Любовь из ниоткуда

      Проклятый квартал в юге Токио имел очень дурную славу. Говорили, что тут произошли массовые убийства, с особо жесткими способами, и остальное население, испугавшись гнева беспокойных юрэй*, предпочла покинуть свои дома. Их вера на мстительных духов была настолько сильна, что, несмотря на сильное переселение мегаполиса, никто не хотел селиться в этих домах. Даже деловые предприниматели не сумели снять дурную славу этого квартала, и по слухам это место стало излюбленным для темных личностей. В итоге, либо из-за страха перед юрэй, либо из-за нежелания связаться с криминалом попытки сунуться сюда уже давно были прекращены, порой даже про-герои отказывались посетить это место.       Тсукаучи затормозил машину на одной из улиц.       — Теперь нам надо найти этот склад. Идея разделиться и искать поодиночке отклоняется сразу, я тебя одного не отпущу. И не смотри на меня так, — увидев, как Тошинори нахмурился, он протестующе поднял руки. — Мы не знаем, что этот мерзавец задумал.       — Квартал не маленький, тут много самых разных складов, сколько времени пройдет, пока мы будем… — Тошинори ударил кулаком по своему колену. — А тем временем она… она… У меня сердце разрывается, когда я думаю, что… — он резко замолчал, сжимая зубы так, что Наомасе почудился их хруст. — Бог мой, что я несу. Ты прав, мы должны держаться вместе. Я не могу позволить, чтобы по моей глупости пострадал еще кто-нибудь.       — У меня тут должен был запасной бронежилет…       — Времени в обрез. И я думаю, что Ясуши затеял это не для того, чтобы убить кого-то из нас. Он смог бы это сделать и в Сидзуока. Просто найдем этот чертов склад.       Тсукаучи, хоть и был с этим несогласен, зная характер друга-напарника уже долгие годы, просто достал оружие, наспех проверяя его и вышел из машины.       Следующие полчаса двое мужчин обошли несколько мест, где по их соображениям могли бы держать Агури. Казалось бы, удача отвернулась от них, но, исследуя один из брошеных продовольственных складов, в неосвещенном углу они заметили связанную фигуру женщины. Она сидела на полу, низко опустив голову; длинные, темные волосы скрывали лицо.       Тошинори, увидев это, остановился как вкопанный, прошептал:       — Это же она, да?       — Как же мне это не нравится, — ответил Наомаса. — Агури-тян!       — Агури! — Тошинори дернулся вперед. — Почему она не отвечает?!       — Постой! Осторожно! — предупредил полицейский, но Всемогущий, забыв обо всем, бросился в сторону женщины, падая перед ним на колени, и потянул руку:       — Что с тобой, Агури?       Как только его рука коснулась плеча женщины, она упала на бок. Длинные волосы соскользнули, обнажая голый череп пластического манекена. Подошедший полицейский закрыл глаза, чтобы не увидеть, как загоравшая надежда в глазах друга превращается в глубокую болезненную безнадежность.       — Ясуши! Son of a b…** — яростно-безысходный рык прервался сильным кашлем. Тошинори оперся обеими руками об пол, задыхаясь, безумно смотря перед собой, непроизвольно скребя ногтями пыльные доски. Тсукаучи бросился к нему, помогая встать.       — Я… я в порядке, — похрипел Тошинори, достав из кармана носовой платок, вытер с губ кровь. Прислонился к стене, закрыв глаза, попытался отдышаться.       Наомаса отошел в сторону, взял из кармана пальто пачку сигарет и зажигалку, закурил. Жадно выдохнул горький дым, мысленно кроя матом злодея и его приспешников. Это выходка с манекеном — уже чересчур. И если у него до этого момента были кое-какие соображения насчет мотивов Ясуши, теперь все запуталось еще больше.       — Дай закурить, — послышался голос рядом. Он повернулся в сторону друга, присмотрелся в бледное, худое лицо, в след крови на уголке рта, потом посмотрел на тлеющую сигарету в руке.       — Нет. Тебе нельзя, — бросил окурок на землю и затоптал. — Я тоже больше не буду курить.       Сказав это, Тсукаучи скомкал пачку и швырнул в сторону. Пробормотал «извини», не найдя смелости посмотреть другу в глаза. Всемогущий еле слышно вздохнул.       — Идем отсюда.       Тут в тишине склада раздалась трель мобильного телефона. Мужчины посмотрели друг на друга:       — Твой?       — Нет, не мой.       Тошинори посмотрел в сторону манекена, узнавая на нем кашемировое пальто Агури, отчего в груди болезненно кольнуло, и сделал шаг в ту сторону.       — Кажется, звонок идет отсюда.       Он наклонился, взяв в руки пальто, и достал из его кармана телефон. Звонок оборвался, но спустя несколько секунд на экране вновь высветилась надпись: «Отвечайте. Немедленно». Он показал экран Тсукаучи. Полицейский рассеянно посмотрел на телефон и ответил:       — Ответим. Поставь, пожалуйста, на громкую связь.       Тошинори кивнул и провел пальцем по экрану, отвечая на звонок. На том конце было тихо, оба мужчины тоже без единого звука уставились в телефон. В динамике что-то зашуршало, послышался немного растерянный голос:       — Эй, ну вы там признак жизни хоть дайте!       — Ясуши! — почти одновременно выдохнули они. Тошинори с ненавистью сжал гаджет в руке, сожалея, что никак не может добраться до этого мерзавца.       — Отвечай быстро, где Агури и что ты с ней сделал?       — Агури? Да тут, спит рядом с мной. Вроде.       — Что ты сделал с ней, гаденыш?! Знай, если ты даже кончиком своего гребаного пальца дотронулся до нее, я от тебя и мокрого места не оставлю!       — Воу, воу, полегче, папаша. Ничего я с твоей зазнобой не сделал, наоборот, был образцом галантности и вежливости. Боюсь, после этого она даже влюбится в меня, Стокгольмский синдром, все такое…       Тсукаучи сжал запястье Всемогущего, смотря ему в глаза. В его взгляде открыто читалось предупреждение: «Он тебя провоцирует».       Тошинори сомкнул веки, мысленно приказал себе успокоиться. Потом, собравшись с мыслями, сказал:       — Что ты хочешь от меня, Ясуши? Что тебе надо? Тебе нужны деньги? Сколько? Миллион, пять миллионов, десять? Скажи, и я заплачу тебе.       — А во сколько ты оценишь жизнь своей ненаглядной?       — Человеческую жизнь не измеряют деньгами.       — Фе-е-е, — протянул Ясуши. — Пустые слова, пустые. Так вот, дорогие мои, деньги мне не нужны. У меня другие требования. Были, если вы помните. Можете оставить Тартар и ВЗО себе, если так ими дорожите. Но Агури останется у меня. Скажем, как военный трофей. Должен же я получить выгоду из этого дела…       — Ясуши!       — Но никто не может дать вам гарантию, что это не очередная моя ложь, — злодей ничуть не смутился от гневных возгласов своих собеседников. — Может, я так говорю, чтобы вы потеряли бдительность и ослабили охрану, а тут я приведу в действие задуманное. Кто знает?       — Ясуши, черт бы тебя побрал, что тебе в конце концов надо? — в этот раз не выдержал Тсукаучи.       — Не ясно что ли? Я требую войну. Найдите меня. Победите. Забирайте Агури. Если сумеете, конечно. Посмотрим, кто будет готов помочь вам из всей этой геройской братии. И да, насчет взрывчатки. Я про это тоже солгал. Признайтесь, я вас сильно напугал?       Телефон в руках Тошинори коротко хрустнул, по экрану пошли трещины. — Чертов… ублюдок, — гаджет полетел в противоположную стену. Тотчас же он спохватился, бросаясь за ним, в спешке собирая отлетевшие в разные стороны детали.       — Я идиот, — глухо пробормотал он. — Ведь можно же было отследить звонок… — дрожащими руками собрал телефон, с нетерпением ожидая загрузки программы. Телефон коротко завибрировал и экран засветился. Тошинори облегченно вздохнул, протягивая гаджет Тсукаучи. — Работает.       — Скорее всего, Ясуши позаботился, чтобы звонок не могли отследить. Но все равно мы попытаемся что-то узнать. — Тсукаучи взял телефон, аккуратно заворачивая его в платок, положил в карман. — Нет, я категорически не понимаю мотивов…       Он смущенно замолчал, увидев, что Тошинори рассеянно гладит пальцами ткань пальто и не слушает его, витая мысленно где-то далеко. Полицейский отвернулся, подойдя к лежавшему на поле муляжу, осматривая детали. Это занятие прервал Тошинори, который окликнул его:       — Извини, я немного отвлекся. Ты что-то говорил?       — Нет, ничего, — ответил Наомаса. — Думаю, что нам тут уже нечего делать. Я попрошу коллег из токийской полиции, чтобы они провели тут экспертизу и отправили нам итоги… и прочие формальности. А нам в скором времени надо выяснить, где Ясуши прячет Агури-тян.

