Любовь из ниоткуда

      Ками-сама, как же он надеялся, что больше ногой не ступить на этот богом забытый остров! Ясуши злобно усмехнулся — черт бы побрал эту женщину с её героем-любовником. Одни только неприятности от них, и теперь он вынужден спрятаться в своём личном аду, пока все не уляжется.       Шагая по улицам городка, где прошли его детские годы, он пытался выкинуть из головы воспоминания, но, увидев небольшой магазинчик, он остановился как вкопанный — в памяти с болью вспыхнула воспоминания о том дне.       Иошинори увидел сестру раньше, чем она заметила его и вальяжной походкой подошёл к ней. С его одеждой с чужих плеч и растоптанными кедами на несколько размер больше, это выглядело бы комично, но мальчик предпочитал не обращать на это внимания.       — Чего тебе, малявка? — он с ухмылкой поглядел на неё. Йоко отдышалась и скороговоркой выпалила:       — Иоши, мама сказала, чтобы ты купил что-то поесть!       — Деньги дала? — деловито поинтересовался он.       Йоко опустила глаза.       — Нет…       Иошинори нахмурился.       — Ла-адно, — потянул он, качаясь на пятках. — Что нибудь сообразим.       Он начал рыться в карманах, достав оттуда мелочью немного денег.       — Хм, негусто… Сегодня машин в мойке было мало. Но думаю, что на лапшу хватит. Пошли, малявка!       Они направились в небольшой магазинчик в поблизости. Пока Иошинори выбирал лапшу быстрого приготовления подешевле, Йоко крутилась возле полки с разными сладостями. За ними недобрым взглядом наблюдал продавец, а заодно и хозяин магазина.       — Триста семьдесят йен, — озвучил он, глядя на поставленный на прилавок двое пакета.       Иошинори поставил деньги рядом с пакетами с лапшой, забрал покупку.       — Что, твоя мамаша опять все деньги на наркоту спустила?       — Тебе-то какое дело, — огрызнулся мальчик, беря сестру за руку. — Идём, Йоко.       — А ну стоять, — хозяин вышел из-за прилавка. — Так, девка, покажи-ка что у тебя в кармане!       Йоко замерла, с испугом смотря на брата. Тем временем мужчина продолжал наступать:       — А ну живо выверни карманы!       — Я… я ничего не брала… — с трясушим голосом всхлипнула девочка.       — Так покажи!       — Покажи, Йоко, не бойся, — брат слегка толкнул ее вперёд.       Она с мольбой посмотрела на брата, тот же одобрительно кивнул ей. Йоко дрожащими руками залезла в карманы выцветшего комбинезона и замерла, пошарила там и вывернула их. Оттуда посыпалось немного мелкого мусора — маленькие бусы красного цвета, бумага, скатанная в шарик, лопнувшая резинка.       — Хм, — мужчина нахмурился. — А в других карманах?       — А других нет, — робко ответила девочка.       — Ладно, пошли уже отсюда, — сразу поскучнел тот и отвернулся.       Дети не стали ждать повторения и сразу же вышли из магазина. Йоко шла медленно, озадаченно что-то думая. Она все ещё шарила в кармане. Иошинори смотрел на неё с лёгкой, снисходительной улыбкой. Вдруг он остановился и сказал:       — На, держи, малявка.       Йоко тормознула, с удивлением смотря на протянутой братом шоколадку, которую она стащила, как она думала незаметно с полки магазина.       — Братик, как ты сумел?.. — выдохнула она с удивлением, в которую смешалось и восхищение.       — Моя причуда — это для тебя не шутка, — улыбаясь до ушей, гордо ответил мальчик.       — Давай, бери, а то сам сожру.       Девочка засмеялась и быстрым движением взяла батончик из рук брата. Он же залез в карман, вытащил оставшиеся монеты и принялся считать, за этим занятием не заметив, что Йоко шагнула на дорогу.       Все случилось за один миг — резкий визг шин, гулкий стук, пронзительный женский крик… Иошинори даже не успел понять, что произошло, как Йоко тряпичной куклой отлетела от капота старого минивэна, безжизненно падая на асфальт. Откушенная шоколадка прокатилась по дороге куда-то вниз.       — Йоко! — даже не крик, а вой вырвался с горла, мелоч просыпался с рук, и мальчик подскочил к сестре, все ещё не веря в случившемся.       Водитель в минивэне несколько секунд просидел в шоке, после чего с матом завёл машину и скрылся с места происшествия. Люди тоже не торопились подходит двум детям, один из которых выл раненым зверем, а другая сломанной куклой лежала на земле…       Ясуши тряхнул головой, сгоняя видение из прошлого. Сколько уже лет прошло, а все ещё больно? Немыслимо. Он давно считал, что перестал чувствовать что-то, кроме злобы. Он привык видеть людей как пыль под ногами — как и они видели его когда-то тем же. Он давно разучился чувствовать боль. Внутри у него холод и пустота. И камень слева в груди не болит и не бьется. Сквозь темные очки, Акио больше не видит вокруг себя людей, только цели или препятствия на своем пути. Он понял, что должен позаботится о себе сам, что у него нет защиты в этом мире. И он поставил себя против целого мира, решив, что назло всем выживет и не позволит сломать себя. Выберется со дна. И никто больше не посмеет обидеть его.       