Сбежавшая невеста

Блин, ну сколько её там будут ещё мурыжить. Мою девочку уже 4 часа оперируют, а я все эти часы не могу найти себе места. — Егор, сядь ты уже — прикрикнула Анжелика Юрьевна — не могу — дёргался я -Анжел, отвали от парня, сама вон вся уже извелась — говорил Александр Витальевич — у меня вообще-то дочь оперируют — нервничала мама Яны — у меня тоже, — прикрикнул он — а у Егора девушку — с вами бесполезно что-либо обсуждать — сказала женщина и продолжила перебирать и хрустеть пальцами И только через полчаса, мою кошку вывозят из операционной. Бледная вся, а нога уже опять в гипсе. Яну повезли в палату, а врач подошёл к нам — Рудольф Раздмикович, давайте всё прямо и по делу — сказал Александр Витальевич — По делу, операция прошла хорошо, но мои ожидания по состоянию её костей было более сказочным, чем на самом деле оказалось. Кости собрали по кусочкам, закрепили всё это дело болтами и опять наложили гипс. Где-то две недельки она у нас ещё полежит, а потом сможет поехать домой, но за ней нужно будет постоянно присматривать и ногу лучше вообще не напрягать. Поставим её на костыли и дальше только через месяц обратно. Сделаем повторный снимок и, если всё будет хорошо, то сделаем операцию, чтобы вытащить болты, а уже после второй операции, через месяцок можно будет разрабатывать ногу — говорил врач планы на Яну — Вы не переживайте так, всё будет хорошо. Она девчонка упёртая, тот ещё боец. Она выкарабкается — говорил врач, хлопая меня по плечу, пока я переваривал всю сказанную нам информацию — что-то ещё потребуется? — спросил Александр Витальевич — пока ничего не надо, единственное позже надо будет купить костыли — говорил Рудольф Раздмикович — вы извините, мне пора — к ней можно? — спросил я, пока врач не ушёл — да, только прошу вас, очень осторожно — сказал седой мужчина, и я сразу направился в палату к своей девочке, а её родители за мной — маленькая моя — сказал я, когда сидел уже рядом с кошкой и держал её руку в своей — всё хорошо — целуя её кисть говорил я *** Боже. Я еле-еле открываю глаза, а ещё полный сушняк. Ой, а нога. Пиздец. Чё так больно-то? Открыв глаза, я увидела своего Егорчика, который лежал у меня на бёдрах и лазил в своём телефоне. Моя рука аккуратно легла ему на шею, чтобы привлечь внимание. Он быстро отложил телефон на тумбочку и, взяв мою руку, начал целовать — малышка моя — чуть ли не мурчал он — как ты себя чувствуешь? — кладя мою руку на свою щёку и накрывая её своей рукой, говорил он — очень пить хочу — проговорила я охрипшим голосом — давай — поднеся стакан с водой к моим губам, говорил Егор. Его руку сразу накрыла моя, и я смогла сделать пару глоточков. Поставив стакан на рядом стоящую тумбочку, он прикоснулся своими губами к моим. Но одного поцелуя ему мало было. И с каждым разом, когда он хотел отстраниться, снова прикасался к губам. И так раз пять, не меньше — я пойду врача позову — улыбнулся он своей потрясной улыбкой и вышел из палаты, а потом сразу пришёл, но уже с врачом и родителями — Яна, как вы себя чувствуете? — спросил он меня — нормально, только нога болит сильно — скривилась я — ноющая боль — это нормально, к вечеру должно пройти. А пока вам сейчас медсестра поставит капельницу. Ян, операция прошла хорошо и если ты будешь быстро восстанавливаться, то через две недельки сможешь уже дома быть — говорил мне врач и что-то параллельно чиркал в блокноте — круто — только смогла сказать я, понимая, что всё самое страшное позади — выздоравливай — сказал Рудольф Раздмикович и ушёл — дочь, может тебе чего-нибудь привезти? — спросил меня папа, гладя по волосам — нет, спасибо. Лучше езжайте домой, вы измотанные — смотря на трёх самых родных для меня людей, говорила я — хорошо, дочуль — родители меня поцеловали и ушли из палаты, направляясь домой, а Егор всё сидел рядом со мной. Глаза уже у самого закрываются, еле держится — Бу, езжай тоже домой. Вызови такси. Ты весь измотанный. От меня почти не отходишь. На тебя смотреть страшно — гладя его по щеке, говорила я — неужели я такой страшный — ухмыльнулся он, понимая, что несёт полную чушь — не говори херни. Самый красивый. Но ты устал — еле заметно улыбнулась я — малыш, я никуда не поеду. Я буду с тобой — целуя в очередной раз мою руку, говорил он — тогда ложись ко мне — хлопая по постели говорила я — у тебя капельница, куда я лягу — говорил он — ну и что? Снимай кроссы и ко мне — говорила я, а он наградил меня неуверенным взглядом — ну давай, ты же хочешь этого, что тогда выкобениваешься? — спросила я — ладно — вздохнул он, развязывая шнурки на кроссовках. Оставшись в футболке и трениках, Егор максимально аккуратно лёг ко мне, притягивая к себе — моя хорошая — говорил он и лёг мне на грудь — не тяжело? — спросил он, поглаживая мой животик — нет, лежи. Не хочешь поспать? — спросила я его, залезая рукой под футболку и чесала ему спинку — ммм — услышала только я, и мой Егор уже спал у меня на груди, а я чесала ему спинку. Так как на другой руке была капельница, то я просто лежала, любуясь, как Егор смешно дёргает носиком во сне. Такой прям котик, не могу. Пока любовалась своим парнем, сама и не заметила, как уснула