Nobody like you

В понедельник жизнь начинается заново. Каждый чертов понедельник мы начинаем с чистого листа, искренне веря в небывалые изменения, но только по объективным причинам этого не происходит. Твои грехи не стираются началом новой недели, былые ошибки не сходят с со страниц памяти и не горят в камине. Аллегорий можно проводить бесконечное множество, но суть остается той же — ничего не меняется. Когда Драко наметил, что в понедельник они с Гермионой посетят больницу в Хогсмиде, где сейчас находилась Урсула Беннет, то и думать забыл о том, что носил клеймо пожирателя смерти, которое говорило о себе больше, чем фамилия Малфой. Его бы не пропустили, даже слушать не стали бы. Некогда величавая фамилия сейчас была тяжким грузом на юношеских плечах и это ужасно злило. Теперь нужно было придумать каким образом они смогут попасть к Урсуле, прежде чем та вернётся домой. Отправлять Грейнджер на разговор одну он не хотел, ибо излишняя тяга слизеринца контролировать ситуацию не позволяла переложить такую важную миссию на гриффиндорку. Ведьма вполне могла отказаться рассказывать им что-либо и тогда, безусловно, пришлось бы пустить в ход более «грязные» приемчики. Драко искренне верил, что Гермиона попросту бы облажалась. Сейчас, сидя на паре по чарам, юноша медленно обводил комнату взглядом, иногда задерживая внимание на пылинках в воздухе, что отплясывали свой, известный только им, ритм. Профессор Флитвик что-то торопливо рассказывал о заклинании, которое Драко изучил год или два назад, поэтому сейчас мог спокойно погрузиться в свои размышления. Поток мыслей изредка прерывался болтанием Нотта. Драко мысленно поклялся больше никогда с ним не садиться, когда тот в очередной раз начал говорить о слишком длинных ногах какой-то когтевранки, которая, к тому же, носила слишком короткие юбки. Малфой лишь мрачно усмехнулся; обсуждать чьи-то ноги и при этом не знать проблем помимо этой – роскошь ему недоступная. Он устало выдохнул от подобной мысли. Надо же, стоило проучиться всего пару месяцев в Хогвартсе после падения Темного Лорда и его опять все раздражают. Раздражение было давно забытым чувством. Драко совсем забыл, какие чувства вызывал у него Хогвартс, потому что последний год был заполнен несколько иными эмоциями. Раздражение казалось небывалой роскошью, которая долгое время была Драко недоступна. Он просто не имел права. Впервые не имел права на что-то. Надо же. В тот страшный год раздражения не было, оно гуляло лишь на затворках сознания, не рискуя высовываться наружу. Но было нечто иное. Нечто столь огромное, совершенно несоизмеримое с тем раздражением, что он испытывал постоянно. Был Страх. Страх ступал по пятам и не позволял свернуть в неверный коридор поздним вечером, так же, как и не позволял ступить на правильную тропу. Это липкое чувство насквозь пропитало юношу изнутри, казалось, что все его органы окрасились в мерзкий темный оттенок. «Это честь – служить Темному Лорду. Ты должен гордиться, Драко», – так любил говорить отец. Почему-то от этих слов всегда пробивало на смех, такой истошный, до колик в животе, но лицо нужно было держать без эмоциональным, и смех не слышал никто, кроме самого Драко. Порой он задавался вопросом: «Действительно ли отец верил в то, что говорил?» Или же Люциус был настолько гениальным актером, что искусно прикрывал свою трусость и страх за маской верности и веры? Это чертовски злило, ведь юноша никогда бы не узнал правды, а его собственная вера в произносимые слова становилась слабее день ото дня. Рос страх, росло и неверие. Однажды Драко сорвался. Очередная попытка убить Дамболдора оказалась провальной, а помощь со стороны Снейпа казалось ничтожной. Тогда, посреди ночи, он никак не мог уснуть, вновь и вновь размышляя о том, что он делает. Пытался бы он сотворить нечто подобное, если бы не влияние отца и Темного Лорда? Насколько вероятно, что он никогда бы добровольно не принял метку? Он верит в то, что делает? Он вообще хоть во что-то верит? Эти вопросы роем проносились в голове и, чтобы прервать их хотя бы на секунду, Малфой поднялся с кровати. Деревянный пол под ногами предательски заскрипел, но никто в комнате так и не проснулся. Юноша мог лишь позавидовать такому крепкому сну сокурсников. Он быстро покинул подземелья и бездумно бродил по верхним этажам. Холодный ветер коснулся его лица, как только Драко начал подниматься по витиеватой лестнице, что вела на вершину Астрономической башни. Как забавно, тогда он ещё представить не мог, что решением всех его проблем станет именно эта башня. Он поднялся и увидел черное небесное полотно с множеством рассыпанных на нем звёзд. Шаг, другой, и юноша подошел ближе. Перила Астрономической башни были тонкими, совсем невесомыми, стоило лишь приложить немного силы и дощечки переломились бы и мгновенно упали бы вниз. Тогда он сжал ладонями эти тонкие доски и наклонился вперёд. Шум в голове вдруг прекратился. В одно мгновение возникла пугающая тишина. Ничего кроме тонких перил, башни и ветра. Драко всмотрелся в темноту поляны, виднеющейся с высоты, но не смог ничего разглядеть. И вдруг резкое дуновение ветра заставило его податься вперёд. Драко мог поклясться, что в эту секунду мир пошатнулся. От страха пальцы сжали старое древко ещё крепче, а где-то глубоко внутри проскользнуло ужасно липкое чувство страха. Такого животного страха, что, пробегая, раздирал кожу до крови и мяса. Как же он может отнять чью-то жизнь, если не в силах совладать со своей? Драко так и не сомкнул глаз той ночью, вновь и вновь прокручивая в голове этот вопрос. Интересно, чтобы было, если бы Темный Лорд не изменил своего указа? Что если бы Драко должен был убить Гермиону? Тогда юноша не мог и представить ответа на этот вопрос, но сейчас, вспоминая весь этот шум и рой вопросов, Драко мог поклясться, что знает. Он бы не смог. Почему-то тогда отнять жизнь старика казалось легче, чем кого-то своего возраста, однако при должном давлении... он бы смог? А теперь, вспоминая то, как безумно она кричала в стенах Мэнора, Драко был уверен, что это невозможно. Он бы никогда в своей жизни не смог. Громкий звонок вырвал Драко из воспоминаний. Студенты немедля повыскакивали со своих мест, в том числе и Грейнджер. Знала бы гриффиндорка, что сейчас Драко рассуждал о её гипотетической смерти, она бы даже не удивилась. Это ведь именно тот образ, который она рисовала в своей голове. Неуравновешенный Пожиратель Смерти, который спит и видит, чтобы кинуть в неё Авадой. Это вызвало непроизвольную усмешку. Блейз заметил неожиданную перемену в настроении друга и не сдержал издёвки: — Мистер Малфой, сэр, вы вышли за пределы чертогов разума? — издеваясь, сказал Забини, ожидая пока Драко соберёт вещи. Юноша поднял голову, чтобы ответить, но вдруг подле мулата нарисовалась гриффиндорская пташка. — О, мисс Грейнджер, и вы здесь, чем обязаны? — будучи в весёлом настроении Блейз любил подобные