Lady's hoe.

В мире, где люди строго разделены на несколько слоев, я родилась в высшем. Здесь мужчины не поднимаются выше слуг, а женщины разделены на тех, кто подчиняется и на тех, кто властвует. Настоящие леди, пахнущие дорогими духами и лаком для волос, те, что никогда не позволят себе лишнего слова или неверного движения, они считаются высшим слоем. Женщины, любящие петь и танцевать на сцене, играть на инструментах и писать картины, деятели искусства считаются низшими. Мужчины лишь фон, слуги и уборщики, они выполняют всю грязную работу, трудятся, но только физически. Мое имя Лалиса Манобан, мне семнадцать лет, и я живу в том мире, где мне самое место. *** Через месяц мне будет восемнадцать. Я готовилась справлять свой день рождения с младенчества. До него и после такого праздника не будет, не принято справлять. Разве что я смогу устроить себе символический отдых. В этот день я должна впервые «нанять» женщину, которая будет сопровождать меня весь праздник. Я неуверенно себя чувствую из-за этого, но тщательно стараюсь скрыть свои эмоции за надменным выражением лица. «Нанять» девушку или женщину считается привилегией, и та, кто сможет нанять самую талантливую и самую красивую получается уважение среди стоящих рядом по сословию. Моя мама подыскивает мне кандидатуры, но выбрать я обязана сама. Почему-то я вся трясусь, когда беру в руки фотографии незнакомых мне девушек, и именно поэтому я предпочитаю маму вместо себя на эту работу. Хотя она рассказывала, что сама искала себе наемницу. Мне в принципе все равно, с кем появляться на этом вечере, главное чтобы все прошло гладко. Восемнадцатилетие моей старшей сестры закончилось массовым расстрелом. Меня на празднике не было, потому что до совершеннолетия на таких мероприятиях присутствовать нельзя. Кстати сестра моя погибла… прямо в свой день рождения. Я не сильно жалела об ее утрате. Она выглядела очень нежной и милой, но она могла делать страшные вещи, она была очень жестокой. Я все еще ярко помню, как она за каждую оплошность наказывала нашего слугу. Его номер 37, и он один из приятнейших людей. У него приятный голос и запах. Он довольно симпатичный, но это лишь мое мнение. Здесь нет стандартов внешности мужчин, но на его лицо мне приятно смотреть. Моя сестра ненавидела его, я вообще не понимаю почему, но после ее смерти 37 стал сам не свой. Теперь он вечно хмурый и бледный. Думаю, после стольких лет издевок и ненависти он стал мазохистом, но не мне судить. Вечером мама пригласила меня к себе в кабинет. Я села в кресло напротив нее. Обстановка была вполне обычной: серьезное лицо главы семьи и куча бумаг на ее столе. Мама протянула мне три фотографии каких-то девушек. - Это лучшие кандидатки. Выбирай любую, - она смотрела на меня испытывающе, ожидая скорого ответа. Очевидно, все три ей нравились, и ее не волновало с кем именно из них я появлюсь на празднике. - Вот эту, - я ткнула пальцем в самую, по моему мнению, симпатичную девушку. - Хорошо, через неделю я организую вам встречу. - Почему не раньше? - У меня много дел сейчас, - с полным отстранением от разговора произнесла мама и снова уткнулась носом в какие-то документы. Я вышла из кабинета. Ощущения остались не самые приятные. Меня словно выжали. Каждый разговор или встреча с матерью была именно такой: напряженной и неудобной. Я чувствовала себя подавленно, поэтому поспешила в свою комнату, чтобы никто из жителей этого дома не смутил меня еще сильнее. Я целыми днями обучалась письму и математике, изучала законодательство и биологию – в общем, занималась самыми скучными науками. Я бы хотела танцевать, но профессионально заниматься этим или даже посещать клубы считается занятием низших. Поэтому пока никто не видит я танцую в своей комнате, перед зеркалом. Это расслабляет и поднимает настроение. Я упала спиной на кровать и замерла. В голове появился образ той девушки, чью фотографию я выбрала. Она красивая. У нее необычные красные волосы и такая нежная улыбка. Я бы хотела услышать ее запах и голос, наверняка она вся словно цветок, а ее смех… я очень редко слышу смех, и меня это сильно расстраивает. Надменные смешки мамы