***
Агури вытерла глаза и встала с пола. Нога затекла и она, морщась, заковыляла в сторону кровати, неловко опустилась на нее. Как бы она не пыталась игнорировать начинающую мигрень, но стучащая боль в левой стороне головы крепчала с каждой минутой. Тошнота, связанная с мигренью, опять дала о себе знать — а затхлый запах дешевой гостиничной комнаты только добавлял страданий. Она сжала руками виски, желая, чтобы все происходящее оказалось кошмаром, и от этого кошмара можно было бы избавиться, проснувшись. Но, увы, все было реальным до тошноты. — Что бы ты провалился, Ясуши… — Агури застонала. «Наверное, уже все родные знают, что я… меня… Бедный папа, как он сейчас? Мама, Мамору… Макиэ… Химари… Он. Черт побери, Агури, перестань уже думать о нем! Между вами все конечно…» Она встала и поплелась в сторону ванной комнаты. Там она открыла холодную воду и начала умываться. Ей не хотелось радовать злодея покрасневшими и опухшими глазами. К тому же, ледяная вода хоть немного, но отвлекала от мыслей. — Ох, как же болит голова… — она вздохнула и вытерла руки бумажными салфетками. Непроизвольно начала тереть лоб в надежде, что боль утихнет. Сейчас бы болеутоляющее, а то ей мучиться и мучиться неизвестно еще сколько. — Эй. Ты где? — снаружи послышался голос злодея, которого она уже успела возненавидеть до глубины души. Агури раздраженно вздохнула. — Даже тут от тебя спасения нет… — и молча вышла из ванной. Ясуши стоял посередине комнаты. Он уже переоделся в серую куртку с меховым воротником. В руках держал красный пуховик. — Одевайся, мы уходим. Агури так же молча подошла и выдернула из его рук верхнюю одежду. — Капюшон не забудь накинуть, — злодей улыбнулся ей, пряча руки в карманах. Агури выполнила все его требования и подошла к двери. — Идем? — спросил Акио и потянул к ней руку, но она отпрянула от него в сторону. На это Ясуши хмыкнул и открыл дверь, жестом приглашая Агури выйти первой. Она даже не удивилась, увидев, что около двери крутится один из людей злодея. «Все ради того, чтобы одна беззащитная женщина даже не думала про побег», — с долей иронии подумала она. Они спустились на первый этаж, где прибавилось посетителей, и покинули гостиницу. Спорткар Ясуши исчез. Остались две других машины, которые сопровождали их всю дорогу. Ясуши подошел и открыл заднюю дверь одного из двух внедорожников: — Прошу вот сюда, милая. После того, как Агури села в машину, он тоже сел рядом с ней, и автомобили тронулись с места. Агури надвинула капюшон до самых глаз и забилась в угол сиденья в надежде, что теперь-то до конца поездки ее никто не потревожит. Но у злодея на этот счет были другие взгляды. — Интересно, чем ты привлекла Всемогущего? «Отвали», — подумала Агури. — Ну, ты-то ясно, зачем на него запала — богатый, знаменитый, не мужчина, а мечта. Надеялась, что будет дарить бриллианты от Graff, всякие безделушки от Tiffany, Mikimoto, Cartier, **** айфоны, автомобили, шмотки. Я прав? Ради этого можно и потерпеть его внешность. Ты — обычная фифа, даже если строишь из себя этакого невинного ангела. Твой папик тоже хорош. Самоутверждается насчет молодой любовницы. Но ведь мог и найти еще моложе. Рыженькую какую-нибудь или блондинку… — Заткнись, — Агури вяло огрызнулась. Ни на что другое у нее уже сил не хватило. — Что, правда глаз режет? Уж поверь мне, дорогая, таких, как вы, я наизусть знаю. Конечно, неприятно, когда обзывают меркантильной, но это правда. Не осуждаю. Деньги — это сила. Все хотят жить в достатке, и я не исключение. Но у денег один недостаток — их всегда не хватает. — Если ты все меришь деньгами, то это твои проблемы, — ответила она, надеясь, что со своим тоном покажет этой зануде нежелание пообщаться с ним. — Ооо, очередная поклонница «Любовь деньгами не измерить», — тот коротко свистнул. — Так зачем он дал тебе от ворот поворот? Агури закатила глаза, раздраженно думая, что черт ее дернул рассказать про расставание с… Она глубоко вздохнула. — Скажи мне, если ты не веришь в любовь, привязанность и в другие человеческие чувства, то почему твой выбор пал на меня? — морщась от стучащей боли и машинально потирая лоб, спросила она у злодея. — Почему ты уверен, что кому-то будет до меня дело, конечно, исходя из твоей логики? — Потому что, моя дорогая, твой бывший любовник не захочет, чтобы он упал на глазах публики. Какой он идеальный герой, пример для подражания, если ему наплевать с высокой колокольни на спасение дамы сердца? Репутация, вот что для него важно. И ради репутации он будет плясать под мою дудку, а не ради всей этой романтической чепухи. Агури снова натянула