издёвки. Гриффиндорка же отреагировала менее остро, чем обычно, и даже улыбнулась мулату. — Здравствуй, Забини, — с некой усмешкой произнесла она, а позже обернулась в сторону Драко и обратилась уже к нему. — Макгонагалл попросила нас зайти к ней после пары. — И ты пришла сопроводить меня, как верный рыцарь? – на её лице отобразилось секундное замешательство, которое быстро сменилось возмущением. – Не переживай, Грейнджер, я справлюсь без охраны, — лениво протянул Драко и, окинув её взглядом, развернулся в сторону дверей. Забини лишь беззвучно усмехнулся и двинулся вслед за другом, оставив Гермиону возле парты. Но девушка быстрым шагом нагнала двух слизеринцев и опять заговорила: — Малфой, если ты туда не придешь…. — злостно прошипела она. — Я боюсь представить, что ты вычеркнешь из расписания спасение котят и решишь преподать мне урок, — продолжил свой путь Драко, нарочно не обращая внимания на девушку. — Хорошо, я передам Макгонагалл, что спасать котят будешь ты, — остановившись прикрикнула она и, крутанувшись на каблуках, пошла в направлении кабинета директрисы. — Отлично, — отозвался Малфой, даже не думая, идти в ту сторону. По крайне мере сейчас. Когда гриффиндорка пропала из виду, Забини не выдержал. — И как вы не убили друг друга в этой башне, — протянул мулат. — Я просто предпочитаю действовать не спеша, — отшутился блондин. — Ну-ну, и долго осталось гриффиндорской принцессе? — Зависит от настроения. — Могу поспорить, после такого Макгонагалл не отпустит тебя в Мэнор ещё раз, – не задумываясь, бросил парень. Драко неожиданно обернулся в сторону друга и резко остановился. Салазар, Мэнор. — Чёрт, Блейз, в действительности, я должен идти. — О нет, не говори, что покидаешь меня, — театрально простонал брюнет. — Придурок, — беззлобно ответил Драко, поражаясь хорошему настроению друга и отсалютовав ему, развернулся. Когда он почти дошел до поворота, то услышал крик Блейза: — А спасение котят? – недоумевая крикнул брюнет. Драко бесшумно рассмеялся и, закатив глаза, скрылся в коридоре. Иногда Блейз был настоящим клоуном, но это стоило терпеть ради других качеств мулата. Драко мог с уверенностью предположить, раз Забини был в таком хорошем расположении духа, то, очевидно, следовало благодарить Дафну. Если Гринграсс из саркастичного и чрезмерно серьезного Блейза умудряется делать придурка Блейза, то она очень искусная ведьма. Драко быстро поднялся на нужный этаж и приметил впереди фигуру гриффиндорки, чуть поодаль от толпы когтевранцев. Он не планировал догонять Гермиону, однако его шаги были вдвое больше её, и он, волей не волей, сровнялся с ней уже совсем рядом с кабинетом Магконагалл. — Устраивать цирк каждый раз – это так обязательно? – не смотря в его сторону, раздраженно произнесла девушка. — Я боюсь, это единственная причина почему Блейза ещё терпят в этой школе, — продолжал отшучиваться Малфой. Его настроение было, на удивление, хорошим, видимо, сегодня он слишком много времени провёл с Забини. Хотя счастье ведь не может быть заразным? Они достигли дверей кабинета и остановились, юноша жестом предложил гриффиндорке пройти первой. — Дамы вперёд, — нарочито вежливо произнёс Драко, на что Гермиона тихо фыркнула и, ступив на ступень, произнесла пароль. Дверь медленно приоткрылась и старосты прошли внутрь. Минерва сидела за столом с привычной кипой бумаг и приход старост заставил её оторваться от столь увлекательного дела. — О, мисс Грейнджер, мистер Малфой, проходите! — поспешно кивнула им директриса и отложила бумаги в сторону. — Вы присядете? По правде говоря, я не задержу вас слишком долго. — Нет, спасибо, профессор, — отозвалась первой Гермиона. Они остановились посреди комнаты и обратили всё своё внимание к директрисе. — Как вы знаете, до Рождественского бала осталось чуть меньше четырех недель. Подготовка идёт полным ходом, не так ли? — лишний раз удостоверяясь, спросила Минерва. — Да, конечно, вскоре украшение главного зала будет закончено, а в коридорах уже закрепили заклинание для парящей омелы. Драко захотелось рассмеяться. Парящая омела. Мерлин, какой же бред. — Отлично. Что ж, вы наверняка слышали и знаете, что по традиции на Рождественский бал старосты мальчиков и девочек идут вместе, — наконец произнесла директриса. Малфой медленно моргнул и посмотрел на Грейнджер с лица которой, казалось, мгновенно сошли все краски. — Н... но, профессор, — гриффиндорка не смогла сдержать шока от сказанного, так что запнулась при первом же слове. Сейчас Драко даже не возражал типичной болтливости девушки, так как и сам прекрасно понимал к чему клонит старуха. Ни за что. — Я ещё не закончила, мисс Грейнджер. Конечно, это была прекрасная традиция, которая на протяжении многих лет поддерживалась студентами, — Макгонагалл сделала очередную паузу, поочередно смиряя их взглядом, а затем продолжила. — Но, я думаю, в этом году мы можем сделать исключение. Кажется, Гермиона шумно выдохнула, а плечи Драко заметно расслабились, ведь фраза произнесённая секундной ранее буквально вернула поток воздуха к легким обоих. — Я понимаю, что просить вас о таком не имеет смысла, поэтому думаю, что в этом году старостам не обязательно идти на бал, как пара. «Хвала Мерлину!» — пронеслось в голове девушки, и она, наконец, посмотрела на Драко. Тот, казалось, был рад не меньше неё, хоть и старался держать лицо безучастным. Годрик, он мог бы и не притворяться, ведь девушка была почти уверенна, что его может буквально стошнить от такой новости. На секунду в груди зародилось странное чувство. Колючее и доселе неизвестное. Словно будь ему не так противна мысль о том, что они могут пойти на бал как пара, то Гермионе стало бы легче дышать. Это ведь был просто Рождественский бал. Максимум что их ожидало — совместный танец. Гермиона буквально на секунду увидела, как кружится с юношей в вальсе и в эту секунду её словно прошибло током. Мерлин… Это был абсолютный бред. Слышишь, Гермиона? Бре-е-е-е-д. Она поспешила отмахнуться от этой мысли, пока та окончательно не поселилась в её голове, и вернула внимание к словам директрисы. — Однако, я бы хотела попросить вас выступить с речью. Вы прекрасно понимаете, что уходящий год был не простым и воспоминания всё ещё свежи для каждого из нас. Пусть это будет что-то вроде напутственного слова от выпускников, — во взгляде Минервы проскользнуло незнакомая эмоция. Было видно, что ей трудно довались слова, но она очень хотела донести до старост всю их значимость. — Хорошо, профессор, — просто заключил Малфой, впервые обронив слово за последние пять минут. — Что-то ещё? Макгонагалл скользнула взглядом по юноше, но не смотря на очевидную спешку в его поведении, взгляд директрисы был тёплым, словно она была рада, что он вообще согласился. — Это всё, мистер Малфой, — подытожила директриса и кивнула юноше. — Мисс Грейнджер, — она повторила свой прощальный жест и двери кабинета открылись. — Вы можете быть свободны.