***

      Агури точно не помнила — она умудрилась уснуть, несмотря на сильную головную боль — или попросту потеряла сознание от этой самой боли; но когда она очнулась, короткий зимний день близился к концу. Она с облегчением поняла, что сегодняшний приступ мигрени отступил, но приятное с этим закончилось — в нос ударил резкий запах мужского парфюма, когда дверь машины с ее стороны открылась.       — Мы на месте, — жестом гостеприимного хозяина Ясуши обвел рукой двор, где автомобили остановились. — Как спалось?       «Лучше бы я вообще не проснулась», — пронеслось в голове Агури, пока она выходила из машины. Пока она спала, тело онемело и теперь ее будто кололи мелкими иглами. Она оглянулась, узнавая дом, из которого они утром выезжали. «И в чем был смысл тащиться в Токио?»       Будто прочитав ее мысли, злодей засунул руки в карман, и, качаясь на пятках, сказал:       — Тебе интересно, зачем мы снова вернулись в Сидзуока, к тому же, на место, где нас будут искать в первую очередь? Ну, могу лишь сказать, что это часть великого плана, — тот, вспомнив кое-что, скривился. — Увы, часть плана я не сумел выполнить. Хочешь, поделюсь секретом?       Он подошел к Агури вплотную и, понизив голос, сказал:       — Кое-кто хочет, чтобы ты уже была мертва. Этот кто-то очень сильно хочет, чтобы Всемогущий страдал.       Агури невольно посмотрела ему в глаза. Она опешила, на короткий миг заметив его мрачный взгляд, но Ясуши сразу же вернул на место дурашливую маску.       — Не хочешь шоколадку? — он вытащил руку из кармана и протянул ей несколько маленьких плиток шоколада в темной обертке.       Агури, сердито засопев, отвернулась, вполуха слыша насмешливый голос Ясуши:       — Ну да, ну да, пошел я к черту, — проходя мимо ее, повелел: — Следуй за мной. Агури снова заперли во вчерашней комнате, где она наконец осталась одна.       Слова Ясуши про то, что кто-то хочет причинить боль Всемогущему, сильно ее обеспокоили. Агури, хоть и не очень, но достаточно успела узнать характер Тошинори, чтобы понять: несмотря на разрыв в их отношениях, случись с ней что-то — он этого себе не простит. И это только усилится, если он будет считать, что это произошло по его вине.       — Он пытался защитить меня! — Агури бессильно опустилась на кровать. Вопрос, который мучил ее все это время, имел один-единственный банальный ответ: Тошинори думал, что если держаться от нее подальше, Агури ничего не будет грозить. Но это не сработало. И теперь неизвестный враг, что имел зуб на Всемогущего, мастерски этим пользовался.       Агури ничего не оставалось, кроме как умолять высшие силы, чтобы Тошинори не пострадал из-за нее. И как бы она не отгоняла от себя мысль о том, что его могут убить… нет, такого она не переживет. Только не это.       — Ками-сама, только не это, умоляю, только не это… — шептала она неизвестно уже какое время, когда дверь беззвучно открылась, и в комнату вошел утренний знакомый — зеленоглазый брюнет в очках. Он снова держал в руках поднос с едой.       — Ваш ужин, — неуверенно сказал он, взглядом выискивая место, куда положить поднос. Дышал он прерывисто, как будто его гоняли монстры, прежде чем он вошел в комнату.       Агури никогда не хвасталась тем, что у нее чересчур развита врачебная интуиция, но что-то в этом парне ее насторожило — слишком уж заторможенный взгляд, неестественный румянец, одышка… Не отдавая себе отчета в действиях, она за пару шагов пересекла расстояние между ними и приложила ладонь к лбу парня. Тот от внезапности отшатнулся, чуть не опрокинул поднос, испуганно вытаращился на нее.       — У тебя температура, — Агури нахмурилась. — Твой «сиятельный» босс слепой, не видит, что ты еле стоишь на ногах?       — Н-ничего серьезного, госпожа, — пробормотал тот, наконец ставя поднос на стул, при том едва не смахнув все его содержимое на пол. — Я п-пойду… Вы ешьте. Я потом приду… еще.       — Ты болен, ты это понимаешь?! — Агури повысила голос. — Тебе нужно срочно оказать медицинскую помощь!       Парень спрятал руки за спиной, помотал головой:       — Нет, вс-все хорошо, я в порядке… — он рванул к двери, и Агури чисто на рефлексах схватила его за левую руку, пытаясь остановить. Другой рукой она схватила предплечья юноши, и в тот момент он болезненно вскрикнул, пошатнулся, чуть не упав.       — Что это?! — воскликнула она и, не обращая внимания на слабое сопротивление, оттянула рукав свитера наверх. — Ох, черт побери, — не сдержавшись, выругалась она, увидев вздутую, багрово-синюшную, широкую рану на предплечье парня.       — Госпожа, отпустите меня, — взмолился он, не прекращая слабо выдергивать руку из хватки Агури. — Это обычная рана, сама заживет, не стоит об этом беспокоиться…       — Не стоит? Не стоит?! Да это загноение раны последней стадии, ты, идиот! Ты можешь умереть, если вовремя не лечить это! Мне что, позвать твоего босса?       — Нет, нет, не надо! Просто…       С стороны двери послышался голос Ясуши:       — Ну честное слово, не ожидал, что ты будешь приставать к Хари-куну.       Они оба уставились на злодея, Хари-кун с испугом, Агури возмущенно.       — Что? — тот в легком недоумении поднял брови.       — Твой подчиненный идиот, вот что! — Агури демонстративно сунула под нос Ясуши руку парня. Хари-кун обреченно вздохнул и зажмурился.       — Тааак… — Ясуши недобро прищурился. — И сколько раз мне надо повторять, чтобы ты прекращал тренироваться с мечами, тупая ты голова? Надеюсь, что это будет тебе уроком.       — Это все?       — А что еще? Ну да, выглядит паршиво, но и не такие раны видел. Само заживет.       Агури чуть не задохнулась от возмущения:       — Оно и видно, что вас штопали исключительно подпольные любители, иначе бы ты знал, что это, — она осторожно ткнула пальцем вздувшую рану. — Называется сепсисом и вызывает заражение крови, после чего в скором времени может наступить смерть! Поэтому, будет хорошо, если вы отнесете его в больницу, где ему окажут необходимую помощь.       — Может мне еще и полицию сюда вызвать, чтобы не утруждали себя нашим поиском?       Тут несмело подал голос Хари-кун:       — Может, я пойду?       — Никуда ты не идешь, — отрезала Агури. Она осознавала ситуацию, в которую загнала себя, но понимала — если не сможет помочь этому пареньку и с ним случится что-то плохое, она больше не сможет спокойно жить. История с Ханой повторялась, она очередной раз вынуждена была смотреть, как умирает больной, кому она могла бы помочь.       — Ясуши-сан, пожалуйста, — она заставила себя успокоиться и скрыть в своем голосе ненависть, которую испытывала к злодею. — Если вы хоть немного цените жизнь своих подчиненных, то позвольте мне помочь ему.       Ясуши внимательно посмотрел ей в глаза, потом как-то злорадно оскалился:       — Какой голосок, какие слова… Какая мысль родилась в твоей прелестной головке, милая? Так вот, знай, дорогуша, у тебя ни-хре-на не выйдет!       