*** flashback ***
Юнги был с самого утра на ногах, которые нещадно болели после очередной веселой ночки в компании Чимина и Тэхена. Он с неимоверным трудом оторвал себя от постели сегодня, закинулся двойной дозой анальгетиков, ибо голова трещала так, будто в мозгу звонило разом несколько колоколов, позволил стандартно бодрому Паку помыть себя и наложить на лицо легкий тон, который удачно скрывал синеву под глазами и прочие следы усталости и пагубного образа жизни. Но даже после этих манипуляций, Мин проклинал всех и вся, потому как ему казалось, что именно в этот день его люди буквально назло работают отвратительно медленно и постоянно допускают глупые ошибки, которые могли испортить всю операцию. Тэхен же был как всегда спокоен, хотя изначально противился сотрудничеству с этими клиентами, но кто он такой, чтобы перечить Юнги? Поэтому он лишь сдержанно кивнул, когда на все его доводы хозяин только отмахнулся и выразил глубокую убежденность, что все будет отлично, несмотря на тайное послание, в котором заботливый аноним предостерегал их от данной сделки. — Не будь таким нервозным, Ви, — сказал он ему тогда, — Ты всегда выбрасываешь эти записки пачками, а тут запаниковал, с чего бы? — Просто сердце не на месте, господин, — ответил тот. — А я думал у тебя его нет. Но все же, будьте во всеоружии с Чимином, потому что они хотят вас. — Как прикажете, хозяин, — отчеканил Тэхен и повернулся к выходу, когда Юнги окликнул его. — Если эта сделка выгорит, я дам вам обоим отпуск. Может хочешь отдохнуть с Чимином на островах или еще где? — Енджун приглашал меня и Чимина… — но Ким не успел договорить, так как, разъяренный упоминанием брата Юнги с силой швырнул стакан в противоположную стену, усыпав пол мелкими осколками. — Да что ты в нем нашел, а? — крикнул он, гневно сверкая глазами. — С вашего позволения, я удаляюсь работать, — лишь ответил Тэхен и спокойно вышел за дверь, оставляя взбешенного блондина одного в кабинете. Юнги сел назад в рабочее кресло, в бессильной ярости оттягивая светлые пряди руками. Опять этот вездесущий Енджун, мало того, что старший брат и так постоянно крал его заместителя практически не спрашивая, так теперь и Чимина решил под себя подмять. Не то, что судьба Пака слишком уж волновала Юнги, но во первых, он был очень хорошим работником и приносил отличный доход, а во вторых, очевидно, что Тэхен оставался в этом провонявшем смертью притоне только из-за лучшего друга, который так удачно влюбился в хозяина и прозябал здесь, не имея сил бороться. Но если вдруг, Енджуну все-таки удастся каким-нибудь волшебным образом уговорить парней уйти, то Мин потеряет не только лучших людей, но и последнюю надежду на взаимность Тэхена, а этого он допустить никак не мог. Но и диктовать брату свои условия он тоже не имел права, учитывая тот факт, что тот и так держал рот на замке, прекрасно зная чем занимается Юнги. Поэтому блондин лишь проклинал его в душе и искренне желал медленной и мучительной смерти. Но сейчас ему крайне необходимо было успокоиться и привести себя в порядок, чтобы провернуть удачную сделку с новыми клиентами. Когда Ви настоятельно рекомендовал хозяину сначала проверить этих людей, Юнги вроде хотел прислушаться, но потом его снова захлестнула тупая ревность и собственные совершенно не мужские страдания, и он благополучно положил на эту весьма здравую идею, предавшись плотским удовольствиям, распитию спиртного и курению всякой дури.***
Если бы Юнги знал, какими последствиями для него обернется собственная халатность и беспечность, то он бы в тот же час пустил себе пулю в висок или взял три билета до Марса с открытой датой, а может реально прислушался к своему верному слуге и не стал вести дел с подозрительными людьми, но он как всегда поступил по своему. И именно поэтому он сейчас лежал на холодной земле, избитый в мясо, с множественными переломами и травмами, но сука все еще живой, хотя с радостью предпочел бы смерть. Позади Юнги догорало здание, где он провел половину осознанной жизни. Не сразу парень смог заставить себя подползти на переломанных руках до порога, заглянуть внутрь и увидеть пепелище, усеянное обгоревшими телами и осколепками мебели, жалкими останками былой роскоши, и не сразу он смог нащупать в своем кармане помятый листок бумаги, который развернул окровавленными пальцами и еле смог прочесть заплывшими глазами. А прочтя, он пожелал себе и тем, кто это сделал гореть в аду чертову сотню вечностей, и никак не меньше. «Вот и настал для тебя час расплаты, Мин Юнги. Если ты читаешь это, значит тебе не повезло и ты все еще жив, но перейдем сразу к сути. У нас для тебя две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что некоторые твои люди, в частности так обожаемые тобой шлюшки Ви и Чимин пока что живы. Ну, а плохая, как ты понял, исходит из того, что если ты не успеешь спасти их в течение одной недели, они станут прекрасным кормом для крыс. Так что, на твоем месте я бы поторопился. Тебе наверное интересно, почему мы не убили всех разом, а великодушно разбрасываемся шансами. Правда в том, что мы конечно не самые хорошие люди, но и не звери, как ты со своими прихвостнями, мы верим, что любой, даже самый убогий грешник заслуживает право побороться за свою жизнь. Время