***

— Я была удивлена, — с долей насмешки произнесла Гермиона, когда они оказались достаточно далеко от кабинета. — Прости? — Драко вопросительно свёл брови, поправляя сумку на плече. — Хорошо, профессор, — передразнила его девушка. — Я удивлена, что не услышала «идите к черту, профессор». — Точно, я ведь всегда отличался тем, что оскорблял преподавателей, — скорчив гримасу, произнёс Малфой. — Она позволила мне отлучиться в Мэнор, это дань уважения. Юноша не понял зачем сказал последнее. Это звучало как чертово оправдание или же даже откровение. К чему об этом знать Грейнджер? Ты херов кретин, Драко… — Так, что ты делал тогда в Мэноре? — пользуясь моментом, решилась спросить Гермиона. Юноша остановился у входа в Большой зал, и театральная ухмылка украсила его лицо. — Не суй нос не в своё дело, — нарочито сладким голосом произнёс Малфой. Он подмигнул, как будто давал ей тайное наставление, и намеревался пройти в зал, но девушка его остановила. Рука произвольно коснулась локтя слизеринца, так что он мгновенно обернулся. — Кстати, о деле, — уже с неким недовольством произнесла гриффиндорка. — Я могла бы попасть в Хогсмид на этих выходных, — начала говорить Гермиона, но была прервана. — Черта с два, Грейнджер! Ты не пойдешь к ней одна, — упрямо продолжал стоять на своём парень. — Но ты ничего не делаешь, чтобы пойти к ней вместе со мной! — возмутилась Гермиона. Это же глупо. Он не может пойти сам, но и ей одной идти не даёт. Упрямый идиот. — Ну извини, что я не могу стать херовой невидимкой! — теряя терпение, бросил парень и Гермиона в изумлении открыла рот. Мерлин, вот оно! — Что с тобой? — заметив перемену в её лице, спросил Драко. — Ну конечно! — радостно произнесла Гермиона. — Ты должен стать невидимкой, конечно! — она в неверии помотала головой, удивляясь, как не додумалась до этого раньше, и ничего не говоря, помчалась к столу Гриффиндора. — Совсем умом тронулась, — не до конца понимая произошедшее, произнёс блондин, и поспешил к столу своего факультета. За столом Гриффиндора не было много людей, только лишь младшие курсы, плотным кольцом занимавшие порядком двух-трех столов. Гермиона заприметила Симуса и Гарри, которые что-то активно обсуждали, и, воодушевленная возникшей мыслью, девушка поспешила к ним. — Это глупо, Гарпии наверняка возьмут кубок в этом году! — Ты видел статью в «Пророке» о прошлой игре? Они на три позиции ниже «Пушек Педдл», — не соглашаясь с словам друга, утверждал Гарри. — Давай спросим других, вот Гермиона, что ты думаешь? — разгорячившись, обратился к ней Симус. — Эээ, вы же знаете, что я не очень люблю квиддич, — нехотя произнесла Гермиона. Симус разочаровано вздохнул и закатил глаза, не желая принимать тот факт, что кто-то может не любить эту игру. Гарри не сдержал смешка и поддерживающе улыбнулся Гермионе, двигаясь, чтобы та могла сесть рядом. — Кажется ты его разочаровала, — продолжая посмеиваться, протянул брюнет. — О, да, — девушка сдержано рассмеялась и заправив прядь волос, наконец, решилась спросить у Гарри то, что хотела. — Гарри, могу ли я попросить тебя об одолжении? — неуверенно протянула она. — Конечно, — парень сделал глоток тыквенного сока и вернул всё своё внимание подруге. — Гарри, мне нужно чтобы ты одолжил мне мантию, — внимательно вглядываясь в юношу, произнесла Гермиона. Выражение его лица за секунду изменилось и приняло озадаченный вид. — Что? — он, кажется, сомневался в том, правильно ли понял девушку и глупо переспросил. — Тебе нужна мантия? — Да, Гарри, та самая мантия, — делая акцент на последних словах, произнесла Гермиона. Нельзя было забывать, что они находятся в Большом зале и совсем рядом сидит Симус, готовый разнести любые сплетни и новости за долю секунды. — Оу, — в глазах Гарри отобразилась странная эмоция. Он, наконец, понял, о чем она просила, но абсолютно не понимал зачем. Ведь после того, как война закончилась, они ни разу не использовали мантию, не было больше никакой нужды тайком пробираться куда-то, да и они втроем уже давно не помещались под одной мантией. Признаться честно, Гермиона даже не была до конца уверена, что Поттер взял её с собой в Хогвартс, однако у неё не было времени, чтобы обдумать это. Видя немой вопрос в глазах друга, девушка поспешила объясниться. — Я понимаю, что ты хочешь знать зачем она мне, но я не могу сказать тебе, Гарри, — в извиняющемся тоне, произнесла Гермиона. Взяв друга за руку, она подвинулась ближе. — Мне правда нужна эта мантия, возможно, позже я смогу объяснить зачем, — чуть более непринужденно пояснила она. — У тебя всё хорошо? — обеспокоенно, произнёс Поттер. — Может тебе нужна наша с Роном помощь? Ты ведь знаешь, что мы всегда… — Мерлин, Гарри, конечно, я знаю! — поспешила заверить его девушка, стараясь говорить, как можно увереннее. — Всё в порядке, поверь мне. — Ладно, — брюнет внимательно посмотрел на подругу, всё ещё с неким недоверием и это несколько укололо Гермиону. Недоверие? Страх? Нет, что-то между этим. Было очевидно, что Гарри обеспокоила эта просьба, однако он не мог отказать подруге. — Я отдам её тебе после ужина, идёт? — Да, конечно, — шумно выдохнув, произнесла девушка, наконец расслабляясь. — Спасибо, Гарри, — он одобрительно кивнул и внимание девушки привлек Рон, вошедший в Большой зал. — Только пусть это останется… — Между нами, — прервал её Гарри, переводя взгляд на Рона. — Я понимаю. Гермиона в немой благодарности ещё раз сжала его руку и расплылась в искренней улыбке. Наверное, ей стоило благодарить Мерлина каждый день за такого друга, и пусть она не так часто говорила это вслух, но она действительно была благодарна. В такие моменты как сейчас, она осознавала, что ей чертовски повезло. А