Snapshot

Нянчиться с Чонгуком было так же легко, как и дышать, и с течением времени Тэхён и Чимин развили достаточные навыки, чтобы сделать свою работу проще. Конечно, казусы ещё случались, потому что Чонгук всегда был дьявольским ребёнком, когда не был очаровательным. Из-за этого Сокджин и Намджун легко прощали няням многие вещи: всякий раз, когда происходил беспорядок, что-то ломалось, или как однажды мальчикам пришлось объяснять, как шестилетке удалось доставить десять пицц в апартаменты и никто не заметил этого. (Сумму вычли из зарплаты Чимина и Тэхёна, которая не стала больше даже спустя время. Тэхён хотел предъявить Сокджину и Намджуну обвинение в использовании детского труда, но всё, что должен был сделать Сокджин, — приготовить ему что-нибудь, и Тэхён был удовлетворён.) В тринадцать Чимин ощутил уверенность сказать, что бебиситтинг — легко, а он в этом эксперт. Кроме случаев, когда дело касалось чужих детей. Под другими детьми он, по большей части, имел в виду дочь Юнги и Хосока, Юнджи. Чимину было ужасно страшно присматривать за ней. Не потому, что она доставляла много хлопот, а из-за Юнги. Мужчина был устрашающе хорош в игре в мамочку-медведиху, и до сих пор никого не подпускал присматривать за Юнджи. Чтобы присмотреть за ней в доступе постоянно был либо он, либо Хосок, то есть они брали её с собой на работу или же брали работу на дом. Тэхён пытался успокоить Чимина, что, если бы Юнги не доверял им полностью, он не смог бы пригласить их посидеть с Юнджи несколько часиков. Чимин думал так же. По крайней мере, Хосок улыбнулся и звучал ободряюще, когда говорил вещи вроде: «Я надеюсь, дома будет чисто, когда мы вернёмся!» или «Надеюсь, что, когда мы вернёмся, Юнджи всё ещё будет здесь!». Не важно. Юнги ничего не мог поделать с Чимином, потому что тот всё ещё был несовершеннолетним. И Чимин был почти выше Юнги, поэтому если бы Чимину потребовалось повалить его, то он, вероятно, смог бы. Тэхён молча помог бы ему… — Как только она закончит ужинать, искупайте её. Нужно, чтобы она была в кроватке в девять. Вы должны ненадолго прилечь рядом с ней и погладить её по спинке, но она быстро заснёт. Если же она действительно будет суетливой, то дайте ей соску, но мы пытаемся отучить её, поэтому только-- Двое взрослых должны были уже тридцать минут назад уйти, но Юнги почувствовал, что ему нужно проштудировать весь свой список инструкций (который также был написан и повешен на холодильник) три раза. Хосок соединил их руки и оттянул Юнги в сторону двери в то время, пока махал ребятишкам. — Мы будем звонить или писать каждый час или около того, — сказал Хосок. — Повеселитесь! Юнджи, будь умницей. Я люблю тебя. — …И не рассказывай ей никаких неподходящий историй, Тэхён! — выкрикнул Юнги, как только Хосок наконец-то вытолкнул их наружу и закрыл дверь. Заглушённые слова «Я люблю тебя, Юнджи!» раздались сквозь неё. Оба мальчика смотрели на дверь с минуту, пока небольшое хныканье не разрушило тишину. Он оглянулись, чтобы посмотреть на Юнджи, её глаза заслезились, словно она вот-вот расплачется, и её слёзы превратятся в чёрные щупальца, которые удушат Чимина и Тэхёна. Во всяком случае, именно это и произошло в веб-комиксе, что однажды прочитал Тэхён. Юнджи была хорошим ребёнком, может быть, немного покорнее Чонгука. Для двухлетней девочки, она всегда была одета очень модно (у Хосока был инстаграм-аккаунт, посвящённый ношению сочетающихся нарядов со своей дочерью), а ямочки на щёчках могли посоперничать с чиминовыми. («Хотя я всё ещё предпочитаю твои», — сказал однажды Тэхён, и непреодолимая застенчивость заставила Чимина захотеть обернуть шарф вокруг своего лица.) Это могла бы быть лёгкая работёнка. Даже когда на щёчках Юнджи образовались реки слёз, и она проковыляла к двери, всхлипывая: «Папуля!», Чимин был уверен в себе. Он потрепал Тэхёна по голове и спросил: — Готов? Тэхён ущипнул Чимина за талию и ответил: — Всегда.

