Месть или любовь

      Всю ночь я ле­жала на хо­лод­ной бе­лос­нежной прос­ты­не, пы­та­ясь со­об­ра­зить, как быть даль­ше. Ид­ти на сле­ду­ющий день к сво­ему же от­цу и бук­валь­но тре­бовать, что­бы вер­нул ком­па­нию на­шему со­седу, а по сов­мести­тель­ству дру­гу детс­тва — прос­то не бы­ло смыс­ла. Па­па в под­вы­пив­шем ви­де не стал слу­шать, а уж в трез­вом и по­дав­но. Всю жизнь он пос­ту­па­ет с на­ми и с дру­гими так, слов­но мы все­го лишь ма­ри­онет­ки в его ру­ках, а он, что-то в ро­ли кук­ло­вода, что дёр­га­ет за ве­рёвоч­ки и от­да­ёт при­казы. По этой при­чине на­ша ма­ма и раз­ве­лась с ним, ос­та­вив нас. Она хо­тела заб­рать нас с со­бой, но па­пины юрис­ты про­вер­ну­ли де­ло так, что судья по­верил, что она не спо­соб­на за­нимать­ся на­шим вос­пи­тани­ем и всё своё вре­мя от­да­ёт сво­ему, яко­бы, лю­бов­ни­ку. Но ра­зуме­ет­ся это бы­ло неп­равдой. И те­перь по за­кону вы­нуж­де­ны жить в от­цов­ском до­ме, тер­пя его вы­ход­ки, в ро­де этой, а с ма­мой ви­деть­ся толь­ко по вы­ход­ным. Па­па ни­ког­да не за­думы­вал­ся о том, что сво­ими пос­тупка­ми при­чиня­ет боль тем, кто его лю­бит, та­ким, ка­кой он есть, и от­да­ёт ему луч­шие го­ды сво­ей жиз­ни. Так бы­ло и на этот раз. Отоб­рав биз­нес у сво­его то­вари­ща, он об­рёк на стра­дания не толь­ко семью Вя­чес­ла­ва Сер­ге­еви­ча, но и сво­их же де­тей — ме­ня и Сла­ву. Толь­ко по-мо­ему, ему на это всё рав­но.       Но вы­ход, хоть ка­кой-то, но дол­жен быть. Ведь уг­ро­за пар­ня: — «При­му ме­ры и ни­кого не ста­ну жа­леть», — мог­ла стать ре­аль­ностью. Че­ловек в по­рыве не­навис­ти и жаж­ды мес­ти, спо­собен на мно­гое, и его, как пра­вило ник­то и нич­то не ос­та­нав­ли­ва­ет…

***

      — Нас­тя, Нас­тя, про­сыпай­ся! Ты же обе­щала ме­ня к ма­ме от­везти, — Сла­вик усел­ся ко мне на жи­вот и стал пры­гать, да­вя сво­ей пя­той точ­кой. Я нер­вно скор­чи­лась от бо­ли, так как не дав­нее ве­сен­нее обос­тре­ние да­вало о се­бе знать. — Я уже да­же сам се­бе фут­бо­лоч­ку пог­ла­дил и не об­жёгся.       — Во­об­ще-то по­рядоч­ные маль­чи­ки вна­чале же­ла­ют доб­ро­го ут­ра, а по­том уже изъ­яв­ля­ют свои же­лания. А вот то, что са­мос­то­ятель­но ве­щи се­бе при­гото­вил на вы­ход — мо­лодец. Рас­тёшь не по дням, а по ча­сам. — Маль­чиш­ка нем­но­го сму­тил­ся, но я об­ня­ла его, слег­ка стук­нув по но­су. Под­нявшись и зап­ра­вив кро­вать цвет­ным оде­ялом с ром­ба­ми, прик­рыв из­го­ловье бе­лым бал­да­хином, ук­ра­шен­ным ро­зами, мы от­пра­вились на кух­ню. От­ца за сто­лом уже не бы­ло, ви­димо он ушёл к се­бе, с целью про­дол­жить пу­тешес­твие во снах в сво­ей ком­на­те. Но от­кры­тые бу­тыл­ки, со све­жим за­пахом ян­тарной жид­кости, сви­детель­ство­вали о том, что сде­лал он это срав­ни­тель­но не­дав­но. Хо­тя на ку­хон­ных ча­сах вре­мя бы­ло де­вять ут­ра.       