Snapshot

Имена были важны для Юнги. Если бы вы спросили его бабушку об этом, она рассказала бы вам детские истории о том, как Юнги тратил недели на придумывание имени для своих плюшевых медведей. Когда написание рассказов стало его сильным увлечением, Юнги не делал набросков сюжета или не начинал писать первую главу до тех пор, пока каждому персонажу не было найдено истинное и верное для них имя. Даже юзернеймы занимали у Юнги приличный кусок времени до такой степени, что он просто по умолчанию стандартизировал для всех платформ…minsuga93. Названия песен были всем для Юнги и столь же важны, как реальные тексты песен и ритм. Но дело в том, что давать имена мягким игрушкам, песням, историям, было не таким уж стрессовым ни для одного из них, как придумать идеальное имя для ребёнка. Юнги смог почувствовать, как на его черепе растут седые волосы из-за неприятностей. Когда Хосок наконец-то пришёл домой, то обнаружил Юнги сидящим на полу; ноутбук, блокнот и различные книги с именами для младенцев разложены открытыми вокруг него. Руки Юнги были запятнаны чернилами от бесчисленного написания имён, а глаза отяжелели от беспрерывного просмотра веб-страниц. Юнги взглянул на него, игнорируя китов в животе при виде хосоковой сумки с продуктами. — Мои волосы поседели, — пробубнил Юнги. Хосок, благословите его, ответил: — Не-а, возможно, это остаточное от твоих выкрашенных в серебристое волос. Теперь же, прошу, скажи мне, что ты не просидел на этом же самом месте с тех пор, как я оставил тебя четыре часа назад. — Думаю, нам обоим известен ответ, — произнёс Юнги, перечёркивая несколько имён в своём блокноте. Его мозг тонул в буквах, а его глаза начали вращаться от всего текста, прочитанного им. Слишком много языков и слов в мире, но Юнги не смог найти ничего достойного, чтобы считаться именем для их с Хосоком ребёнка. Хосок, заботясь о том, чтобы не навернуться об книги, подошёл к Юнги и сел. Его рука впуталась в волосы Юнги, прежде чем опуститься на спину. — Возьми перерыв? — предложил он, и начал вытаскивать контейнеры с едой из сумки. — Что-то подсказывает мне, что ты не ел с завтрака. — Она скоро родится, — сказал Юнги, когда Хосок передал ему палочки для еды. На лице Хосока образовалась небольшая улыбка, и он похлопал Юнги по щекам принадлежностями. — До апреля ещё несколько месяцев, — объяснил Хосок. Он поднял один из блокнотов Юнги, рассматривая нацарапанные в нём имена. — Ах, тебе не нравится «Джису»? — Слишком распространённое. — Йоми, Сохи? Это предложения Намджуна. — Намджун никоим образом не будет причастен к выбору имени нашего ребёнка, — произнёс Юнги, и, не имея в виду никого конкретного, долго разглагольствовал на тему того, что предложения насчёт имени от их друзей и родственников должны тщательно проверяться. Юнги любил свою маму и двух своих бабушек, но он не хотел называть свою дочь в честь одной из них. Она не была версией 2.0 кого-либо; у неё будет своя собственная личность. Юнги не прекращал говорить, пока Хосок не взял свои палочки и начал пихать ему в рот кусочек жёлтого дайкона. Юнги неохотно приостановился, чтобы поесть. — Я знаю, что ты хочешь найти для неё лучшее имя, — сказал Хосок, зачерпывая манду́ для Юнги, — но у нас есть время. Ты не должен делать всё в один день. Юнги проглотил три куска пищи, прежде чем заговорить вновь. Конечно же, он знал, что не должен делать всё в один день. Но каждый новый день становился ближе к рождению его дочери, ближе к тому времени, когда он, Хосок и Хвиин будут в родзале, ближе к тому времени, когда Юнги и Хосок заполнят свидетельство о рождении. Он посмотрел на свой ноутбук, каждая отдельная вкладка заполнена произвольными сайтами, такими как Редкие Корейские Имена, Индийские Женские Имена, Названия Звёздных Созвездий для Малышей. Еда ощущалась тяжёлым камнем у него в животе. — Я просто, я не хочу быть одним из тех родителей, которые ещё не определились с именем ребёнка к тому времени, когда он уже родился. Я не хочу выбрать имя, которое она, в конце концов, поменяет на законных основаниях, когда вырастет, потому что она его ненавидит или оно слишком смущает её, — сказал Юнги. Он не смог бы помешать последнему, поскольку это было бы тем, чего она сильно желает. Это не остановило бы Юнги от ощущения того, что он провалился в поиске подходящего для