Цельнометаллический паникер

Зря я вернулся в Японию. И ведь всегда знал, что не с моей удачей ссориться с якудзой. Но это знание мне больше не поможет — слишком серьезных людей я настроил против себя. Тем временем шаги за стеной становились громче, а спасительная дверь все никак не открывалась. Бейсбольная бита в моей руке описала восьмерку. Как бы то ни было — сдаваться без боя не в моих правилах. Не научился раньше - а теперь как-то и поздновато. Надолго меня не хватило — когда против тебя одного выходят пятеро, не настроенных брать тебя живым, надеяться особо не за что. Очередной удар в голову достиг цели, и я начал показавшееся бесконечным падение на потрескавшийся асфальт под ногами. Время замедлилось, и жизнь, как в плохом кино, побежала у меня перед глазами. Детства своего я почти не помню, но в школу я точно пошел уже в Токио. Когда твои родители — дипломаты, то жизнь может развиваться весьма причудливым образом. Учиться я начал в русской школе при посольстве, но старшие классы из чистого упрямства заканчивал уже в японской. Было непросто, но, когда ко мне привыкли и перестали воспринимать как иностранную диковинку, отношения наладились. Иногда мне хочется верить, что я смог стать для этих ребят и девчонок своим. Да и сдачи дать я всегда мог. Большой удачей стало знакомство моего отца с мастером-наставником кендо. Меч стал частью моей жизни, а благодаря мне школьная команда заняла призовое место на первенстве округа. После сего одноклассники окончательно перестали считать меня чужим. Куродо-сенсей учил не только умению управляться с катаной — он пытался дать нам основы пути воина. Жаль, что вся его наука не пошла мне впрок. Остаться в Японии я не смог — почти сразу после того, как я закончил школу, отцу пришлось вернуться в Россию. Из принципа я не стал пользоваться его возможностями для поступления в МГИМО, а закончил вуз попроще. Зато у меня были свои друзья, увлечения и уникальный талант попадать в неприятности. Самая крупная из них меня настигла, когда я гостил у своих товарищей из ближнего зарубежья, с которыми познакомился на соревнованиях по кендо. За окнами третий день стреляли, и мои друзья решили, что оставаться в стороне невозможно. С ними решил и я — хотя разгоравшаяся гражданская война в соседней стране была мне совершенно непонятной. Но это была их земля, и этих людей я называл своими друзьями, потому нисколько не колебался, записываясь вместе с ними в добровольцы. Нас таких, из России, на той войне было много. Причем на обеих сторонах — в гражданской войне правды не найти. Спустя три месяца боев я начал понимать, что моя судьба свернула куда-то не туда. Война показала цену людям. Кто-то погиб, кто-то не вернулся на фронт после лечения, кто-то просто дезертировал — и я остался совершенно один на войне, смысла которой не понимал. Но моя гордость не позволяла просто уйти, а данное самому себе слово надо было держать. Преданность слову и вывела меня в младшие командиры. Наш полковник, из настоящих, кадровых, знал, что я не побегу. И полсотни бойцов под моим командованием еще крепче привязали меня к чужой войне. Ничем хорошим это бы точно не кончилось. Спасла меня вражеская пуля. Попавшая достаточно удачно, чтобы я оказался в госпитале на месяц, но при этом не лишился никаких важных частей организма. К тому времени, как я снова смог ходить, основной накал боев уже стих, и наступило пусть и хрупкое, но перемирие. Никто не сомневался, что скоро война начнется с новой силой, но я уже мог себе позволить выйти из этого круга без угрызений совести. Я сделал что мог. Но окончательно из головы война не выходила. Погибшие не снились, сбежавшие не вызывали желания найти и сломать лицо. Но было просто противно жить. И я решил вернуться в Японию, благо для взрослого это куда проще, чем для подростка. Вот только способность попадать в неприятности меня не оставила. Кажется, здесь путь человека, известного под позывным «Самурай» и закончится. Но расставаться с жизнью я собрался рановато. Открыв глаза, я увидел знакомую