Бра­тиш­ка усел­ся на своё лю­бимое мес­то, ря­дом с ок­ном, за ко­торым уже вов­сю нас­ту­пило май­ское ут­ро и пах­ло све­жим за­пахом си­рени, в ожи­дании лю­бимых хлопь­ев с мо­локом, со вку­сом шо­кола­да. Это блю­до он ло­пал за обе ще­ки, от­ка­зыва­ясь вмес­то них есть что — ли­бо. Пос­та­вив пе­ред ним глу­бокую чаш­ку с этим ла­комс­твом, я уш­ла в ван­ную. Вклю­чив во­ду, по­пыта­лась от­влечь­ся от всех дур­ных мыс­лей, тер­завшие ме­ня поч­ти всю ночь. Та­кого пос­тупка нам од­нознач­но ник­то не прос­тит, и не се­год­ня, зав­тра мо­гут на­чать­ся раз­борки, уг­ро­жая плав­но пе­ретечь в нас­то­ящую вой­ну. Глу­по бы­ло на­де­ять­ся на спра­вед­ли­вость, ведь мы са­ми же ею и не вос­поль­зо­вались. А сей­час ос­та­ёт­ся толь­ко од­но — на­де­ять­ся, что всё ещё бу­дет хо­рошо.       Умыв­шись хо­лод­ной во­дой и по­чис­тив зу­бы пас­той с лю­бимым мят­ным за­пахом, от ко­торо­го во рту так и бла­го­уха­ло све­жестью, я вер­ну­лась к бра­ту и зас­та­ла там… от­ца. Муж­чи­на си­дел ря­дом с сы­ном, по­пивая ут­ренний ко­фе без ни­чего, и о чём-то ве­село с ним раз­го­вари­вал. Блед­ное вы­раже­ние ли­ца и крас­ные гла­за го­вори­ли о том, что пос­ле вы­пив­ки чувс­тво­вал он се­бя не­важ­но, но тем не ме­нее пы­тал­ся шу­тить, раз­вле­кая маль­чи­ка.       — О! Нас­тя к нам приш­ла. Доб­рое ут­ро, до­ча. Как спа­лось пос­ле ве­чер­ней про­гул­ки? Мне ох­ра­на до­ложи­ла, что ты ку­да-то вче­ра хо­дила. Не к Ки­ос­се ли слу­чай­но, а? Хо­тела пос­мотреть, не соб­рался ли он от по­зора сва­лить за бу­гор к сво­ему де­тищу? Не бой­ся, ни­куда этот не­удач­ник не де­нет­ся. Тем бо­лее, что у ме­ня на не­го…боль­шие пла­ны. — Па­па зло­рад­но ис­кри­вил гу­бы в ус­мешке, ста­вя круж­ку на стол и ак­тивно по­тирая ру­ки. Сла­ва смот­рел на нас обо­их и не мог по­нять, по­чему от­цу ве­село, а его стар­шая сес­тра еле сдер­жи­вала эмо­ции, пы­та­ясь не на­кинуть­ся с но­выми уп­рё­ками.       — Не­уже­ли те­бе ма­ло то­го, что ты у не­го отоб­рал? — в гла­зах от­ца иг­ра­ло од­но лишь зло­радс­тво, но ни­как не рас­ка­яние, не же­лание ска­зать, что вче­ра это бы­ло толь­ко шут­кой, и что се­год­ня бу­дет при­выч­ный ук­лад на­шей жиз­ни. Я мо­гу пой­ти к Ни­ку, об­нять его, а он мне ска­жет, что очень силь­но ску­чал по мне… Но не тут-то бы­ло…       — Опять двад­цать пять, — про­рычал он, под­ни­ма­ясь со сво­его мес­та. — Хва­тит изоб­ра­жать из се­бя бла­годе­тель­ни­цу. Те­бе это всё рав­но не идёт. Пой­ми — это за­кон жиз­ни, вы­жива­ет силь­ней­ший. В дан­ном слу­чае — я. А та­кие лю­ди, как наш со­сед, прос­то об­ре­чены на про­вал. Из-за сла­бос­ти ду­ха, из-за не­даль­но­вид­ности и про­чее, про­чее.       -Ес­ли кто и сла­бый из вас, так это ты. По­тому что толь­ко та­кие лю­ди пря­чут­ся за спи­ну влас­ти и стре­мят­ся все­ми уп­равлять. Ес­ли бы ты дей­стви­тель­но был силь­ным, то ни­ког­да не по­шёл бы на это, а, на­обо­рот, по­мог бы ему спра­вить­ся с та­кой неп­ри­ят­ностью, как бан­кротс­тво. Но вмес­то это­го ты прос­то — на прос­то пре­дал че­лове­ка. Толь­ко из все­го. Прос­ти, но это так. — Как ни стран­но, но я не бо­ялась го­ворить эти сло­ва род­но­му от­цу. Мне бы­ло пле­вать на его ре­ак­цию и на то, что он обо мне по­дума­ет. Всег­да пред­по­чита­ла го­ворить лю­дям прав­ду в гла­за, да­же ес­ли им это бы­ло неп­ри­ят­но слы­шать.       