Месть на семи морях

Вот уже несколько недель Чонгук тщетно пытался застать ничего не подозревающего Юнги одного, выловить его после завтрака или у бассейна, предложить выпить после удачной партии в покер или подышать свежим воздухом после представления в корабельном театре, но тот как приклеенный везде ходил с Хосоком, с которым они между прочим продолжали отрицать свои отношения, и Чону не оставалось ничего другого, как терпеливо ждать. И судьба, видимо наконец сжалившись над парнем, подарила ему шанс на разговор. Как-то поздним вечером, когда Тэхен упорно трудился над новой главой, Чонгуку страшно захотелось выпить какао, но в обслуживании номеров как назло не брали трубку, поэтому он оделся и спустился в пустующий ночной бар, где, на его счастье вальяжно сидел Юнги и курил сигарету. Кроме блондина посетителей не было, поэтому Чон присел рядом и сделал свой заказ. — Не спится? — спустя пару минут нарушил молчание Мин. — Типа того, а ты почему без Хосока? — У него какие-то проблемы на работе, трещит по телефону уже час, я спустился, потому что мой несчастный мозг больше этого не выдержит. — Как удачно, а я ведь хотел с тобой поговорить, — выпалил Чонгук. — Со мной? — искренне удивился Юнги, — И о чем же? — О Тэхене. — Оу… На лице Юнги отразилось неподдельное удивление, он воззрился на парня, как бы вопрошая, не шутит ли он. — Ну и что же ты хотел узнать? — наконец выдал Мин. — Все, я бы хотел знать все о его прошлом, — уверенно ответил брюнет. — Смелое заявление, но почему ты пришел ко мне, а не к нему лично? Между вами что-то изменилось? Боишься за последствия, если влезешь ему в душу? — В общем и целом, так и есть, — подтвердил парень, — Но я хотел бы знать о нем абсолютно все, кем бы он ни был. — А если ты будешь не готов принять эту правду, тогда что? Я вновь буду повинен в несчастьях Тэхена? — Я готов принять все, — твердо сказал Чонгук. — Ну что ж, даже если ты после этого сбежишь, Тэхен хотя бы сбросит с себя трусливого мудака, — рассудил Юнги, отпивая что-то из своего бокала, — Что мне рассказать тебе, мальчик? Я подцепил их с Чимином в баре, где они накачивались на последние деньги, после того, как провалили вступительные экзамены, увидел симпатичных ребят, пожалел, предложил работу. К слову, я каждый год так делал, тот бар как раз был около университета, и в начале учебного семестра, там всегда можно было выловить парочку ценных кадров, которые не прочь заработать легких деньжат. — У тебя был свой бизнес? — Не мой, я всего лишь был руководителем корейского филиала, надо мной и над такими же парнями в других странах стоял настоящий хозяин бизнеса, большой босс так сказать, но его никто никогда не видел, даже не слышал его голоса, ровно как и голоса его правой руки. Тот заместитель лишь отдавал поручения по специально выделенному каналу, если таковые имелись, а мы выполняли, но в последние годы это была забота Ви, то есть Тэхена, я лишь ставил свою подпись и дальше прожигал жизнь. — Почему Ви? — с любопытством спросил Чонгук. — От слова viceroy. — Наместник? — Да, просто красивое название заместителя, не более того. — А что дальше? Выходит, Тэхен стал твоим наместником? — Не сразу конечно, наместником его сделало трудолюбие, хорошие мозги и моя слепая любовь. Я не очень хотел, чтобы он прозябал в шлюхах, поэтому довольно быстро повысил до своего заместителя, но по иронии судьбы, эта мера всего лишь увеличила его цену. А Тэхен был не из тех, кто ставил бизнес под удар и отказывал хорошим клиентам, он шел ублажать их с высоко поднятой головой, и так же возвращался. Все чего я добился, так это того, что не каждый теперь мог его себе позволить, поэтому он все чаще сидел в кабинете, чем…ну ты понимаешь. Чонгук сидел с широко раскрытым ртом и часто часто моргал. Он не мог поверить в то, что только что услышал. Его Тэхен, этот прекрасный мужчина, талантливый и умный, продавал себя, как мясо на базаре. Просто невероятно. Хоть Чону и с трудом верилось в это, он знал, что Юнги ему не лжет, ведь он отчетливо помнил тот подслушанный разговор на палубе, когда Мин грозился раскрыть прошлое Тэ. И вот теперь он действительно его раскрывает, только