Месть или любовь

      —Пап, что это? — я взяла в руки листок, с явным намёком на угрозу, и несколько раз осмотрела его с двух сторон. На первый взгляд это была обычная бумага — формата А4, кристально белая, словно снег, и без всяких «прорехов». Текст, вернее крохотное предложение, состоящее из трёх зловещих слов, было напечатано на обычном принтере и никакие особенности этого письма не могли сказать имени автора, который состряпал его, а заодно и повредил чужое имущество. Никакие за исключением… запаха. Мой тонкий обонятельный рецептр уловил ноты…мужской туалетной воды с древесным ароматом вперемешку с цитрусом. А в добавок ещё пахло каким-то топливом. — «Нет, не может быть», — пронеслось у меня в голове. — «Неужели он уже начал воплощать свои угрозы? Но он же обещал. Обещал, что подождёт. Что не станет»…       — Что ты там себе опять бормочешь? — отец держал камень, попутно набирая какие-то цифры на своём серебристом айфоне, который в его потной руке, ходил ходуном, от переизбытка чувств владельца. — Не волнуйся ты так. Сейчас приедет мой знакомый детектив, и мы вмиг найдём этого вандала. Так что не скули.       — Да тут и самый опытный сыщик не нужен. И так ясно, кто это сделал, — я подбежала к месту происшествия и выглянула на улицу, пытаясь найти подтверждение своим словам. Но ни один силуэт, похожий на моего друга детства, в поле моего зрения не попал. Все люди как люди, медленно идущие по оживлённому тротуару, куда-то по своим делам. Иные, конечно, оборачивались и пялились на светловолосую девушку, что почти вылезла из окна и вытягивала свою лебединую шею, с целью увидеть фигуру или проезжающий автомобиль, в надежде, что там есть тот, что разбил окно, тем самым причинив не только имущественный вред, но и моральный. Из-за чрезмерного желания увидеть среди серой массы, этих людей, знакомую каштановую шевелюру, я чуть было не вылетела из окна, так как сильно нагнулась к краю. — Аай, — опёршись на раму, почувствовала, как, что-то острое резануло по левой руке, и меньше, чем через секунду, мелкие капли, бурого цвета, потекли по внутренней части ладони, оставляя кровавые пятна на окне, а из глаз предательски брызнула слеза.       —Ты куда полезла, пантера моя? — крикнул отец, подбегая сзади. — Ну-ка вылезай оттуда, а то как шмякнешься вниз ещё. Не хватало, чтобы ты потом у меня, всю оставшуюся жизнь, была к инвалидной коляске прикована, и пищу через трубочку кушала. — С этими словами, мужчина довольно грубо взял меня за талию и затащил обратно в кабинет, усаживая на стул. Прижимая окровавленную руку к себе, я старалась не показывать вида, что одна травма у меня уже есть. И если бы не папа, то была бы и вторая. — Всё таки порезалась. Да? Ну, что ты за непоседа у меня такая? — отец опустился передо мной на колени, и пытался осмотреть рану. — Осколок. Тебе в больницу надо, а то может начаться заражение крови. Давай, я сейчас, нашему знакомому врачу, Сергею позвоню. Ты же помнишь, как он лечил все твои болячки в детстве, а заодно и ушибы, после этих твоих тренировок.       —Не надо, — глотая слёзы, я подняла на него глаза, стараясь держать себя в руках. Но боль, которая расползалась внутри, не давала этого делать. — Неужели ты не понял, что это всё из-за тебя. ИЗ-ЗА ТЕБЯ!!! — оттолкнув отца в сторону, я рванула к выходу, открывая дверь с ноги. Секретарша хотела, что-то сказать, но я даже не остановилась, чтобы выслушать её. Ноги несли меня по лестнице вниз, к самому выходу. Рука начинала неметь и неприятно покалывать, а слёзы, боли и обиды, плавно стекали по лицу, промокая на губах коросты. Из-за малого употребления жидкости, мне грозило обезвоживание, но сейчас это мало волновало.       Выбежав на продуваемую, холодным ветром, улицу, я побежала, что называется, куда глаза глядят. Навстречу мне неслись обитатели нашей огромной и родной столицы. Их любопытные лица смотрели на меня, но никто не решался остановить и предложить свою помощь. Правильно делали. В том истерическом состоянии, в котором сейчас была, я могла сама причинить им непоправимый вред или ненароком кого-нибудь обидеть.       