***

Чимин почти забыл, что у ходящих малышей была другая энергетическая сфера, чем у детей более старшего возраста. Как только Юнджи полностью успокоилась, словно ухода Хосока и Юнги никогда не было, она сразу же пошла болтаться по квартире. Ей не нравилось сидеть подолгу на одном месте, и она могла очень легко заскучать. Чимин не мог присесть, потому что Юнджи моментально хватала бы его за руку и лепетала ему встать, чтобы что-нибудь сделать. Тэхён, предатель, валялся на диване, играя в одну из игровых консолей Юнги, и когда бы Юнджи не пыталась поговорить с ним, он всегда говорил: — Ой, правда? Скажи-ка Чимину! Чимин заставил Тэхёна менять Юнджи подгузник, как извинение за то, что Чим бегал за малышкой по всем апартаментам. До обеда оставалось совсем немного, но нахлынула усталость и свалила Чимина с ног. Он пытался игнорировать это: как только Юнджи покормят и покупают, Чимин сможет немного вздремнуть до того момента, когда вернутся её родители. Он пытался оставаться начеку и на своих двоих, но его глаза продолжали слипаться, и он не мог перестать зевать. Тэхён сидел рядом с Юнджи, пока она раскрашивала внутренности записной книжки и объясняла ему свою работу. (Чимин мог только расшифровать нечто о щенках, папах и йо-йо.) Чимин упал на диван. Тэхён мог справиться со всем. Чимин немного отдохнёт; закроет глаза, а потом снова встанет и поможет Тэхёну с приготовлением ужина. Чимин заслуживает перерыв, и теперь очередь Тэхёна приняться за бо́льшую часть работы няней. Он повернул голову к ним, потираясь лицом о диванную подушку. — Мм, Тэ? Разбуди меня через несколько… Чимин был без чувств прежде, чем Тэхён смог понять, что он заснул. Юнджи подняла глаза и показала пальчиком на подростка. — Мин-и? — Тэхён кивнул и взлохматил её волосы. — Чимин-и действительно устал, поэтому давай будем потише, ладно? Он скоро проснётся. Тэхён не был удивлён, что Чимин потерял сознание. У них вчера было три теста, ради которого они три ночи подряд не спали, уча, а Чимин в последнее время проводил дополнительные несколько часов в танцевальной студии Хосока. Он готовился к предстоящему танцевальному конкурсу, и стресс от этого только добавил усталости. Тэхён был удивлён, что Чимин не отказался от предложения приглядеть за ребёнком на том основании, что он был слишком измучен. Но Чимин никогда не скажет «нет» большинству вещей, и если Тэхёну было вообще нормально, тогда Чимин машинально шёл с ним. Тэхён решил, что будет присматривать за Юнджи всю оставшуюся часть вечера, и разбудит Чимина только, когда Хосок и Юнги напишут им, что возвращаются. С малышкой не было слишком много проблем, и она вправду не нуждалась в двух няньках. Юнджи махнула цветным карандашиком на кухню, ножками перебирая на месте. — Сок! — Ах, ты хочешь пить? На её кивок Тэхён встал и схватил непроливайку с Пороро из холодильника. Напиток на самом деле был морковно-апельсиновым соком, который Юнги смешивал сам. Юнги упоминал что-то о том, что напиток Юнджи, помещённый в красочную чашку, становится для неё более «забавным». Тэхён предпочёл бы обезвоживание, чем выпить превращённую в жидкость морковь, перемешанную с апельсинами. Он ушёл буквально на минуту, а когда вернулся, то обнаружил Юнджи, которая зависла возле лица Чимина, с чёрным маркером в руках. — …Юнджи! — Тэхён уронил кружечку и «зачерпнул» Юнджи, но было слишком поздно. Широкие линии и волнообразные круги уже были намечены на лице Чимина. Мальчик продолжал спать, тихо сопя и не обращая внимания на то, что, по задумке малышки, его лицо должно напоминать карту. Юнджи захихикала, сверкая своей милейшей улыбкой, но у Тэхёна нет времени на падения в обмороки. Он усадил её обратно и забрал маркер из её рук. Этикетка гласила, что маркер отмывается, так что не так уж страшно оно запятнает лицо Чимина. Должно быть маркер спрятался среди пастелей в её коробке с красками. Юнджи потянула за тэхёновы штаны, её пронзительные визги раздражали его барабанные перепонки. — Мин-и! — Ага, я это вижу, плохая ты малышка, — сказал Тэхён, смахивая локон на её макушке. Когда она насупилась, это его испугало, настолько девочка иногда походила на Хосока в его редкие моменты сильного гнева. Посмотрев ещё разок на лицо Чимина, на его лицо наползла довольная улыбка. Но Тэхёну приходится поддерживать вид Серьёзной Няни, иначе Юнджи воспользуется этим и перейдёт от рисования на лице Чимина к раскрашиванию стен. Тэхён развернулся и положил маркер на верхнюю полку книжного шкафа. — Не думаю, что Чимин слишком расстроится. Это же не как Куки-- Однажды Тэхён научится не сводить глаз с Юнджи ни на минуту. Они сошлись глазами, когда малышка теперь держала в своих ручках стопку наклеек. Блестящие наклейки с бабочками украсили лицо Чимина, и Юнджи собиралась прилепить ему на нос наклейку с котиком. Тэхён посмотрел между Юнджи и Чимином, яркий блеск медленно падал от наклеек, а нелепые пятна от маркера были всё ещё на лице Чимина. — …Юнджи, дай-ка мне посмотреть на наклеечки.