когда Рон присоединился к ним разговор вновь вернулся к обсуждению квиддича и девушке оставалось лишь слушать своих мальчишек, радуясь тому, что некоторые вещи никогда не меняются. День прошел довольно-таки быстро, так что Гермиона и опомниться не успела, как оказалась в общей гостиной Гриффиндора вместе с Гарри и Джинни. Поттер одолжил ей мантию, а позже в гостиной показалась Джинни, и они уговорили подругу остаться ненадолго с ними и дождаться всех остальных, чтобы хорошо провести вечер. Пока пара увлеченно что-то обсуждала, Гермиона же расположилась на кресле и листала учебник по травологии, силясь вспомнить закончила ли она все предстоящие домашние работы или нет. Девушка как раз собиралась напомнить Поттеру о его эссе, ведь была уверена, что друг навряд ли даже помнил тему, как вдруг раздался громкий оглушающий звук. Все трое быстро обернулись в сторону откуда исходил шум, и вскоре троица увидела взволнованного Невилла прямо у входа в гостиную. — Вы… там… скорее, — неразборчиво бросил юноша, явно торопясь вернуться в коридор. Джинни, Гарри и Гермиона поспешили подняться со своих мест и вышли в коридор, который оказался напрочь забит студентами. В разных углах расположились преимущественно старшекурсники Гриффиндора, но пройдя ближе можно было заметить плотное кольцо, в котором собрались студенты разных факультетов. Так что ребятам пришлось подвинуть парочку человек, чтобы наконец увидеть причину недавнего шума. В центре этой толпы оказались две палочки, направленные друга на друга. Гриффиндор и Слизерин. Рон и Драко Малфой. — Что здесь происходит? — строгим голосом, произнесла Гермиона, явно понимая, что типичный для парней «обмен любезностями» вышел из-под контроля. — Смотри, Уизли, мамочка пришла сказать тебе «место», — злобно бросил Малфой, отступая на шаг или два назад. Взгляд гриффиндорки сфокусировался на блондине чуть дольше прежнего, и она отметила, что привычно идеально уложенные волосы, сейчас находились в беспорядке, рубашка была измята, а на скуле виднелся алый кровоподтёк. Девушка в мгновенье ока обернулась в сторону Рона, к которому уже подошли Гарри и Джинни, заставившие его опустить палочку. Стоило признать, что выглядел Рональд не лучше Малфоя, даже хуже. Верх рубашки был беспорядочно смят и, кажется, разорван на плече. На губе Уизли выступила кровь и, очевидно, зрел синяк прямо под глазом. Мерлин, что же они тут устроили… — Закрой пасть, Малфой, — ответил на колкость слизеринца Гарри и Гермиона отвлеклась от их внимательного рассмотрения. — Поттер, может хочешь получить вместо Вислого? — прошипел Малфой, готовый вновь развязать тут драку. Гермиона заметила, как дернулся Гарри, и тут же встала между ними, преграждая другу дорогу. — Довольно, — она серьезно посмотрела на Гарри, давая ему понять, что не потерпит подобных глупостей. — Мерлин, Малфой, ты же староста, — выдохнула она, вновь взглянув на парня. В его взгляде скользнула незнакомая ей эмоция, он громко дышал и явно сдерживался, чтобы не сказать ей что-то до безумия злобное. — Шоу окончено, проваливайте, — грубо бросил окружающим Малфой, наконец, перестав прожигать Грейнджер взглядом. Все словно и ждали его команды, так что студенты мгновенно зашевелились и через минуту в коридоре осталось всего пару зевак. — Тебе конец, хорёк, — крикнул Рон, когда Гарри попытался увести его к гостиной Гриффиндора. — Я сообщу об этом Макгонагалл и тебя снимут с гребанной должности! — Рональд, хватит! — вмешалась Гермиона, до того, как слизеринец вновь не достал палочку. — Идите в гостиную, вы двое достаточно натворили на сегодня. — А ты? — слишком эмоционально спросил Рональд. — Что? — девушка откровенно не понимала сути его вопроса. — Ты что собираешь вернуться в башню старост с этим уродом?! — заорал Рон так, что его голос отголосками пронёсся по всему коридору. — Ты жалок, Уизли, — холодный голос за спиной вызвал волну неприятных мурашек, и девушка вздрогнула. Когда он оказался так близко? — Ползи в свою нору и будь хорошим мальчиком. — Конфундус! — Рон, вновь свободный от рук Гарри и Джинни, в одно мгновенье достал палочку и бросил заклятие в слизеринца. — Фените! — Гермиона мгновенно отбила заклятие Уизли и теперь смотрела на друга с непередаваемой злостью. — Мерлин, Рональд! Какого черта ты делаешь?! — Гермиона, но он же… — Я даже слышать не хочу ничего! — отрезала гриффиндорка, готовая заскулить от усталости и злобы. — Хватит, пойдём отсюда, — Поттер потянул друга за плечо, ведя в сторону гостиной. — Идите, Гермиона. Гриффиндорка отстраненно кивнула Гарри и обернулась в сторону Малфоя. Слизеринец уже поспешил в сторону Башни старост и не остановился бы не на миг, если бы из-за угла коридора вдруг не показался запыхавшийся Забини. Гермиона уверенным шагом поспешила к ним, намереваясь догнать Малфоя. — Какого черта мне сейчас рассказал Милисента? Ты подрался с Уизли? — голос мулата выражал искреннее удивление вперемешку с беспокойством. Чертово беспокойство сопровождало почти каждый их диалог так, что Драко уже начинало тошнить. — Блять, Забини, не сейчас, — Драко услышал торопливые шаги позади себя и обернулся. Грейнджер с гневным взглядом шла прямо к ним, так что причин задерживаться здесь не было. Малфой вернул взгляд Блейзу и поспешил удалиться. Он потом всё объяснит. Забини, пристально следящий за действиями друга, стал понимать всё меньше, так что, когда подошла Грейнджер, у него невольно вырвалось: — Какого… хера здесь произошло? — гриффиндорка остановилась, не до конца понимая, был ли адресован вопрос непосредственно ей или же мулат просто рассуждал вслух. Столкнувшись с ним взглядом, девушка неприятно поежилась. Забини смотрел так, словно она была