и других жительниц дома не считаются. Это вовсе не смех, и слышится он как будто битое стекло или шипение воды из крана. *** Неделя пролетела быстро, я даже не успела заметить. Мама сказала мне готовиться к встрече с наемницей. Я волновалась, потому что считала эту девушку красивой. Мне намеренно не сказали ее имени, чтобы знакомство прошло по всем правилам. Мне было ужасно интересно и страшно, что скрутило живот и в горле пересохло. На меня надели деловой костюм, который состоял из обтягивающих черных брюк, шелковой бордовой майки и пиджака, на ноги мне сказали надеть черные сапожки. Я была в восторге, но это только подливало масло в огонь, где уже с самого утра горят мои нервы. Я не понимала, для чего мама и ее сестры так суетятся, ведь это всего лишь наемница? Хотя я знаю, все герцогини и графини должны выглядеть бесподобно постоянно, даже во сне. Раздался звонок в дверь, от чего мои ноги вдруг стали ватными, и мне стало трудно стоять на месте. Мама приказала сесть на диван в гостиной и вести себя так, как меня учили все эти годы. Я сглотнула и попыталась успокоить прерывистое дыхание, мое лицо приняло постоянное надменное выражение. Мама встретила девушку, и в прихожей раздавались голоса, от чего становилось не по себе. В гостиную вошла сначала мать, потом ее сестры по очереди… одна, вторая и третья, а после них была она. Я готова была вскочить, но правила тона запрещали, поэтому приходилось подавлять все свои желания. Мама неестественно улыбнулась, так показушно, но располагающе к себе, что девочка с красными волосами невольно улыбнулась ей в ответ. И я готова официально заявить, что это самая прекрасная улыбка, которую я когда-либо видела. Мама протянула мне руку. Этот жест означал, что я должна встать. - Прошу познакомиться, - она это пропела, словно была самой заботливой и внимательной матерью, - это моя дочь Лалиса. Наемница улыбнулась и протянула мне руку, которую я поспешила пожать. Она была одного роста со мной, что удивило, потому что я считаюсь одной из высоких. - Рада встретить вас, - ее голос был именно таким сладким, каким я себе его представляла, а запах… она пахла чем-то очень приятным. Я не могу даже описать. - Я тоже, - уголки моего рта приподнялись, но это выглядело как дружелюбный жест. - Лалиса, - мама обратилась ко мне, незаметно засунув мне в карман связку ключей, - отведи Розе в ее комнату. Мои ноги полностью отказались ходить. Даже ее имя говорит о том, что она цветочек. И что мне теперь делать? Я ведь никогда не испытывала ничего подобного. Девочка взяла меня под руку и встала в ожидании моих действий. Я вдохнула больше воздуха и направилась к винтовой лестнице, которая вела на вершину башни, где находились гостевые комнаты. Красноволосая наемница смиренно шла за мной, не издав ни звука. Ее запах все еще кружил мне голову, но мне удавалось сохранять прежнее выражение лица. Она шла мягко и словно вовсе не волновалась. Она уверенно чувствовала себя, потому что ее уже нанимали? Или я вовсе не заслуживаю ее нервного трепета? Когда мы дошли до нужного этажа , я вынула ключи и подошла к той комнате, которую считала самой милой, потому что она была отделана в розовом цвете. Девочка тоже была одета в легкое розовое платье, и когда ее юбка чуть задиралась, можно было заметить белоснежную кожу ее бедер. Я машинально отворила дверь. Розе отпустила мою руку и ступила в комнату. Я посчитала нужным зайти вместе с ней. Она робко провела рукой по кровати и подошла к окну. - Очень милое место, - она почти шептала, но мне все же удалось услышать дрожь в ее голосе, что сделало меня увереннее. Она тоже волнуется. - Я подумала, что тебе понравится здесь, - я смотрела на нее, не отрываясь, да и как тут можно отвести взгляд, когда она так загадочно улыбается, рассматривая парфюмерию на столике. - Ванная за той дверью, - я указала рукой на дверь в углу комнаты. - Хорошо, - она улыбнулась и поспешила зайти туда. Она восхищенно вдохнула и рассмеялась, и ее смех звучал, будто… солнечный блеск? - Мне пора идти, а вы пока обоснуйтесь и спускайтесь через час к обеду. Розе ничего не сказала, а лишь улыбнулась и кивнула.