Часть 5
6 ноября 2018 г. в 10:08
23 июня 2012 года
Дежурный медбрат Эйкичи Небуя
«Честно говоря, я даже не знаю, как расписать все те события, что произошли за последнее время, и стоит ли это всё писать в дневник наблюдения.
Ну, раз уж я уже начал, то, думаю, стоит и закончить.
Основная причина большого перерыва между этой записью и предыдущей состоит в том, что мы потеряли дневник. Да и в принципе часто забывали его заполнять, обычно нас пинал Рео.
Кстати о нём…
В каком бы состоянии ни находились палаты или же больница, мы обязаны присматривать за больными и это я сейчас говорю не просто так...
Проблема в том, что примерно месяца два назад, как раз когда и были сделаны последние записи в этом дневнике, Рео стал перерабатывать и очень сильно. Он не спал сутками, плохо ел, принимал лекарства и едва держался на ногах. Мы с Котаро волновались за него, давали советы, предлагали взять выходные, отдохнуть, но Мибучи сам по себе очень упрямый человек. Хоть и довольно мягкий и тихий.
Как говорится: «В тихом омуте черти водятся».
Но если бы проблема была только в нём, всё было бы гораздо проще.
Когда к нам в кабинет вошёл Маюзуми-сан, проводя серьёзную беседу с Рео, её итогом стало то, что последнего ЗАСТАВИЛИ взять отпуск. Я же говорил про тихий омут? Так вот Маюзуми-сан в этом плане ещё хуже, чем Мибучи.
Рео ушёл в отпуск на месяц и просил ничего такого не говорить Акаши. Он не хотел его беспокоить своим состоянием и проблемами, ведь уже дошло до того, что о самочувствии стал спрашивать именно Акаши у Мибучи, а не наоборот. Когда об этом узнал Маюзуми-сан, видимо решил действовать.
Так вот, мы с Котаро кое-как выкрутились, вроде бы, хотя мне кажется взгляд гетерохромных на тот момент глаз Сейджуро ясно читал в наших словах ложь. Мы стояли перед ним, будто провинившиеся школьники, и это было… очень странно, учитывая то, что сам он пациент, а мы медперсонал. Он тогда ничего не говорил, даже звука не издал. Просто нахмурился и жестом дал понять, что услышал нас, возвращаясь к чтению какой-то книги, которую, по словам Хаямы, тому дал Куроко.
Атмосфера в палате Поколения Чудес стала очень напряженной. Иногда было трудно даже дышать. Акаши стал реже разговаривать и контактировать с другими и всё больше беседовал с Императором, который давал ему очень много странных советов, при этом отчитывая его ещё больше, чем нас с Котаро. По какой причине он это делал, я так и не понял.
Ситуация стала ещё хуже, когда после окончания своего отпуска Рео не вышел на работу. Маюзуми-сан сказал, что Мибучи сильно заболел и его положили в больницу недалеко от дома. Ему оформили больничный, и дело затянулось ещё примерно на месяц.
За это время Акаши стал нервничать. Его взгляд стал намного серьёзнее и холоднее. Говорить он стал ещё реже, практически не произносил ни одного нормального слова, кроме своих фирменных фраз, от которых до сих пор шарахается Котаро.
Мне начало казаться, что эти двое, Рео и Сейджуро, слишком сильно привязались друг к другу, и их связь стала настолько сильной, что когда мы узнавали какие-то не самые хорошие подробности о состоянии Мибучи, обязательно в этот день что-то странное делал Акаши.
Так дошло до того, что Рео, судя по всему, не выдержал и подал заявление об увольнении.
Но Маюзуми-сана такой расклад не особо устраивал. Он проводил с Мибучи длинную беседу в своём кабинете: уговаривал остаться, предлагал повышение зарплаты, обещал договориться за социальное обеспечение и льготы…
Рео был против и уверенно стоял на своём. Выглядел он при этом, мягко говоря… ужасно. Он был бледным, как стена, похудел, а когда я предложил ему нормально поесть, что делал не раз, скармливая ему отобранные у Мурасакибары сладости из американской посылки, он отказался, честно ответив, что не может нормально есть из-за тошноты.
Он едва попил чая… и ушёл, попрощавшись с нами. Акаши он просил передать, что очень сожалеет, что не смог ему помочь. Он очень хотел это сделать, но не вышло.
Мы с Котаро не знали, стоило ли такое говорить самому Сейджуро, который к этому моменту впал в очень сильную депрессию.
Чуть позже Маюзуми-сан, сказал, что мы совершили самую страшную ошибку. Мы не рассказали ничего Акаши. Мы до сих пор этого не сделали, но, кажется, он и так обо всём знает, потому что в день ухода Рео он всё время стоял у окна.
Но опять же, не всё было так просто. Ближе к ночи послышался какой-то грохот, крики и звук чего-то разбившегося. Мы с Хаямой тогда немного дремали, но тут же резко проснулись и побежали в четвёртую палату.
Я подозревал, что что-то подобное может случиться рано или поздно, но не думал, что всё будет настолько серьёзно. Оказавшись на месте, я и Котаро просто застыли, как и все остальные в палате. Никто не мог и пошевельнуться, а Кагами так и вовсе свалился с кровати, крича о том, чтобы его перевели в другую палату, «подальше от этого психа».
Под этими словами он имел в виду самого Акаши, который стоял у разбитого окна со стулом в одной руке и ножницами в другой. Его глаза всё также не меняли цвет и по-прежнему были гетерохромными, отличительная черта смены личности в нём, в тот момент они широко раскрылись. Я не сомневался в том, что окно разбил именно он. Койки были повалены, либо сдвинуты, а многие вещи, которые лежали у других в этой палате в тумбочках, были разбросаны по полу.
Тогда он также не разговаривал, он издавал приказы. Акаши раскрыл ножницы и вытянул вперёд руку, которой держал стул, требуя, чтобы мы сказали ему, где Рео. Всё, что он произносил тогда ― это был один единственный вопрос: «Где Рео?».
Ещё одна отличительная черта при смене личности Акаши Сейджуро на Императора ― это то, что первый обращается ко всем уважительно, по фамилии, а второй по имени. И именно в последние два месяца, если он к кому-то обращался, обязательно произносил имя, а не фамилию.
Нам удалось сделать экстренный вызов в палату и с большим трудом в общем числе пяти человек из соседних отделений, включая нас, нам удалось связать Акаши и поместить его в отдельную палату. Как раз в ту, в которой был Аомине.
Рассказать всю правду Акаши мы так и не смогли. Он, конечно, догадливый парень и видит тебя практически насквозь, но при этом, по словам того же Рео, он очень ранимый.
Мы всё ещё хотим ему помочь, ведь для этого мы здесь.
С завтрашнего дня будем решать, кто будет присматривать за подопечными Мибучи, а пока на этом моя смена заканчивается. Я должен был поесть ещё полчаса назад.»