Месть или любовь

      Как способна судьба изменить человека меньше, чем за сутки. До чего может довести чувство жажды мести и скрытая ненависть в душе. Я не верила своим ушам, что услышу от любимого мальчика такие слова, смешанные с нотами недоверия и упрёков. Мне казалось, что передо мной был не тот человек, которого знала раньше, к которому испытывала больше, чем банальное чувство дружбы. Сейчас он меняется прямо на глазах. Вместо той милой улыбки одна лишь злоба и один лишь холод, пронзивший самое сердце.       — Насть, а что это с Никитой? — брат смотрел в след удаляющей фигуре и был в таком же замешательстве, как и я. Конечно, в силу возраста он пока ещё не понял суть сказанных парнем слов, но какое-то удивление от такого поведения друга на его детском личике, всё же появилось. — Он чем-то расстроен? Я его обидел?       — Нет, малыш, — тихо ответила я, прижимая родного человека к себе. — Просто у него… сегодня…не очень хорошее настроение. — Это была единственная фраза в качестве оправдания, что пришла мне в голову. Я не умела и не любила врать, и вся моя семья, включая Славу, это знала. Но сейчас братишка был в таком напряжённом состоянии, что не стал докапываться до истины.       Взяв его обратно на руки, мы двинулись к автобусной остановке. Несмотря на то, что у нас был водитель, готовый закинуть любого пассажира хоть на край света, сегодня решили обойтись без него. Просто для того, чтобы насытиться кислородом и потренировать мышцы. Дойдя до серой и невзрачной остановки, с которой отправлялись все автобусы в город, мы купили билеты. Точнее билет был один — на меня. Слава в свои пять лет ездил пока бесплатно, но зато любил собирать этот мусор себе на память. Несмотря на наличие богатого папочки, готовый, в момент хорошего расположения духа, исполнять любые капризы и тешить самолюбие любимых детишек, братец рос не избалованным. Он прекрасно ладил с детьми из простых семей, как называл их папа, неоднократно ездил на трамваях, автобусах и других общественных транспортных средствах, и самое странное и приятное, никогда не закатывал истерик при виде красивых игрушек, с требованием немедленно их купить. Такое кроткое воспитание ему передалось от мамы. Ведь она воспитывала его целых три года, чуть ли не с пелёнок внушая все существующие моральные принципы…       — Уважаемые пассажиры! Через несколько минут отправляется автобус. Просьба занять свои места. — Люди стянулись в одну большую кучу, толкая и распихивая друг друга. Несмотря на мои протесты и крики брата, нас в наглую выпихнули из очереди, при этом нахамив, обозвав «невоспитанными сопляками». Но небо судя по всему не оставило нас в стороне, и вскоре, мы уже вместе со всеми сидели на своих местах и счастливые и довольные отправлялись в гости к человеку, являющийся для нас самым главным человеком в жизни — к маме.       Наша мама была самом доброй и искренней. Другую такую я просто не знала и не хочу знать. Она умеет поддержать в трудную минуту, не читая при этом никаких нудных нотаций, от которых потом становится ещё хуже. Всегда умеет замечать в человеке только хорошие качества и видеть красоту, даже тогда, когда их обладатель махнул на себя рукой. Жизнь с одним из успешных бизнесменов, т.е. с нашим отцом, её ни сколько не изменила. Она осталась такой же, какой и всегда была. Развод нисколько её не подкосил, так как она же и была его инициатором. А наоборот — сделал только сильнее. Единственное, что далось ей тяжело — это разлука с нами. Хоть мы и видимся, общаемся, всё равно не то, что хочется любой матери. Ей как и всем хотелось бы каждое утро будить своих детей вкусным завтраком, читать им сказки на ночь, разговаривать о мелочах жизни. Хоть у неё год назад появилась другая семья — муж Вадим и сын Игорь, она не забыла о нас, и каждый день звонила.       — Ну, наконец-то мы приехали! — воскликнул Славка, когда мы, спустя сорок пять минут, оказались во дворе знакомой улицы, где и жила теперь наша мама. Дворик был чистый, светленький, природа его здорово окрасила тенью деревьев, зелёной листвой, запахом сирени и другими всевозможными красками.       Пулей залетев в подъезд, братец в считанные секунды оказался возле знакомой коричневой двери, и забарабанил своими маленькими, но сильными кулачками.       — Слышу, слышу, — раздался знакомый и такой родной голос. — Настёна! Славик! — открыв дверь, даже не спросив «кто?» мама стиснула нас в свои объятья и завела в квартиру. В этот момент в прихожую вышел Вадим с малышом на руках. При виде такой милой семейной сцены, мужчина расплылся в улыбке. Он никогда не запрещал своей жене видься с её детьми, так как прекрасно понимал, что для нас это важно. И что наше присутствие в жизни его жены никак не отразится на нём и сыне. — Как я по вам соскучилась. Давайте, рассказывайте, как доехали, что нового? — поздоровавшись с отчимом и младшим братиком, мы прошли на кухню. Чайник уже был вскипячён, а на столе красовался фруктовый торт со взбитыми сливками. При виде такого кулинарного шедевра во рту так и таяли слюнки. Мы расположились на уютных стульях, подложив под спины диванные подушки. Мама с отчимом закидывали нас вопросами про то, как экзамены в институте, как детский сад и прочее, прочее. Мы рассказывали обо всём, кроме главного — очередной аферы отца. Им незачем было знать об этом. Ни к чему забивать себе голову такой ерундой, когда это дело касается только папы и его, теперь уже бывшего партнёра по бизнесу.       — Скажи мне, дочь, а как у тебя дела на личном фронте? — изогнув бровь, спросила мама, чем вызвала смущение на моём лице и улыбку на губах Вадима. — В группе кто-то делает намёки или тебе нравится кто-нибудь из мальчиков? Хотя, я конечно помню, что у тебя на сердце был только один объект твоих девичьих грёз, но девочка моя, поверь моему опыту. Школьная любовь не всегда бывает долговечной. Проходят годы, всё меняется, и вы понимаете, что выросли. У вас новый взгляд на жизнь, новые приоритеты. Поэтому не стоит травить себя пустыми и неоправданными надеждами. Тем более, что парень твой сейчас в Англии, и у него там, наверняка, есть девушка, с которой ему хорошо. Да и потом — люди в двадцать лет, как правило не задумываются о чём-то серьёзном. Им всё вольную подавай. Они не умеют беречь то, что имеют, и спустя годы даже не страдают от того, что потеряли. Так что лучше забудь о нём и наслаждайся новой жизнью. И будь уверенна, парни к тебе ещё в ряд выстроятся за тем, чтобы ты их одарила своей ослепительной улыбкой, — с этими словами мама погладила меня по русым волосам, а я всё смотрела в кружку с чаем, делая вид, что меня интересует содержимое.       — Мам, ты не права. Никита не такой. Он ведь пока там был, постоянно мне письма писал, звонил, клялся, что у него никого нет, и что его сердце уже занято исключительно одной девушкой — мной. И я склонна ему верить. Он даже, когда в нашей школе учился, никогда не смотрел на других, хотя многие пытались завладеть его вниманием. А они, между прочим, были лучше меня. Но Никита говорил, что я для него всегда есть и буду самой красивой девочкой, и никто не сможет нас разлучить. — Я сама не верила тому, что говорю. Мне казалось, что всё это осталось где-то там, на другом конце жизни. Нынешняя ситуация слегка подкосила нас, и мы уже слабо верили, что те чувства первой влюблённости смогут возродиться вновь. По крайней мере я так думала.       — Насть, а может быть твоя мама права? — вмешался в разговор Вадим. — Посмотри, сколько вокруг красивых, сильных, смелых парней. Я уверен, что среди них найдётся тот, кто по-настоящему тебя достоин. Может он окажется даже лучше, чем твой Никита. Ты согласна с этим? — я тихо кивнула, давая понять, что каждое их слово отпечатывалось у меня в голове. Но на самом деле всё было не так. Мысли и сердце по прежнему занимал кареглазый шатен, а никто другой на ум даже не шёл. И я должна приложить максимум усилий, чтобы побороться за того, кого по прежнему люблю…       Часа два спустя, я решила выполнить своё обещание, данное мной Никите — поговорить с отцом и заставить его вернуть всё то, что он отнял самым нечестным образом у своего друга. Для этого, под предлогом, что у меня сегодня внеплановая тренировка, я оставила Славу с мамой и Вадимом, а сама направилась к намеченной цели. Мама сначала мне не поверила насчёт занятий, так как с собой у меня не было ни тренировочного костюма, ни обуви. Но я убедила её в том, что это «добро» осталось в зале, в шкафчике. Поверив этой лжи, меня отпустили, напоследок подарив горячий поцелуй в лоб, наказав при этом, в случае задержки допоздна, не гулять по парку одной. Пообещав, что соблюду все осторожности, я вышла из дому и, оказавшись на улице, тут же буквально полетела в ту сторону, где располагалась компания «ДАН-ДАН». Бегала достаточно легко — сказывались годы усердных тренировок, но в внутри творилось беспокойство. Выслушает ли отец меня на этот раз? Шевельнётся ли в его жестокой душе хоть, что-то человеческое и проснётся ли в нём чувство вины? Именно на эти вопросы мне и предстояло ответить…