***

Чимин распростёр руки над головой, когда сонливость сошла. Зевнув, он медленно сел и осмотрел тщательно комнату. Несколько мягких игрушек Юнджи валялись на полу, но в остальном гостиная была чистой. В воздухе витал запах пищи, поэтому Чимин встал, готовый отправиться на кухню, когда заметил своё отражение в экране телевизора. — …Тэхён! — Где-то на кухне грохнулась на пол тарелка, и громкое хихиканье Юнджи заполнило квартиру. Чимин не мог сказать, какие эмоции он испытывал, раздражение и гнев спутались в неверии. Даже Чонгук не рисовал на лице Чимина, а Юнджи была просто ребёнком! Она не смогла бы сделать этого, если бы ей кто-то не сказал. Значит, во всём виноват Тэхён. Прежде, чем Чимин смог бы ворваться на кухню, выбежал Тэхён; невидимые собачьи ушки прижались к голове, а хвост болтался между ног. — Чим… — Что за чертовщина! — Чимин отлепил бабочку с брови и помахал ею перед лицом Тэхёна. — Что--зачем! — Не бросай меня, прошу, малышка угрожала мне! — Тэхён не мог сказать, пялился Чимин, чтобы напугать его или заставить смеяться. Толстые усы, которые он нарисовал под носом Чимина, картину не красили. — Она велела помочь ей наклеить наклейки на твоё лицо. — Не бросай… о чём ты говоришь! — Чимин бросил в него наклейку, и Тэхён наблюдал, как она приземляется на грустный, блестящий кусок на его ноге. — Не пытайся меня отвлечь! И что значит «она угрожала тебе»? Юнджи едва встаёт на колени! При упоминании своего имени Юнджи сладко залепетала, с другого конца комнаты наблюдая за двумя мальчиками. Тэхён оглянулся на неё и пробормотал: «Предательница», прежде чем взглянуть на Чимина снова. Всякий раз, когда Тэхён чувствовал себя виноватым, его глаза становились больше и блестели, всё его поведение менялось в нечто, похожее на собаку, которую слишком много пинали. Чимин почти чувствовал себя плохишом, расстраивая Тэхёна. Почти. — Она правда угрожала мне! — заспорил Тэхён. — Я имею в виду, что Юнги всё время делает это с Намджуном, хотя Юнги реально коротышка! Чимину хотелось закричать. — Потому что Юнги старше, и ему нравится использовать это против Намджуна! — Чимин, пожалуйста. Юнджи наблюдала, как два мальчика спорили ещё минуту, прежде чем проковылять между ними. — Прекратите это! Тэхён сразу же нагнулся и поднял её, дуясь. — Мне жаль, мы были слишком громкими? — спросил он, повернув своё недовольное лицо в сторону Чимина. — Я очень хочу, чтобы Чимин-и простил меня…в смысле, нас. Юнджи сделала большую часть работы. Юнджи кивнула, махая кулачком другому мальчику. — Мини! Любое здравомыслие, оставленное Чимином, медленно утекло из него по капле, когда он вздохнул. Почему он считал, что этот бэбиситтинговый концерт будет менее насыщенным, чем когда он присматривал за Чонгуком? Когда были вовлечены Тэхён и маленький ребёнок, ничто не было скучным. — Я не верю вам. — Мы сожалеем! — Юнджи присоединилась в надувании губок к Тэхёну. — Стоп…прекратите делать такие лица, — проворчал Чимин, чёрные пятна маркера не могут скрыть румянца, распространяющегося по его лицу. — Юнджи выглядит миленько. Твоё же лицо выглядит просто как какая-то нелепица. Тэхён полагал, что в его интересах было бы лучше не спрашивать: «Тогда каким должно быть твоё лицо?» Лучшим вариантом было одарить Чимина своей особенной улыбкой и обнять, стискивая Юнджи между ними. Она смотрела на их подбородки, исподтишка притянув шнурок от тэхёновой рубашки к своему рту. — Купишь мне мороженое, если хочешь, чтобы я простил тебя, — сказал Чимин, с неохотой принимая объятья Тэхёна. Не то чтобы он когда-нибудь мог отказаться от объятий Тэхёна, как бы ни расстраивался. — В одном из модных магазинов мороженого. Три черпака. В вафельном рожке. С топпингами. Улыбка Тэхёна дёрнулась, но он продолжал удерживать его, когда взгляд в чиминовых глазах сказал, что он отомстит в любом случае. Тэхён тихо сглотнул слюну. — Ах, хорошо. Справедливо. — Кстати, Юнджи тебе всю рубашку обслюнявила. — Я заслужил это.

***

Когда Юнги и Хосок вернулись домой, они разочек взглянули на лицо Чимина, тряпку и бутылку с мылом в руках Тэхёна, кинули себе. — Ах, да, — сказал Юнги, направляясь в сторону спальни Юнджи. — Я сказал, что если Юнджи найдёт чёрный маркер, то он на самом деле не отмоется. Он же перманентный. Я думал, что написал об этом в списке инструкций. (Заработанные деньги всё ещё были небольшими, но они покрыли, теперь уже, четыре черпака мороженого, запрошенные Чимином.)