Агури разозлилась:       — Господи, почему же ты не понимаешь?! Он ранен, ему плохо, ему надо помочь! И я могу это сделать, я же врач! Ладно, ты не хочешь, чтобы тебя нашли, схватили, хорошо, я понимаю, но что тебе мешает достать немного медикаментов и позволить мне очистить рану и оказать первую помощь? Что мешает тебе просто поверить мне?       — Что мешает? — он вновь подошел к ним вплотную, отчего Агури невольно попыталась прикрыть собой Хари-куна, который пошатнулся, со всех сил пытаясь остаться на ногах. — Все мне мешает, все! Я не рос в цветочном саду как ты, принцесса! Я выживал, черт побери, каждый чертов день я пытался дожить до следующего дня! Я каждую ночь ожидал удар со спины! Я не привык к добрым жестам, потому что под ним всегда находил подвох, понятно?!       — Понятно лишь одно, — Агури вздохнула. — Ты просто потерянный мальчишка.       Ясуши злобно рявкнул, круто повернувшись над пятками и вышел из комнаты, со всей силы хлопнув дверью. Агури невольно положила руку на грудь, чувствуя, как бешено колотится сердце, что не было удивительно — такой сильный ужас она испытала от этого разговора со злодеем. Она помнила, как хладнокровно Ясуши убил двоих дорожных инспекторов, осознавала, что убить для него — пустяковое дело.       «Ну и пусть убьет, к черту все», — прошептала она себе и переключилась на Хари-куна.       — Не стой на ногах, вот кровать, полежи, — она несильно подтолкнула его в нужную сторону. — Надо придумать, как тебе помочь…       Дверь с грохотом распахнулась, заставляя их обоих подпрыгнуть от страха, открывая взор на взъерошенного и злого как дьявол Ясуши. Он стремительно подошел к Агури и протянул ей ручку и блокнот:       — На, пиши, что тебе необходимо из лекарств, и смотри, чтобы без фокусов! Потому что я каждую секунду могу передумать.       Агури на миг потеряно поглазела на руку с зажатым в нем письменными принадлежностями. Поняв, что это не шутка, она быстро схватила их, попутно вспоминая необходимое.       — Мне еще понадобится хирургические ножницы, игла, нить для наложения швов, маска… — сказала она, протягивая бумагу Ясуши.       Он закатил глаза:       — Женщина, я сказал, пиши тут все, что тебе необходимо, я что, похож на аптекаря?!       Она неосознанно покачала головой и, закусив губу, вернулась к записке. Когда Агури второй раз отдала бумаги Ясуши, он бегло осмотрел лист и спросил:       — Это все? — получив утвердительный ответ, он потребовал вернуть ручку и блокнот, и вновь демонстративно, хлопнув дверью, вышел. Послышался щелчок замка.       — Теперь ясно, почему тут у вас двери по европейскому стилю, с сёдзи*** особо-то не хлопнешь, — увидев слабую улыбку Хари-куна, она аккуратно поинтересовалась: — Он у вас всегда такой психованный?       Тот неопределенно пожал плечами:       — Обычно когда сильно злится. А разозлить его очень просто. Так что, да, почти все всегда. Ой, — он виновато потупился, поняв, что сболтнул лишнего.       Агури нервно засмеялась:       — Не бойся, я тебя не сдам.       Она подошла к парню, который попытался встать, и шикнула на него:       — Чего тебе не лежится, ребенок? Успокойся уже, — она отвела с его лба прилипшую от пота челку и снова потрогала лоб, потом пощупала пульс. Вздохнула, отойдя в сторону. Ее определенно ждала трудная ночь.