Колыбельная

Поражения — это всегда нелегко. Но надо смириться с ними, сделать какие-то выводы для себя и идти вперёд. Именно это Игорь и делал. Всю дорогу до отеля он поддерживал парней, опустивших головы. После его речи ребята уже не выглядели такими разбитыми. Все, кроме Тёмы. Акинфееву было тяжело на это смотреть. Всегда весёлый Артём вдруг помрачнел, и стало казаться, будто огонёк в его глазах больше никогда не вспыхнет вновь. Дзюба сидел, уставившись в окно, не обращая внимания на слова, которые говорил Игорь. В его голове была только одна мысль: «Это всё из-за меня! Это я во всём виноват! Я мог забить хотя бы один мяч, чтоб дело не дошло до пенальти!» — винил себя Артём. Из автобуса он вышел одним из первых и, не говоря ни слова, направился в сторону своего номера. Зайдя в комнату, парень лёг на кровать и начал рыдать. Он, 29-летний мужик, хнычет сейчас словно маленькая девочка. Артёму было настолько плохо и обидно, что он даже не запер за собой дверь. Игорь по пути в свой номер искал глазами Дзюбу. Многие ребята уже разошлись по своим комнатам, а Артёма нигде не было видно. И тут вратарь услышал всхлипы. Он направился к источнику звука и оказался у номера Артёма. Открыв дверь, Игорь зашёл в помещение. Увидев нападающего со слезами на глазах, мужчина сразу подошёл к нему. Не говоря ни слова, Игорь лёг на кровать и прижал к себе плачущего Артёма. Гладя его по голове, вратарь заметил, как форвард начал потихоньку успокаиваться и расслабляться. Тогда он укрыл их обоих одеялом и уже было собрался засыпать, как вдруг услышал голос: — Игорь… — сонно пробормотал Артём. — Что? — А ты знаешь какую-нибудь колыбельную? Непонимающе посмотрев на нападающего, Акинфеев ответил: — Ну, пел пару раз дочке. А что? — Спой мне колыбельную, — сказал Артём, подняв на капитана детский и невинный взгляд. — Ту самую, которую пел дочке. Игорь, не ожидавший такого поворота событий, ответил: — Тём, тебе сколько лет? — Ну, Игорь, ну пожалуйста… — Ладно, ложись. Дзюба с улыбкой чеширского кота улёгся на подушку и закрыл глаза. А Игорь, вспомнив слова колыбельной, начал петь: — На заре под кустом Зайка спал сладким сном, Зайка — шутник, озорник. Ах, как спится сладко С кочерыжкой в лапке Хвастунишке-шалуну. Зайка Гришутка, Серая шубка, Где ты был-побывал, Где озоровал? Зайку ждёт мама На лесной поляне: Где же мой мальчик Непоседа — зайчик? Игорь вспоминал все моменты, связанные с Артёмом. Их встречу в первый день сборов, их изнурительные тренировки, их победы над Саудовской Аравией и Египтом, радость от того, что страна ими гордится. — Волка я напугал, Он в канаву упал! Эх, я храбрец-молодец! Я большому мишке По лбу стукнул шишкой — Мишка на дерево залез! Зайка Гришутка, Серая шубка, Где ты был-побывал, Где озоровал? Зайку ждет мама На лесной поляне: Где же мой мальчик Непоседа — зайчик? * Снова изнурительные тренировки перед матчем с Испанией, чувство победы и объятия Артёма. Именно в тот день нападающий признался ему в своей симпатии. А Игорь был и не против. Он сам давно испытывал к нему чувства, непохожие на те, что появлялись при общении с другими ребятами. А потом игра с Хорватией, которая забрала много сил и эмоций. Сейчас они должны восстановиться и идти вперёд, несмотря ни на что. Через два года у них кубок Европы, а через четыре — новый чемпионат мира. Они всё успеют. Всего добьются. Вместе. Укрывшись сам и укрыв Артёма одеялом, вратарь начал проваливаться в сон. Лишь одна мысль крутилась в голове у Игоря. И всё-таки Артём его. Его большой ребенок.