фигуру сенсея, сидевшего рядом со мной на коленях. Мне показалось, что руки его светятся в полумраке. — Очнулся, — констатировал он. — А теперь слушай. — Что со мной? — перебил я его. — Я буду жить? — Ты умираешь, — вздохнул старый Куродо. — Моих сил не хватает, чтобы удержать тебя на грани. Кажется, тебя зовут. — Кто зовет? — мысль о смерти никак не хотела проникать в мою голову. — Молчи и слушай, мальчишка, — сенсей, казалось, был расстроен моим упрямством. — Тебя зовут те, кто выше нас всех. Те, кому ты зачем-то понадобился. Моих знаний хватило, чтобы их позвать — и ты им зачем-то подходишь. Если справишься, то в награду тебя могут вернуть сюда, вернуть живым. Он замолчал, и его руки снова засветились. — Нет, не справишься, — вздохнул старик. — Ладно, я старый, мне не жалко. И так уже давно пора это передавать. Свет, стекавший с его ладоней, замерцал. Я почувствовал, что это сияние проникает в меня и словно что-то ищет. А найдя — крепко уцепилось внутри. — Удачи, — шепнул Куродо-сенсей. — И постарайся победить! Ответить я не успел — на меня снова накатила тьма. В сознание я вернулся, сидя на шатком стуле напротив массивного письменного стола. И сидевший за этим столом человеком не был. Сверхъестественная темная сущность внимательно посмотрела мне в глаза и затянулась ароматной сигарой. — У меня для тебя дело есть, — словно бы нехотя выговорила она. Я молчал. Отвечать не хотелось. Один раз надо мной уже пошутили. Хотя, похоже, в этот раз все действительно серьезно. — Именно так, — подтвердила сущность, для которой мои мысли явно смотрелись открытой книгой. — Один из моих подопечных вымышленных миров сломался, попав во временную петлю. Его надо оттуда вытащить. И так уж получилось, что именно ты оказался подходящим кандидатом. Нашлось кому шепнуть за тебя словечко. — Я буду банален, — преодолевая тяжелый взгляд, медленно ответил я. — Что мне за это будет, что случится в случае провала, и могу ли я отказаться? — А ты наглец, — сущность погрозила мне пальцем. — Когда справишься — верну назад, к твоим делам и заботам. Впрочем, могу и в новом мире оставить — кто знает, вдруг тебе понравится? — В вымышленном-то мире? — я позволил себе улыбнуться. — С успехом — понятно. А остальное? — Не осилишь — пойдешь на перерождение стандартным путём. Смерти нет, но должно же когда-нибудь закончиться существование этого твоего воплощения. Ну, а отказаться, — сущность хмыкнула, — ты и впрямь не можешь. Если, конечно, не хочешь переродиться прямо сейчас. Технически-то ты мёртв. — Условия ясны, — похоже, выбора мне не оставляют совсем. — Но, может, тогда скажешь, что случится здесь, если я не вернусь. Беспокоюсь я за всех тех, с кем свела меня судьба. Да и родителям обидно будет, пусть у меня еще сестра есть. — Надо же, — подивилась сущность. — Беспокоится он. Всё с ними будет хорошо, ты не переживай. Одна душа может существовать сразу в нескольких воплощениях. Поэтому слепок твоей души останется в исходном мире, и дальше он будет жить вместо тебя. Когда вы оба наконец умрете — воспоминания и жизненный опыт сольются воедино. — Тогда меня устраивает, — подвел я черту. — Напутствия будут? Условия были честными — насколько они возможны при общении с выкручивающими тебе руки сверхъестественными сущностями. О награде заикаться смысла не имело — возможность выбора точки возвращения сама по себе многого стоит. И пусть, если уж начистоту, мой шанс вернуться не так уж велик — но тем выше мотивация сделать всё как надо. — Постарайся все же там победить, — неожиданно сущность устало вздохнула. — Условия в этом мире непростые. И сюжет ты до конца не знаешь — иначе бы я не смог тебя отправить в петлю. Кстати, насчет награды ты зря — полученные опыт и навыки остаются с тобой, усиливая твою душу. — Навыки? — переспросил я, но ответа уже не получил. Саму мою суть затягивало в какую-то темную воронку. И еще я почти физически ощущал, как от меня хотят что-то оторвать. Что-то, полученное мной от старика Куродо. Нечто, бывшее изначально его, а не моим, и унаследованное, когда