Шигеру-сан, что отнял его с рук мелких бандитов, оказался владельцем арены подпольных боев. И не абы какой — Иошинори впервые в жизни видел столицу. Первые пару месяцев он только изучал бои на мечах — Шигеру-сан не скупился на тренера, и Иошинори присоединился к другим ребятам, которые также должны были выступать как бойцы хозяина. Как новичок, мальчик сполна почувствовал «особое» отношение старших, более опытных — с этого же момента он перестал быть человеком, а стал зверем. Иначе не выжить — это он понял с первого дня. Тут же он научился спать одним глазом — с таких же озлобленных подростков ожидалось все. Внешность Иошинори тоже создавало много проблем, но Шигеру-сан особенно ценил это.       — Внешний вид тоже играет большую роль, — говорил он ему. — Никто на арене не примет тебя всерьёз и это твой главный козырь. Противник рано расслабиться, и вот тогда придёт его конец.       В первый свой бой Иошинори едва выжил. С чем принёс хозяину хорошую прибыль, а себе ещё больше врагов. А его волновало только одно — выжить, выжить любой ценой. Здесь он перестал считать жизнь других чем-то важным. Есть цель — её нужно добиться любыми способами.       Долгое время он участвовал в боях, принося все больше и больше денег хозяину. Шигеру-сан тоже ценил его — не особо балуя, но выделяя его среди других. Но однажды, эта шаткая, но кое-как устоявщая жизнь пошла наперекосяк — кто-то из конкурентов сдал их полиции — время и место очередных боев. Во время облавы Иошинори прикинулся жертвой, без сожаления сдав всех, тем самым избегая более сурового наказание закона — его отправили в школу-интернат для трудных подростков. Хотя после двух лет на арене, все те мелкие хулиганы-сироты были для него на один зуб. Непонятливых он усмирял крепким кулаком, остальным хватало взгляда исподлобья.       Ясуши решил все же помянуть сестру. Какого собственно черта он стал таким сентиментальным? Даже когда, уходя из интерната, прихватив с собой болезненного новичка — Хари-куна, сделал он это не из-за жалости к малявке, а с мыслю, что с его причудой этот малый будет ему полезен. Стал полезным, ага.       После интерната ему было некуда идти. И он решил заняться тем, чего умел лучше всего — с трудом узнав, кто сейчас проводит бои, попросился на арену. Даже если он немного потерял в навыках, благодаря причуде, выиграть бой у него получилось легко. Только вот получить свою долю оказалась не так проще.       — И это все? — он с недовольным видом посмотрел на мятые купюры. — С этим даже за еду не расплатиться.       — А чего ты ожидал, красавчик? — неприятно усмехнулся толстяк — хозяин арены. — Ты уже не тот блестящий боец, да и я не Шигеру. Бери что дают и проваливай. Захочешь ещё заработать, приходи завтра. Поставим тебя против нашей легенды. Сдохнешь — не велика потеря.       Что ж, они сами были виноваты. Не был бы этот толстяк таким скупым и выбирай себе хорошую охрану — жил бы и сейчас. А так, оттуда Иошинори вышел в чужой крови, но с деньгами.       И тогда он решил, что надо начать другую жизнь. Новую жизнь. С другим именем, как другой человек. Благо, у него остались толковые ребята с интерната.       Постепенно он начал набирать силу и вес в преступной среде. Теперь его знали как Ясуши Акио. Порой его пытались привлечь к себе разные злодейские ассоциации, но он предпочитал оставаться независимым. Да и чем эти ассоциации занимались? Однажды с ним связался Гиран и предложил ему… пойти бить школьников. Как же долго он ржал в трубку телефона, посоветовав напоследок Гирану заниматься более серьёзными делами. Кто вообще этот Шигараки такой? Ему только с мелкой шушерой и водится.       А вот потом… К нему обратились более серьёзные люди. И если бы все было как он запланировал заранее, заказ сейчас был с блеском выполнен, а в его счетах стало на пару миллионов больше. Но с самого начала все пошло наперекосяк. Одни ошибки — одна за другой. Что же ему мешало убить эту женщину? Ведь заказчик намекнул, что это приветствуется. Но нееет, ему захотелось поиграть. Ну не идиот ли? В итоге — провал, предательство Хари-куна, его люди в бегах (хорошо, что успели вообще сбегать от полиции), а он вынужден прятаться тут — в ненавистном городе детства.       И вот сейчас он сидит рядом с надгробным камнем сестры и у него в душе смятение. Он не знает, как ему быть, что дальше и кого ему ненавидеть? Пусть… пусть всё пошло к чертям, но можно же выйти с этой передряги? Все уляжется. Не вечно же прятаться, он снова соберёт своих людей и всем покажет.       С мыслей его вывел неясный шум — где-то кричали люди, возрастала паника. Ясуши с презрением оглянулся и понял — его нашли. По его душу послали убийцу. Даже не злодея его уровня, а монстра, ясно с чего люди в ужасе.       Он встал, вытаскивая с чехла катану. Жизнь свою он продать собрался дороже.       На миг задержать дыхание, чтобы потом с злой улыбкой бросится в объятья Смерти.