виновна в случившемся. Холодно, вопрошающе, и с неким укором. Мерлин, помоги ей пережить этот день… Так и не решившись заговорить с Блейзом, Гермиона бросила ещё один настороженный взгляд на него, а затем стремительно продолжила идти. Нужно было поговорить с Драко. Немедленно. Малфой же не был намерен на проведение «душевной» беседы, поэтому нагнать его она смогла только у входа в их комнаты. Портрет услужливо пропустил парня внутрь, услышав правильный пароль, а Гермионе посчастливилось успеть добежать до того, как проход закроется. — Ну и что это было? — гриффиндорка остановилась посреди гостиной, в то время как Малфой стремительно направлялся к лестнице, будто и не расслышав её вопроса. — Малфой, я говорю с тобой! Остановись! — возмутилась она. — Вот столько, — юноша резко обернулся и, подняв руку, изобразил крошечный промежуток между пальцами. — Ровно вот столько осталось моего терпения, чтобы не наложить на тебя Силенцио. — Серьезно? — Гермиона пренебрежительно фыркнула, не понимая, что могло привести его в такое состояние. — Вы устроили драку прямо в школьном коридоре, а я должна промолчать? Ты даже не затруднишься объясниться?! — Я похож на одиннадцатилетнего, чтобы отчитываться перед тобой? — злобно бросил он, наконец, полностью развернувшись к ней и оставив попытку побега. — До сегодняшнего дня ты был подозрительно похож на взрослого, — раздраженно произнесла Гермиона, подходя ближе. — Из-за чего вы подрались? — Иди к чёрту, Грейнджер, я не собираю… — Я нашла способ попасть к Урсуле! — перекрикивая юношу, произнесла гриффиндорка. — Но я ни слова тебе не скажу, пока ты не объяснишь мне, что у вас произошло. — Серьезно, Грейнджер? — удивленным тоном, протянул Малфой. — Шантаж? — Я тебя не шантажирую, — она в возмущении свела брови и села на диван. — Я просто даю тебе возможность рассказать всё и пойти со мной, а иначе меня никто не остановит от того, чтобы попасть к ней в одиночку. — Твоя многословность сути не меняет, — холодно отрезал он, присаживаясь напротив, складывая руки на груди. — Это шантаж. — Пусть так, — не сдавалась девушка. От её слов Малфой не сдержал смешка, и на его губах расцвела ухмылка. Гаденыш умудрялся издеваться, даже находясь в проигрышной позиции. Он легко откинулся на спинку дивана и изучающе посмотрел на девушку. Годрик, если бы кто-то мог ей сейчас сказать, что творилось у него в голове, гриффиндорка отдала бы этому человеку все свои галеоны. Гермиону однозначно пугали его резкие смены настроения, но в особенности пугало такое пристальное внимание к её скромной персоне. Пускай он просто… перестанет. — Ну и? — напоминая о своих условиях, произнесла девушка. — Я искал гребанного префекта вашего гребанного факультета, потому что Макгонагалл, увидев меня после тренировки, решила, что это охуительно гениальная идея — взвесить на меня ещё несколько заданий для подготовки к балу. — холодно отчеканил блондин, внимательно следя за реакцией девушки. Брови гриффиндорки от удивления поползли вверх: это было явно не то начало истории, которое она ожидала услышать. — И стоило мне только закончить разговор с этой девкой… — Анджелиной, — машинально вставила Гермиона. — Анджелиной, — деланно повторил Малфой, — так вот, когда мы закончили, то я вдруг услышал неразборчивое мычание. Невелико удивление, что это оказался Уизли. Херов идиот вдруг решил начать меня строить. Катись отсюда, Малфой, — передразнил Рональда блондин. Затем юноша внезапно ухмыльнулся, глядя куда-то в пустоту, очевидно вспоминая ситуацию, однако Гермиона навряд ли нашла бы что-то в этой истории достойного усмешки. — Знаешь, Уизли бывает таким кретином, когда находится под вашими с Поттером юбками. Но ещё большим кретином он становится, когда один. Я, блять, просто шёл в вашем гребанном крыле, а эта шавка, — с нарастающей злобой в голосе, говорил слизеринец. — Малфой, — с укором выдохнула Гермиона, услышав то, как парень называл её лучшего друга. Однако факт того, что Рональд первым начал потасовку заставлял её злиться на друга не меньше. Просто не вслух. — Так вот, когда я напомнил Уизли его законное место, он вдруг решил, что лучшее украшение для мужчины — это шрамы, — Драко фальшиво улыбнулся, разводя руки. Буквально давая рассмотреть все эти «шрамы». — Но так как ему до стандартов красоты ещё очень далеко, я от души постарался, — наконец закончил своё повествование блондин и выжидающе посмотрел девушке в глаза. — Да уж…— Гермиона, наверное, впервые не знала, что сказать. Что она вообще должна делать в подобной ситуации? Пытаться оправдать лучшего друга, наплевав на логику и все приличия, или же проявить сочувствие к Малфою? К Малфою, который на протяжении шести лет был постоянным зачинщиком подобных потасовок и который никогда об этом не жалел. Вот уж, нет. Поделом ему. — Что, Грейнджер, трудно принять тот факт, что в кое-то веке вина лежит не на мне? — насмехаясь, произнёс парень. — О, я почти уверена, что это было закономерным исключением из типичных будней. Вы просто…повели себя, как маленькие дети, — недовольно, произнесла девушка, стараясь звучать максимально непринужденно. Малфой же лишь закатил глаза, причем с таким выражением лица, словно не верил не единому её слову. — Ну что там на счёт Беннет? — усталым тоном, протянул он. — Точно, Урсула, — поспешно притягивая свою сумку, произнесла девушка. Смысла отчитывать Малфоя абсолютно не было. Однако девушка пообещала себе, что должна будет серьезно поговорить с Роном. — В общем-то… это пришло мне в голову после твоих слов, о том, что ты не можешь стать невидимкой. Девушка достала из сумки темный сверток и протянула юноше. Малфой насмешливо вскинул брови, принимая мантию и