уже по личной чонгуковой просьбе и совсем при других обстоятельствах. Брюнет понимал, что Юнги вовсе не хочет насолить бывшему возлюбленному, а просто проверяет его самого на прочность, выкладывая все, без утайки, и наблюдая за реакцией. А Чонгук был шокирован, что вполне естественно, но не испытывал неприязни к Тэхену. Он лишь хотел услышать продолжение истории. — Ты что держал бордель? — стараясь сделать голос как можно ровнее, спросил Чон. — Ну, внешне оно так и выглядело, а если копнуть глубже, то эта была самая настоящая секта, где зомбировали морально слабых людей и, подпитывая их энтузиазм неплохой зарплатой, убеждали «чистить планету»? — Чистить? — осторожно уточнил Чонгук, заведомо зная, что означает это завуалированное слово. — Ты же работал в полиции, так чего овечкой притворяешься? — спокойно спросил Юнги. — Обычно такие вот «чистильщики» убивают людей, которые якобы неугодны миру, тех, кого назвали содомитом или еще каким-нибудь грешником. А по факту просто являются инструментом в умелых руках заказчика. — Точно, — согласился Мин, — Только в наши функции не входило напрямую убивать кого-то. Подсаживали на наркотики, тяжелые препараты, медленно травили — это да, а добивал, если нужно, уже сам заказчик. — Не важно как это называть, суть то одна, — заметил Чонгук, — И как это система вообще работала? — Довольно просто, наша организация выглядела как элитный клуб, так что заказчик или сам приглашал свою жертву развеяться, если это был кто-то близкий ему, или доверял все моим шлюшкам, но это при том раскладе, если плохо знал того, кого хочет отправить на тот свет. Во втором случае, кому-нибудь из наших «бабочек» подстраивали якобы случайную встречу с потенциальной жертвой… — Например неловкое столкновение в кафе, книжном магазине, ресторане… А дальше все просто, профессиональная шлюха легко соблазняет свою жертву, у них завязывается бурный роман, во время которого влюбленный идиот или идиотка почти добровольно подсаживается на какую-нибудь дрянь, не желая показаться скучной занудой, а потом умирает от передоза. И некого винить, ведь человек сам принимал все это, сам увеличивал дозу… — Вижу, ты там в полиции явно не штаны протирал. — У нас просто было пару таких случаев, когда семья погибшего пыталась обвинить подставную шлюху в смерти родственника, но обычно подобные дела очень быстро закрывались. — Естественно, мы же не могли работать без связей в полиции, в таком деле всегда нужен тот, кто прикроет за определенный процент, — констатировал Юнги. — Так значит Тэхен…был одной из шлюх? — Да, совершенно верно. Естественно, он не был таким дураком, чтобы поверить в благую цель и спасение мира, он просто делал свое дело, зарабатывал на хлеб, если можно так выразиться. И Чимин вместе с ним, их часто снимали в паре. — А ты…часто снимал их в паре? — Ну это слишком грубо. Мы просто развлекались, заглушая каждый свою боль. Это всех вполне устраивало. Если бы Тэхен хоть раз заикнулся, что не хочет, я бы и пальцем его не тронул, но он молчал, из-за Чимина разумеется, но все же. Чонгук попросил у Юнги закурить. Вообще то, он за всю жизнь курил не более десяти раз, но сейчас ему отчаянно хотелось как-то отвлечься от шока и переварить полученную информацию. На самом деле это больно, больно узнавать, что твой самый любимый и близкий человек фактически был убийцей. И Чонгук не знал, что было страшнее, подробные описания принципов работы секты, о которых позже поведал ему Мин, или навязчивые образы того, как Тэхен с наслаждением скачет на ком то, возникающие в голове, а может гораздо неприятнее было представлять, как Тэхен трахает Чимина на глазах у Юнги… Блондин еще долго и подробно рассказывал Чонгуку о торговле наркотиками и людьми, которой на правах заместителя занимался Тэхен, о том, как они с Чимином ходили на свое первое дело, о том, как он полюбил Кима и годами пытался с этим бороться и о том, как каждый раз использовал несчастного Чима в качестве временной отдушины. Подробно описывал, как строилась иерархия внутри секты и какие способы зомбирования использовались. Но самое главное, он поведал, как все в одночасье рухнуло из-за его роковой ошибки.