пошло.» И Юнги честно пытался найти своих людей, хоть все его имущество сгорело вместе с притоном, а счета, как и следовало ожидать были вычищены до последней воны, у него все еще остались старые связи и заныканные деньги, которые, как он наивно полагал, помогут ему вызволить хотя бы Тэхена и Чимина. Однако, время стремительно уходило, а он так и не мог напасть на их след, найти хоть одну жалкую зацепку или подсказку. И вот, в конце седьмого дня, когда надежда уже умерла и Юнги сидел на обгоревшем пороге некогда своего здания и прямо из горла хлестал терпкий ром, он заметил две до боли знакомые фигуры, приближающиеся к притону. Сердце пропустило два удара и ухнуло куда-то вниз, когда он узнал еле держащихся на ногах Тэ и Чимина, которые были одеты в грязную форму охранников. Держась друг за друга и спотыкаясь на каждом шагу, они все-таки добрались до крыльца и рухнули рядом с Мином, избитые, изнеможденные, сломленные. Юнги тогда отволок их к знакомому костоправу, который помог ему сразу после пожара, а теперь упорно боролся за жизни этих парней. Весь этот жуткий месяц, во время редких проблесков сознания, Тэхену казалось, что вместо крови по его венам бегут антибиотики, а конечностей он и вовсе не чувствовал, единственное, что он ощущал почти круглосуточно, так это тихое дыхание рядом и теплые пальцы на своей ладони. Чимин шел на поправку гораздо быстрее, доктор диву давался, как тот смог так быстро прийти в относительную норму, но Пак лишь говорил, что не имеет права умереть из-за Тэхена, что должен поправиться и помочь начать ему новую жизнь. Юнги на эти слова лишь отмахивался, надеясь, что после выздоровления парни примут верное решение и останутся рядом с ним, хотя бы потому, что лишились абсолютно всего, а он мог их обеспечить и дать какую никакую крышу над головой, но ничего не вышло. Как только Тэхен смог самостоятельно передвигаться и более или менее здраво мыслить, он взял Чимина за руку, низко поклонился доктору и ушел навсегда, так и не одарив Юнги даже мимолетным взглядом.***
— И что же ты делал? — дрожащим голосом спросил Чонгук. — А что я мог сделать? Это было его осознанное решение, я знал, что Тэхен из тех, кого не проймешь мольбами и уговорами, такие как он, если уходят, то навсегда. Я просто все последующие годы старался отпустить его в своем сердце, насколько хватало сил… Когда его подобрал Енджун, я возблагодарил небеса и немного успокоился, но, видимо все проклятия, которыми я мысленно осыпал брата в прошлом, решили навалиться на него единым потоком, так что Тэхен не так уж долго был под защитой. Но к моменту смерти Енджуна, он уже обрел некую психическую стабильность и статус в обществе, поэтому я не сильно переживал. — Они не рассказывали тебе, как выбрались из плена? — Чимин обронил, что они убили охранников голыми руками. Я не стал спрашивать как, задушили вероятнее всего, откуда только силы взяли… — И на этом история закончилась? Те люди не стали больше преследовать тебя и парней? — Нет, ведь они сами дали им шанс на спасение, другое дело, что я оказался абсолютно бесполезен в этом вопросе. Те люди сполна отомстили, так что больше мы не пересекались. Чонгук некоторое время просидел молча, медленно раскачиваясь из стороны в сторону и пытаясь уложить в голове все услышанное. Он не осуждал никого из героев этой истории, ни Юнги, ни ребят, ни тех людей, что видимо просто хотели отомстить за смерть кого-то из близких, в конце концов, у каждого из вышеупомянутых была своя причина для того, чтобы сотворить все это с собой и другими. Он посмотрел на Мина, который закурил новую сигарету, его бледное лицо, красивые пальцы, черные глаза. Чонгуку показалось, что он даже сквозь кожу и ребра может увидеть его вдребезги разбитое сердце, которое только сейчас начало потихоньку заживать, благодаря терпению и ласке Хосока. Поддавшись какому-то мощному порыву, Чон встал и, наклонившись к сидящему Юнги, крепко обнял его. Он совсем не удивился, когда тот обнял его в ответ и погладил по волосам. — Я рад, что ты есть у Тэхена, правда, — прошептал он ему на ухо, — Сделай так, чтобы больше ни одна слеза не упала из его глаз. И Чонгук отчаянно закивал, обещая Юнги и самому себе, что он приложит все усилия для этого. — Я не понял, — послышался сзади чуть обиженный голос Хосока, — Стоило мне отвлечься, а тут уже вовсю уводят моего…моего… — Твоего парня, — будничным тоном добавил Юнги, а у Хосока от удивления кажется челюсть отвисла. — Рот прикрой, слюна капает, — шутливо сказал Чонгук, проходя мимо него и скрываясь за дверьми бара. — Ты…ты сказал…моего парня? — неуверенно переспросил подрагивающий Хосок, садясь рядом и беря Юнги за руку. — У тебя со слухом проблемы? — как всегда нагловато спросил Мин. — Нет, просто ты раньше не хотел… — А теперь передумал. Лицо Хосока осветила такая ослепительная улыбка, что Юнги невольно улыбнулся в ответ и прижался к нему, уютно расположив голову на его костлявом плече. Теперь, когда блондин будто сбросил со своих плеч тяжелейший груз, он ощутил себя как никогда счастливым и свободным. Хотя он еще не решил, что делать со всеми этими чувствами и тем более как ими управлять, одно он понял очень отчетливо: разделить жизнь с Хосоком — не такая уж и плохая идея.