в меня вошел этот свет. Я разозлился, и потянул невесомую субстанцию, из которой состоял, на себя, сумев выдернуть спорную часть из невидимых лап. И открыл глаза уже в новом мире. Узкая койка, едва слышное гудение каких-то механизмов — куда же меня занесло? Повертев головой, я осознал, что нахожусь в маленьком кубрике на двух человек, со стенами, обшитыми металлическими листами. Зеркал вокруг не было, но по первому впечатлению мне досталось хорошо тренированное тело молодого парня. На вешалке над тумбочкой висела повседневная военная форма, показавшаяся мне знакомой. Я потянулся к ней, решив изучить на предмет опознавательных знаков, но не успел — тяжелый вертикальный люк, заменявший здесь дверь, распахнулся, и в проёме показался смутно знакомый длинноволосый блондин в такой же форме. — Пойдем! Майор вызывает, — окликнул меня посетитель. — Через минуту догоню, — на автомате ответил я. — Очнусь только, в голове что-то шумит. Блондин понимающе подмигнул мне, и, кивнув, захлопнул дверь. А я, уже догадавшись, куда меня занесло, провел рукой по правой щеке, нащупав там характерный крестообразный шрам. Эмблема на рукаве кителя мою догадку подтвердила: Меч, пронзающий земной шар, и английская надпись: «Мифрил». Значит, я теперь сержант Соске Сагара, семнадцатилетний боец секретной частной военной компании, занимающейся гашением локальных конфликтов. И нахожусь я на борту подводной лодки с заковыристым названием «Туата де Данаан», под управлением милейшей, но на диво суровой сверстницы — капитана первого ранга Терезы Тестаросса. Огромные боевые человекоподобные роботы, свирепые враги, загадочные Шепчущие, источник неведомых знаний, именуемых «черные технологии» — в наличии. К слову, одной из таких Шепчущих является наша капитан, что и позволило ей занять свой пост. Кроме, понятно, способности быстро принимать трудные решения и родственников в руководстве организации. Одна беда, аниме-то я почти не смотрел. Наткнулся на упоминание, мельком проглядел статью в википедии, глянул пару первых серий, отложив остальное на потом — и вляпался в проблемы, свободного времени не оставлявшие. И где же память Соске-то? Без его навыков и воспоминаний меня же тут в первом же бою и положат! Он вроде как учился воевать с раннего детства, этакий клинок, выкованный в жерле ада. Мне до него ох как далеко, даже после всех моих тренировок с мечом и трех месяцев настоящей войны. Все, что я мог бы здесь уметь — Соске умеет лучше. Оставалось лишь знание первого этапа всех здешних проблем. И еще — непонятный подарок старика. Болевые ощущения по всему телу отвлекли меня от размышлений. Буквально через несколько мгновений я снова рухнул на койку. Казалось, кровь пытается закипеть у меня в жилах. Словно сквозь вату я услышал глухие голоса: — Ошибка присоединения! М-поля реципиента и вселяемой сущности входят в резонанс! Еще минута — и он умрёт! — Откуда М-поле у вселяемого? Не было же? — я расслышал явный испуг во втором голосе. — Так приобрел! Это же люди, они моментально меняются! И ведь успел сжиться, отсечение не удалось! — ответил первый голос. Похоже, моя командировка не задалась с самого начала. Интересно, меня сразу обратно вернут, или еще раз попытаются? — И что делать? Если мы и теперь оплошаем — даже и не знаю, что шеф с нами сделает. — Зато я знаю. Много интересного, но ничего хорошего. Быстро ищи новую входную точку на этой временной линии! — Есть контакт! — ликующая радость быстро сменилась огорчением, — Но совместимость только чуть более пятидесяти процентов. Да и шеф бы не оценил. — Если справимся, то победителей не судят. А шеф ему ничего этакого и не обещал. Подключаем! — Потеря двух месяцев по временной шкале! Множественные ошибки при обработке данных! Очистка входящей сущности не завершена. Но контакт есть! Успехов тебе, парень! — это уже второй голос обращался явно ко мне. — И прости нас. Что-то мне сильно это не нравится. Но поделать ничего не могу — будем работать с тем, что есть. Но если я до этих самоделкиных доберусь — устрою им!