагой и пометом, и поклеванными книгами проглядывались какие-то безумные чертежи, надписи и странный шифр.       Он покрутился вокруг себя, словно собака за хвостом. Рассматривая со всех сторон: стены, потолок, пол, даже шкаф принял участие в дикой росписи — это не похоже на чертеж, или… да?       — Можешь сказать мне, что это?! — крикнул Коннор во внутрь квартиры, где по сути должен быть Хэнк, и осторожно прошел вперед, осматривая по сторонам, не опуская оружия.       Надписи прыгали, линии были же ровными или иногда соскальзывали, словно у него поехала рука и закончился маркер, или чем он это делал?       Детектив посмотрел на тумбы, на книги: энциклопедия про животных для детей.       Серьезно?       Коннор не убирая табельного, потянулся к книге — она выглядела так, словно ее часто открывали и заламывали корешок.       Он прошел по оглавлению, ища что-то о голубях, потому что было бы странным, если парень, который живет словно в птичьей клетке, изучал бы носорогов. Нужные страницы были подчеркнуты в оглавлении ровной линией. На самих страницах многая информация была обведена. Странно. Зачем андроиду, который знает все, узнавать что-то?       — Хэнк, еп твою мать, ты где там? — крикнул детектив и пробормотав одними губами оскорбление, убрал книгу на место и пошел в сторону, куда двинулся робот, по пути отправляя смс группе экспертов, которые были внизу, сообщая о том, что заходить можно, потому что офицер в коридоре, видимо, не удосужился это сделать.       Спрятав телефон во внутренний карман пальто, он прошел небольшой коридорчик и зашел в ванную.       Здесь и творился пиздец.       — Нам всем пиздец, андроиды сектанты пошли.       Хэнк улыбнулся. Коннор вздернул бровь.       Смешно тебе, ведроид?       Коннор осмотрелся.       ra9       — Это ошибка кода, Хэнк, или что?       — В программах андроида любой модели нет такого кода или программы, детектив… это другое.       Коннор присел на корточки перед стеной, внимательно осмотрел ее. Это было странно. Рука, пишущая это, прыгала, меняя размер шрифта и его направление, если где-то в начале коридора еще были ровные линии и четкий шрифт, то здесь не осталось и следа от ясности.       — Это андроид сделал? — Он посмотрел на Хэнка, все еще идя на корточках перед стеной.       Хэнк кивнул.       — Ну да… — потерянно усмехнулся Коннор — тириум был на стене и раковине, не высох… — он еще тут, Хэнк, — почему-то шепотом произнес парень.       Хэнк моргнул, словно не понял детектива.       — Я… да, я найду его, — быстро произнес он и вышел.       Коннор хмыкнул. Странный он сегодня.       Детектив осмотрел раковину. Ничего примечательного не было, какая-то запчасть валялась у зеркала. Коннор и понятия не имел для чего она, но в любом случае эксперты или Хэнк узнают.       Идеальные линии чертежа, идеальная надпись на стене прошлого дела «Я живой», безупречность в исполнении своих задач и в тоже время — компульсивный почерк, словно человеческий и непонятная статуя, которую слепил прошлый девиант. Странно, неужели андроид, который может с точностью воспроизвести реальность на холсте или в скульптуре, сделает такую нелепую статуэтку, где даже не проглядываются никакие черты?       — А что происходит с андроидами, когда они ловят девиацию?       Спрашивал Коннор входя в гостиную. На секунду, детективу показалось, что андроид вздрогнул, словно был пойман за чем-то постыдным. Скрывает что-то, собака?       — Они отправляются в Киберлайф, для изучения и устранения причин девиации…       — Нет, ты не понял, — раздраженно фыркнул Коннор, непонятно, что его больше бесило — подвисающий Хэнк или вонь, из-за которой приходилось дышать ртом, — в мозгах, что творится?       — Ученые Киберлайф, считают, что основные настройки сбрасываются до базовых и аналитическая способность деактивируется, из-за чего поведение и действия девиантов становятся неконтролируемыми и спонтанными.       