По­зав­тра­кав, мы с бра­том выш­ли на ули­цу. На дво­ре хоть и поз­дняя вес­на, но хо­лод­ный ве­терок слег­ка пор­тил все пре­лес­ти ны­неш­не­го вре­мени го­да. По­это­му нам приш­лось на­тянуть на се­бя сви­тера, джин­сы вмес­то шор­ти­ков, а Сла­ва ещё был в шап­ке. Он сна­чала уп­ря­мил­ся, но я при­пуг­ну­ла его тем, что ос­тавлю без муль­ти­ков, и маль­чиш­ке приш­лось по­вино­вать­ся. Идя ми­мо зна­комо­го за­бора, я ста­ралась не смот­реть на тот дом, что вы­зывал од­ну лишь боль в сер­дце. Мне да­же страш­но бы­ло пред­ста­вить о чём ду­ма­ют его хо­зя­ева, ка­кие чувс­тва ис­пы­тыва­ют и что тво­рит­ся у них в го­лове. И спо­соб­ны ли они во­об­ще о чём-ли­бо ду­мать. Так ти­хо и не­замет­но мы дош­ли до са­мого кон­ца ули­цы, как вдруг ус­лы­шали сза­ди го­лос: — Нас­тя! — внут­ри всё по­холо­дело, по­тому что об­ла­датель се­го тем­бра был хо­рошо зна­ком. Обер­нувшись, я уви­дела… Ни­киту. Па­рень сто­ял в длин­ной фут­болке и джин­сах. По­верх бы­ла на­дета чёр­ная ко­жаная кур­тка, а но­гах бы­ли се­рые крос­совки. Его каш­та­новые во­лосы слег­ка ше­вели­лись от ду­нове­ния, а на ли­це зас­ты­ло спо­кой­ное вы­раже­ние, как буд­то он нап­рочь за­был, что го­ворил в ад­рес на­шей семьи ночью.       — Ни­китаа! — Сла­ва сор­вался с мо­их рук и стрем­глав по­бежал к сво­ему луч­ше­му дру­гу. Па­рень под­хва­тил его на ру­ки и креп­ко об­нял, рас­плы­ва­ясь в сво­ей фир­менной улыб­ке. Ин­те­рес­но, он дей­стви­тель­но был рад, что встре­тил­ся с сы­ном сво­его ны­неш­не­го вра­га или это бы­ла все­го-нав­се­го фаль­шь. — Я ску­чал по те­бе. По­чему те­бя дол­го не бы­ло?       — Я в дру­гой стра­не жил, Слав. Толь­ко вче­ра ве­чером вер­нулся, — с эти­ми сло­вами он ещё силь­нее при­жал к се­бе маль­чи­ка, не сво­дя с ме­ня сво­их ка­рих глаз. — Нас­тюш, ты раз­ве не уз­на­ёшь ме­ня? Это же я — Ни­кита. Или как ты рань­ше ме­ня на­зыва­ла — Ки­са, — ша­тен, с ре­бён­ком на ру­ках, мед­ленно приб­ли­зил­ся ко мне, слег­ка кос­нувшись вспо­тев­шей ру­ки. От этих при­кос­но­вений по те­лу вновь про­бежа­ла дрожь, но я ста­ралась не по­казы­вать тень стра­ха, что та­ил­ся где-то глу­боко в ду­ше.       — Здравс­твуй. Ко­неч­но, я пом­ню те­бя, Ни­кита. Ты очень из­ме­нил­ся — вы­рос, по­хоро­шел. Прям нас­то­ящий кра­савец. И не уз­нать те­бя. Хо­тя, нет. Кое-что ос­та­лось от то­го ми­лого маль­чу­гана, с ко­торым мы ве­село про­води­ли дет­ские го­ды — твои гла­за. Они та­кие боль­шие и кра­сивые. И толь­ко эти гла­за я, по­жалуй, уз­наю сре­ди ты­сячи дру­гих. — Я пы­талась вы­давить из се­бя, что-то по­добие улыб­ки, но юно­ша вид­но по­нял, что это да­ёт­ся мне с тру­дом. Он всег­да под­ме­чал да­же не зна­читель­ные де­тали в ми­мике лю­бого че­лове­ка — у не­го на это был ка­кой-то осо­бый та­лант. Ра­зуме­ет­ся, ме­ня это то­же не об­хо­дило сто­роной.       — Нас­тя, по­жалуй­ста, не бой­ся. Я на­обо­рот, при­шёл к те­бе и хо­тел кое о чём с то­бой по­гово­рить. Знаю по чь­ей ви­не в на­шей семье слу­чилась эта ко­това­сия, но так­же знаю и дру­гое. Ты са­ма про­тив все­го это­го, осуж­да­ешь эту «сис­те­му нес­пра­вед­ли­вос­ти», но на те­бя да­вят, тем са­мым ме­шая про­тивос­то­ять злу. Я ви­жу это по тво­ему взгля­ду. Ви­жу, что ты бо­ишь­ся не толь­ко ме­ня, но и сво­его ро­дите­ля. По­жалуй­ста, по­моги мне. Я не хо­чу, что­бы в один в прек­расный мо­мент у нас отоб­ра­ли всё, и мой отец, да­бы из­бе­жать по­зора и нас­ме­шек со сто­роны дру­зей и со­седей, пус­тил бы се­бе пу­лю в лоб. По­жалуй­ста. — В этот мо­мент Ни­кита не был по­хож на то­го Ни­киту, ко­торый ночью, в са­ду пе­ред семь­ёй, бро­сал­ся уг­ро­зами и чуть ли не рас­пра­вой. Пе­редо мной сто­ял че­ловек, ко­торый от­ча­ян­но нуж­дался в лю­бой под­дер­жке. Его взгляд был по­лон на­деж­дой и бук­валь­но мо­лил о по­мощи. Я ак­ку­рат­но взя­ла его за ру­ку и, взгля­нув ему в ли­цо, ти­хо про­шеп­та­ла: — Пос­та­ра­юсь, что-ни­будь сде­лать. Прав­да. Толь­ко ты так боль­ше не го­вори обо мне. Я не пре­дала те­бя, а на­обо­рот, пе­режи­ваю за вас за всех и ис­крен­не хо­чу по­мочь. Ду­ша у ме­ня хоть и не ан­гель­ская, но и де­монов в ней точ­но то­же нет.       — Ты всё слы­шала? — без вся­кой злос­ти в ли­це, спро­сил па­рень, про­дол­жая дер­жать на ру­ках бра­та, ко­торый с ин­те­ресом это всё слу­шал, толь­ко не вни­кал в суть. — Я так и ду­мал, что это бы­ла ты. Слы­шал, как хрус­тну­ли вет­ки си­рени воз­ле во­рот. Ко­неч­но, я о те­бе так не ду­мал. Но мо­гу и из­ме­нить своё мне­ние, ес­ли и ты ме­ня…под­ве­дёшь. — Его го­лос вдруг мгно­вен­но из­ме­нил­ся. Стал бо­лее гру­бым и ле­дяным, слов­но ме­талл. — Ког­да мне прий­ти за от­ве­том?       — Зав­тра. — Нем­но­го мне ста­ло страш­но от та­кой его рез­кой пе­реме­ны, но я дер­жа­ла эмо­ции под кон­тро­лем, не по­казы­вая ис­тинную сущ­ность сво­ей ду­ши. — Пос­ле обе­да. Толь­ко по­обе­щай, что при­мешь всё как есть, и не ста­нешь бро­сать­ся ку­лака­ми.       — Мож­но по­думать, у ме­ня бу­дет ка­кой-то дру­гой вы­ход. Хо­рошо. Я обе­щаю те­бе. Но и ты дол­жна сдер­жать своё сло­во. — Ни­кита опус­тил Сла­ву на зем­лю, а сам при­кос­нулся к мо­им ис­трес­кавшим­ся гу­бам. — Во­ды пей по­боль­ше, а то есть шан­сы за­рабо­тать су­хость в ор­га­низ­ме и уме­реть от обез­во­жива­ния. — Ос­та­вив на­пос­ле­док мок­рый и хо­лод­ный по­целуй, ша­тен раз­вернул­ся и от­пра­вил­ся к се­рому джи­пу, что ждал его воз­ле до­ма. В кон­це пу­ти он обер­нулся и крик­нул: — Бу­ду ждать на этом са­мом мес­те, зав­тра в три. И не взду­май ме­ня об­ма­нуть…