искренне не понимая слов гриффиндорки. Она же это не серьезно? — Мантия? Ты считаешь, если я натяну капюшон пониже, то меня не узнают? — Нет, — недовольно выдохнула девушка. — Это мантия-невидимка. — Что? — лицо Драко скривилось, словно Гермиона рассказывала ему какие-то небывалые глупости. Он ещё раз внимательно оглядел мантию, придирчиво потянул ткань и накинул на ладонь. Через мгновенье часть его руки будто исчезла, и взгляд юноши выдавал всё его удивление в полной мере. — Какого… — Да, Малфой, — вновь привлекая внимание слизеринца, произнесла девушка. — Мантия-невидимка, — медленно протянула Гермиона, приподнимая брови. — Мантия-невидимка? — словно ребёнок, повторил за ней Малфой, вновь возвращая взгляд волшебной ткани. — Салазар, мантия невидимости… — Если ты наденешь её, то мы смож…— начала было говорить Гермиона, однако блондин прервал её, продолжая удивляться. — У Поттера все эти годы была чертова мантия-невидимости?! — наконец очнувшись, произнёс он, поднимая глаза. — Всё это время… все ваши выходки… черт. Гермиона не знала, что сказать, и решила, что лучшим решением будет промолчать, дав Драко ещё немного времени осознать происходящее. Это было даже немного забавно, так что девушка старалась сдержать улыбку. — Салазар, я же видел её, — юноша вновь обратился к Грейнджер, вспоминая что-то с прошлых курсов. — Я сам накинул эту чертову мантию на Поттера на шестом курсе! — Ты сделал что? — абсолютно не понимая, о чем толкует Малфой, поинтересовалась девушка. — Я обездвижил Поттер в Хогвартс-экспрессе и бросил поверх него его же мантию…— Драко сжал пальцами переносицу, восстанавливая в голове события двухлетней давности. — Я.. я решил, что она просто зачарована, что это какой-то временный трюк. Мерлин… — юноша в удивлении провёл ладонью по волосам, всё ещё свыкаясь с мыслью о том, что у Поттера все эти годы была мантия невидимости. — Что ж…теперь ты знаешь, — неловко начала девушка. — План прост: ты наденешь мантию, пока мы будем проходить внутрь и снимешь у Урсулы в палате. Никто не узнает, что ты вообще был там. — Я не буду отрицать, что эта херня не произвела на меня впечатления, — подкинув мантию, произнёс Драко и с губ Гермионы сорвался смешок. На удивление, Малфой тоже не сдержал усмешки. — Хорошая работа, Грейнджер. Гермионе показалось, что она ослышалась. — Это что похвала? — усмехнулась она. — Сильно же тебя ударил Рон, — смеясь, закончила гриффиндорка. — О, заткнись, — раздраженно бросил Малфой, поднимаясь с кресла. — Тогда завтра в полдень? — Да, отлично. Драко кивнул и быстрым шагом покинул гостиную, оставив Гермиону одну. Девушка могла поклясться, что слышала, как на он вновь пробормотал что-то про мантию, когда поднимался по лестнице, и она не сдержала улыбки. Такое общение для них было в новинку. Было непривычно и даже боязливо, но это было куда лучше прежнего. И самым страшным было то, что это нравилось Гермионе. Общаться с ним вот так. Без ссор, оскорблений и вечных напоминаний о том, кто они такие друг для друга. «Враги», — услужливо напомнило сознание. Забавно, что теперь это слово почти потеряло свой смысл. Словно Драко Малфой никогда и не был её настоящим врагом. Все эти годы он был заносчивым слизеринцем, который портил её школьные воспоминания, но называть его врагом сейчас… действительно ли это так? Заслуживал ли Драко Малфой такой ненависти, чтобы зваться её врагом? Или же теперь, после войны, когда Гермиона узнала настоящих врагов в лицо, она поняла, что юноша на них не похож? Это было чертовски сложно. Девушка не могла отрицать, что теперь её взгляды изменились. Она больше не торопится разделять всё на категоричное «черное» и «белое», не после всего, что ей пришлось пережить. Теперь Гермиона знает, что существуют полутона. Сотни различных смешений тьмы и света, и, кажется, Драко Малфой по горло погряз в них. Она поняла, что больше не считает его исключительным злом, лишь только человеком, который пытается казаться таковым. И в эту секунду, когда Гермиона наконец определилась со своими ощущениями, то представила, что сказали бы мальчики на её заявление. Это… это был бы конец света. Они бы не согласились, посмотрели бы на неё, как на умалишенную. Даже Гарри, который стал во многом более терпимым, покрутил бы пальцем около виска и стал бы подозревать что-то неладное. Нет, мальчикам определенно не нужно было знать, о чем она думает. К тому же, это ведь всё ещё прежний Малфой. Такой же, что и был здесь все эти годы. Который обижал её и задирал мальчишек не один раз. Просто теперь она понимает о нем немного больше. Совсем немного…

***

Когда стрелка часов почти достигла заветной отметки в двенадцать часов, то Гермиона поспешила к выходу. Теперь, спустя несколько томительных дней обдумываний они могут, наконец, встретиться с Урсулой. Гриффиндорка испытывала лёгкое волнение перед встречей, ведь, признаться честно, понятия не имела к чему приведёт этот разговор. Невозможно было предположить какой реакции им стоит ожидать от пострадавшей девушки, быть может она и вовсе поднимет панику и их выкинут из больницы, даже не выслушав. Это не могло не волновать. Когда Гермиона покинула стены замка, то поняла, что они не обсудили с Драко, где именно они встретятся. От опрометчивости захотелось ударить себя по лбу. Девушка огляделась, но нигде не могла найти высокую фигуру слизеринца. Черт… Быть может, он пошлёт ей патронус? И тут гриффиндорка прокрутила эту мысль ещё раз. Патронус. Она никогда не видела, чтобы Драко вызывал патронуса, хотя их последние пары по З.О.Т.