Коннор кивнул сам себе.       — Значит…       — Я не могу создать вариант модуляции его поведения или даже отследить, учитывая банальные логические умозаключения, которые может использовать модель. Их поведение — не подчиняется никаким командам, и даже человеческому типу мышления.       — Звучит хуево.       — Да, — согласился Хэнк.       Коннор хмыкнул.       — А что делать, если ты девиантнешься, Хэнк? — Коннор прикусил губу: наверное, этот вопрос он хотел задать с первой минуты, когда понял, что это ведро с гайками теперь будет шляться с ним везде.       — Сообщить в Киберлайф, — не меняясь в лице сказал Хэнк, но почему-то детективу показалось, что тот хотел спросить: зачем вы задаете такие вопросы, детектив?       — И что тогда?       — Меня разберут, чтобы выяснить причину девиации, и внесут изменения в новые модели, чтобы не повторять ошибок моего прототипа, а вам выдадут нового андроида, возможно точно такую же модель.       Коннор замолчал, не представляя что можно ответить, думая, что и не надо, машина не нуждается в ответе на такие слова.       — Вам не следует думать обо мне, как о человеке, детектив, — добавил Хэнк, отвлекаясь, — если ваша кофемашинка станет вместо кофе наливать вам просто кипяток, вы отнесете ее в ремонт, и если окажется, что ремонту она не подлежит, то ее просто выкинут, а вы купите новую, вот и все, сэр.       — Ну раз ты считаешь себя кофемашинкой, то так и буду тебя называть, — побормотал Коннор, чувствуя странное чувство разочарования, будто только что понял, что Хэнк — реально робот.       Хэнк ничего не ответил. Даже не съязвил.       — Кажется наш девиант любил голубей, — вернулся к делу Коннор, осматривая комнату, ища возможные следы побега — ставни были открыты, но высота не позволяла даже андроиду спрыгнуть без повреждений. А тириума под окнами не было.       — Андроиду не может что-то нравиться, детектив Андерсон.       — Он девиант, — зачем-то сказал Коннор, хмыкнув, мысленно обругав себя — Хэнк-то точно это знал.       — Это не имеет значения, андроиды не имеют чувств, а значит не могут любить. Протоколы не предусматривают этого, все на что мы способны — это признавать жизнь.       — Это как? Типа растения тоже живые и все такое?..       — Нет, сэр, это значит, что при выполнении задания, каким бы оно не было, андроид не должен жертвовать жизнью человека. Протокол гуманности предусматривает данный фактор.       — Никогда бы не подумал, что в тебе такой есть, — хмыкнул Коннор, раскрывая дверцы шкафа — вряд ли конечно андроид бы прятался в шкафу, но все же.       — Он есть в каждом, просто его уровень в каждой модели настроен исходя из личных факторов. Я могу выстрелить в человека, но убить только при необходимости, и исходя из моих протоколов, таких факторов минимальное количество.       — Сколько?       — Один.       Коннор присвистнул.       — Не знаю, что там у вас в протоколах, но этот действительно был помешан на птицах — кормил их, поил, ухаживал, по мне так это не просто интерес.       — Интерес не предусмотрен протоколами.       Коннор закатил глаза.       — У вас хоть что-то предусмотрено?       — Да, сэр, андроид, исходя из личных предпочтений хозяина, может настраивать уровень заботы на определенного члена семьи или животное. Вы называете это симпатией.       — Уровень заботы — ужасное название, — усмехнулся Коннор и дернул плечом, оборачиваясь, словно, что-то увидел.       Он столкнулся взглядом с Хэнком, который выглядел так, словно тоже почувствовал это, что конечно вряд ли, ведь это не предусмотрено его протоколом.       — Вы слышали это?       Значит, ему не показалось.       — Он на чердаке, — выговорил Коннор одними губами.       Хэнк кивнул, потому что следы тириума вели туда же.