Забежав в первый попавшийся дворик, находившийся внутри группы высоких домов, я обессиленно упала на скамейку. Внутри всё лихорадило и скакало, словно футбольный матч по зелёному полю. Наклонив голову к коленям, всё также прижимая окровавленную руку, я пыталась унять свои эмоции, что били через край. Но какое там. Весь организм горел так, что в любой момент мог взорваться от обратной тяги, которая поступала во внутрь, с помощью холодного потока городского воздуха. И от моего тела остался бы один лишь пепел, что развеялся бы с ветром. А душа упорхнула бы на небо, к золотым воротам Рая, и обрела бы там вечный покой…       —Больно? — раздался над ухом знакомый хриплый баритон. Я не хотела смотреть в карие, наверняка, пропитанные злостью, глаза, потому что в них играет одна лишь усмешка. А нелепый вопрос, всего лишь фальшь, с целью поиздеваться. Но парень аккуратно взял за подбородок, и поднял лицо вверх, с целью посмотреть мне в глаза. — Пойдём, я тебе рану обработаю. — Я отрицательно помотала головой. — Настя, пойдём, я обработаю твою рану! Иначе хуже будет.       —Не надо! — крепко вжавшись в деревянное творение, я мысленно приготовилась к тому, чтобы сбежать. Потому что понимала, что у Никиты сейчас только одно на уме — это добить своего врага через слабое место — его ребёнка. — Сам разбил окно, а сейчас строишь из себя благородного героя. Как ты мог? Я же обещала, что выполню своё обещание, и принести тебе завтра ответ. Почему ты не выполнил своё? Зачем ты это сделал?       —Потому что понял, что вашей семейке доверять нельзя. В том числе и тебе, — грубо ответил он. — У тебя такое же гнилое нутро, как и у твоего отца, вы оба стоите друг друга. Да и потом, ваш разговор не остался для меня такой уж страшной тайной. Я слышал каждое слово.       —Плохо ты видать его слышал. Я, наоборот, была на вашей стороне и пыталась образумить отца, но он… Подожди, а как ты его слышал? Окно ведь на третьем этаже находится, а на входе стоит охрана, да и люди ходят. У тебя в принципи не получилось бы это сделать, если конечно, ты не обладаешь способностью невидимки, просачиваясь сквозь толстые стены.       —Ну какая же ты маленькая и глупая девочка, — скривив рот в ядовитой усмешке, парень провёл холодными пальцами по моей щеке, заправляя за ухо волосы. — Если бы секретутка твоего папаши была внимательной, то во время уборки она с лёгкостью заметила бы маленькое прослушивающее устройство, спрятанное под автоответчиком. Но поскольку у этой дуры нет мозгов, то мне эта ситуация сыграла только на руку. — Карие глаза горели победным блеском, а я в очередной раз не верила своим ушам. Как мы с отцом могли так лопухнуться и попасть в такую нелепость? Знай, что за ним следят и контролируют каждое слово, он бы поседел от злости, не говоря уже о бедной секретарше, которая за свою невнимательность поплатилась бы с полна.       — Как ты это устроил? — невольно вырвалось у меня.       —Моего отца, когда выгоняли с работы, он в тихаря от всех и поставил жучок. Видать надеялся, что таким способом ему удаться собрать компромат на противника. Как видишь, у нас, точнее у меня, это получилось. И не сегодня завтра я отнесу эту запись куда надо. Потому что мой папа, в отличии от твоего, честный и порядочный человек, и ни каких махинаций, с деньгами, не проводил. А насчёт долга тоже не совсем правда. Деньги — да брал, но отдавал каждый месяц по частям. И три недели назад была последняя про плата. Только твой папаша их куда-то скинул, а потом орал на каждом углу, что его, такого бедного несчастного, обманули и кинули. У нас же в стране виноват тот, кто не может оправдаться, вот на отца все и ополчились.       —Я не… знала… — я попыталась сказать, что-то ещё, но режущая боль, заполонившая весь организм лишила способности мыслить и подбирать нужные слова. Я откинулась на спинку лавочки, стараясь взять себя в руки, а в голове стучала мысль, — «только бы не лишиться сознания. Если это произойдёт то мой труп потом найдут где-нибудь на обочине или в подвале Никитиного дома»…       —Ты как хочешь, но медицинскую помощь я тебе всё же окажу, — с этими словами шатен схватил меня на руки и понёс в сторону одного из многоэтажных домов.       —Отпусти меня! Я не хочу. Мне твоя помощь и в помине не нужна. — Прижимая больную руку к груди, здоровой пыталась вырваться из его объятий, и даже умудрилась поцарапать парню шею. — Я не пойду! Нет!       —Будешь брыкаться, я тебя сейчас задушу! — рявкнул он, открывая одной рукой дверь, ведущую в подъезд. Преодолев быстрыми шагами лестничные клетки, шатен позвонил в одну из квартир. Мои крики разносились, казалось по всему дому, оглушая меня и его. Поставив меня на пол, крепко прижимая к стене, парень несколько раз тряхнул, — ты заткнёшься или нет? Твоё нытьё у меня уже в печёнках засело. Осколок сейчас вытащим и будешь мне ещё благодарна потом. — В этот момент дверь открыл высокого роста, темноволосый парень. Он был слегка удивлён, видно не ожидал увидеть друга в компании с орущей девчонкой.       —Никит, это вы так орали? Вас аж в квартире было слышно. — Брюнет уставился на меня, с интересом разглядывая. Его такие же карие, как у Киоссе, глаза почему-то внушали доверие, а шрам в области носа, придавал его виду мужественности и какой-то уверенности.       —Тём, извини, некогда объяснять, — еле выговорил Ник, пытаясь сдержать мои очередные порывы злости. — У неё осколок в руке. Надо немедленно вытащить, иначе будет хуже.       —Так чё ты её сюда привёл, а не в больницу? Я же не хирург и не травматолог, — Артём схватил меня за локоть и затащил в квартиру, не дав даже разуться по дороге. Следом за нами зашёл Никита, резко закрывая за собой дверь. Меня привели в комнату и самым грубым образом кинули на диван. Хозяин ушёл в ванную за аптечкой, а Ник посадил меня между своих ног, прижимая к себе. Мне было больно и страшно от мысли, что меня сейчас начнут резать люди, ровным счётом не соображающие в медицине. И по их вине, я вполне могу остаться без руки. В этот момент в комнату вернулся Тёма, держа в руках синюю коробочку. — Потерпи немного. Сначала будет больно, но потом всё пройдёт, — тихим голосом сказал он, усаживаясь на стул.       —Может лучше в больницу? — сдерживая эмоции, прошептала я. — Там всё-таки врачи опытные.       —Настя, поверь мне на слово. Артём не первый раз извлекает осколки из людей и делает не хуже этих «гипократов» из травмпункта, которым неизвестно кто дипломы выдавал. — Никита двумя руками обхватил меня за талию, сильнее прижимая к себе. Тёма аккуратно снял с травмированной руки пропитанный кровью платочек, которым успела обмотать руку, пока сидела на скамейке. Меня слегка потряхивало, а сердце колотилось пуще прежнего, угрожая вырваться наружу. Кареглазый смочил вату перекисью и вытер запёкшую кровь вокруг раны. От этих ощущений меня слегка замутило, и только лёгкий поцелуй Никиты, оставленный на темени, не позволил моим глазам закрыться. Достав из потаённого кармашка серебристый скальпель и обработав его, парень крепко сжал моё запястье. Стиснув зубы, я мысленно приготовилась к той адской боли, которая могла наступить в любой момент. И она… наступила…       —Аааа! Нет! Пожалуйста! Не надо! — от очередных криков Тёма и Никита вздрогнули, а последний чуть было не уронил меня на пол.       —Она своими криками сейчас ничего не даст сделать, — серьёзно сказал «хирург». Не говоря больше ни слова, он встал с насиженного места и подошёл к одному из многочисленных шкафчиков. Через мгновение, в его в руках появилась небольшая склянка с прозрачной жидкостью. Откупорив крышку, парень поднёс эту штуковину близко к моему лицу, и в нос тут же ударил запах… эфира. Не в силах больше сопротивляться этому веществу, я тихо обмякла в руках Ника, закрывая глаза. И меньше, чем через секунду мгновенно отключилась…