И. были отведены только на это. Как бы неприятно не было это признавать, но Малфой никогда не был похож на нерадивого студента. Он имел высшие баллы по всем предметам, так же, как и она. Так почему же… Годрик. В одно мгновенье девушку накрыло понимание. Она никогда не видела, как юноша вызывает патронуса, просто потому что он не мог этого сделать. Никто из Пожирателей не мог. Мерлин… Отчего-то сердце гриффиндорки сжалось, и она неприятно поежилась от зимнего ветра. Глупо было отрицать, но сейчас он искренне сочувствовала ему. Гермиона никогда до этого не задумывалась о том, какие последствия преследуют тех, кто занимал иную сторону на войне. Конечно, она знала, что Драко Малфой не превратился в полнейшего изгоя; невозможно было спустить всё могущество этой фамилии за какой-то десяток лет, однако жизнь для слизеринца изменилась. Гермиона знала, что его не пустят в больницу к Урсуле из-за прошлого, но это звучало как что-то нормальное, сродни тому, что особо опасные преступники после освобождения не могут покидать страну. Дополнительная мера осторожности и безмолвна кара за прошлые деяния. Однако раньше Гермиона не обращала внимание на то, что темная метка стала клеймом, которое омрачает каждодневную жизнь юноши. Такие элементарные и привычные элементы жизни волшебников, как патронус, при помощи которых сообщают любые, даже не особо важные, новости, были для Драко недоступны. Но вдруг это было лишь глупым устоявшимся стереотипом? Сродни одному из тех глупых убеждений, что так любил сам Малфой. Чистокровная кровь не делала одних волшебников лучше других, не определяла их, так и темная метка не должна была определять возможность создания патронуса. К тому же Гарри рассказывал Гермионе о Снейпе. Патронус покойного профессора был настоящим, и более того, был в точности таким же, как патронус его матери… Эта мысль незамедлительно вызвала волну мурашек. — Готова? — голос слизеринца напугал девушку, и та резко обернулась в его сторону. Драко стоял всего в двух шагах от неё, однако гриффиндорка совсем не слышала, как он подошёл. — Мерлин, Малфой! Ты…— девушка поспешно сделала шаг назад и запнулась. — Обожаю смотреть на то, как ты пугаешься, — искренне признался Малфой, насмешливо оценивая её внешний вид. — Это то, чему учат на Гриффиндоре? — А вас учат передвигаться, также бесшумно, как змеи? — не сдержала раздражение девушка. — Именно, — хмыкнул юноша и, бросив ещё один оценивающий взгляд, развернулся в сторону тропинки до Хогсмида. — Идешь или так и будешь пялиться? Гермиона что-то беззвучно прорычала и двинулась вслед за треклятым слизеринцем. Она ещё обязательно вернётся к тем размышлениям, что завлекли её до прихода Малфоя. Ибо нужно было признаться, эта тема её задела. Путь до Хогсмида прошёл в идеальной тишине, прерываемой лишь завыванием зимнего ветра. Когда они стали подходить ближе к больнице, то Гермиона заметила, как непроизвольно ускорился пульс. Опять эта чёртова нервозность. Ей хотелось, чтобы она была беззаботной, как Малфой, чьё лицо выражало абсолютное безразличие. Хотя мысль о том, что это лишь очередная маска, услужливо скрывающая суть, не покидала Гермиону вплоть до входа в небольшое здание рядом с больницей. Драко остановился, и её глаза встретились с парой серо-голубых. Юноша сделал два шага к ней и расстояние сократилось до каких-то смешных сантиметров. Холодная ладонь сковала локоть девушки и через секунду Малфой толкнул её за угол здания, скрывая их от глаз любопытных прохожих. — Ауч, — с недовольством произнесла девушка, прожигая парня взглядом. — Прости, — с издевкой протянул Драко, приподнимая брови. — Ну и? Гермиона театрально закатила глаза и потянулась к замку сумки, чтобы достать мантию. Пальцы быстро подцепили край ткани, и девушка поспешно отдала её слизеринцу. Взгляд Малфоя на секунду стал заинтересованным, и в голове сразу всплыло воспоминание его искреннего удивления, когда Гермиона рассказала ему о мантии. Это всё ещё было забавным и вызвало у девушки лёгкую ухмылку. Драко развернул мантию и резким движением рук накинул её на себя, скрывая всё тело. Он осмотрелся и выглядел почти довольным. — Не разочаруй меня, Грейнджер, — сказав это, он накинул мантию на голову и полностью скрылся от глаз гриффиндорки. Та лишь фыркнула и поспешила закрыть сумку. Девушка сделала несколько неспешных шагов к выходу из «укрытия», однако это, по всей видимости, не понравилось её напарнику, и он решил немного её поторопить. Легкий толчок заставил девушку сделать ещё три шага, и она вновь оказалась на дороге, ведущей к больнице. Гермиона собиралась было ответить на подобную наглость со сторны слизеринца, однако совсем рядом с ними прошла пара ведьм и девушке пришлось сдержать своё недовольство. Преодолев пару метров дороги и три небольшие ступеньки, гриффиндорка оказалась прямо у дверей больницы. Громко и размерено выдохнув, она вошла внутрь. Перед взором девушки раскинулся небольшой коридор, выполненный в серо-голубых цветах, и медсестра в привычно-белом одеянии. Женщина сразу обратила внимание на прибывшую гостю и подошла к Гермионе. — Добрый день, чем могу вам помочь? — Добрый, я хотела бы навестить свою подругу, она находится у вас на лечении, — немного охрипшим голосом протянула Гермиона. — Пожалуйста пройдёмте к стойке регистрации, — медсестра указала рукой в правую сторону, и сама поспешила к стойке. — К кому именно вы пришли? — К Урсуле Беннет, — максимально непринужденно произнесла девушка. — Мисс, я боюсь мне понадобятся ваши документы, как вы понимаете, к мисс Беннет зачастую пытаются попасть журналисты, — с долей сожаления протянула медсестра. — О, конечно, — рука гриффиндорки потянулась к сумке и через минуту Гермиона достала свои документы. — Я — Гермиона Грейнджер, студентка Хогварства. — Так вы… сама Гермиона Грейнджер! — в изумлении