капюшон до глаз и отвернулась к окну. «Он не такой. Тошинори не такой», — она мысленно ответила ему. Удивительно, но Ясуши тоже заткнулся, и Агури чуть не поблагодарила его за это. За неполный день, проведенный с ним, она уже успела возненавидеть в общем-то приятный, с бархатистыми нотками голос Ясуши, и от порыва задушить этого гада, пока он заливался соловьем, ее воздержал только инстинкт самосохранения. Слышать от такого мерзавца нелестные слова на адрес То… Всемогущего было неприятно, и, несмотря на то, что она уже сотый раз запрещала себе думать о нем, ее сердце сжалось от воспоминаний, когда Агури увидела за странноватым и невзрачным обликом Тошинори огромное сердце, полное сострадания и любви к всему миру. Тогда и в ее сердце проросли первые семена оказавшейся такой болезненной любви. Это произошло после их первого почти-свидания — тогда Тошинори показался ей приятным собеседником, но в нем все еще чувствовалось некое… смущение? Короче говоря, если бы сама Агури не решилась продолжить с ним знакомство, то, скорее всего, ничего из сейчас происходящего не случилось бы. И встретившись случайно в одном из продуктовых магазинов, они бы просто поздоровались друг с другом и на этом все. Но тогда Агури решила, что надо непременно поговорить о погоде с новым знакомым. Из чего и узнала, что Тошинори собирается навестить детей, мать которых вчера попала в больницу. — Вы всегда в эпицентре катастрофы, — Агури подавила смешок. — Я не удивлюсь, если окажется, что у вас имеется геройская маска с плащом… — она не сдержалась и засмеялась. — Простите, прошу вас, иногда я несу откровенный бред. Я не должна была это говорить, это звучало как издевательство. Простите меня. Она поклонилась ему. — Вы что, — Тошинори помахал руками, чуть не уронив товары с полки. — Я не скрываю, что хобби у меня такое — спасать котов и девушек. Скажем так, я Всемогущий местного разлива. Агури прыснула, прикрыла рукой рот и покачала головой. — Так вы говорите, что у этой женщины не было близких, кто бы позаботился о её детях? — Только муж, который разнорабочий и сейчас работает в другом городе. Ему сообщили о случившимся, детьми конечно же интересуются органы опеки, но они заботятся не только о них. Ну, а я ничего не теряю, помогая им чем могу, —он заплатил за покупки, и они покинули магазин. — Их мама, будучи тяжело раненной, только думала о детях — просила всех поблизости, чтобы они позаботились о них. — Материнское сердце… — Агури отобрала от него два пакета и зашагала рядом с Тошинори. — У нас тоже бывали такие случаи, когда я работала в скорой помощи. Мы тоже пытались чем-то помочь в таких случаях. Бывали дети, старые люди, инвалиды… Радует, что не все равнодушны человеческому горю. Так, беседуя, они дошли до дома, где жили дети. Дверь им открыл растерянный мальчик девять-десяти лет. Из его слов выяснилось, что его сестренка вчера выпила холодную воду, и теперь у нее температура. Хотя и мальчик был испуган, растерян, он пытался казаться независимым, взрослым — и кажется, не хотел пускать незнакомых в дом. Тошинори мягко усмехнулся и сообщил ребенку, что он пришел по просьбе его матери. Агури невольно восхитилась его манере общения с детьми — мягко и убедительно, он присел на корточки перед мальчиком и на равных объяснил причину своего визита. После этого мальчик перестал смотреть на них волком, а спустя несколько минут уже хвостиком преследовал Тошинори. Агури проверила состояние девочки — ничего серьезного не было, но она на всякий случай отправила Тошинори за лекарством, а сама взялась приготовить детям есть. Пока они были заняты с детьми, пришел их отец, который сначала принял их за каких-то извращенцев, но им удалось убедить его в обратном. Уходя, им пришлось дать слово, что они снова придут их навестить. — Вы отлично ладите с детьми, — сказала Агури с улыбкой. — Малышка Орё никак не хотела вас отпускать. — Дети — они такие: их любовь безгранична и бескорыстна. Увы, что не все это могут оценить. Агури, я очень благодарен вам, что вы сегодня были с мной. Один я наверное не справился бы с болезнью малышки. — Пустяки, — она задумчиво начала перебирать кончик косы. — Я тоже благодарна вам. Тошинори замедлил шаг: — Агури, тут такое дело… думаю, что нас можно считать друзьями? — После нашего сегодняшнего приключения, считаю, что нас можно считать довольно близкими друзьями. — Тогда как насчет того, чтобы перестать «вы»кать друг другу? — Не вижу причин для отказа. — Хорошо, — он облегченно выдохнул. — Уже темнеет. В… ты не против, если я провожу тебя до дома? — Нет, можете… можешь проводить. Агури вздохнула. Кто бы там чего бы не говорил, но это не изменяло того факта, что Тошинори Яги был самым потрясающим человеком, которого она знала. Знала и любила. Безнадежно.***