неё имени. Хосок никогда не говорил этого вслух, но Юнги был уверен, что он хотел рассказать ему о том, что есть и другие вещи, насчёт которых стоит так стрессовать. Заполнить последние остатки юридической документации; убедиться, что детская комната была готова, убедиться, что Хосок или Юнги всегда присутствуют на приёме у доктора Хвиин, что Хвиин в порядке и что ни чей мозг не взорвётся. Три года назад Хосок и Юнги официально решились на суррогатное материнство, чтобы у них был ребёнок. Поиски и интервьюирование заняли у них два года (постоянный стресс, и, возможно, один из них плакал всё это время) прежде, чем они встретили Хвиин. Юнги не верил в человеческое совершенство после Хосока, но он почувствовал, что Хвиин почти идеальна для этого, и что ребёнок, который родится от всего этого, заключит в себе все воображаемые совершенства. — …Ты снова слишком сильно думаешь. — Нежно сказал Хосок, потирая заднюю часть шеи Юнги, пока мужчина не рухнул и уткнулся головой в грудную клетку Хосока. Уши Юнги сосредоточились на сердцебиении Хосока, ритмичность избавила его тело от некоторой тревожности. Он задавался вопросом, чувствовал ли ребёнок себя уютно в сердцебиении Хвиин. Он надеялся, что, как только прижмёт дитя к своей груди, она обретёт тот же комфорт и в его сердцебиении. Юнги был так близок к тому, чтобы заснуть, он не понимал, что Хосок держал его ладонь и целовал костяшки. — Юнги… Я тут подумал. — О нет, — сонно пробормотал Юнги. Хосок щипнул его бок, хмуро сводя брови от юнгинова смешка. — Ай, спокойнее. Я тоже долго думал над её именем. И, э, — он приостановился, прижимая руку Юнги к своей щеке, когда думал над своими словами, — это то, что я действительно хочу сделать. Я не уверен, как ты к этому отнесёшься, но я уделил думам об этом много времени. Юнги потёрся лицом о рубашку Хосока, прежде чем откинуться обратно. — Что это? Хосок схватил его руку сильнее. — Я знаю, как ты говорил, что не хочешь называть её в честь своей матери или типа такого. Но для меня ты — самый важный человек. И я люблю тебя, я правда люблю тебя. У неё может быть часть моей ДНК, но я хочу, чтобы у неё было что-то и от тебя, так что… Я хочу назвать её в твою честь. Пауза между ними не была тяжёлой, как могла бы быть, но всё же она Хосока поразила, пока не заговорил Юнги. — Чо, ты хочешь дать ей моё имя? — спросил он. — Нечто вроде этого. Думал насчёт «Юнджи». Юнджи. Он ещё не наталкивался на это имя. Голосом Хосока оно звучало просто замечательно. Сомнения до сих пор застилали мнение Юнги. — Я… не думаю, что подхожу, я не знаю. Это всего лишь одна буква от меня, что если мы запутаемся? Хосок наклонил голову, вглядываясь в Юнги, как будто его беспокойство было чем-то нелепым. — О, нет. Ты папа, а она — Юнджи. Что здесь можно спутать? И что ты имеешь в виду под «неподходящим», Юнги? Хосок взял лицо Юнги в свои две руки, и то, как он улыбался заставило Юнги чувствовать себя, словно он совершил аварийную посадку на планете, где солнце сияло каждодневно и никогда не было недостатка в любви и счастье. Всё успокоилось после стольких лет, но Юнги до сих пор ловил произвольные приступы безумной влюблённости рядом с Хосоком. — Думаю, это будет просто идеальное имя, а для нашей дочери будет великой честью называться в твою честь, — сказал Хосок. — Потому что ты — удивительный, и я очень уверен, что она окажется такой же удивительной, как и ты. — Ты заставляешь меня плакать. — Сердце Юнги уже плакало, и он был смущён этим. — Ах, мне жаль. И потому, что Хосок не мог прожить и дня не целуя Юнги, он прижался тысячами поцелуев к его лицу и губам, пока Юнги не мог перестать смеяться. — Ладно, ладно… Я подумаю над этим, — сказал Юнги, кончики его ушей и нос были ярко-розовыми, и он снова спрятал лицо в грудь Хосока. — Я подумаю об этом. Имя застряло в разуме Юнги до такой степени, что всё, что он придумал впоследствии, стало скучным. Несколько раз он обнаруживал себя сидящим в детской, держащим несколько сонограмм ребёнка и приговаривающим: «Юнджи». Не похоже, что они пытались сделать её продолжением Юнги. Она всё ещё будет самой собой с частью имени Юнги. (Когда апрель, наконец-то, наступил и принёс в их руки малышку, Хосок поцеловал её и Юнги, спрашивая: — Ты до сих пор думаешь об этом? — Мм, думаю, «Юнджи» хорошо ей подходит, верно?)