протянула блондинка. — Я видела вашу колдографию в «Пророке», вы там совсем другая, — неловко улыбнулась она. — Простите, не каждый день встречаешь героиню войны. Гермиона неловко поправила волосы и улыбнулась. Что ж, это немного льстило. — Я занесу ваши данные в журнал посещений, вы можете идти. По коридору прямо, затем направо и опять прямо. Палата тридцать два. Мисс Беннет, как раз вернулась с обеда. — Спасибо, — девушка услужливо кивнула и двинулась в сказанном направлении. Статус героини войны имел определенные привилегии. Рядом, наверное, должен был идти Малфой, но коридор кишил персоналом, так что проверить его присутствие не казалось возможным. — Героиня войны, — воодушевленно произнёс тихий голос около её уха. — Ставлю сто галлеонов, что она попросит у тебя автограф на обратном пути. — Заткнись…— прошипела сквозь зубы гриффиндорка, останавливаясь около нужной палаты. — Готов? Тишина в ответ, но небольшой толчок в плечо оказался даже более красноречивым. Гермиона взмолила Мерлина, чтобы всё прошло хорошо. И постучала. Тихое «войдите» прозвучало практически мгновенно, и девушка сделала шаг вперед. — Добрый день, — протянула Гермиона, проходя внутрь, и столкнулась с внимательным взглядом карих глаз. — Вы Урсула Беннет, верно? — Да, это я, — немного насторожено произнесла девушка, поднимаясь на кровати. — Вы врач? — Э-э-э, нет, я пришла к вам по другому вопросу… — Мы с вами знакомы? Ваше лицо кажется мне знакомым. — Я Гермиона Грейнджер, — представилась гриффиндорку и заметила в глазах девушки огонёк понимания. Узнала. — Оу, конечно, я о вас слышала, — неловко улыбнулась Урсула. — Но что вы здесь делаете? Гермиона сделала глубокий вдох. Сейчас будет самое сложное. — Пожалуйста, пообещайте мне, что не станете пугаться и звать медсестер… это очень важно, Урсула. — Что вы, — настороженно произнесла она. — Что вы собираетесь сделать? — почти с паникой. — Не бойтесь, мы не причинам вам вреда… мы просто хотим поговорить, — постаралась упокоить зарождающуюся панику в глазах девушки Гермиона. — Мы…? — Беннет приподняла брови, не понимая о ком говорит гриффиндорку и в эту секунду Малфой сбросил с себя мантию. Глаза Урсулы округлились, она в удивлении открыла рот, собираясь закричать, но это было недопустимо. — Силенцио! — бросила Гермиона прежде, чем по больнице разнёсся крик девушки. — Пожалуйста, Урсула, вы должны нас выслушать. Мы пришли просто, чтобы поговорить. Моего друга не хотели пускать, поэтому нам пришлось пойти на уловку… пожалуйста, мы не причиним вам вреда. Гермиона быстро проговорила все эти слова, удерживая девушку за плечи, чтобы та не кинулась к дверям. Она с минуту металась в её руках, но под конец слов гриффиндорки немного успокоилась. Взгляд Урсулы незамедлительно бегал от Гермионы к Драко, но вскоре остановился на гриффиндорке. Беннет медленно кивнула, внимательно смотря на героиню войны. — Хорошо, — выдохнула Гермиона, в следующую секунду снимая с ведьмы заклинание. — Простите, этот разговор очень важен, мы не могли упустить возможности поговорить с вами… — Кто вы? — бросила Урсула, не глядя на Гермиону, вернув способность говорить. Очевидно, она обращалась к Малфою. — Вы тот, о ком я думаю? — Драко Малфой, — представился слизеринец, кивнув головой. — Что вы хотите? — внимательно осмотрев парня, произнесла девушка. — Нам нужно, чтобы вы рассказали, что с вами случилось, — начало было Гермиона, но девушка её перебила. — Вы зря пришли… я ничего не помню, — отмахнулась она, садясь обратно на кровать. — Вы так уверены? — подал голос Малфой. — Уверена, — грубо бросила ведьма. — Мне нечем вам помочь. — Урсула, — выдохнула Гермиона, присаживаясь рядом с девушкой и аккуратно беря её за руку. — Мы не враги. Если вы расскажете нам, то поможете остановить нечто страшное. — Но я, — девушка запнулась, кинув взгляд на Малфоя. — Я ничего не… — Мы видели вас в ночь похищения, — размеренно произнёс Драко. — Вы были без сознания, троё волшебников похитили вас… они что-то искали. Нас интересует что именно. Урсула в полном шоке уставилась на парня, не веря своим ушам. Гермиона поспешила вмешаться, дабы добиться расположения девушки. — Мы хотели вам помочь, но не успели…— соврала она. — Они аппорировали. — Я… я боюсь, — нерешительно произнесла девушка. «Вот оно», — подумала Грейнджер. — Они грозились убить меня, если скажу хоть слово…— на глазах девушки вырисовывались слезы. — Урсула, послушайте, о том, что вы расскажете не узнает никто. Я клянусь вам! — горячо заверила её гриффиндорка. — Вы можете нам довериться, мы защитим вас. Беннет неуверенно кивнула, сжимая руки Гермионы в ответ, и с трудом сдерживая слезы. — Что они искали, Урсула? Зачем им нужны были вы? — Мой отец…— охрипшим голосом начала она. — Мой отец помогал в реконструкции Хогвартса, он был другом Дамблдора долгое время… у него была договоренность с директором, о том, чтобы беспрепятственно посещать территорию школы, а именно запретный лес. — Что ваш отец делал в запретном лесу? — с интересом протянул Малфой. — Он был алхимиком. В свои эксперименты он добавлял различные травы, которые находил сам. Запретный лес — кладезь редчайших растений. После войны отец нашел там нечто интересное… он хотел сообщить об этом профессору Дамблдору, но от портрета было бы мало пользы. Он потому собирался рассказать новому директору — Макгонагалл. Но… мой отец скоропостижно скончался после этой находки и рассказал лишь мне. Девушка замолчала, тщательно обдумывая как продолжить свой рассказ, но Гермиона не сдержав любопытство, задала вопрос первой. — Что… что ваш отец нашел в лесу? Урсула подняла на неё задумчивый взгляд и, помедлив с секунду, произнесла. — Воскрешающий камень.