«Чертов идиот», — Тошинори так сильно сжал руки в кулак, что костяшки пальцев побелели. Он ведь знал, знал, что в его проклятой жизни нет места для любви! Всю свою жизнь он был магнитом для бед. Когда он решился расстаться с Агури, он пытался также защитить ее от такого поворота. Но он не сумел. Потому что вел себя эгоистично. Потому что ему было с ней хорошо. Она стала его слабостью. И теперь она превратилась в мишень для тех, кто так или иначе имел зуб на Всемогущего. Но он не хотел думать об этом когда… да каждый день, проведенный с ней, он не хотел думать, что Агури может оказаться в опасности. Воспоминания причиняли боль, но Тошинори не желал избавиться от них. По факту, это было единственное, что осталось ему. И он вспомнил: В тот день Тошинори вернулся домой раньше Агури — дела в Академии удалось закончить в короткий срок. Придя домой, он снял верхнюю одежду, умылся и потом с удовлетворенным вздохом уселся на диван в гостиной. Удивительно, как с появлением в его жизни Агури, все вокруг стало как-то более… похожим на дом? Ну, в крайнем случае, его двухкомнатная квартира на четырнадцатом этаже перестала напоминать безликий номер гостиницы, в которую приходят, чтобы заночевать. Теперь сюда хотелось возвращаться — почувствовать тепло, надышаться особым, домашним запахом: одновременно и чай и кофе, горячая выпечка и еще что-то, но сразу понятно — это запах дома. Даже лампы стали светить по-другому. Блестяще-ярко, когда все лампы горят и приглушенно-уютно, когда светит один-единственный ночник. Он невольно улыбнулся, увидев, что Агури забыла убрать свою кружку со стола. Тошинори встал, чтобы убрать кружку и нахмурился, заметив, что остывшее кофе в посуде едва пригублена — она снова ушла на работу, не позавтракав. Его догадка подтвердилась, когда Тошинори на кухне открыл холодильник и увидел в пластическом контейнере нетронутую порцию омлета с сыром. Там же и рядом в другом контейнере ожидал своей очередь мясной фарш, оставленный Агури разморозиться. Недолго думая, Тошинори взял мясо с полки и поставил сковородку на плиту. Благо и остальные ингредиенты для приготовления ужина имелись дома — он с некоторым стыдом признался самому себе, что идти в маркет ему немного лень. Справиться с любознательными подростками не было трудным, нет, Тошинори нравилось их учить, но все же немного… утомляло. Когда в кастрюле вовсю кипела вода, а соус был почти готов, входная дверь открылась, послышался звук каблучков, а потом и немного удивленный голос Агури: — Тошинори, ты уже пришел? — Да, я сегодня сбежал с уроков, — он ответил из кухни. — Очень смешно, — послышался короткий смешок, и Агури заглянула в кухню. — А чем это так вкусно пахнет? — Подходи, — Тошинори позвал ее к себе и зачерпнул деревянной ложкой немного соуса, протягивая ей. — Попробуй. Но сразу же дернул руку назад, вспомнив, что соус горячий. Подул пару раз, и вновь предложил Агури попробовать. — Вкусно, — она задумчиво провела языком по губам. — Что тут? — Не могу сказать, это секрет шеф-повара, — Тошинори лукаво улыбнулся. — Я научился этому еще когда учился в Америке. От первых рук, так сказать. Теперь это блюдо носит гордое название «спагетти с фрикадельками и соусом шефа Антонио Паурэтти», хотя тогда Антонио работал обычном официантом. — Какие у тебя знаменитые друзья, — Агури краем глаза посмотрела в сторону плиты. — Ну, не без этого, — он гордо вздернул подбородок и тотчас же спохватился. — Совсем забыл про спагетти! — Спасибо, — Агури привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Пойду помыть руки. Тебе нужна помощь? — Нет, я почти все закончил. Агури покинула кухню, а Тошинори проводил ее взглядом. Он заметил, что непослушные пряди как обычно выбились из прически Агури, отчего ее длинная коса выглядела растрепанной, но даже в этом было свое очарование. Хотелось обнять ее, крепко-крепко, и сказать, как же оказывается сильно он ее любит. «А что, вполне осуществимо», — подумал Тошинори, выходя из кухни. Агури угодила в его объятия прямо у выхода из ванной. — Ай! Тошинори, что ты творишь? — от неожиданности она слегка вздрогнула. — Люблю тебя, — выдохнул он в каштановую макушку, обнимая и крепко прижимая любимую к себе. — Сумасшедший, — со смехом в голосе ответила она и в ответ обняла Тошинори. А теперь по его вине Агури оказалась на волоске от смерти. Тсукаучи остановил машину и посмотрел на него: — Мы на месте.