Любовь из ниоткуда

      Первый раз медиа заметила их после того, когда Всемогущий объявил о своей отставке. Но тогда журналисты не обратили на это особого внимания. Ну, какая-та женщина среди близких друзей героя, подумаешь.       Но потом вдруг кто-то вспомнил, что видел Всемогущего в компании этой женщины намного раньше этих происшествий. Потом кто-то из персонала больницы написал пост в социальной сети. Как искра, что попала в стог сена, эта новость тлела, тлела и вдруг загорелась с вышедшей статьей в одном из глянцевых журналов: «Современная Золушка: как обычная медсестра завоевала сердце Всемогущего».       — Это возмутительно! — швырнув журнал на стол, Агури начала нервно расхаживать по комнате. Брат с женой переглянулись.       — Ну… ты права, — Химари попыталась успокоить ее. — Написать, что ты медсестра… это перебор.       — Да хоть уборщицей назвали! — она схватилась за голову. — Мне это безразлично! Но почему они суют свои носы в мою личную жизнь?!       — Сестрица, но ты и в самом деле подруга того самого Всемогущего, — Мамору присоединился к разговору. — Да я сам до сих пор в шоке от этого! Ты же вроде терпеть его не могла, всегда покидала помещения, где шел разговор про Всемогущего.       — Правда? — в глазах Химари заплясали искры любопытства. — Как это инте-ереснооо… и как романтично… А давай я выгоню Мамору и мы побеседуем как девочка с девочкой?       — Эй! — он запротестовал. — Это ещё зачем? У моей сестры не должно быть от меня секретов!       Агури со стоном присела на диван.       — Чувствую, это еще цветочки…       — Крепись, сестренка, ты теперь знаменитость, — Мамору попытался выглядеть серьезным, но было ясно, что вся эта ситуация его веселит. — Послушай мой совет: надень огромную шляпу, большие солнцезащитные очки, красный шарф на шею, чтобы папарацци не узнали тебя…       — Ха-ха. Очень смешно, — она опять злобно посмотрела в сторону журнала. — Придумают же. Будто читаешь дешевый дамский роман. А стыдно мне.       Еще некоторое время родственники беседовали с ней, после чего Агури попрощалась с ними и покинула дом брата.       Дыхание осени чувствовалось все сильнее. Желтые листья шуршали под ногами, пока женщина шла навстречу ожидавшего его Тошинори.       — Привет, — он взял ее за руку.       — Привет, — Агури улыбнулась. — Как идут дела в академии?       — Нормально, грех будет пожаловаться, — он внимательно посмотрел ей в глаза. — Ты почему не в духе?       Агури замолчала. Ей не хотелось жаловаться на надоедливых журналистов, которые умудрились достать ее даже в больнице. Это было бы терпимо, если бы не та статейка в журнале.       — Агури, что случилось? Неприятности на работе?       Она вздохнула:       — Можно и так сказать, — Агури достала телефон из сумочки. — Видел это?       Она показала электронную версию статьи. Тошинори взглянул на нее и пожал плечами:       — Обычная желтая пресса, что от них взять?       — И тебя ничего не смущает?       — Нет. Хотя да, есть кое-что. Почему они написали, что ты медсестра?       Агури возвела глаза к небу:       — Да что вы все прицепились к этому слову? То, что они пытаются влезть в мою личную жизнь, в наши отношения, это не возмутительно?       — Агури, девочка моя, — он взял ее руки в свои ладони. — Это их дело и с этим ничего не поделать. Поверь, раньше и я сердился из-за этого, но потом понял, что самое лучшее — не обращать внимания. Ну, хотя бы стало ясно, почему сегодня юный Мидория смотрел на меня такими дикими глазами, — он улыбнулся, вспоминая свой урок в классе 1А. Не только Изуку, почти все ученики выглядели какими-то… изумленными? Он списал это на тему урока, но, кажется, причина была в другом.       — Мне кажется, что было бы неплохо познакомить тебя с Мидорией. Он тебе понравится, — сказав это, Тошинори взъерошил волосы на затылке.       — Тошинори, ты что, волнуешься? — Агури перестала созерцать пустующий парк. — У тебя такой вид, будто ты решился познакомить сына с мачехой.       От ее слов Тошинори поперхнулся. Агури со словами «с этим тоже надо что-то делать», невозмутимо достала салфетку и стала вытирать тонкую струйку крови с угла губ мужчины.       — Успокойся, ты чего? Я пошутила. Я в курсе, что все твои ученики для тебя как собственные дети. Тошинори, у тебя огромное сердце, способное полюбить весь мир, и я рада, что в нем нашлось место и для меня.       В ответ на это Тошинори притянул ее к себе и, не дав опомниться, быстро наклонился и поцеловал в щеку. Агури схватилась руками за пылающие щеки и возмутилась:       — Ты что творишь? А если бы кто-то увидел?       — А что такое? Это же не преступление. И все же это самое одинокое место во всем городе, я специально выбирал. Тут почти никого не бывает.       — Ага… не бывает, — не отнимая руки от лица, Агури посмотрела куда-то в сторону.       Проследив за ее взглядом, Тошинори увидел высунувшийся из-за дерева объектив фотоаппарата. Фотограф, увидев, что его заметили, долго не думая, подал деру, да так, что только пятки сверкали.       — Эй! — он сделал пару шагов за ним, но шустрый папарацци оказался бегуном и в считанные секунды скрылся с глаз.       — Ну и бог с ним, — Тошинори махнул рукой и вернулся к Агури.       — Как тебе удается быть таким спокойным? Ведь уже к ночи вся Япония увидит эти снимки. Не говоря о наших знакомых… — она начала нервно теребить кончик косы.       Тошинори вновь взял ее за руки.       — Ничего страшного не случилось, тем более, ничего аморального мы не делали. Я поцеловал любимую, и если кому-то это не нравится, пусть идет… ну, к Старателю, например. Он им доходчиво объяснит, что к чему.       Агури не смогла сдержать смех. Он обнял ее и сказал:       — Все будет хорошо.       И Агури, прижимаясь щекой к немного колючей ткани пальто, улыбнулась, веря, что так и будет.       Но у остальных на этот счет было другое мнение. Ученики и коллеги Всемогущего активно обсуждали недавние фото, которые разлетелись по сети со скоростью света. На одной из перемен к нему подошел Цементос, торжественно поклонился и пожелал счастья; Полночь не упустила случая прикольнуться над ним; оживленный шепот девочек и не только не мог подавлять даже грозный взгляд Айзавы; а Ашидо Мина вообще отожгла, потому что прямо подошла и попросила, чтобы возлюбленная Всемогущего-сана приняла ее заявку в друзья в социальной сети. Остальные ребята до этого не дошли, но по их лицам можно было читать все доступные человеку эмоции. А Изуку чуть не дымился, так явственно он пытался разобраться во всем этом.       Для Агури же дела не обстояли такими радужным. На нее уже давно смотрели косо на работе, теперь же и со стороны пациентов наблюдалось странное поведение. За несколько дней у нее на приеме успели оказаться двое представителя прессы, несколько фанатов Всемогущего с разными просьбами: как, например, достать автограф кумира и сделать совместно селфи, а также слегка экзальтированная дама с неясными претензиями. Были также охотники за сенсациями, которых можно было встретить в любом месте. Дошло до того, что она взяла отпуск и перестала выходить из дома без острой необходимости. Дома у нее тоже покоя не было. Тут уже потрудились ее знакомые и подруги. Каждый считал долгом отправлять ей ссылки форумов, где вовсю обсуждали их историю любви. Особо отличилась Химари, она не поленилась и сделала скриншоты, где особо ярые фанатки плакали кровавыми слезами и плевались ядом, обозначив все это двумя словами «завистливые твари». С их точки зрения Агури была никем иным, как «паразитка, которую интересует только слава героя».       — За что мне все это… — с содроганием, смотря, как вибрирует телефон, женщина обняла колени. Сегодня с утра она решила не смотреть на телефон и не отвечать на звонки. Как назло, гаджет не переставал вибрировать. Наконец, Агури решила выключить телефон от греха подальше, но в этот момент кто-то нажал на звонок входной двери. Она глубоко вздохнула и нехотя пошла к двери.       — Ну и кто тут… — она открыла дверь.       — Госпожа Котацу, не желаете ли… — стоящая за дверью молодая девушка оживилась, на ходу доставая из кармана диктофон.       — О боже, нет, прошу, уходите, — Агури захлопнула дверь. — Откуда они узнали мой адрес?       Она сделала несколько шагов в сторону комнаты, но опять раздался звонок двери. Женщина раздраженно вздохнула, надеясь, что пришедший уймется и уйдет. Но звонок повторился. И еще раз. И еще.       Внутреннее озверев, Агури рывком открыла дверь и почти заорала:       — Я же сказала, нет!       — Эм-м, но я же еще ничего тебе не предложил…       Подняв голову, Агури встретилась с удивленным взглядом ярко-голубых зрачков.       — Тошинори… прости! Я думала, что это опять та журналистка…       — Ясно. Можно войти?       — Д-да, конечно, — Агури отодвинулась в сторону, чтобы он вошел, и прежде, чем закрыть дверь, подозрительно осмотрела подъезд. Там было пусто.       — Я беспокоился, — после того как Агури закрыла дверь, Тошинори ответил на ее немой вопрос. — Сегодня выходной, я одолжил у Тсукаучи его машину, запланировал поездку за город, звоню тебе, а ты не отвечаешь. Что случилось?       — Лучше тебе не знать, — она вздохнула и направилась в кухню. — Будешь чаю?       — Нет, лучше собирайся и пошли, — Тошинори ткнул пальцем на наручные часы. — Время идет.       Агури скрестила руки на груди:       — Я не иду.       — Это ещё зачем?       — Не хочу, нет настроения.       Тошинори, подойдя к ней, взял ее лицо в ладони, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза:       — Прекрати уже волноваться из-за этих любителей сплетен. Господи, да из-за них я нормально видеться с тобой не могу!       Она без слов обняла его, прижимаясь всем телом и зажмурилась, чувствуя, что вот-вот заплачет. Тошинори в ответ тоже обнял ее, невесомо прикоснулся губами к волосам Агури.       — Потерпи, девочка моя, это скоро прекратится. Им это надоест.       — Я скучаю по прежним временам… Тогда некому и дела до меня не было. Никто не пялился на меня, никто не поливал меня грязью только за то, что я… — она закусила губу, чтобы не продолжать. Но Тошинори и без слов понял ее.       — Ладно, все, собирайся. Возражения не принимаются.       Агури, кивнув, ушла переодеться.       — Четырнадцатый этаж, серьезно? — пока они поднимались на лифте, Агури удивленно посмотрела на нажатую Тошинори кнопку.       — Я люблю высоту, — тот пафосно вскинул руку. — К тому же, это последний этаж, и никто тебя топить не станет.       Ожидавшая более пафосное объяснение женщина несколько секунд попыталась вникнуть в сказанное, после чего зажала рот руками и приглушенно захохотала.       Когда Тошинори открыл дверь своей квартиры, от плохого настроения Агури не осталось и следа.       — Это хорошая идея — посидеть у тебя, к тому же, ты сказал, что очень мало кто знает, где ты живешь.       — Это потому, что я большую часть времени провожу в Академии. Там для меня выделили комнату, как и другим преподавателям. Но… — он замялся. — Боюсь, из-за того, что я нечасто бываю здесь, квартира немного запущена…       — Это не беда, — она оглянулась вокруг. — Мило тут у тебя. Ладно, решено! Устраиваем генеральную уборку! Где тут у тебя чистящие средства?       Тошинори не успел опомниться, как Агури засучила рукава и направилась в сторону ванной комнаты.       — Надеюсь, у тебя есть пылесос, — с этими словами герой номер один был втянут в бытовой переполох. Агури с огромным рвением принялась за уборку и приказала ему, чтобы он снял шторы с карниза и вытряхнул с них пыль. А потом — чтобы занялся грязным бельем. И так далее. И так далее…       В процессе уборки в руки Тошинори попала старая коробка, где оказались фотографии. В голове вспыхнули воспоминания, связанные с детством, учебой, наставницей…       — Это что, твои старые снимки? — подошедшая сзади Агури положила подбородок на его плечо. — Ух ты, это что, средняя школа?       — Последний год… Тогда у меня была одна мечта — поступить в Юэй.       — Да, ты рассказывал мне об этом. — она взяла фото темноволосой женщины. — Это Нана? Какая же она красивая…       Они оба замолчали, перебирая снимки.       — Тошинори, я вот смотрю и думаю, что ты совсем не изменился.       — Ты шути, шути.       — Нет же! Ты все такое же лохматое недоразумение, как и сейчас! — она запустила пальцы в его волосы и нежно поцеловала в висок. — Так что, прошу, прекрати уже бездельничать и выброси мусор.       — О-ох, Агури, девочка моя, пожалей старика… — он попытался схватить Агури за руку, но она со смехом бросилась назад.       — Какой старик? Не вижу никакого старика. И вообще, что за чушь? С твоих слов выходит, что и я древняя старуха? — она грозно нахмурилась, подпирая кулачки по бокам.       — Нет, я не говорю, что ты стар… а… эээ… Скорее, я… — он растерялся, потому что не ожидал такого поворота. — Я же старше тебя на двенадцать лет…       — Хах! Это еще почему? Если быть точным, то ты старше меня на девять лет!       — Ты, конечно, могла бы быть права…       — Конечно, я права! Давай считать: тебе сорок, мне двадцать девять и скоро уже стукнет тридцать. А где тридцать, тут уже и тридцать один. Значит, девять лет и это не обсуждается. Ясно?       Тошинори с улыбкой покачал головой:       — Ясно тут одно: непобедимая женская логика.       Агури фыркнула:       — Иди уже мусор выброси, милый, хватит отлынивать. И еще, купи продуктов, чтобы приготовить ужин, а то в холодильнике ничего нет.       — Я закажу еду, тут есть одно место… Все, иду-иду, — он встал с места.       К концу дня уборка была закончена. Агури, закончив дела на кухне, зашла в салон и там подсела к Тошинори на диван.       — Как я устала… сил уже не осталось.       Мужчина обнял ее и притянул к себе поближе:       — Это неудивительно, потому что ты так воодушевилась мыслью очистить все, что даже потолки вымыла. Не так я представлял выходной день, проведенный с тобой, не так.       — Это называется суровая реальность, Тошинори. Но признайся, теперь тут так уютно… чисто… — она подавила зевоту.       — Рядом с тобой все красиво.       Агури молча обняла его, устраиваясь поудобнее. Так они и посидели, молча, чувствуя тепло друг друга, до того, как уснули в обнимку.       Когда Агури проснулась, было где-то половина девятого утра. Она лежала на диване, заботливо укрытая пледом. Со стороны коридора слышались звон ключей и шуршание пакетов. Она встала и вышла из комнаты.       — Доброе утро, — держа в руках пару пакетов с покупками, Тошинори направился в сторону кухни. — Как спалось?       — Просто прекрасно, — женщина прислонила плечо к косяку кухонной двери, наблюдая, как ее любимый ищет кое-что среди покупок.       — Я подумал, раз ты здесь, необходимо купить продукты. Разные мелочи… а, вот ты где! — он подошел к Агури. — Я купил для тебя зубную щетку.       Она почувствовала, что улыбается абсолютно глупо, но кого это беспокоит? Агури была счастлива. Она взяла Тошинори за руки, смотря ему в глаза с любовью:       — Я все еще не верю в то, что нашла такого человека, как ты, Тошинори…       — Я тоже люблю тебя. И раз тут такой разговор… Агури, оставайся со мной, здесь, навсегда.       — Тошинори. Я люблю тебя. Бесконечно нежно. И я всегда буду с тобой…